Ирина Смирнова
Одуванчик в тёмном саду
Вот так проходили мои дни. Милая болтовня с Ришшикой и природоведческие опыты чередовались с занятиями и походами в столовую.
А вечера мне скрашивал любитель сладостей. Шойшо настолько проникся доверием, что пару раз даже позволил себя погладить. Странное ощущение, как будто скользишь ладонью по теплому туману, он густеет под пальцами и слегка пружинит.
А на четвертый день новой жизни у меня появилась еще одна знакомая.
Мы сидели на берегу, Ришшика на травке, а я на удобной полузатонувшей коряге, над самой водой. Было жарко, и, сбросив балетки, я беспечно болтала ногами в приятно прохладной воде. Пока не почувствовала, как что-то жгуче цапнуло меня за щиколотку.
Мгновенно выскочив на берег, я наклонилась и обнаружила крупную синевато-черную пиявку, сладострастно терзающую мою лодыжку. Боль уже почти прошла, и я решила подождать, пока паразитка сама не отвалится. Вряд ли в озере на территории гарема водятся ядовитые твари. В крайнем случае, Ришшика меня бы предупредила… Я посмотрела на паучиху и поняла, что волноваться не о чем. Она разглядывала мою ногу с интересом и удивлением, но без испуга.
Поняв, что я в очередной раз не собираюсь визжать и устраивать скандал, она вдруг укоризненно сказала куда-то мне за спину:
– Глупые шутки! Вылезай, Рени, я тебя видела!
Спокойная вода под корягой, прямо в том месте, где я болтала ногами, всплеснулась, и на поверхность вынырнула недовольная мордашка с надутыми губами. А потом знакомо плеснул перламутровый хвост.
– Ты не испугалась, что ли? – разочарованно спросила меня русалка, выпрыгивая из воды и боком усаживаясь на корягу.
– Испугалась, конечно, – улыбнулась я, рассматривая новую знакомую. Она выглядела моложе вредины из бассейна, а чешуя под перламутровой пылью была антрацитово-черной, как и роскошные длинные волосы. – Кто угодно испугается от неожиданности. А у тебя есть еще пиявки?
– Еще? – очень удивилась русалочка. – А… а тебе зачем?! Если запустишь их в бассейн во внутреннем гареме – найдут и накажут, я про… кхм. Нельзя так делать.
– Нет, что ты! – засмеялась я, подошла поближе и опять села на коряжку, но теперь на ту ее часть, что нависала над узким песчаным пляжем. – Просто у них слюна очень полезная для разных косметических зелий. Кстати, меня зовут Дина, а тебя?
Русалку звали ОʼРения. Она оказалась веселой и шебутной, но при этом весьма практичной особой, себе на уме. Пиявок она мне согласилась принести только в обмен на корзинку со спелой малиной. Пришлось полазить по кустам, но в целом я сочла обмен честным. Русалочка тоже не из воздуха пиявок добыла, а плавала на другой конец озера, туда, где дно заросло камышом и ряской. Она, кстати, посоветовала мне пользоваться пиявками как положено – отсасывать дурную кровь. И даже рвалась показать, в какие места их лучше всего сажать. Но я ее убедила, что с кровью у меня пока все хорошо, а сама очень вовремя вспомнила о своем желании поэкспериментировать со слюной пиявок.
Где-то полгода назад внучке назначили сеансы гирудотерапии в Пастеровском центре на Неглинке. Процедуры там проводили днем, так что вместо работающей мамы возить ребенка припахали пенсионную бабушку со свободным графиком. И чтобы Аринка не боялась, мы с ней заранее облазили весь интернет и посмотрели все ролики о пользе пиявок, об их жизни, повадках и прочем использовании в народном хозяйстве. В частности, там было показано, как «подоить» кровососку о край фарфорового блюдца, а потом добавить эти слюнки в детский крем.
В той жизни, правда, я так и ограничилась теорией – издеваться над медицинскими пиявками нам с внучкой никто не позволил.
Зато теперь решилась рискнуть. Пиявка энергично протестовала, извивалась и всячески призывала Гринпис, но каплю слюны я из нее выдавила. И на пробу добавила ее в баночку Ришшикиного крема для рук.
Результата было решено подождать две восьмицы, а потом сравнить ту руку, которую мазали слюнями, с той, которой достался неапгрейденный крем.
