Ирина Шамшур
Пять ритуалов
Редактор Анна Столярова
Корректор Светлана Иванова
Иллюстратор Андрей Ломакин
Рисунок на обложке Хана-Франческа Леинова
Дизайнер обложки Клавдия Шильденко
© Ирина Шамшур, 2024
© Андрей Ломакин, иллюстрации, 2024
© Клавдия Шильденко, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0062-7849-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1. Незнакомка
Пол тревожно загудел под ногами, начиная ходить из стороны в сторону.
Адам кинулся к окну гостиничного номера, открыл его настежь и начал прислушиваться к шёпоту вечернего города. На улице всё было спокойно, когда из дома напротив спешно начали выходить люди. Они с опаской озирались по сторонам. Встревоженные голоса не предвещали ничего хорошего, а обволакивающий туман медленно полз по дороге. Донеслось слабое невнятное рычание и звук, похожий на скрежет когтей по металлу.
– Надо выйти из здания, – в комнату забежал горообразный яванец с плоским лицом.
– Слегка тряхануло, даже окна не звенели. Что ты вечно опекаешь меня, Сэм? – раздражённо отрезал мужчина.
– Адам, это не забота, а здравый смысл, – он перевёл дыхание. – В семидесятых ты тут ещё не жил, землетрясение началось с безобидного колебания. Давай на выход, а то сдохнешь под завалом, кто мне жалованье будет платить?
Телохранитель улыбнулся во все тридцать два белоснежных зуба, схватил папку босса со стола, и мужчины пошли к выходу.
– Лестница! – Сэм остановил босса у лифта и по дороге простучал соседние номера, выгоняя народ эвакуироваться.
Несколько заспанных недовольных мужчин побрели за великанами вниз по внутренней мраморной лестнице. Мистер Адам тоже имел внушительный рост в двести четыре сантиметра, но его человек Сэм был ещё выше. Выйдя из холла гостиницы, люди столпились в сквере около парковки. Девушки и охрана из лобби торопливо направлялись к группе людей подальше от строений. Спустя ещё несколько минут воздух стремительно наполнился скрежетом, бычьим звериным рёвом и асфальт под ногами начал танцевать и трескаться в мелкую сетку, ощетинивая рваные края. Песчаная буря накрыла непроницаемым покрывалом людей вокруг и начала с тонким звоном впиваться в землю, проникая в образовавшиеся расщелины. Бордюры дрожали, уличные фонари склонились как ветки. Люди даже не успели удивиться происходящему, к такому нельзя было приготовиться.
– Что это за чёртов катаклизм? Землетрясение с ветроворотом, два в одном? – с нескрываемым испугом спросил Сэм шефа, растягивая гласные и переводя голос в громкий гул.
Эта особенность его речи проскальзывала, когда он нервничал. А огромного азиатского телохранителя напугать было сложно. На его лице читалось выражение крайнего удивления, которое он тщательно пытался скрыть. Взгляд методично скользил по периметру, не видя угрозы, но это ещё больше вводило его в ступор. С кем же воевать, с ветром? Белый туман с пылевой завесой не давал видимости больше метра. Сэм был дезориентирован, как любой человек в эпицентре катастрофы. Но только не Адам: тот уже знал, что делать.
– Держи меня, я посмотрю, – мужчина сел по-турецки на асфальт, закатил радужки за веки, оставив белки глаз устрашающе пустыми.
Адам запрокинул голову и вышел из тела, поднявшись над бурей. Декорпорация для него не была в новинку, только обычно это происходило в спокойной обстановке.
То, что он как жрец смог увидеть сквозь ураган, вызывало ещё больше вопросов. Сотни бесов, окутанных песчаным ветром, метались по земной поверхности и впивались острыми иглами в земную твердь, оставляя за собой расколы породы. Они не видели его и были совершенно равнодушны к стоявшим на улице людям, но это пока. Липкое и до одури тошное чувство дежавю ударило его с размаху в солнечное сплетение. Он видел такое впервые за свою жизнь и не слышал об этом за всё время своих загробных практик. Он испытал настоящий страх, такой первобытный, который прокатывается по спине до самого затылка и обездвиживает.
