Ирина Шайлина
Беременна от бывшего
Глава 10. Кирилл
Полина явно прислушалась к моим словам – больше она мне нигде не мерещилась. Зато мерещился её запах, и весна вступившая в силу была тому виной. Новая Полина, та, что жила в аварийном домике, пахла иначе. Не как та, которую я помнил. Она пахла цветами. Тонко, и сладко. С нотками терпкой свежескошенной травы. Влажной земли. Весна пахла Полиной, и это сводило меня с ума.
Не раз и не два ко мне приезжала сестра.
– Тебе уже тридцать, – напрямую говорила она, словно я одной ногой в могиле стоял. – Скоро тридцать один. Тебе пора жениться. Зачем тебе такая куча денег, если их некому оставить?
– На благотворительность отдам, – отшутился я.
– Дурак, – обиделась Лена.
Ей исполнялось тридцать девять. К празднику она готовилась заранее, даже племянник приехал, которого я пару лет уже, как не видел. Арендовала огромный люксовый ресторан, пригласила гору гостей. Я приехал, не мог не приехать. Вручил подарок в коробке, большой букет. И то, и другое, не глядя, отправила в кучу подарков скопившуюся на столе у входа. Поцеловала меня в щеку.
– Спасибо, что пришёл, пойдём скорее, я тебя кое с кем познакомлю. Это младшая сестра Дианы, двадцать три года, закончила университет. Умная!
Я подавил вдох. Лена меня за руку увлекла к девушке, которая явно скучала с бокалом в руке. Высокая, или быть может, тому виной каблуки. Волосы по пояс, неестественно гладкие и блестящие. Идеально выверенные скулы, подбородок, носик. Уложенные брови. Ресницы до этих самых бровей. Очень пухлые губки. Я много таких девушек видел, они словно все стремились быть похожими на один образец.
– Привет, – хихикнула девушка, имя которой я сразу же забыл. Она явно была пьяна, поэтому забыла притворяться скромницей.– Ужасно скучно, да? Здесь все такие старые, зачем Ди меня сюда притащила…
Ленка покраснела от злости, даже под слоем макияжа заметно, но стерпела. Я устало подумал – и вот нужны ей племмяники от такой девицы? Что же сестра не отстанет от меня никак?
– Я тоже, – сказал я, и руку девичью со своего плеча скинул. – Тоже ужасно старый. И скучный.
Сестру отвёл в сторону, она на меня не смотрит, видимо, понимает, что уже перегибает палку.
– Это был последний раз, – чётко произнес я. – Слышишь? Последний раз, когда ты пыталась свести меня с кем-то. Если я вздумаю размножаться, мать своим детям подберу сам.
– Я люблю тебя! – воскликнула она. – Я хочу как лучше, а ты не ценишь!
– Я ценю все, что ты для меня сделала. Но это был последний раз, иначе мне придётся ограничить встречи с тобой.
Обиделась, не хотел обижать её в праздник. Ушла демонстративно к друзьям, в другой конец зала. Я проторчал ещё полчаса, для приличия, и ушёл, поймав завистливый взгляд племянника Левки – он бы тоже ушёл с удовольствием, но мать решила, что тот должен присутствовать.
Ночь тёплая. Я не планировал пить, поэтому за рулём. Понял вдруг – ехать мне особо некуда. То есть много где меня ждут. Будут рады. Но рад ли я видеть их? Нет.
Поехал на Техническую. Не хотел, не планировал, само вышло. Подниматься не буду, так, в окна посмотрю, если не спит. Припарковался напротив. Остатки балкона разобрали. Не спит. Оба окна светятся. Подъехал ещё ближе, почти впритык. Подоконники уставлены горшками, наверное им дома места не хватает. Между ними втиснулся рыжий кот. Вот он меня точно видит – смотрит, и кажется злобно даже, хотя кошачьих глаз мне отсюда не видно.
Открываю окно, потому что окна Полины тоже открыты. Из них едва – едва слышится музыка. Силуэт Полины промелькнул лишь на мгновение, но я все равно замер. А потом подошла к самому окну. Я чётко видел и тонкую фигурку над горшками, и умеренной лохматости, наскоро сплетенную косу.
– Ты же не ешь саженцы? – подозрительно спросила она у кота. – Я ещё не простила тебе сожранную канну.
– Ма-а-а-у, – утробно ответил кот.
Уверен, на его языке это означало – смотри, под нашими прямо окнами в машине сидит тот подлец, из-за которого недели три назад мне пришлось ночевать на кухне. Давай скинем на него горшок с канной, я все равно её сожрал!
– Нет тебе доверия, – покачала головой Полина. – Ну-ка слазь, пойдём лучше чай пить, мне одной скучно.