Да, здесь в каждом месяце было тридцать два дня, чтобы было удобно делить на восемь, а месяцев в году – шестнадцать. Это я календарь в доме у Ришшики обнаружила и незаметно, чтобы не вызвать подозрений, его изучила. С названиями месяцев пауки не заморачивались, просто рассчитав их по порядку номеров, как первоклашек на линейке. И первым временем года шла не зима, а весна, что, по-моему, было очень логично. Именно весной начинается новый год в природе.
А часов в местных сутках, к счастью, было, как и в моем мире, двадцать четыре. Вот минут в часе – шестьдесят четыре. Но к этому я довольно легко привыкла.
На занятиях я старалась не выделяться, особенно это касалось музыки, после обеда бежала в сад, вечером занималась прикладной косметологией. Я не заглядывала далеко вперед и жила настоящим. Вообще, мою легкомысленность сможет понять, наверное, только тот, кто постарел и свыкся с кучей возрастных проблем, болячек и ограничений. А потом вдруг разом вернул себе молодость. Это абсолютно непередаваемое чувство легкости, ясности и волшебной яркости ощущений. Когда можно просто бежать вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и наслаждаться каждым вздохом, каждым движением. Плавать, валяться на траве, лазить по деревьям… жить как в первый день творения.
Муж, дети, внуки, привычный мир – все как будто отодвинулось далеко-далеко и вспоминалось как прекрасное, но очень давнее прошлое. По некотором размышлении я решила, что это все из-за заклинания. И поскольку понятия не имела, как долго еще оно будет действовать, старалась как можно плотнее занять себя, не оставляя времени на рефлексию и воспоминания. Безделье всегда порождает проблемы, а мне бездельничать было некогда. Срифмовать очередную сентиментальную чушь, изобразить цветочек, подумать, из чего можно сделать щеточку для ресниц… увильнуть от пристального и недоброжелательного внимания соседок. Я уставала за день так, что вечером падала в постель и мгновенно отключалась.
Не то чтобы совсем незаметно, но как-то довольно быстро прошли восемь дней, то есть неделя, по-местному – восьмица. А на следующий день случился самый настоящий праздник – вдруг обнаружилось, что даже наложницам в гареме положены выходные. Я, правда, не поняла всей сложной системы, по которой вычислялись «индивидуальные дни отдохновения», кроме того, что в этом принимают участие фазы луны и рекомендации властелина, но выходному искренне обрадовалась. Мне до зубовного скрежета надоело малевать кривоватые розочки и рифмовать «рыбки» и «улыбки». А несчастные преподаватели, по-моему, хотели отдохнуть от моих шедевров даже больше, чем я сама.
Так или иначе, в этот день я сбежала в сад еще до утренней песни. Как оказалось, перед самым рассветом покидать комнаты никто не запрещал, просто до меня тут не было ни одного настолько ненормального жаворонка.
Утренний туман плыл над озером и путался в камышах. Трава была мокрой от росы, и я скинула балетки, чтобы пройтись босиком. Лес звенел особенной предрассветной тишиной, сотканной из сотен живых волшебных нот.
Бутоны водяных лилий, похожие днем на бледные восковые свечи, сейчас были чуть приоткрыты и излучали неяркое светло-голубое свечение. Над живыми фонариками то и дело вились радужные стрекозы, чьи крылышки сверкали отраженными бликами. Я настолько засмотрелась на это чудо, что опустилась на песок у самой воды и потому не сразу заметила крупную тень, бесшумно спустившуюся к противоположному берегу. За мгновением испуга последовал тихий выдох облегчения: устрашающий силуэт оказался лишь знакомым мне мальчиком-паучком. Точнее, сначала я догадалась, что это какой-то паук, потом поняла, что он черный, а потом уже разглядела знакомое лицо. Это был тот самый паук, который привез меня сюда. Мадам паучиха называла его Ррашшардом.
Приглушенный свет отражался на его волосах и брюшке, окрашивая их в нежные голубоватые оттенки. Парень с почти детским любопытством вглядывался куда-то в глубину и будто бы тихонько перебирал конечностями, едва касаясь поверхности озера. После пяти минут таких вот метаний восьминогий неуверенно зашел в воду передними лапами, причем несколько раз отступал и отряхивался. Неужели он, как кот, воды боится? Умилительные создания!
Но вдруг началось что-то совсем непонятное. Паук немного постоял, видно привыкая к ощущениям, и резко начал… барабанить лапками по воде! Это что еще за ритуал?
