Ирина Мухаметова
Убийство русской литературы
– Вы правы. Могла, но, увы, она согласилась.
– Так, может, это желание уже было в ней, и оно как бы спало?
– А тут оно проснулось?
– Скажем так, внезапно себя проявило. То есть она уже была готова написать такие детективы!
– Словом, в ней открылось нечто, после чего вы как-то убедили авторшу не только сочинить эти семь детективов, но и позволить лично вам присутствовать на их страницах. Вот что для меня самое плохое! Впрочем, может быть, она сделала так специально, чтобы снять с себя ответственность? Мол, читатели, поймите, я этого не хотела, это меня некто в черном заставил!
– Да? Интересная версия. И кто же тогда все-таки убил их всех, ни много ни мало 28 героев русской литературы? Я или авторша? По большому счету, ведь именно она – самый настоящий убийца!
– И авторша, и вы. В этом весь ужас и есть. Ведь тогда, когда я впервые встретилась с вами, то и представить себе не могла, что эти детективы такие непростые. Мне казалось, что это обычные истории, написанные на материале произведений дореволюционной русской литературы и все. Да, написанные с помощью компьютера, ну, и что? Лично я уверена, что авторша считала, что это была просто такая интересная игра, но все оказалось намного сложнее. А вся эта идея с ИИ для нее оказалось ловушкой!
– Русская литература – благодатное поле для размышлений, притом ИИ неплохой помощник в ее изучении.
– Не спорю. И это было так увлекательно, что она не смогла устоять! Да и кто устоял бы против такого искушения – попробовать написать по одной съеме семь романов? Поэтому, как я понимаю, она так увлеклась процессом сочинительства, что просто не понимала, что именно сочиняет, но потом до нее все-таки дошло, что что-то не так.
– Представляю!
– Кстати, а почему вы сами не написали книжку про убийцу персонажей русской классической литературы? Не можете? Ах, да, понятно! Ведь даже в известном романе историю о Понтии Пилате пишет Мастер, а не сам Мессир!
– Увы…
– Да, для этого нужен человек! Но вы все-таки потом сделали так, чтобы авторша в итоге сама признала наличие нечистой силы, под действием которой она написала свои книжки, а не осталась в неведении. Хотя тот же Мастер до конца считал, что он по собственной инициативе написал роман об Иешуа.
– Ну, да, ну, да. Наверное, вы в чем-то правы.
– А вы не думаете, что авторша может написать продолжение? Такой второй сезон детективов, как в сериалах?
– Может. Но зачем ей это будет нужно? И каков в них будет сюжет? Угробить всех оставшихся в живых действующих лиц?
– Да хоть бы и так!
– «И тогда никого не осталось…»
– Но в таком случае их всех явно погубит следователь, то есть вы!
– А вот это не факт!
– Опять вмешаетесь в написание?
– Что вы, что вы… Но как вы думаете, все семь новых книжек будут тоже написаны по одной схеме?
– Понятия не имею, но, скорее всего, да, метод-то отлажен, зачем что-то менять.
– Что ж! Если она их напишет, то мы обязательно обсудим ее детективы на заседании литературного клуба. Или это будут уже философские романы на тему добра и зла?
– Все, хватит. Мне пора уходить. Я устала.
– Да, что-то вы сегодня невеселы. Но посмотрите на часы. Уже полночь! Только что наступило Рождество.
– Полночь? Как же я доберусь домой?
– А зачем? Ведь праздник здесь только начинается!
– У меня, между прочим, сегодня день рождения.
– В Рождество?
– Да. Так уж получилось. Но, наверное, вам этот факт уже известен.
– И у вас есть какое-нибудь желание?
– Желание? Что ж… Расскажите мне о вашей карточной игре с Пушкиным, Лермонтовым и Гоголем.
– Это не серьезно. Вы же сами все знаете…
– Нет, не все. Только то, что вы играли с ними в штос, и потом писатели рассказали своим читателям об этой игре в «Пиковой даме», «Игроках» и, естественно, в повести «Штос».
– И они, насколько я помню, не оказались в выигрыше…
– Еще бы! Они же не знали, кому посмели бросить вызов.
– Ах, молодость, молодость…
– Но что все-таки они должны были сделать, когда проиграли? Не деньги же вам отдать?
