bannerbannerbanner
Подчиняясь желаниям босса

Ирина Май
Подчиняясь желаниям босса

Полная версия

Глава 1

Маша

Стойко выдержав тяжёлый взгляд Тимура Арсеньевича, я сцепила пальцы в замок и мысленно досчитала до десяти. И что-то это совсем не помогло мне успокоиться.

– Вот лист, вот ручка, пишите заявление по собственному желанию, – без тени сомнения произнёс директор, с такой глупой готовностью собираясь уволить одного из лучших специалистов своей компании.

И да, я себе не льщу и здраво себя оцениваю. Да и ежемесячные показатели это регулярно подтверждают. Странно только, что Тимур Арсеньевич не хочет понять, что моим увольнением он делает хуже не мне, а в первую очередь компании, которую создал ещё его отец. С таким подходом к ценным кадрам, уже его сын в свою очередь ничего не унаследует.

– А можете повторить, на каком основании вы хотите от меня избавиться? А то я не очень поняла этот момент.

Директор усмехнулся, смотря на меня как на недалёкую, вальяжно восседая на своём кожаном кресле, способном конкурировать с троном. Ну прямо вылитый король, жаль только, что такая сука. Красивый, и он прекрасно это знает, ещё и при деньгах, что позволяет ему ставить себя выше других. У него мужественные черты лица, тяжёлый взгляд, смотрящий прямо в душу, внушительная фигура и подавляющая энергетика, к которой было сложно привыкнуть.

А ведь когда я два года назад пришла в эту компанию, я верила, что смогу со всеми сработаться. Но нет, не повезло. Тимур Арсеньевич оказался не тем начальником, с которым я могла найти общий язык.

Как-то у нас с ним с самого начала всё не заладилось. Наверное, мы слишком разные, это и стало причиной нашей взаимной неприязни. С первого дня он смотрел на меня снисходительно, принижая мои заслуги. Тут и гадать не стоило, чтобы понять, что ему не нравится, что его отец, с которым моя мама была знакома, рекомендовал меня на роль начальницы маркетингового отдела. Он видно думал, что я по жизни довольствуюсь всем готовым и не способна ничего добиться самостоятельно.

Как я не пыталась, но за эти два года мне не удалось убедить Тимура Арсеньевича изменить своё мнение обо мне, хотя я очень старалась, и это не увидел бы только дурак.

Продолжая смотреть мне в глаза, словно пытаясь смутить или заставить меня отвернуться, Тимур Арсеньевич медленно подался вперёд, сложив руки на столе. И что-то мне совсем не понравился его взгляд. Такое ощущение, как будто он сейчас выпрыгнет из-за стола и набросится на меня.

Неужели я ему прямо настолько сильно  неприятна?

Может, у него какая-то антипатия к блондинкам? Если так подумать, то вся наша женская половина сотрудниц жгучие брюнетки. Я даже удивилась, когда только устроилась в компанию, не найдя среди девушек ни одну светловолосую, но со временем стало понятно почему. Как оказалось, Тимур Арсеньевич предпочитал фигуристых брюнеток. Поэтому каждая из моих коллег просто мечтает привлечь к себе внимание генерального и стать той самой, которая растопит его сердце и покорит. И плевать, что некоторым из них не идёт тёмный цвет волос, да и в силу возраста покорять мужское сердце чутка поздновато.

– Видите ли, Мария Витальевна, вы уже не раз нарушали корпоративную этику, позволяя себе высказываться обо мне в негативном ключе. И мы с вами слишком часто не сходимся во мнении, что касается многих рабочих моментов. Вы любите гнуть свою линию, а я предпочитаю доверять себе и своему опыту, которого намного больше, чем у вас. Плюс я в курсе ваших планов.

– А давайте как-то подробнее, хорошо? А то мы с вами уже полчаса разговариваем, а я так и не поняла, за что конкретно меня увольняют. Что ещё за планы?

Снова усмехнувшись, на этот раз зло и с раздражением, Тимур Арсеньевич достал телефон, и спустя несколько секунд я услышала собственный голос.