Понять назначение столь странного действа мне удалось буквально сразу, потому как с другой стороны озера промелькнул подозрительно большой рыбий хвост. Еще через пару вздохов над водой, практически у самых паучьих ног, всплыла аккуратненькая хрупкая девчушка. Надо же, а у кого-то тут свидание!
Знакомая мне русалочка медленно подплыла к пауку вплотную и плавно начала гладить ему лапки, с каждым разом поднимаясь по ним все выше и незаметно затягивая парня глубже в воду. Когда вода уже достигла брюшка, девочка поднялась еще чуть выше и резко сжала сочленения. Из горла арахнида раздался тихий стон, а передние лапки ослабленно подломились, отчего он оказался в воде практически по человеческий пояс.
А я некстати вспомнила свои поползновения к вынужденному транспорту. Это что ж получается, раз у них там эрогенная зона, то я его при куче народа домогалась? То-то остальные пауки так ехидно стрекотали.
М-да, спасибо «товарищу фендюлию» за наше прекрасное… знакомство. Все же в трезвом уме я не стала бы так нахально лапать незнакомого парня за эрогенные места. Впрочем, это все равно было весело. И понятно, почему мальчишка так ошалело на меня оглядывался. Эльфийских маньячек здесь раньше не водилось.
ОʼРения, а это точно была она, не теряла времени зря. Явно имея в этом немалый опыт, она стащила с паука массивный кожаный пояс с огромной, как по мне, бляшкой посередине и лихо закинула его ему на брюшко, практически не намочив. Так вот вы какие, бронетрусы!
К моему сожалению, знакомых мне мужских половых органов там не оказалось, лишь привычные глазу пластины, разве чуть более мелкие и, видимо, излишне мягкие. Хвостатую, в отличие от меня, это не смутило, она со знанием дела начала растирать два передних щитка, стараясь не забывать и о чувствительных лапках восьминожки.
Самое интересное, что я совсем не чувствовала себя вуайеристкой, скорее, это было похоже на просмотр программы «В мире животных». В голове только жгучий интерес и вопрос: «А как это у них вообще получится?»
Но не прошло и минуты, как градус происходящего начал стремительно меняться.
Русалка затянула паука еще глубже в озеро, отчего брюшко скрылось под водой, а на поверхности осталась лишь его практически полностью обнаженная человеческая часть и край пластин, которые медленно начали открываться.
Я непроизвольно сглотнула слюну, осматривая представившуюся картину. В предрассветных сумерках, озаренные лишь тусклым сиянием магических цветов, в воде стояли невероятно красивые парень и девушка. Все, что указывало бы на их нечеловеческую природу, сейчас надежно прятала темная озерная гладь.
Юноша чуть склонился, мимолетно лизнув краешек девичьего ушка, а затем и прикусив его. Русалочка мило засмеялась, а затем резко опустилась вниз, обратив мое внимание на убедительный такой аргумент мужского возбуждения, гордо приподнимающийся над водой. Что ж, мои предположения о наличии и местонахождении данного агрегата подтвердились.
Русалочка вплотную приблизила черноволосую головку к паху и хищно облизнулась, мелькнув мелкими заостренными зубками, совсем не испугавшими юношу. Наоборот, он требовательно потянул ее еще ближе, зарываясь ладонью в длинные мокрые волосы. Девушка и не думала смущаться, а с очередным звонким смешком усердно принялась вылизывать угощение. Мне пришлось даже немного приподняться, чтобы наблюдать за дальнейшей сценой, но, увы, даже с моим зрением я могла видеть лишь водопад русалочьих волос, постепенно исчезающий под водой, да круги по поверхности водной глади от ритмичных совсем недвусмысленных движений. Зато вид на паука открывался по-настоящему незабываемый.
Напряженное лицо с закушенной прядкой волос, играющие желваки и затуманенные поволокой желания глаза. И все это в изумительном свете, в сопровождении тихих, на грани слышимости, стонов, раздающихся из сжатых губ.
Первый луч солнца искристо рассыпался по водной глади, когда вода вокруг увлеченной друг другом парочки вдруг взбурлила, вспенилась, как если бы паук одновременно заработал всеми восемью лапами. Так оно и было на самом деле, потому что парень, глухо взрыкнув, напряженно откинулся назад, почти скрываясь под водой, но тут же «всплыл», огласив утренний сад серией сладких стонов и вздохов. Мускулы человеческого торса красиво напрягались и расслаблялись, запрокинутое лицо блестело от пота…
Русалочка вынырнула только через минуту. Довольная, она облизывалась, как объевшаяся сметаны кошка, и продолжала ласково гладить свою «жертву» всюду, куда доставали ее проворные руки.