Не злится она на кота. И канну, мне неведомую, давно простила. И почему то я могу представить, как в таком притворно-сердитом тоне она разговаривает с ребёнком. Моим ребёнком. Когда отчитать нужно, а в голосе любовь и глаза смеются…
Что за чертовщина? Я в родной город приехал не за тем, чтобы страдать и слюни пускать по своей первой любви. Если бы не тот день, когда я её в постели с другим застал, давно бы уже женаты были. Даже дети, возможно, уже были бы. Но нет. Это нужно принять, как факт.
И только сейчас понял, что рука моя – на дверной ручке. Черт, я чуть не вышел из машины, сам того не замечая. Руку отдернул, словно обжегся. А ведь мог бы уже подниматься наверх, постучать. Пустила бы она? Если нет, сел бы под дверью и сидел. Всё равно бы пожалела…
– Черт, черт, черт, – выругался я, и торопливо поехал прочь, не в меру давя на газ.
Дома голова прояснилась. Уехал и правильно сделал. Там меня только тупик ждал. Единожды предавший предаст вновь, простая и понятная истина.
Утро было невероятно солнечным и жарким, хотя лето ещё не наступило. Сочным, зелёным. Я поехал в отель – перед самым летом мы откроемся, уже пошла реклама, почти все номера забронированы. Отель уже полностью готов, добивают последние штрихи.
Вчера я озаботился охраной. Работающий отель класса люкс не может охраняться двумя лишь людьми работающими по очереди, поэтому штат был расширен. Сегодня в фойе дежурит новенький. Поднялся наверх, в свой офис, прошёлся по этажам. Больше не пахнет штукатуркой и краской, под ногами дорогой паркет, мрамор, пружинят дорогие ковры. Все стильно, сдержанно и красиво, в этом мне здорово помогла Алиса, у неё отличный вкус.
Кивнул, здороваясь со своим секретарём, углубился в работу с документами – их было много. Потянулся, понял, что уже три часа прошло. Шея болит. Погулять бы…посмотрел в панорамное окно – весенний дождик радостно лупит по молодым зелёным листьям. И пусть, у меня свой сад есть, оранжерея, в которую я так давно не заглядывал, самое время.
Захлопнул крышку ноутбука и решительно устремился наверх. Нет, я знал, что там красиво, и несколько недель назад было красиво, когда я последний раз заходил. Но все же, такого не ожидал.
Пространство было большим. Когда только начали все планировать здесь было уныло и пусто. А теперь… Светло так. Под ногами дорожки, каменные и из полированного дерева. Деревья, которые здесь сажали, ещё не сильно выросли, на это уйдёт несколько лет. Но с созданием тенистой, таинственной атмосферы прекрасно справляются папоротники и бамбук. Свернул на одну из дорожек – бамбук обступил стеной. Тенисто, влажно. А тропа внезапно вывела меня на поляну. Та – полна света. В изумрудной траве прячутся мелкие цветочки – звёздочки белого, розового, жёлтого и голубого цвета. На этой поляне хочется валяться, но мне жаль мять красоту. Поэтому иду по одной из тропинок. Сажусь на деревянную резную скамью, на которой хаотично лежат мягкие подушки разных цветов. Ножки скамьи обвивают лианы с крупными листьями и лиловыми цветами. Здесь так красиво, что задерживаю дыхание. А потом вдыхаю грудью и понимаю – воздух пахнет Полиной.
Когда она выходит из одной из боковых тропок я даже не удивляюсь, словно так и было задумано. Она и это место – созданы друг для друга. Зато удивляется она. Стоит озадаченно минуту, потом пожимает плечами.
– А, Кирилл… – и продолжает говорить, словно ничего странного не происходит. – Это малая поляна. Если гулять по тропкам, найдётся много таких укромных уголков. У самого панорамного окна большая зона, там можно и вечеринку провести. Но я бы не стала, пьяные люди все здесь переломают.
Смотрю на неё. Похудела, как будто. Хотя по зоне декольте этого не сказать – и там явно расстегнута пара лишних пуговиц. Сдерживаю желание подойти и застегнуть до горла. На ногах шорты короткие, ноги загорели уже. Наверное, мужчины смотрят, и на декольте, и на ноги, эта мысль – бесит. Выводит из себя.
– Что ты здесь делаешь? – наконец спрашиваю я.
Подходит близко. Так близко, что вижу крапинки в голубых глазах, веснушки на носу – каждую весну высыпали.
– Видишь этот сад? – разводит руками, показывая. – Я сажала его несколько месяцев. Каждая травинка здесь посажена мной. И я горжусь садом, он прекрасен. Но теперь я закончила, смысла прятаться больше нет. Я ухожу, Доронин, теперь окончательно, можешь не выгонять, сама дойду. Прощай.
Глава 11. Полина
Утро не было добрым. Я открыла глаза и затаила дыхание, прислушиваясь к ощущениям. Со мной творилось что-то неладное. Что-то… Странное внутри. Как будто простыла, но только не простыла.
– Всё нормально, – подбодрила себя.