– Это бесы с обратной стороны. Они рушат изостазию, рвут на куски землю.
Во рту пересохло, но Адам смог немного разъяснить происходящее:
– Сэм, я без понятия, что делать, – шёпотом произнёс он, вернув глаза в прежнее состояние.
– Что ж, тогда постоим тут, раз у тебя нет инструкций, и будем действовать по обстоятельствам, – не успел Сэм договорить, как с ужасом понял, что лица тех, кто стоял рядом, резко повернулись в одну и ту же сторону.
Душераздирающий вопль наполнил всё пространство вокруг, песчинки начали дрожать на месте. Люди рядом кричали и молились. Все были напуганы. Две девушки обнялись и встали на колени. Спустя ещё несколько минут воздух начал очищаться, но лучше бы видимость была нулевой. Пятиэтажный отель, в котором они были, начал складываться внутрь, этаж за этажом. Рядом стоящее здание было выше, девять или десять этажей, его качало как лодку в штормовом море. Один из углов обрушился с громким звуком, оставив после себя облако пыли. Бетон сдался, и от постройки вскоре остались лишь куски блоков с торчащей арматурой, похожей на останки гигантского кита.
Паутина трещин под ногами выбрала главное направление, и земля начала разрываться с оглушающим криком раненого зверя. Все вокруг замерло в пределах видимости. Разлом в тридцать сантиметров в ширину и несколько метров в глубину образовался под зданием. Человеческие крики под обломками не дали времени на раздумья. Мужчины рванули туда, вытащили из-под ближних бетонных глыб человека, его голова была покрыта серой пылью вперемешку с кровью. Он схватил Адама за руку и с силой сжал её.
– Ты – бокор1! Я вижу. Оставь меня, найди внука, вытащи его, он в подвале! – Рот старика скривился, и тонкие растрескавшиеся губы окрасились кровью из горла.
Адам кинулся под завал так быстро, что остальные не успели даже понять, в каком из проёмов он скрылся.
– Босс! Чёрт бы побрал этого идиота! – Сэм громко выругался и рванул за ним, но тут же остановился, услышав крики совсем рядом, и начал отодвигать бетонный блок. Силы яванцу было не занимать, и уже через минуту две женщины выбрались из-под завала и бросились ему на шею в полном шоке. Парень двинулся на поиски своего шефа вглубь разрушения.
Адам скользил вниз по заваленным стенам в сторону отвратительного воя, порвав штанину и расцарапав ногу о торчащую арматуру. По стенам лилась вода от разорванного водопровода, обливая его с ног до головы холодной грязью. Наконец он добрался до лестницы, раскидал на пути обломки двери и спустился в темноту. Лампы парковки блекло мерцали и гасли одна за другой, прощально отражаясь в глазах великана. Он чувствовал несколько бьющихся сердец и лишнее присутствие. Бесы. Несколько пар светящихся глаз уставились на него. Адам прекрасно видел их очертания, острые жёлтые клыки, готовые рвать душу на части, щелкали с неприятным звуком ломающихся веток. Два сердца перестали биться. Но одно он точно чувствовал и двинулся к нему, за несколько шагов бокор нашёл тело парня, в котором ещё теплилась жизнь. Он прерывисто дышал, с кашлем выплёвывая сгустки собственной крови.
– Хэрэгдей2! – громко и властно кинул в сторону копошившихся бесов жрец, и они отступили как испуганные собаки, утаскивая за собой разорванные тела двух людей. Их было уже не спасти.
Земля под ними задрожала, вызвав обрушение плиты на ребро, оно с лязгом упало на пол прямо рядом с еле живым парнем, закрыв бесов от взгляда жреца. Сверху над головой открылся приток воздуха, и в образовавшийся просвет пролезла голова Сэма.