Завтракать я шла задумчивая и погруженная в себя. Интересно, у кого бы невзначай выспросить, насколько тут свободные нравы. Потому как в гареме вроде бы полагается развлекаться властелину, а не его охранникам. С другой стороны, может, у повелителя аллергия на рыбу? Или право на «использование» наложниц выдается по графику, в виде поощрения? Ну а что? Властелин хоть и крут, но ведь не железный. А тут целый колхоз неудовлетворенных баб.
Главное, мне совсем не хотелось выдавать шаловливую молодежь, если все же такие развлечения запретны и наказуемы.
Хорошо, что занятий по случаю выходного не было. Я давно вынашивала мысль позагорать на утреннем солнышке. Вот и вернулась к озеру сразу после завтрака. Поплавала в прохладной водичке, стараясь не коситься на те кусты, в которых на рассвете кипела бурная сексуальная жизнь, потом выбралась на песок, расстелила прихваченное из комнаты покрывало и задремала.
Разбудило меня негромкое «Кхм!», раздавшееся над головой, и упавшая на меня тень.
Глава 8 – Виланд
Некоторое время назад…
«По прибытии во дворец временного управляющего эльфийским поселением № 4 нам было выказано крайнее неуважение в лице жителей данного района. Ворота поселения были закрыты, не предоставлена встречающая делегация. Лишь через пятнадцать минут к нашей группе вышли представители города, а должный пиетет был достигнут только с применением ментальной силы».
Что ж, эльфийское поселение номер четыре всегда отличалось крайним неуважением в лице жителей… Тьфу ты, черт!
Ррашшард – отличный воин, но письменное изложение событий не самая сильная его сторона. Зато он очень наблюдателен и пока еще вполне терпим к этим самым жителям эльфийских поселений. Правда, раз начал стимулировать «пиетет» ментальной силой, значит, выдержка уже сдает. Но управляющего тоже понять можно, ведь запас высоких леди у них в поселении не бесконечен и они его исчерпали еще лет так пятьдесят назад, если не ошибаюсь. Плодовитость у эльфов низкая… М-да… Вот и не радуются они, когда их очередная, с трудом найденная седьмая вода на киселе покидает мой гарем вперед ногами или перекинутой через плечо одного из моих генералов. Нет чтобы поблагодарить за выгодный брак и радоваться, что пауки гаремов не держат. Точнее, держат, но туда скорее уж эльфийский герр попадет, чем леди.
Хорошая шутка, кстати, надо попросить Илуватора запустить сплетню о том, что я решил одаривать своих арахнидок молодыми наложниками. Пусть светлые рожи понервничают…
Злорадно усмехнувшись, я устало откинулся в кресле и с тоской посмотрел на оставшуюся кипу документов. С большинством проблем справляются мои доверенные наместники и советники, но их-то отчеты приходится проверять именно мне. Доверяй, но проверяй…
Иногда ошибка возникает не по злому умыслу, а по вине человеческого фактора. А порой по вине этого же фактора возникают проблемы, разрешить которые некоторым доверенным товарищам ума не хватает.
Вот, например, орки взяли и захватили поселение дриад. Не со зла, а в воспитательных целях, потому что одна из дриад отказала сыну вождя орков. И за это все мужчины племени взяли и… оплодотворили… небольшой лесок.
М-да… И чего вот королева дриад теперь нервничает? Подданные у нее зеленые, орки тоже не рыжие, цветовая гамма совпадает идеально! Ну, будет поколение слегка более крупных девиц, поселят их на окраине, делов-то. Нет, даже до меня с этой проблемой добрались, настырные бабы.
Так-с… «Выделить участок под дубовую рощу…», «расположение участка одобрено ее величеством…» – и?.. В чем печаль? Кары для орков за содеянное нет? Я что, похож на идиота, который будет проверенных временем бойцов наказывать за то, что они толпу соблазнительных баб по соседству поимели? Ладно, сейчас покараю… Хм…
Вновь злорадно усмехнувшись, я вывел на жалобе: «Все орки, принимавшие участие в оплодотворении дриад, приговариваются к пожизненному уходу за дубовой рощей, а также полностью отвечают за удовлетворение живущих в ней дриад». Пусть в следующий раз думают, кого можно насиловать, а кого лучше стороной обходить.
