Ирина Смирнова
Герцог на счастье
Глава 4
– Я вас слушаю, господа. – Герцога я оставила оплывать свечкой на верхней ступеньке, прислонив к перилам. Надеюсь, он догадается сесть, а не скатится по лестнице под ноги гостям, даже если у него подкосятся колени. На дурака ректор не похож.
– Вы, сударь… – начал было ворвавшийся в холл официального вида человек в золотых очках.
– Оливия Рокруа. С кем имею честь? – Я вежливо склонила голову, напряженно наблюдая за очкастым бюрократом. За ним следом в дом ввалилось сразу с десяток гвардейского вида товарищей, и, честно говоря, сердце у меня на мгновение замерло. Вдруг сейчас все отменят, схватят Кеннета и утащат обратно на площадь, казнить?
– Чрезвычайный уполномоченный королевской канцелярии Далтон Бонд, – уверенно блеснул очочками мужчина. – Итак, сударь. Я требую объяснений.
Сударь? Где он сударя нашел?
Но, услышав скрип лестницы за спиной, сообразила, с кем, игнорируя мое присутствие, он ведет беседу. Кен не стал сидеть на ступеньках, а спустился вслед за мной. И теперь стоял, гордо выпрямившись, но при этом вцепившись в перила так, что костяшки пальцев побелели.
– Прошу прощения, господин Бонд. – Поскольку говорить Кеннет не мог, я сделала еще шаг вперед, чтобы меня точно заметили. – У господина Майбара некоторые затруднения с голосом, надеюсь, вы простите ему маленькую невежливость. Итак. Что вы хотели?
– Госпожа Рокруа намерена представлять интересы лорда Оттона Гемса? – после недолгой паузы спросил чрезвычайный уполномоченный, осуждающе поджав губы.
– Намерена. – Я кивнула.
– Значит, ваше заявление о том, что вы берете этого мужчину в мужья, не является спонтанным?
– Не является. – В какой-то мере ситуация начинала забавлять. Точнее, не так. Было бы забавно, если бы я всем своим существом не чуяла опасность.
– В таком случае вы должны понимать, что отныне несете бремя ответственности не только за имущество, долги и обязательства данного господина, но и за его последующие действия!
Кажется, меня пытаются напугать?
В прелестной головке моей предшественницы не было юридических тонкостей внезапной женитьбы. Она просто знала, что капля королевской крови дает ей право забрать осужденного с эшафота.
Но вряд ли обычай появился бы и стал законом, если бы таких внезапных невест казнили сразу после свадьбы вместе с преступниками.
Скорее всего, бюрократ в очках намекает на то, что меня повесят вместе с герцогом, если тот еще раз проштрафится. Похоже, все-таки придется выяснять, кто же на самом деле покушался на короля, мой будущий муж или некто другой? И как держать Кена на коротком поводке, чтобы не угодить на эшафот.
– Я понимаю, спасибо. У вас все, господин Бонд?
– Оливия! – В холле появился новый человек. И даже не один. – Оливия, детка, не делай этого! А как же Джонас?!
Киноаппарат в голове заскрипел и рывком сдвинулся на несколько кадров.
Винсент Рокруа, старший брат Оливии. Добрый полноватый увалень, тихий и домашний. Любит жену, детей и младшую сестру. Приютил ее после смерти родителей и хорошо о ней заботился. Служит в королевской библиотеке.
Фанни Рокруа, его жена. Тоже милая, тоже кругленькая, но ни разу не тихая блондинка, мать троих обормотов и сорви-голов, теперь моих племянников. Могла бы стать подругой Оливии, если бы у нее было хоть пять минут свободного времени.
И наконец Джонас. Такого человека в холле не было, но его имя тоже вызвало ряд воспоминаний.
Друг детства Оливии и ее самоназначенный жених. Поскольку девушка знала его давно и даже питала некую привязанность, то против звания невесты не возражала. Ровно до роковой встречи с господином ректором Большой королевской академии.