– Да придурок он, который смотрит на размер груди сотрудниц, а уже потом на их интеллект. Я уже несколько раз на совещаниях предлагала ввести новую маркетинговую стратегию, а он меня даже не слышал, только кивал как болванчик, косясь взглядом в декольте своей новой секретутки. У него тупо потребительское отношение к женщинам, и это характеризует его как очень недалёкого мужчину, который…

Мой голос продолжал «расхваливать» Тимура Арсеньевича, пока я от злости прикусывала нижнюю губу, сжимая руки в кулаки. Алёна! Вот же сучка! Неужели она решила меня подсидеть?

Я же прекрасно помню наш разговор недельной давности, когда директор в который раз решил не прислушиваться к моим словам, сказав, что у меня ещё мало опыта, чтобы вносить свои предложения, вот я и вспылила, наговорив про него гадостей. Алёна тогда вообще первая заговорила о Тимуре Арсеньевиче, раззадорив меня, вот только её реплик, естественно, на записи не было. А ведь мы с ней сидели у меня дома и пили вино, болтали по душам, прямо как подруги.

– Значит, придурок, да? – с такой жуткой усмешкой спросил Тимур Арсеньевич, что у меня по коже пробежались мурашки, хотя я не из пугливых. – А ещё мажор, папенькин сынок и недальновидный тупица, незаслуженно занимающий место директора. Какого же хорошего вы обо мне мнения, Мария Витальевна. И это при том, что с моим назначением на место генерального директора, компания продолжает развиваться, показывая шикарные результаты по продажам нашей парфюмерной продукции.

Злясь, я ещё сильнее прикусила губу, пообещав себе, что обязательно поговорю с Алёной. Так поговорю, что она надолго запомнит этот разговор. Я ей доверилась, пригласила к себе домой, думая, что всё, что сказано нами в вечер пятницы, останется только между нами и моей кошкой Фросей, а эта сучка записала мои самые грубые высказывания в сторону Тимура Арсеньевича, хотя всё это просто полупьяный бред. Я не отказываюсь от своих слов, наш директор ещё тот мужлан, суровый и порой деспотичный, для которого женщины это так, вещи для получения удовольствия, но всё-таки голова на плечах у него есть.

– Ну что же вы молчите, Мария Витальевна? Что-то вы сегодня совсем немногословная.

– А вторая причина какая?

Зло прищурившись, Тимур Арсеньевич снова нажал на запись.

– А в «Дримсе» условия приятнее, не такие жёсткие. Хотя бренд совсем не раскручен. Но я хочу пойти именно туда. Там в генеральном кресле сидит женщина, которая точно разбирается в своей продукции… Да, я уже подала заявление, жду ответ».

А вот это уже монтаж! Алёна завела тему, где бы я ещё хотела работать, а заявление касается моей новой стиральной машины. Я заказывала одну модель, а по факту мне привезли другую, намного дешевле, при этом отказавшись менять или возвращать разницу в стоимости.

– Ну так что, Мария Витальевна, вы будете писать заявление?

Тимур Арсеньевич ещё ближе подвинул ко мне лист бумаги, внимательно вглядываясь в моё лицо. А ведь он ещё сильно пожалеет, что не дал мне шанса оправдать себя, не захотев банально выслушать мою версию появления данной записи. Так что не такой уж наш директор и умный.

Снова прикусив нижнюю губу, чтобы не сказать чего-то грубого, я решила не давить на жалость, не оправдываться и не уговаривать не увольнять меня. Раз от меня так легко избавляются, то ладно.

Всё равно для меня невыносимо трудно работать с этим мужчиной. Он не слушает советов, для него существует только его мнение, и он слишком деспотичен.

Глава 2

Тимур

И вот какого чёрта она всё время кусает свои губы? Она словно знает, что меня это отвлекает и делает это специально. Но зато я смог добиться своего и вывести её из привычного ей ритма.

Больше Мария не смотрит на меня с превосходством, которое так часто читалось в её небесно-голубых глазах.