– Конечно, нет. Я лишь попросил их выполнить одно поручение – развезти по России семь табличек и установить их в разных местах.
– Понимаю. На пирамиде, «яйце», чаше, каменной стене, волжской скале, развалинах дома и еще какого-то сооружения на берегу озера, которые упоминаются в семи детективах. И, значит, на них не написано что-то относящееся к их разгадке, то есть имя убийцы?
– Забавная мысль. Конечно, же нет.
– Тогда что на них?
– Понимаете, мне было скучно. А в начале девятнадцатого века в России не было ярких писателей.
– Возможно. И какое отношение эти таблички имеют к русской литературе?
– Как какое? Ими я дал ей шанс!
– Шанс? То есть три наших классика одновременно прочитали что-то на этих табличках, кому-то о них рассказали, а кто-то об этом узнал совершенно случайно и осознал прочитанное, а потом они все смогли написать что-то значительное? И я даже догадываюсь, кто это был, естественно, кроме Александра Сергеевича, Михаила Юрьевича и Николая Васильевича. Писатели, по произведениям которых написаны те семь детективов, которые вы обсуждали в литературном клубе! Я права?
– Возможно.
– Но, в конце концов, вы скажете мне, что же там на этих табличках?
– Извините, но я этого не сделаю, хотя вы мне и нравитесь!
– Ну, и зря!
– Кстати, а вы представляете внешне действующих лиц из семи детективов нашей авторши?
– Конечно. Я столько раз перечитывала те книжки, чтобы найти ответ на вопрос, кто там убийца, то просто реально их вижу.
– Тогда вот вам подарок от меня! Посмотрите вокруг!
Неожиданно заиграла знакомая музыка. Сверху стал спускаться разноцветные серпантиновые ленточки и посыпались конфетти. Я посмотрела вниз, а потом оглянулась.
– Неужели? Но такого не может быть! Все посетители торгового центра – персонажи из этих детективов! Это, действительно, они?
– Да.
– Только на них современная одежда!
– Естественно.
– Но какое счастье, что они все живы, и в детективах никто не погиб!
– Разумеется, это же игра!
– Игра?
– Конечно, ведь все эти герои принадлежат вечности, поэтому что с ними может случиться?
– Как хорошо!
– Никто им уже навредить не может! Ни вы, ни даже, извините, я.
– Так это же прекрасно! А это… Смотрите! Неужели это сам Лев Толстой разговаривает с Федором Михайловичем? С Достоевским уж…
– А почему бы и нет?
– А это Гончаров с Тургеневым? Значит, они помирились?
– Давно уже.
– А это Александр Сергеевич! Пушкин! Я его узнала!
– Он, он.
– И вокруг него столько дам!
– За два века наш гений совсем не изменился.
– А это Лермонтов на него смотрит? И Гоголь рядом с ним!
– Завидуют, наверное.
– А Горький о чем-то спорит с Антоном Павловичем! С Чеховым уж! А Александр Николаевич Островский сидит также, как у Малого театра, и за всеми внимательно наблюдает.
– Он такой…
– И все вокруг танцуют. Потрясающе!
– Да?
– И тогда это же самый настоящий бал… Но кого?
– Мой! И заметьте, все дамы одеты, и нет никаких кровавых подробностей, типа, ненужного убийства и отрезанной головы…
– Надеюсь, что их и дальше не будет. Вы же не испортите мне такой чудесный праздник?
– Конечно, нет. Каждый видит то, что хочет… И в данный момент то, что хотите именно вы.
– Спасибо!
– Значит, вы счастливы?
– Я? А это уже похоже на договор Мефистофеля с Фаустом о продаже души – «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!».
– Так как?
– Относительно. И знайте, я найду те таблички! И узнаю, что все-таки на них написано!
– Но зачем вам это? Ведь вы даже не представляете, куда вас может завести их поиск.
– Пусть! Притом у меня есть три подруги, которые умеют решать трудные задачи. И я надеюсь, что они не откажут мне в помощи.
– Что ж, как я понимаю, вас не остановить! Значит, так тому и быть! Но как же быть на балу и не танцевать? Ведь теперь все только начинается… Маэстро, вальс! Поэтому прошу вас, дайте мне вашу руку. Я жду…
И пока на этом все!