– Оливия, детка, – брат с удивительной для его характера решимостью отстранил господина Бонда и буквально кинулся ко мне. Схватил за руки, заглянул в глаза, – ну зачем ты, глупенькая? Мы бы справились, я бы что-нибудь придумал! Зачем губить себя? Никакие деньги того не стоят, маленькая!
У меня едва челюсть не отвалилась. О чем это он? И почему Фанни кивает в такт каждому слову, а смотрит с горестью и признательностью подобранного из лужи щенка? Где еще кинопленку заклинило, я хочу знать, как ее перезарядить!
Едва слышный кашель за спиной дал понять, что господин ректор как раз что-то там понял. Я оглянулась и обнаружила, что он теперь смотрит на меня с легкой брезгливостью и презрением. Ну здрасьте, приехали! Оливия, мать твою, где ты там потерялась в недрах моего разума, сейчас же объяснись!
– Ну что же, сударыня, я надеюсь, слова ваших ближайших родственников прояснили ситуацию? – вкрадчиво заметил очкастый Бонд. – Вы даже можете получить компенсацию за моральный ущерб… – тут он сделал многозначительную паузу и как-то странно улыбнулся, – если правильно и вовремя подадите прошение в благотворительный комитет на имя ее королевского величества.
Пока он все это говорил, стражники за его спиной странно перестраивались, изображая то ли свинью из псов-рыцарей, то ли фалангу из отмороженных македонцев. А еще они отчетливо позвякивали. Чем?! Цепями, что ли?
Хотят наброситься на Кеннета и заковать в железо? Или сразу придушат, чтобы больше ни одна чокнутая девица не помешала?
– Благодарю, господин Бонд, – достаточно сухо оборвала я самодовольного чиновника. – Мое решение остается неизменным. Я беру этого мужчину в мужья.
Фанни тихо всхлипнула, брат отпустил мои руки и даже отступил на полшага, горестно глядя мне в глаза. Мне еще пришлось успокаивающе кивнуть, чтобы они сильно не переживали.
Еще бы меня саму кто-то успокоил! Память заклинило, а у родственников такие лица, будто я иду замуж за Синюю Бороду. Может, господин ректор славится тем, что ест молоденьких жен на обед? У него настолько дурная репутация? Или все из-за покушения на короля? Ладно, при мне Кен покушаться ни на кого не станет, уж я найду способ проследить.
Физиономия у господина очкастого стала такая, словно он откусил от тухлого лимона. А сзади послышался шумный выдох. Еще бы! Наверняка Кеннет уже приготовился второй раз за день повисеть в петле.
Похоже, все решили, что Оливия вышла замуж за висельника ради его денег. И если дать взятку из благотворительного фонда – продаст обузу с потрохами. Но я не продала, вот досада.
– В таком случае, сударыня, я вынужден принять чрезвычайные меры! – Господин Бонд обернулся к стражникам и подал непонятный знак рукой.
Глава 5
Я напряглась и прикинула: если поскользнуться на нижней ступеньке вовремя, то Кеннет успеет взбежать на второй этаж. Наверняка там есть окно. Сообразит, большой мальчик.
Нет, я не собиралась жертвовать жизнью ради мужика, которого едва знаю. Но вряд ли бедную хрупкую девушку, упавшую от испуга, будут убивать. А упасть, особенно если правильно, мне было не трудно.
Просто к сомнениям Оливии о виновности Кена добавились и мои собственные. Поэтому никаких повторных повешений!
– Я должен вручить вам опись имущества герцога Оттона Гемса и провести брачную церемонию немедленно! – В глазах Далтона сверкала ненависть, не скрываемая даже очками. – Если вы рассчитывали, сударь, таким образом потянуть время и сбежать, у вас ничего не выйдет.
Уф-ф! Это он не мне такую рожу скорчил, а герцогу.
Хм… Надеется, что Кен испугается и не распишется в книге отзывов и предложений? Тьфу ты… в том фолианте записи гражданских состояний, который ткнул нам под нос очкастый чиновник?
Так, а мне почитать? Почему только Кеннету дали бумаги? Кто тут кого берет в мужья?