– Шеф! Я тебя вижу, сейчас всё рухнет! Хватай! – яванец просунул раскладную лестницу, и жрец начал медленно подниматься, таща на себе парня. Ещё два шага – и они оказались на груде бетона вперемешку с черепицей, штукатуркой и обломками фаянса. Россыпь золотой керамики блестела на солнце, напоминая бижутерию на мёртвой жертве, наспех присыпанной землёй.
Лицо парня было бледное и обескровленное, жрец поднёс ладони к его грудной клетке, наращивая жизненную силу. Сердце забилось чётко и ровно, парень откашлялся.
– Я видел! Видел дьяволов! – его глаза бешено бегали, пытаясь осознать произошедшее.
– Да, парень, видел, и ты жив. Твой по всей видимости дед уже с ними в другом мире, как и ещё сотни людей, которых уволокли под землю эти твари.
Жрец опустил глаза на дорогу, пыль осела, руины тянулись на всю видимую часть улицы. Воздух замер, словно для того чтобы оставшиеся в живых могли рассмотреть последствия разрушений. Издали слышался шум сирен. Бесполезно, никто не успел бы им на помощь, души проигрывали и пропадали под землёй или в острых зубах, торчащих из чёрных обнажённых дёсен потусторонних тварей. На земле под ногами Адама лежал оникс размером с куриное яйцо. Это была обратная сторона камеи, очень старой и очень большой для украшения, на которой была выгравирована латинская буква V. Лицевая сторона украшена выпуклым рельефным изображением. Он наклонился, поднял камень и бессознательно положил камею в карман брюк.
Холодный пот прошиб тело резким толчком, неприятно отдаваясь в затылке. Глаза открылись. Адам лежал на постели в отеле. Вскочив, он кинулся к окну, практически выбив его. Сердце бешено колотилось о грудную клетку. Вечер, приятный прохладный вечер. Ни намёка на землетрясение, дворник лениво сметал листья с тротуара. Ледяной душ не помог ни проснуться, ни отойти от тяжёлого сна.
Морской воздух смешался с табачным дымом. Гудящая голова раскалывалась пополам, тело ныло. Мужчина устало начал массировать висок указательным пальцем. Стук и звук открывающейся двери казались увеличенными в сотню раз скрипом ржавого колеса.
– Мистер Адам, извините, звонили от кенийского антиквара. Его не будет, – худой нервный парень торопливо отчеканил послание.
Его голос словно прозвучал откуда-то из соседней комнаты, не сразу был понятен смысл слов.
– Причина? – Адам убрал палец от виска и раздражённо начал барабанить подушечками по столу, сверля взглядом своего нового охранника.
– Его убили. Три пули в голову, – последняя гласная утонула в испуганном глотке.
Взволнованного парня звали Буан, он недавно начал работать на Адама Бросса и меньше всего на свете хотел расстраивать его, особенно видя, что босс не в духе. Перед тем как войти и потревожить его в номере, он несколько раз звонил, но телефон молчал, а новость необходимо было сообщить. Он отрепетировал в коридоре интонацию, будто шёл на экзамен.
– Надеюсь, это не ты? – шутка была неуместна, но смешила, так как парень нервничал, и Адам просто не удержался от сарказма.
– Я? Мистер Адам, вы вроде не говорили, не давали такого приказа. Я… Нет, это не я. Определено не я, – глаза испуганно пытались сообразить, каким должен быть правильный ответ, но видно было, как мозг не может собрать в кучу информацию и выдать её по порядку.
– Да расслабься ты. Господи боже, откуда ты взялся? Ещё подробности есть?
Почему я не удивлён? Мелкий старик нагрел кого-то или его лоты были слишком ценны для торгов? Что же у него там было?
– Утром пришлют, я запросил всё, ассистент сказал, что он особо пёкся о камее из оникса, «Юнона» вроде, – отрапортовал парень, немного приободрившись от правильного ответа.
– Хорошо, ты свободен, – мужчина оборвал разговор. После чего резко встал и направился к выходу. Он быстро шёл в сторону двери, но неожиданно развернулся и пошёл обратно к столу, где в углу остались его бумаги. Положив руку на стекло, он провёл большим пальцем под ним и, наклонив голову вбок, пристально уставился на свою ладонь и черный перстень с бриллиантом. Ему показалось, что кожа рук в крови и пыли, но это были просто последствия тяжёлого сна.