Удивительно, как в обычной девчонке может быть столько уверенности и гордости? Никто и никогда не смел идти против моего слова, а она постоянно вставляет своё мнение, словно не понимая, что порой инициатива наказуема. И она единственная во всём офисе, кто ведёт себя со мной на равных. Нет, мне нравятся гордые люди, знающие себе цену, которые не лобызят передо мной и не пытаются подлизаться, но даже в этом надо знать меру.

Не удивлюсь, если всё дело в её матери, ведь именно благодаря её знакомству с моим отцом, Мария получила своё место. И меня до сих пор это злит.

Два года назад отец настоял, чтобы я принял на хорошую должность совсем юную девчонку, которая не могла похвастаться опытом работы в данной сфере. Но признаю, она оказалась не такой дурой, какой я её себе представлял.

Хотя порой за её наглое поведение её хочется взять и отшлёпать, чтобы она не смела доказывать мне свою правоту, подрывая мой авторитет.

– Хорошо, я напишу! – с вызом, что было не удивительно, ответила Мария, взяв в руки ручку.

Странно, я думал, что она будет как-то оправдываться, обещать, что такого больше не повторится, как делали другие, когда я подобным образом пытался их припугнуть. Обычно люди держатся за своё рабочее место до победного, а с учётом полного социального пакета и стабильной зарплаты, от меня так просто никто не уходит.

Может блефует? Знает же, что она хороший сотрудник и я не захочу с ней так просто расставаться. Но тогда как мне её приструнить?

– Вот значит как, – я подался вперёд, сложив руки на столе, продолжая внимательно смотреть на блондинку.

Иногда у меня возникает ощущение, будто мы с ней ведём какое-то негласное сражение.

– Вы говорите таким тоном, словно не рады. Так мне писать заявление или нет?

Мария вопросительно изогнула брови, только сильнее меня раздражая.

Сам не знаю, что это со мной, но эта стерва влияет на меня странным образом.

И вот кем она себя возомнила?

– Пишите. Как я заметил, с вами бесполезно разговаривать. Сколько раз я просил вас держать язык за зубами?

– Не знала, что у нас в компании нет свободы слова. Зачем тогда вы постоянно спрашиваете на собраниях мнение своих сотрудников? Или вы ждёте, что все будут вам аплодировать, говоря, что им просто нечего добавить к вашим замечаниям?

 

Пухлые губы Марии изогнулись в наглой усмешке, после чего она снова их прикусила.

Твою мать!

Эта стерва сейчас доиграется! Если бы не полное отсутствие внимания с её стороны, то я бы подумал, что она таким образом со мной заигрывает. А ведь она единственная из сотрудниц, кторая никогда не показывала мне свой интерес. Странно. Ей не нравятся богатые и красивые? Или она гордячка, которая думает, что она «не такая»? Но внешне она горячая, очень горячая. Я не раз замечал, как многие сотрудники при её появлении чуть ли шеи себе не сворачивают. Даже Глеб, мой главный акционер, в последний свой визит пытался её подцепить, но потерпел поражение.

– Мария Витальевна, советую вам держать язык за зубами, если вы не можете сказать ничего умного.

– А вот не надо раздавать мне советы. Я уже, считай, не работаю в вашей компании, так что не обязана вам подчиняться. Буду говорить что захочу, а вы терпите. Лучше подумайте над тем, что вы скажете трудовой инспекции, когда она придёт к вам с проверкой.

Мария подмигнула мне и склонилась над листом бумаги, делая вид, что полностью погружена в написание заявления на увольнение. А вот мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять смысл её фразы.

Трудовая инспекция? Она что, вздумала мне угрожать? Забавно. И на что она только надеется? Каким бы крутым сотрудником она не была, но она же мелочь, которой со мной не тягаться.

– Мария Витальевна, в моей компании всё идеально и не к чему придраться. Поэтому можете насылать на меня все инстанции, я без проблем с ними разберусь.

– Вы сейчас увольняете свою сотрудницу без весомой на то причины, так что придраться есть за что. А что вы на меня так смотрите? На аудиозаписи я не называю вас по имени отчеству, так что кто поймёт, что я оскорбляю своего директора? Правильно, никто.