Но отнимать у герцога папку я не стала – бедолага и так кашлял в нее настолько мучительно, что у него глаза кровью налились. Надеюсь, не от прочитанного? Хотя я уже ничему не удивлюсь.
Далтон Бонд не спускал с ускользающей добычи внимательного взгляда, словно только и ждал момента, когда герцог потеряет терпение, наплюет на все и швырнет бумаги гаду в рожу. Тогда его можно хватать и…
В воздухе витало и искрило от напряжения. И я, увлекшись, не сразу среагировала, когда Кен повернулся ко мне и пощелкал пальцами. Как дрессированной собачке! Вот свин! Хотя ладно, у него стресс. Но чего он хочет-то?
А!
– Будьте добры, перо и чернила, – перевела я его пантомиму, обращаясь к чиновнику.
– То есть вы готовы это подписать?! – Кажется, мистер Бонд был шокирован до глубины души. Да что ж там такое?!
Кеннет не удостоил его даже взглядом. Он смотрел только на меня. Гордо и презрительно, как революционер на вошь.
Получив в руки перо, уже заряженное чем-то зеленым и светящимся, герцог без малейших колебаний расписался. Два раза. А потом так же презрительно сунул мне и книгу, и папку с бумажками.
Так. Наконец-то. И что у нас тут?
Вот эти листочки похожи на опись имущества. Логично, что его пересчитали, вдруг получится конфисковать? Или уполовинить на законных основаниях при передаче наследникам. Плавали, знаем.
Дальше что? Ага, брачный договор. Очень интересный.
Пробегая глазами пункт за пунктом, я не выдержала и тихонько хмыкнула. Вот в чем дело. Я не просто выхожу замуж. Я буквально беру в мужья. С приданым. Все имущество господина Майбара, герцога Оттона Гемса, переходит в мою собственность.
Хорошо хоть, сам муж в собственность не переходит. Но! Он будет считаться как бы под моей опекой. Пожизненно. Я буду обязана представлять его во всех официальных делах и инстанциях. Нести ответственность за его проступки. Одобрять сделки. Давать разрешение на работу…
И кто тут должен паниковать?! Здоровый, недружелюбно настроенный мужик и казнь в перспективе – если не услежу. Впору сразу вешаться.
Ладно, где наша не пропадала. Если я с криминальными авторитетами справлялась, то уж с воспитанным герцогом как-нибудь договорюсь.
Надеюсь, у меня было такое же уверенное и гордое лицо, как у Кеннета, когда я подписывала и опись имущества, и согласие на взятие мужа под опеку.
Судя по некоторой корявости последнего текста, его на скорую руку переделывали из другого брачного договора. Уверена, что в том речь шла о передаче под опеку женщины. Вот мужиков и корежит, каждого по-своему.
Даже гвардейцы на Кена косятся кто с сочувствием, кто с презрением. Можно подумать, сами бы предпочли смерть такому позору! Обо мне, вернее об Оливии, переживает только моя семья и, как ни странно, мистер Бонд.
– Освящение брака богами проведете сами, – вздохнул он, забирая у меня книгу регистрации гражданских состояний, как я обозвала этот фолиант про себя. – Брачный договор остается у вас на руках, а копию я отнесу в королевскую канцелярию. Сверять имущество по описи будете?
Я бросила быстрый взгляд на герцога. Он лишь нахмурился, закусил нижнюю губу и крепко, до побелевших костяшек, вцепился в перила. Бедолага, едва же на ногах стоит! Ему бы лечь, выпить чего-нибудь теплого, ванну принять… И надеюсь, не мне придется всем этим заниматься? Мне бы самой чего-нибудь выпить, желательно покрепче.
– Сверять ничего не будем, благодарю. Но я хотела бы знать, где находятся слуги его светлости.
Господин Бонд сморщился от этого вопроса, как будто я ему предложила все зубы без наркоза выдернуть. Но как раз через те самые невыдернутые зубы процедил:
– Вся прислуга была задержана как свидетели и потенциальные пособники подозреваемого. Невиновных рассчитали и отпустили.