Тихонько встала. И правда – отлично. Квартира однокомнатная, обойти её раз-два, но первый спазм меня настиг, когда ещё до кухни дойти не успела. Побежала к унитазу. Тошнит почти насухую и сдержать рвоту невозможно. С трудом привела себя в относительный порядок. На завтрак у меня уже несколько дней только вода с лимоном, иначе снова – объятия с унитазом.
– Птичий грип, – перечисляла я по дороге на работу. – Свиной грип. Ещё какой нибудь… Что происходит то?
Я обладала крайне вредной привычкой, свойственной многим жителям нашей страны. Я боялась врачей. Особенно женских, после многомесячных гонок за беременностью. При виде гинекологического кресла у меня начиналась паническая атака, а после похода к гинекологу я долго чувствовала себя ущербной, хотя ни одного по настоящему плохого или злого врача мне не попадалось ни разу.
– Ты что то нехорошо выглядишь, – порадовала меня Елизавета Викторовна, мой босс. —Ты не простудилась?
– Да вроде нет, – с сомнением отозвалась я.
Дело в том, что кредит у меня никуда не делся, а денежная подработка, которая так долго меня кормила – закончилась. И теперь больничный не позволительная роскошь.
До обеда я держалась. Потом одна из сотрудниц пошла разогревать себе еду в микроволновке. Запахло гречкой. И котлетой. Тошнота подкатывала неотвратимо, но за последние дни я научилась угадывать её приход и идти в туалет пешком, а не лететь сломя голову.
Туалет у нас на три кабинки. Пока меня полоскало в одной кабинке, в соседних, кажется, побывала половина офиса. Я вышла, а они сидят, суровый женсовет.
– Ты либо беременна, либо заболела, – констировала босс.
В офисе не было ни одного мужчины, темы беременности и детей поднимались каждый божий день, я привыкла и даже почти не страдала.
– Я склоняюсь к тому, что беременна, – сказала Таня, доедая гречку. – Вот у меня…
Гречка так пахла, что я снова позеленела.
– Хватит, – сурово приказала Елизавета Викторовна. – Девочке и так плохо. Иди домой, милая, а завтра с утра, или даже сегодня, к врачу.
Больничный мне был не по карману, но и сидеть в офисе сейчас – невмоготу. Я отправилась домой, по дороге гадая – может, надышалась удобрений? Но я использовала только качественные, многие сама делала, не признавая химозы. Цветы были моими детьми, я их берегла и заботилась о них, как могла.
Шла пешком, потому что в автобусе сильно пахло людьми, а от этого тоже тошнило. На последнем повороте к дому взгляд упал на аптеку.
Да, я не беременна. Я бесплодна. Но можно просто пописать на тест, чтобы смело игнорировать все слова окружающих. С этой мыслью я в аптеку и пошла. И замялась. Раньше покупки тестов приносили мне сильный стресс. Я заранее знала, не беременна я, и чувствовала себя обманщицей. Закончилось тем, что я заказала большую упаковку и больше не покупала. Упаковка осталась где-то у Игната…
– Тест на беременность, – ровным голосом попросила я. И добавила, – два.
Дома действовала совершенно спокойно. Помыла руки, покормила голодного Ваську, потом уже в туалет. Два теста положила рядышком на стиральную машинку, и вышла, ожидая положенных нескольких минут.
После полудня я могла пить чай, поэтому его и заварила. Отрезала кружок лимона. В дверь позвонили, и я даже не подумала, что это Кирилл. Я смирилась с тем, что его в моей жизни больше не будет.
За дверью стояла баба Люба, с первого этажа, и Вика, соседка сбоку. На лице первой сердитое недоверие, у второй – дикий восторг.
– Полька! – начала Вика. – Я обожаю тебя, твой балкон, и твои горшки которые его убили!
– Замечательно, – сдержанно отозвалась я. – Спасибо.
– Нас выселяют! – завизжала она. – Мне уведомление пришло! Дом наконец то из ветхого перевели в аварийное! Выедём в течение месяца! Новая квартира, я иду к тебе!
Я так удивилась, что про тошноту надоевшую уже, забыла. Пока со всеми соседями животрепещущий вопрос обсудила, пока с двух сторон свое уведомление прочла, включая самые мелкие буковки – отвлеклась совсем. По всему выходило, что наш дом больше не подлежит ремонтам, признан безнадёжным, а государство обязуется в течение месяца подобрать мне квартиру равноценной площади, или близкой к ней.
– Чудные дела творятся, – пробормотала я.
На кухню вернулась, чай уже остыл, но так даже вкуснее. Осмелела, скушала печенку, и измученный желудок её принял. Полила цветы, поругала кота, за то, что на одном стебле обнаружила след его зубов. Лучше бы кресло драл, кресло старое, не жалко. Потом вспомнила, что неплохо бы запустить стиральную машину и с ворохом постельного белья отправилась в ванную.
Зашла в ванную и замерла. Куча вещей с лёгким шелестом упала на пол. На машинке лежали тесты, два, рядышком, уже мною забытые. На обоих – две чёткие полоски.