Снова улыбнувшись, Мария продолжила писать заявление, даже не представляя, как сильно она меня раздражала в этот момент. Её наглость, упрямство и непокорность просто выводили меня из себя. Так и хотелось схватить её за волосы, нагнуть над столом и трахнуть, чтобы она больше не смела мне дерзить.

Да, вот что ей необходимо  – чтобы кто-то вытрахал из неё эту дурь. А то посмотрите на неё, строит из себя сильную и независимую. Знаю я таких, сначала фыркают в сторону мужчин, а потом становятся податливыми и покорными, стоит им только ощутить над собой мужскую силу.

Теперь мой взгляд скользнул ещё ниже, остановившись хоть и не в глубоком, но всё же декольте. Да и Мария склонилась так низко, что мне была видна её небольшая, но почему-то очень аппетитная на вид грудь.

И снова в голове отчётливо разыгралась сцена, как я хватаю эту стерву и усаживаю её на стол, как задираю её узкую юбку карандаш, как она смотрит на меня с вызовом, обхватив руками за шею и снова прикусывая свою чёртову нижнюю губу.

– Вот, Тимур Арсеньевич, моё заявление. Подписывайте, – вырвал меня из фантазий приятный голос Марии.

Подписывайте? Звучит как приказ. Совсем в край охренела!

Протянув мне лист бумаги, Мария с вызовом посмотрела на меня, ни капли не сожалея об увольнении.

Вот только я понял, что мне совершенно не хочется отпускать эту стерву. По крайней мере, так легко и без наказания. Слишком долго она действовала мне на нервы, делая вид, что я её не привлекаю, строя из себя бизнес-вумен, раскидываясь ненужными мне советами и игнорируя мои попытки приструнить её. А теперь она хочет взять и уйти, хотя спустя какое-то время, когда она всё обдумает и осознает, что лишилась работы, она сильно пожалеет о том, что не способна быть сговорчивой в подобные моменты.

Бросив быстрый взгляд на лист бумаги, я просто его разорвал, отметив, как сильно удивилась моя вредная сотрудница, после чего встал с кресла, медленно направившись к ней.

И Мария следила за мной своими удивительными, небесно-голубыми глазами, которые ни разу не посмотрели на меня как на мужчину.

Глава 3

Маша

Не передать словами, как же сильно меня выводил из себя Тимур Арсеньевич. Чтобы он ни делал и ни говорил, внутри меня сразу же всё взрывалось протестом и хотелось высказать ему в лицо всё, что я о нём думаю.

Не знаю почему, но он единственный мужчина, да что там мужчина, человек, на которого я реагировала подобным образом. И его нежелание разбираться в ситуации, его нежелание прислушиваться к мнению своего же сотрудника, как и нежелание разрешить наш с ним конфликт мирно, заставляли меня его ненавидеть. Может это странно и ненормально, но я ничего не могла с собой поделать. Вот смотрю на него, и мне сразу же хочется чем-то в него швырнуть. Ну или сделать ещё что-то провокационное, чтобы стереть с его лица высокомерие.

Но вот когда Тимур Арсеньевич вдруг разорвал моё заявление, встал с кресла и медленно, словно хищник, направился ко мне, при этом прожигая меня взглядом серо-голубых глаз, я ощутимо так напряглась.

И что это он задумал? У него такое выражение лица, словно он меня сейчас голыми руками задушит. И хотя трусихой меня не назвать, но что-то мне немного не по себе. Одно дело смело вести себя с мужчиной, когда вас с ним разделяет не только стол, но и трудовые обязанности, и совсем другое, когда он всего в нескольких шагах от тебя и ты больше не сотрудник его компании. Хотя моё заявление порвано, а значит, я ещё не уволена, да? Ух, что-то мысли путаются.

Застыв в полуметре от меня, Тимур Арсеньевич упёрся одной рукой о стол и склонился ко мне, внимательно вглядываясь в мои глаза. И мне пришлось приложить очень много усилий, чтобы не вздрогнуть и не вскочить со стула, поддавшись сильной энергетике этого мужчины.