Ясно. Скорее всего, отпущенные драпанули куда-нибудь в глухомань, чтобы отсидеться там, пока все не забудется.
Я бы сама года два в столицу носа не высовывала. Тут вон герцога мучительно и медленно вешали на площади. А с простонародьем, небось, еще меньше церемонились. Надеюсь, никого не отправили на плаху просто потому, что они служили бунтовщику.
Зато нам теперь придется новых людей искать. Прислуживать покусившемуся на короля желающих будет очень мало, даже за повышенное жалованье. Ладно, разберусь.
– Прошу прощения, – вдруг подал голос брат Оливии. – Когда мы сюда шли, у центральных ворот стояла какая-то пожилая пара. Может быть, это кто-то из слуг господина Майбара?
Герцог, все это время с мрачным видом растирающий горло, требовательно взглянул на меня. Одновременно он едва заметно склонил голову, пытаясь изобразить намек на просьбу, не иначе.
– Если не сложно, пригласи этих людей сюда, пожалуйста, – улыбнулась я Винсенту.
Он, похоже, смирился, что его сестра вышла замуж за страшного преступника, и без возражений вышел.
Фанни присела на крохотный диванчик между двумя окнами и затихла там мышкой. Судя по мелькающим у меня в голове воспоминаниям Оливии, такое поведение ей вовсе не свойственно. Но она наверняка в шоке от случившегося. Поэтому молчит, приходит в себя и думает. Надо обязательно с ней подружиться. Умная и надежная союзница мне не помешает.
Винсент вернулся довольно быстро. Пришедший с ним пожилой мужчина с военной выправкой и густыми моржовыми усами действительно оказался мажордомом господина Майбара. А его жена, стройная до худобы женщина с ледяным взглядом, – экономкой, управляющей всем домашним хозяйством. И она не возражала побыть какое-то время горничной, пока не будут наняты новые слуги. А мажордом, тоже временно, готов был прислуживать герцогу как обычный лакей. К тому же Джоана когда-то очень вкусно готовила, так что несколько дней сможет прокормить четырех человек.
Все это пожилой морж, которого звали Ховард Симс, с достоинством сообщил нам с герцогом, напрочь игнорируя гвардейцев и господина Бонда.
На меня пожилая пара поглядывала настороженно. Но я по этому поводу не переживала. Открытой враждебности нет – и хорошо. Кухарка и лакей – еще лучше. Званых вечеров не планируется, но обед по расписанию желателен каждый день.
– Что-то еще, господа? – любезно спросила я недовольно шевелящего бровями Бонда. – Господин Майбар устал и плохо себя чувствует. Если никто не против, Ховард, пожалуйста, отведите хозяина в его покои.
Мажордом с готовностью кивнул, и они вместе с Джоаной, подхватив герцога под руки, потащили его вверх по лестнице. Тот, может, и хотел бы остаться. Вот только сил сопротивляться у него не было. Последние пару минут бедолага держался на ногах из чистого упрямства.
Все трое уже скрылись за лестничным пролетом, когда я спохватилась: черт! А стоило ли оставлять моего недовисельника наедине с этими людьми? Вдруг они не просто так вернулись в дом и вообще имеют отношение к заговору? Только не против короля, а против своего хозяина?
– Итак, господин Бонд?
– Герцогиня, – кисло поклонился тот. – Напоминаю, что закрепить брак в храме вы обязаны в течение тридцати дней. И сразу же консумировать. Иначе все это, – он сделал неопределенный знак рукой, – будет расцениваться как попытка помешать правосудию. С соответствующими последствиями. Позвольте откланяться.
Глава 6
– Винсент, извини, что заставила волноваться. – Едва господин Бонд со товарищи удалились, я переключилась на родню Оливии.
Как бы цинично ни звучало, но пока они мой единственный более-менее предсказуемый ресурс. Стоит поддерживать с ними отношения и узнать поближе.
– Это было хоть и спонтанное, но осознанное решение. Так что вы можете спокойно вернуться домой. А мне нужно наверх, ну, вы понимаете… – И я сделала неопределенный знак рукой.