Старика убили. Что у него было? И чего не было? Ни защиты, ни оберега, как он допустил такое?
– Ты уже слышал о кенийце? – словно из воздуха материализовался его главный помощник Сэм, огромный яванец в чёрной одежде. Его звали, конечно же, не Сэм, но настоящего имени не знал даже сам Адам. Их пути пересеклись семь лет назад, когда Адам спас семью яванца от смертельного проклятья. После этого Сэм стал его правой рукой и получил за хозяина не один шрам.
– Да, слышал.
– Поэтому решил отпустить охрану?
– Сэм, у меня трещит голова. Если меня пристрелят, то она точно пройдёт, и это не худший вариант. Тем более если бы за мной пришли, как за кенийцем, от твоего человека толка не было бы. Откуда ты выкопал этого зелёного пацана? От рисового пугала больше пользы, – он рассмеялся: Сэм всегда веселил его, когда превращался в назойливую няньку. – Расслабься, раз ты тут, давай выпьем. У меня был поганый сон. В этом отеле наливают арак?
– Буан – отличный стрелок с лучшей реакцией. Дай ему шанс. Арак наливают в клубе через квартал, пошли. И если ты и дальше будешь продолжать спать днём, а бодрствовать ночью, арак тебе не поможет, – он кивнул в сторону выхода.
Сэм не говорил лишних слов. Его преданность прослеживалась во всём, а их отношения давно были на равных, без иерархии. Адам ценил его за правду в самом прямом виде, без прелюдий и аннотаций. Иногда он думал, что Сэму при рождении выдали ограниченный запас слов, а как только он потратит их все, просто замолчит и будет общаться жестами. Кроме тех редких вечеров, когда они предавались распитию спиртных напитков. Тогда у Сэма открывался талант рассказчика и он без устали описывал события своей дерзкой юности.
Через десять минут они уже сидели за столиком на просторной открытой террасе ночного клуба, спускавшейся к песчаному берегу. Интерьер был оформлен явно любителем слонов, они были просто повсюду: на входе и на стенах, всюду огромные картины цветных слонов, и только перегородки между столиками были просто из переплетённого металла. Пепельницы стилизованы под изогнутые хоботы и уши. Перебор. В центре открытой части треугольный бар переливался зелёной и белой подсветкой.
– На самом деле, Сэм, если я смогу напрямую выйти на лоты кенийца, то его смерть для нас выгодна. Но я бы предпочёл купить, а не добывать старыми методами.
– Этот бизнес как поле боя, но я его не убивал, если ты об этом, – Сэм оскалил зубы.
– Хорошо, – Адам хотел удостовериться, иногда Сэм не видел границ в действиях «во благо» своего хозяина.
– Босс, а как насчёт твоих обрядовых штучек? – Сэм наклонился заговорщицки к боссу и внимательно впился в него взглядом. – Хочешь я организую место, и ты узнаешь у кенийца подробности? Мне слили только то, что ничего не украдено, искали что-то конкретное, не описание. Но накануне у него была сделка с русскими, не знаю, что они купили.
– Не знаю, мне нужно съездить на погост в поселение из-за инцидента. У меня не будет потом сил, а игнорировать своих я не могу, ты же знаешь. Про кенийца я и так узнаю, что нужно. – Его голова всё ещё раскалывалась, боль перемещалась от затылка к виску, периодически концентрируясь в разных точках.
– Ну, как знаешь, у нас всего четыре дня на старика, если передумаешь. Допроси мертвеца, – Сэм растянул все гласные в последнем слове, подразнивая шефа.
– Если слишком часто или долго быть на той стороне, то можно забыть про эту реальность, как безумные гаитянские ведуньи. Какой смысл быть бокором, если я не могу избавиться от головной боли, она меня изматывает. Налей, – мужчина прикрыл глаза, глубоко вдохнул, медленно положил подбородок на грудь и резко откинул голову назад.