После еще десятка подобных дел я снова вернулся к докладу Ррашшарда.
«Транспортируемый объект, именуемый далее Наложницей, не присутствовал в положенном месте, а находился в стороне, пребывая в состоянии сна. Предположительно Наложница была опоена сильными психотропными веществами, а также подвергнута неумелым заклятиям немоты и подчинения, повлиявшим на ее психическое и умственное состояние. Данные выводы также подкрепляются ее дальнейшими поступками и эмоциями. Наложница не испытывала страха и отвращения, в эмоциях преобладали любопытство и, возможно, сексуальное влечение».
Сексуально озабоченный объект, именуемый наложница… Маньячка-эльфийка… Психически неуравновешенная сексуально озабоченная маньячка-эльфийка в моем гареме. Немая…
Черт, я должен на это посмотреть!
Так, что там дальше?
«Она свободно не раз прикасалась к лапам арахнидов в моем лице, а также к стыкам на них».
Она что? Прикасалась к лапам в лице Ррашшарда? И все его шестьдесят четыре подчиненных это видели! Бедолага! Звание картушшергерра, оказывается, таит в себе совершенно внезапную опасность быть изнасилованным объектом, именуемым наложница.
На мой громкий смех в кабинет заглянул слегка удивленный охранник. Убедился, что у меня все в порядке, и вновь скрылся за дверью.
«После отказа Наложницы ехать в карете ей был предложен альтернативный вариант поездки верхом, на что транспортируемый объект без колебаний согласился. Как оказалось потом, данная пересадка была обусловлена желанием Наложницы изучить и, возможно, поиздеваться над представителями нашего вида. В течение поездки объект откровенно распускал руки, облапал все, до чего смог дотянуться, и даже засунул пальцы между тазовыми пластинами. После двадцати минут пути Наложница наконец соизволила заснуть, и дальнейший путь был проведен без эксцессов».
Нет, прежде чем я вернусь к остальным документам, мне надо отсмеяться от души. Это же надо! Даже между тазовыми пластинами руку засунула? Чем ее опоили, интересно? И неумелое заклятие слегка напрягает… Нет, если бы было что-то действительно опасное, Рраушшана бы мне сообщила. А раз уже сутки прошли и все помалкивают, значит, эльфийская маньячка больше никого в гареме не облапывала…
Вспомнив старичка-преподавателя из какой-то полузабытой родственной друидам расы, я вновь развеселился так, что охранник опять заглянул, убедиться в моем прекрасном самочувствии.
«В ходе операции выявлена способность объекта к ментальной магии» – а вот это уже не смешно. Сексуальную озабоченность можно свалить на неумелое заклятие и даже воспользоваться ей по назначению, но откуда у светлой эльфийки способность к ментальной магии? Разве что у нее в роду были иллитари, и тогда надо потребовать от этого поселения номер четыре еще один объект… исключительно светлого производства. Производить они не очень любят, конечно. Но это потому, что их бабам процесс совсем не нравится.
Вообще-то, я не против того, чтобы эльфы совсем закончились, но среди них встречаются вполне нормальные. Илуватор, например. Так что придется продумать, как простимулировать у них рост рождаемости. Пообещать раздать всех бездетных эльфиек оркам?
Воспользовавшись артефактом связи, я уточнил у Рраушшаны, что «объект, именуемый по документам леди Диндэниэль», прибывший вчера вечером, действительно слегка со странностями, но не опасными для остальных девушек. И панику Ррашшарда ответственная за покой гарема не разделяет, а вот его совет держать новую наложницу на расстоянии и присмотреться – одобряет.
Что ж, эльфиек я уже пару раз пробовал, по молодости, больше не тянет. Дети деревьев, дриады, таким бревном не лежат, как эти светлые прекрасные полешки. И характер у них или агрессивно-стервозный, или капризно-нервный, или депрессивно-плаксивый. Причем такое ощущение, что мне в гарем как раз именно третий вариант и скидывают последнее время, если верить отчетам Рраушшаны. В первый день у окна сидит и молчит, во второй день у окна сидит и глаза платочком утирает, а на третий день рыдает у себя в комнате и чахнет, чахнет, чахнет…
Вспомнив, как смешно ойкала предпоследняя из малахольных статуэток, когда ее будущий муж на свадьбе за задницу пощипывал от нетерпения, я снова усмехнулся. Тролли – мужики с юмором, найдут, чем скучающую эльфийскую леди развеселить. Пощекочут в процессе, если захотят признаков жизни, или в ухо гаркнут, чтобы подпрыгнула. Придумают что-нибудь, я в них верю.