– Мы подождем, пока ты позаботишься о своем муже.
В памяти Оливии ее брат был покладистым и добродушным человеком, но сейчас и по выражению лица, и по голосу, и по тому, как он выделил слово «муж», чувствовалось – не уйдет. И Фанни останется с ним.
– Лучше дай мне бумаги. Все равно ведь ничего в них не поняла. – Вот теперь Винсент улыбнулся, как и полагается заботливому старшему брату, мягко и снисходительно. – Я еще раз внимательно все прочту. Раз ты в это ввязалась, должна знать свои права и обязанности.
Память Оливии выдала еще кусочек из прошлого. Винсент Рокруа был не только очень добрым человеком. Но и весьма умным, начитанным и внимательным. Логично, ведь кого попало не возьмут на службу в королевскую библиотеку. Поэтому его идея с бумагами – как нельзя кстати.
Вручив брату папку с брачным договором и описью имущества, я мимолетно улыбнулась Фанни и поспешила наверх.
Уже у самой двери в покои господина Майбара, когда я взялась за бронзовую ручку в виде затейливой ветви, меня снова нагнало чужое воспоминание. Причем на этот раз такое яркое и живое, что пришлось схватиться еще и за стену, чтобы не упасть и не провалиться в прошлое. Сейчас это было яркое красочное кино, а не альбом с полузабытыми фотографиями, промелькнувшими у меня перед глазами на площади.
«Лив, да ты просто трусишь! Ты же хотела посмотреть? Хотела же? Хотела? А теперь что? Как всегда, сбежишь в последний момент?!»
Голосок у «подружки» Оливии оказался на редкость пронзительный, хотя и мелодичный. Но провоцировала она уж слишком прямо, по-детски, «на слабо». Впрочем, пробежавшись по краю воспоминаний, я поняла, что это ее обычное поведение.
Оливия была при ней не только как «страшненькая подруга для контраста», но и как подушечка для ядовитых иголок. Моя бедная предшественница и злилась, и даже плакала, но поставить на место эту козу не могла.
К тому же Селестина не всегда была врединой. Иногда она могла по-настоящему помочь, поддержать, с ней можно было весело провести время.
В тот жуткий вечер Лив злилась, волновалась – и да, очень хотела заглянуть в спальню господина ректора. Для чего – сама не смогла бы объяснить. Просто… ну просто посмотреть, как там. Как он живет. Его вещи. Личные, скрытые от чужих глаз. Это нехорошо, это гадко, но соблазнительно до дрожи в руках. Только без подначивания Селестины Оливия бы никогда не решилась.
Я мотнула головой и открыла дверь в покои мужа. За ней оказалась небольшая гостиная, дальше, наверное, спальня, потом гардеробная. Целая анфилада комнат.
В ту ночь девушки тоже сначала попали сюда. Вот интересно… Оливию нарочно заманили или все вышло случайно?
«О боги! Ты видела?! Видела?! Вот это? Это что?! Разве не родовой артефакт дяди?» – голос Селестины звучал словно наяву.
Хм-хм-хм… А когда та начала верещать, дергать подругу за руку, а потом вытащила из покоев герцога едва ли не волоком, Оливия окончательно растерялась.
Какой артефакт? Что мигало? Мигало же? Вроде бы… Кажется…
Окончательно дезориентировал девушку сам герцог, взмыленным жеребцом прискакавший по коридору откуда-то из другой части дома. Он сначала попытался просто выпинать племянницу с подружкой подальше, потом накинулся на них, требуя объяснить, что они вообще тут делают!
А довершила кошмар королевская гвардия, вломившаяся в дом посреди бедлама. Не иначе как телепортировались прямо к воротам. Интересно, кто их впустил? Хотя отказывать гвардейцам при исполнении опасно, это же практически местная полиция. Или даже круче.
Кена схватили и скрутили, не дав сказать ни слова, а на девчонок насел седобородый мужчина, назвавшийся старшим королевским дознавателем.