Он зол, очень зол. Но почему? Он сказал написать заявление на увольнение, вот я и написала. Что ещё ему от меня надо? Или он думал, что я спокойно уйду, забыв о своих правах, которые он наглым образом нарушил? Хотя сейчас, находясь к нему так близко и каждой клеточкой тела чувствуя ударяющие между нами разряды тока, я уже начинаю сомневаться в правильности своих поступков и слов. Просто мало ли что может прийти в голову взбешённому директору, который явно ожидал, что напугает меня увольнением и вынудит меня умолять его дать мне ещё один шанс.

– Тимур Арсеньевич, вы от меня что-то хотите? – как можно спокойнее спросила, но на всякий случай стала прицеливаться для удара. А что, самозащиту никто не отменял. И Тимур Арсеньевич своей близостью буквально подталкивает меня к тому, чтобы я стала защищаться раньше его нападения.

– Я бы хотел, Мария Витальевна, чтобы вы поумерили свою гордость. Нам же с вами не нужны лишние проблемы?

– Вот честно, я совершенно не понимаю, чего вы от меня хотите. И не могли бы вы от меня отойти? А то мне неприятно, когда вы так близко!

Я встала, но директор сразу же положил руку мне на плечо, надавив и заставив сесть обратно на стул.

Да что он себе только позволяет? Подобное поведение никак не допустимо для человека, возглавляющего целый штат сотрудников. Или он уверовал, что ему всё ни по чём и любая его выходка будет прощена?

– Тимур Арсеньевич…

– Лучше сидите и молчите, Мария. На вашем месте, я бы вообще не открывал рот.

– Но…

– Молчать! У меня в жизни не было столь… непокорного сотрудника, как вы, который в каждом месте затычка. Вот честно, у меня порой возникает ощущение, будто вы планируете переворот, собираясь занять моё место.

– Не знала, что вы страдаете паранойей. Но не волнуйтесь, это, вроде бы, лечится, но не факт.

Тимур Арсеньевич с шумом втянул в себя воздух и напряжение между нами усилилось в разы. И я словно видела мелькающие между нами молнии, да и чувствовала их на своей коже. Кажется, что ещё одно движение или слово, и мы с директором просто взорвёмся.

Но самым неприятным открытием был его запах. Оказывается, от Тимура Арсеньевича очень приятно пахло, настолько приятно, что я невольно наклонилась к нему.

Чёрт! Я сейчас серьёзно? Что бы мне, и понравился такой тиран, как Тимур Арсеньевич? Да ни за что! В мире слишком много адекватных и спокойных мужчин, чтобы испытывать влечение к этому козлу в костюме!

– Знаете, Мария Витальевна, у меня уже не раз возникало желание придушить…

– Ха! Я так и знала. Да у вас на лице написано, что вы…

Договорить я не успела. Неожиданно подавшись вперёд, упёршись одним коленом в стул, прямо мне между ног, Тимур Арсеньевич схватил меня за волосы и поцеловал. И это был очень дикий поцелуй, настолько неистовый, что я почувствовала во рту вкус крови, когда оцарапала губы о зубы директора.

Но это также был очень быстрый поцелуй, потому что не успела я никак отреагировать, как директор отстранился от меня и с удивлением, словно сам не ожидая подобной выходки, посмотрел мне в глаза.

А меня как током ударило. Я просто сидела и шокировано смотрела на мужчину, не зная, что сказать или сделать. И я не слышала ничего, кроме участившегося сердцебиения, которое звучало не только в груди, но и било по вискам.

Какого чёрта только что произошло?

Справившись с первыми эмоциями, я с силой ударила Тимура Арсеньевича ладонью по лицу и вскочила со стула.

– Вы что себе позволяете? Совсем с ума сошли? Тронете меня ещё раз, и сильно об этом пожалеете!

На мои слова директор лишь усмехнулся и вытер каплю крови с разбитой губы.

– Ну надо же, какая вы дикая, Мария Витальевна, я и не ожидал.

– Ждите, кроме трудовой инспекции к вам нагрянет ещё одна, за домогательства.