Но наличие у очаровательного бревна ментальной магии подозрительно, и моя паранойя настойчиво пытается испортить мне настроение… Черт! Не убивать же девчонку сразу? Пусть помучается немного, пока Рраушшана к ней присматривается.
Тут дверь в очередной раз приоткрылась. Странно, вроде не смеялся громко, с чего бы охраннику нервничать? Но, увидев того, кто вошел в кабинет, я понимающе улыбнулся: Илуватор решил отдохнуть от вечернего разбора проблем своих сородичей.
Да уж, не совсем честно я поделил обязанности со своим первым советником, поручив ему урегулировать все межэльфийские склоки на высшем уровне.
– Всегда удивляюсь, как ты можешь заниматься всем этим с такой довольной рожей.
Стройный, тонкокостный до хрупкости, невысокий, с идеальными чертами лица и застывшим на нем презрительным высокомерием. Благородный лорд одного из Высоких Домов…
– Ты свою-то попроще сделай, пока никто, кроме меня, не видит. Пить будешь?
– Расслабляться нельзя ни на секунду, иначе испорчу себе репутацию самодовольной сволочи, – менторским тоном произнес Илуватор и таким же тоном уточнил: – Только не то орочье говно, которое мы пили позавчера. У тебя есть что-то приличное?
– Нектар от фей? – Рассмеявшись, я щелкнул пальцами, снимая невидимость со встроенного в стену бара. – Поройся… Но эльфийские вина я тут не держу, ты же знаешь.
– У тебя дерьмовый вкус на баб и выпивку. – Поджав губы, Ил скептически оценил пять рядов бутылок, словно впервые их видел. – Гномий самогон? О боги! Разве мы не выпили его две восьмицы назад?
– Это новая бутылка, – усмехнулся я. – Свято место пусто не бывает…
– Вот вроде не такая мерзость, как все остальное. – Ил поставил на стол рябиновую настойку от дриад. Меня внутренне передернуло в предвкушении того, как все слипнется после пары рюмок этого напитка.
– Что, достали тебя сородичи? – сочувственно поинтересовался я, после того как эльф залпом влил в себя целую стопку.
– Не будем о грустном, – отмахнулся Ил. – Пришлось сменить одного управляющего, а это, как ты понимаешь, чревато пришествием делегации его родственников с попытками отыскать у меня совесть и воззвать к чувствам. Раздражает ужасно.
– Еще бы! – понимающе кивнул я. – Когда пытаются найти то, чего у тебя нет и не было…
– Заткнись! – Ил хлебанул еще стопку. – Если бы не твой приказ, я бы просто послал этих ноющих… в лес!
– Нет, так нельзя, – злорадно хмыкнул я. – Завоеванные расы не должны чувствовать себя окончательно угнетенными, пока соблюдают все условия. Кстати! У меня тут очередная эльфийская наложница прибыла.
– Да уж, ее прибытие уже весь дворец обсудил. Эльфийка верхом на арахниде. Позор на обе головы. Только не говори, что она уже начала рыдать и петь печальные прощальные песни, с тоской глядя на солнце через решетку окна, вместо того чтобы выйти во двор. Ее же только вчера вечером привезли, рановато вроде бы.
Илуватор уставился на меня, ожидая продолжения темы. Естественно, просто так я бы не стал упоминать о новой наложнице в гареме. Предвкушая реакцию Ила, я протянул ему доклад Ррашшарда.
Эльф перечитал его несколько раз, отложил в сторону, налил себе еще стопку настойки и отпил где-то треть, задумчиво поглядывая на отчет моего паука.
– Приказ убрать уже отдал? – поинтересовался он наконец.
– Да вроде бы рано пока, – пожал я плечами. – Девчонка со странностями, конечно. Но Рраушшана считает, что ничего опасного.
– Эльфийка с даром ментальной магии? По меньшей мере очень странно. – Илуватор нахмурил свои идеальные брови и осуждающе посмотрел на меня: – Давай мы ее хотя бы изолируем?