– Помогло?
– Нет.
– Я думаю, кенийца могли убить русские, если он продал не то, что они хотели. Они могут как купить, так и убить не моргнув глазом, – продолжал телохранитель.
– Мне надо на остров, чтобы прошла голова. Но расспросить русских я хочу больше, – мрачно ответил Адам.
– Это же просто боль, – Сэм махнул рукой, – то есть ты думаешь, что их Яков Борисович тебе всё скажет? Если они купили, то твоим это не станет.
– Я узнаю всё, что знают они. Русские разбираются в секретах антиквариата как никто, – повторил машинально жрец, отмахнулся и огляделся по сторонам. – Тут всегда так людно? В номере слишком тихо, а тут слишком шумно! Пристрели меня, если я не прекращу скулить.
Получив краткий кивок в ответ, Адам начал рассматривать стол и всех оставшихся слонов, которых не приметил с первого взгляда. В воздухе витал густой запах цитрусового кальяна, перетекая через перегородку соседней кабинки. Сладковатый дым с примесью мяты защекотал нос. Адам поморщился. Яркие прожекторы рассекали воздух. Лазеры от светомузыки рисовали причудливые узоры в плоских световых волнах. До мужчин донёсся девичий разговор на повышенных тонах.
– Анна, это чушь! То, что ты за него заступаешься, не укладывается у меня в голове! Ты же должны быть на моей стороне! – громко возмущался приятный женский голос.
– Да ты и так никого к себе не подпускаешь, что же он такого непростительного сделал? Изменил? – во втором, более высоком, голосе слышались нотки отчаянного разочарования.
– Нет, это не измена. Скажи честно, это он просил тебя об этом разговоре? Что ты получила? И не будь врушкой, – строго пригрозила первая девушка.
– Прости-прости. Мне стало жаль бедолагу, он выглядел очень искренним и расстроенным. Он подарил мне билеты на концерт. И так долго пытался объяснить, как ты делаешь ему больно, игнорируя и не отвечая. Клянусь, подруга, я бы не разбрасывалась такими парнями. Он же из своего круга, кого ты тут найдёшь? Факира? – Она усмехнулась.
– Чем плох факир? Это во-первых? А во-вторых, что, стало жаль?! Да он просто манипулятор. Пропадает на несколько недель, потом появляется, требуя, чтобы я бросила все дела и поехала с ним на приём, или фуршет, или куда ему там заблагорассудиться, игнорируя мои дела. Потом покупает дорогущие украшения, пытаясь оправдаться, последнее ожерелье до сих пор, наверное, лежит у меня под окном. Я его выбросила, а оно было антикварное, XVII век! До того он довёл меня своими качелями. Но и это ещё не всё.
Девушка глубоко затянулась ароматным дымом, загадочно посмотрела на собеседницу и продолжила:
– После очередного ухода с горизонта Питер появился в дверях как ни в чём не бывало и застал курьера с цветами от распорядителя: это был просто жест вежливости, я ему помогла в одном деле. Питер спустил курьера с лестницы, орал как разъярённый бульдог, что заставит отца уволить распорядителя Сафира. А когда я его выставила, он начал рассказывать, что смертельно болен и пропадал, так как был на лечении. Мне пришлось консьержа звать, а он потом всё рассказал дяде. Ты же знаешь мою семью, ещё допросов с пристрастием мне не хватало.
– Во даёт! Ты же всегда молчишь как рыба! Теперь мне его совсем не жаль, и я однозначно на твоей стороне. Так он же не знает о тебе? Ты не додумалась открыться? – теперь голос стал взволнованным.
– Конечно нет. В этой части света об этом знаешь только ты.
– Не глупи, оставляй своё при себе. А что насчёт ритуала? Ты проведёшь его мне? – продолжила девушка с высоким голосом.
– Это не ритуал, господи, просто процедура Кабо, думаю, где-то это как зубы почистить. Проведу, конечно, давай на днях: нужен свободный вечер.