– А мне даже стало интересно, в кровати вы такая же жгучая, или покладистая и послушная? – Тимур Арсеньевич ни капли не смутился моей угрозе, посмотрев на меня с новым интересом. – Спорим, я смогу это узнать?

Сгорая от злости, я пулей вылетела из кабинета директора, в этот момент тоже желая придушить его собственными руками.

Наглая скотина! И что это вообще было? Ему что, женщин мало? Да стоит ему пальцем поманить, как вокруг него соберутся почти все девушки нашего офиса, готовые плясать под его дудку и выполнять любые его прихоти. Но нет, он решил нацелиться на меня. А главное, сначала заставил написать заявление на увольнение, а потом полез целоваться. На что он вообще рассчитывал?

Не зря он не понравился мне с первого взгляда. Самовлюблённый, эгоистичный козёл в костюме, по-другому его и не охарактеризовать!

Глава 4

Маша

Прижав руку к губам, всё ещё чувствуя вкус поцелуя, я постаралась успокоиться.

Вдох и выдох.

Надо просто обуздать эмоции, вот и всё. Говорят же, что на дураков не обижаются, вот и мне нельзя обижаться на Тимура Арсеньевича. С самого начала было понятно, что он ещё тот тип, сам себе на уме, делающий только то, что считает нужным, не прислушиваясь к чужим советам и мнению. И вот честно, я уверена, что в будущем ему это только аукнется. Ну не может целая фирма работать исключительно по одной схеме управления, в данном случае какой-то диктаторской. И пусть директору сейчас везёт, но его точно смогут обогнать конкуренты, чьи сотрудники работают с руководством как единый организм.

– Машуль, я слышала, тебя вызвали к Тимуру Арсеньевичу. Что-то случилось? – Алёна каким-то волшебным образом нарисовалась рядом со мной, состроив озабоченное выражение лица.

Ну-ну, знаю я теперь, как она ко мне относится, раз специально насобирала на меня компромат, наверное, ещё и вылив на голову директора три ведра лжи, в дополнение ко всему, а теперь пытается строить из себя подружку. А ведь мы с ней и правда дружили, вот уже как год, не меньше. Значит, она решила избавиться от меня как от конкурентки, чтобы в дальнейшем занять моё место?

Странно только, что она сейчас крутится вокруг меня. Может Алёна думает, что Тимур Арсеньевич не станет вдаваться в детали и включать ту роковую для меня запись? Но тогда это очень самонадеянно с её стороны.

– Да, Алёночка, случилось, – чуть ли не прошипела, но моя «подружка» не уловила опасности, продолжая отыгрывать волнение.

Она тут же прижала руки к груди, выпучив глаза как сушёная вобла, что, наверное, должно было показать её… удивление или беспокойство? А вот я даже и не знаю. Актриса из неё оказалась не такая уж и хорошая.

– И что же случилось? Неужели Тимур Арсеньевич… Ой нет, не говори мне! Он не мог тебя уволить! Просто не мог и всё! Пожалуйста, скажи, что это не так!

– Да, это не так.

Лицо Алёны вытянулось ещё сильнее, а рот открылся в немом удивлении. И было странно наблюдать за метаморфозами человека, с которым ты был в довольно близких отношениях.

Просто когда я всецело доверяла Алёне, она казалась мне милой и забавной девушкой, порой немного нагловатой и приставучей, но честной. А сейчас, смотря на неё, я понимаю, что всё это время не замечала всей её гнили, таящейся под идеальным макияжем и выглаженным костюмом. Такая красивая обёртка и такое ужасное содержание.

 

– То есть… тебя не уволили? Но… как так?

– А ты что, не рада?

– Рада… Да, я рада, – заторможено произнесла Алёна, за всё это время так ни разу и не моргнув.

Ну надо же, как её расстроило известие, что меня не выперли вон.

И тут мне стало так противно стоять рядом с человеком, которому я доверяла свои секреты, но который отплатил мне предательством, что я просто не удержалась и на эмоциях ударила её ладонью по лицу.