Оливия сначала даже не поняла, в чем обвиняют хозяина дома. Селестина взахлеб рассказывала, как именно мигало, звенело, светилось и сияло нечто, похожее на дядин родовой артефакт, то и дело дергая подругу: «Олив, скажи! Моргало же? Ты видела? Ты же первая и заметила! Да?»
Перепуганная дурочка замороченно кивала. Ей уже и самой казалось, что да, все так и было. Моргало. Светилось. И это был родовой артефакт герцога Оттона Гемса.
Вот откуда ей было знать про артефакт? Она до этого вечера в глаза его не видела, лишь слышала краем уха. Все-таки старинная редкая реликвия, как о таком – и не знать?
Но бесконечное повторение одного и того же сделало свое дело. Оливия не только подтвердила слова подруги, но даже подписала все подсунутые ей дознавателем бумаги.
Все это – классика того, как не надо допрашивать свидетелей. Или здешние дознаватели идиоты-неучи, в чем я сомневаюсь, или все было сделано нарочно.
Теперь даже и не узнать, почему сработал родовой артефакт. Кто его запустил? Герцог? Когда? Из кабинета? Тогда зачем примчался? Проверять?
В воспоминаниях Оливии Кен выглядел рассерженным, а вот я, проанализировав мелькающие у меня в голове кадры, решила бы, что он скорее удивлен, напряжен и даже слегка напуган. Так что в герцога как пусковой механизм верилось с трудом.
Неодобрительно хмыкнув, я прошла в комнату и огляделась. Вспомнила первый допрос и все последующие. Так…
Судя по расположению пыли, покрывающей полку, вот тут стояло что-то с круглым дном. Возможно, пресловутый артефакт.
Но от входной двери, там, где была Оливия, увидеть его невозможно, разве что заметить слабое свечение из щелей загораживающего полку шкафа. Если судить по мелькающим в памяти кадрам, был все же тусклый желтый свет, как от лампы.
Зато Селестина могла разглядеть отражение артефакта в зеркале, висящем на двери шкафа. Узнать бы, что она действительно видела, что ей померещилось, а что нагло выдумала.
И почитать про этот таинственный артефакт и его возможности не помешает. Но тут-то все просто, Винсент поможет достать нужные книги.
Мои размышления прервало появление Ховарда. Он вышел из спрятанной за драпировкой двери, за которой, как я поняла, была спальня герцога. Внимательно осмотрел меня с ног до головы и только потом с достоинством доложил:
– Господин Кеннет принял ванну, переоделся и лег в постель. Если госпожа позволит, я бы хотел дать вам совет относительно здоровья господина.
Я молча кивнула.
Ховард с готовностью продолжил:
– Господину требуется осмотр врача, но семейный лекарь Майбаров вряд ли приедет на вызов. Репутации его светлости был нанесен серьезный урон. Приглашать в дом посторонних без рекомендаций я бы не советовал.
– И что же тогда делать? – У Ховарда явно были какие-то идеи, но ему требовалось подтверждение, что мне не безразлична судьба мужа.
– Если это возможно, следует послать за господином Де Баром. Он – наша последняя надежда.
И уставился на меня так, словно я должна была понять, что к чему, сорваться с места и побежать звать нашу надежду. Вот только мне не удавалось вспомнить никакого господина Бара, как я ни старалась. Поэтому в свою очередь уставилась на мажордома, ожидая объяснений.
– Господин Де Бар – близкий друг хозяина Кеннета, – тяжко вздохнул Ховард. – Он преподает анатомию и физиологию в академии. Конечно, лекарской практики у него нет, но…
– Поняла, – перебила я слугу, стремительно разворачиваясь к двери. – Надеюсь, брат сумеет с ним договориться!
По тому, как вздохнул за спиной Ховард, было понятно, что он тоже на это надеется.
Уже слетая вниз по лестнице, я подумала, что преподаватель анатомии и вправду мог быть только последней надеждой и сильно рассчитывать на него не стоило, но врач Кену необходим, тут не поспоришь.