Разговор привлёк Адама, словно птичий щебет за окном. Особенно после упоминания слова «ритуал».
– Эй, друг, интересно? – Сэм тихонько шикнул на приятеля.
– Я не специально подслушал, честное слово, – шёпотом произнёс Адам, наклонившись. – Как же я хочу ненадолго оказаться в таких проблемах. Ты когда-нибудь переживал из-за женщины?
– Нет, у меня же есть деньги, благодаря тебе, моя женщина довольна и спокойна, – Сэм улыбнулся глазами и прищурился.
– Я бы предпочёл жить с тигрицей, чем с покладистой женщиной: хуже спокойной жизни только удавка на шее, – Адам расплылся в кресле, вливая в себя очередную рюмку бамбуковой водки.
– Ты сам себя погубишь, друг мой. Риск на работе – спокойный тыл: вот в чём гармония. Интересно, как выглядят эти девушки? Смотреть-то мне можно.
– Знаешь, надо быть лишь с той женщиной, ради которой ты готов строить дворцы и храмы, развязать войну и переплыть океан. Остальное – пустая трата жизни, мой верный друг, – Адам резко отпил из стакана.
– О, да тебе на сегодня хватит, – яванец не удержался от широкой одобряющей улыбки. – Попробуй пожить и понять кого-то, это сложнее, чем переплыть океан.
– Глубокая мысль.
У Адама неприятно зазвенело в глубине черепной коробки. Голос недовольной девушки. Этот голос, обычный, самый обычный женский голос. Но он вошёл в ушную раковину и глубоко проник в мозг, возродив дежавю, словно из прошлой жизни.
– Ты же говорила, он то что надо, обаятельный? Может, искренне поговорить с парнем? Дать второй шанс? – с жаром заговорила вторая девушка.
– Он избалованный, думает, мир принадлежит ему, думает, я принадлежу ему, но только когда ему удобно. Он без своей семьи ничего из себя не представляет, понимаешь. Его суждения порой настолько поверхностные, что, мне кажется, он, кроме своей плоскости, не видит ничего. И вообще, я не ищу отношений, никаких. И верни ему билеты прямо завтра утром! А то заснёшь, а приснится кошмар, как будто ходишь по бутику, а там нет ни одной вещи твоего размера! – Девушка многозначительно замолчала, пауза длилась долго.
– Я не всё рассказала.
– И?
– Последней каплей было то, что они купили своему другу шестнадцатилетнюю девочку на мальчишник. Он смеялся, когда рассказывал о том, как они выбирали фото. И как их друг будет рад такому подарку, – мрачно ответила девушка и вздохнула.
– Это дно, конечно. Но все миры разные, и возраст согласия тут шестнадцать лет. Прости. Я больше никогда не заговорю о Питере.
– Закроем тему. И вообще расскажи лучше, что там у тебя с репетитором?
– Боже, даже вспоминать не хочется. Он слишком не самостоятельный, и ты не представляешь: у него дома все кассеты и пластинки в отдельных чехлах. И трогать всё можно только в специальных перчатках. После этого мне расхотелось его трогать, – она рассмеялась и закатилась звонким тонким смехом, который подхватила вторая девушка. – И я наврала, что ты срочно написала, что у тебя непредвиденные обстоятельства.
Она рассмеялась ещё громче:
– Так какого парня ты хочешь?
– Сильного, брутального, властного и глубокого, понимаешь? – она мечтательно посмотрела на подругу.
– Ты, ледяная принцесса, смиришься с таким набором качеств? Властность? Убежишь опять, оборвав все контакты, как только тебя ограничат даже взглядом или полусловом. Такой скорее не будет тебе подчиняться, он подчинит. А ты этого не терпишь.
– Пискля дело говорит, – шёпотом просвистел Адам в сторону друга. Но тот уже сверлил взглядом танцовщиц и потерял нить разговора щебечущих соседок.
– Если ты встретишь такого мужчину, придётся ему сдаться. А ты скорее сдохнешь, милая, – сказала девушка с высоким голосом, слегка развеселившись.