Между нами повис звонкий звук пощёчины, и Алёна, по инерции отклонившись назад, прижала руку к щеке.

– За что?

– А ты как будто сама не знаешь за что. За твою дружбу, за твою честность и за твою преданность. Спасибо тебе за всё, подруга.

– Я… я не понимаю тебя.

– В этом твоя проблема, что ты вечно ничего не понимаешь. А сейчас исчезни с моих глаз, пока я снова тебя не ударила. И обещаю, на этот раз я буду целиться в твой переделанный нос.

Алёна что-то тихо вскрикнула и сразу же испарилась. Ну ладно, не сразу же. Полминуты она, шатаясь, бежала на шпильках, умудрившись ни разу не упасть, хотя её знатно трусило.

– Ну надо же, Мария, какая вы, оказывается опасная штучка. С вами лучше не шутить. – От приятного голоса Глеба, я невольно вздрогнула, не понимая, как у некоторых людей получается так бесшумно подкрадываться.

– Меня лучше не предавать, Глеб Кириллович. – Обернувшись, я встретилась взглядом с зелёными глазами нашего главного акционера.

Ух ты, как он, оказывается, близко.

Сделав большой шаг назад, восстанавливая допустимое расстояние, я осторожно посмотрела по сторонам, надеясь, что застану в коридоре кого-то из сотрудников. Но нет, мне «повезло» оказаться с Глебом Кирилловичем наедине.

Зараза!

И почему он появился именно сейчас, когда я ещё не отошла после разговора с Тимуром Арсеньевичем? Это прямо какое-то издевательство!

Что я могу сказать про нашего акционера? Ему тридцать два, он спортсмен, занимается плаванием, грамотно инвестирует свои деньги и обладает такой харизмой и энергетикой, что против его чар сложно устоять. Я уже и не знаю, скольких сотрудниц он соблазнил, пока наведывался к нам в гости. Число, как мне кажется, внушительное. Да и у него есть всё, что нравится молодым девчонкам – красота и деньги. Внешне он полная противоположность нашего директора, натуральный блондин с модельными чертами лица и пухлыми губами, аля живой Кен для взрослых девочек.

И хотя он не вызывал у меня никакого отторжения, в отличии от Тимура Арсеньевича, но его явное желание затащить меня в кровать уже начинало пугать.

Сколько я уже держу оборону от его приставаний? Три месяца? Или уже четыре? А ведь этот говнюк из упрямых. Поставил перед собой цель, вот и прёт теперь напролом, не слыша моего вежливого «нет». Но «нет» было вежливым пока я ещё здесь работала. Ну а теперь, раз я свободная пташка, то Глебу Кирилловичу лучше со мной не шутить. У меня хоть давно не было мужчины, но я ещё не настолько сильно изголодалась по мужской ласке, чтобы стать очередной победой для этого охотника.

– Если не хотите, чтобы вас предавали, то и не дружите с женщинами. Разве вы не знаете, что дружбы между женщинами не бывает? – с обаятельной улыбкой спросил Глеб, облизав пухлые губы, когда его взгляд метнулся к моему декольте. Между прочим, довольно скромному декольте.

– Вот только и между женщиной с мужчиной тоже не может быть дружбы. Так с кем же нам, бедным женщинам, по-вашему, дружить?

– Отвечу так, между женщиной и мужчиной может быть кое-что намного лучше дружбы. Хотите, я наглядно вам всё продемонстрирую?

Зелёные глаза мужчины впились в меня голодным взглядом, ещё и таким, что несмотря на наличие одежды, мне захотелось прикрыться. И только я собиралась послать его на все четыре стороны света, как за моей спиной раздался властный голос Тимура Арсеньевича.

– Глеб Кириллович, когда вы научитесь заранее предупреждать о своих визитах, чтобы я успел к ним подготовиться?

Тимур Арсеньевич приблизился ко мне и неожиданно положил руку на моё плечо. И что-то это выглядело так, словно он пытался показать другому мужчине, что я уже занята. Или мне показалось?

1  2  3  4  5  6  7  8 
Рейтинг@Mail.ru