– Меня устраивает. А насчёт Питера могу сказать, что он мечется только из-за отказа. Если бы я пошла на очередное свидание, его уже опять след бы простыл. Жаль секса. Он был хорош.
– Думаю, его так ещё ни разу в жизни не отшивали.
Музыка загрохотала сильнее, и на сцену вышла певица. Голоса из соседней кабинки невозможно было расслышать.
– Я хочу увидеть их, – сказал жрец.
Только Адам начал вставать, как девушки упорхнули. Он проводил взглядом их в клубах дыма, успев увидеть стройный силуэт в белом платье по щиколотку, яркие босоножки и рассыпанные по спине тёмные волосы почти до пояса.
– Ну вот, они останутся загадкой. Но у меня такое чувство, что я знаю её.
– Они иностранки, сколько белых иностранок ты знаешь? – осведомился Сэм.
– Ни одной. Такой точно ни одной, – приглушив голос, ответил жрец и задумался.
Все мы живём в двух мирах. Мир реальности и мир духов. Адам знал это с самого рождения и был уверен, что увидит эту девушку и скоро произойдёт непоправимое. Паршивое предчувствие, ощущение неизбежности и начало фатального цикла сконцентрировалось в голове и никак не хотело пропадать.
Мужчина погрузился в осознанное сновидение с запросом к незнакомке. Увидел её со спины, опять без лица.
– Что я должен сделать? – спросил мужчина после раздумий.
– Бокор, не оставляй меня на горе, – певучий голос эхом распространялся в пустоте.
– На какой горе? Скажи больше, – воскликнул Адам.
– Я боюсь замкнутых пространств, я не хочу в капище, не оставляй меня. Поклянись в этом, – отозвался женский голос.
– Кто ты? Я тебя не знаю.
– Знаешь, жрец, ты прожил за меня жизнь, ты построил мне храм, ты нашёл меня, – девушка развернулась и толкнула его в грудь так быстро, что он опять не успел увидеть лица.
Сон перенёс его на вершину горы рядом с разрушенным храмом. Адам осмотрел свои руки и понял, что стал глубоким стариком, сморщенные изъеденные солнцем и работой пальцы еле сгибались в суставах. Он чувствовал жажду и радость, предвкушение сладкой смерти. Солнце взошло, и его душа унеслась из измученного тела. Медитация эндура3 – вот чем закончилась жизнь старца, которого увидел жрец.
В этом мире в другом доме проснулся мужчина. Его звали Сафир. Раньше он был неприметным мальчишкой, странным замкнутым парнем, а повзрослев, ничуть не изменился. Вот только последние два месяца он словно проснулся. Начал видеть тени, которые пугали его, и даже пошёл к местной ведунье, которая посмеялась над ним и содрала двести тысяч рупий. Сафир работал распорядителем в музее, устраивал аукционы и выставки, разбирался в антиквариате Юго-Восточной Азии. Это отбирало у него всё время. Ни жены, ни детей у него не было, только дело всей жизни. Думал, что время ещё придёт, но уже приближался к порогу старости, когда увидел барельеф женщины XVIII века из Нусантары. Длинные кудрявые волосы, чёрные глаза, черты лица такие дикие и живые. Он рассматривал её часами и представлял, как она жила тогда, в своём веке, как проводила время, как одевалась и как раздевалась.
А потом женщина пришла к нему во сне и показала скрытые силы его души, её звали Зарена. Сафир так ждал ночи и ненавидел утро, ведь приходилось расставаться с ней. В одно из полуночных свиданий она открыла ему тайну, что в прошлой жизни они были вместе и могли воссоединиться вновь. Дух женщины раскрыл Сафиру, как он может её воскресить в этот мир. Цена была высока – чужие жизни. Он их платил строго по её указке, и пролитая кровь пробудила силу чёрного шамана внутри мужчины. Его последней жертвой стал кенийский антиквар, у которого он искал редкий оникс. Зарена сказала Сафиру, что камень необходим для её воскрешения, и он старался как мог, чтобы вживую увидеть любимую.