– В подземелье? – с ехидством уточнил я.
– Можешь сначала к себе в спальню, – отбил подначку Ил. – А потом уже в подземелье. Только сначала оглуши ее парализующим заклинанием.
– Думаешь, не замечу большой разницы? А вот Ррашшард пишет, что дамочка очень активная.
– Это она после заклинания. Возможно, сейчас ей уже стало лучше и она вновь ведет себя как обычная эльфийская леди. – Илуватор вдруг снова нахмурился: – К тому же криво наложенное заклинание может маскировать другое, наложенное вполне себе прямо. Давай все же изолируем эту маньячку, мне спокойнее будет.
– Да ты бы всех от меня изолировал, если тебе волю дать, – рассмеялся я. – Ладно, с тобой хорошо, а у меня еще вон тут целая кипа отчетов. Я от них весь день бегал в надежде, что они исчезнут.
– Уже столько лет живешь и все веришь в сказки? – Ил встал, сочувственно взглянул на пачку бумаги, возвышающуюся над моим столом. – Они только увеличиваются за день. Кстати, у тебя на завтра посол…
– Вот бы его послать… – Я мечтательно поднял глаза на хрустальную люстру и тоскливо вздохнул. – Разве об этом мы мечтали, когда все это началось, а?!
– Ты-то точно не об этом, а о землях, подходящих для гнезд арахнидов, думал. Вот и расплачивайся теперь. Сто три года как этих земель – весь мир! Арахнидок не хватает, чтобы гнезда создавать… А у самого времени на личную жизнь нет.
Посмотрев на мое лицо, Илуватор сразу заткнулся, но настроение от внезапно всплывших воспоминаний уже испортилось. Черт! Столько лет прошло, но иногда – как фаерболом промеж глаз.
Ил прав, для гнезд мне бы и трети всего нашего мира хватило. Оставшуюся часть я завоевал от злости и чтобы доказать, что могу. Не столько себе, сколько другим… другой.
Доказал. Завоевывать было гораздо проще, чем поддерживать на завоеванной территории мир и порядок. А уж про бумажную волокиту, дипломатические танцы с бубнами и, главное, про постоянные попытки «подарить» или «сосватать» мне жену никто не предупреждал!
Хорошо, Рраушшана в нужный момент подсказала вариант решения, куда эту толпу подаренных баб пристроить. Теперь лучшие представительницы всех имеющихся рас живут в моем гареме, и для всего мира я официально называю их своими воспитанницами. Илуватор уверен, что они – заложницы – сами себя воспринимают наложницами…
Нет, конечно, какую-то часть я успеваю протестировать, прежде чем пристроить в хорошие руки. Но их же там под две сотни, да еще и с постоянной ротацией… К тому же очень утомляют их наивные попытки удержать мое внимание, желательно – забеременеть.
Да еще молодые арахнидки соревнуются друг с другом, чтобы понравиться мне и заслужить право самой выбрать место для гнезда, а старших самцов – из лучших моих воинов. Знают, что я и так не обижу, но все равно между собой постоянно соперничают из-за моего взгляда или слова! Так что наиболее симпатичных мне девчушек я тоже в гарем переселяю, под присмотр Рраушшаны.
Как-то еще в начале всей этой бодяги с воспитанницами-заложницами я одной человеческой девчонке, принцессе какой-то само собой, подарил коробку конфет за хорошую ночь. Ее за это соседки чуть не задушили подушкой, хорошо, сигнальная охранка сработала.
То есть, если раз трахнул – понравилось, но второй раз не хочется, надо сразу дарить кому-нибудь. А если не понял, хочется или нет, значит, нужно отселять в отдельный домик. Но если потом вдруг пришел еще пару раз и надоела – обида смертная. Не пришел ни разу, решив, что не так уж сильно понравилось, чтобы хотеть повтора, – вообще враг на всю жизнь…
Почему не пришел? Почему пришел поздно? Почему пришел уставший? Ты меня больше не любишь? А что ты мне принес в подарок? А давай ты избавишься от гарема…
Р-р-р-р!
Поэтому в любом случае, понравилась или нет, я теперь действую только так: поимел – отдал. И никаких проблем. Понравилась – озаботился поиском и пристроил в надежные хорошие руки, не понравилась – пусть сидит и ждет, когда кому-то потребуется.
Но какая в таких условиях может быть личная жизнь?
Зря Ил эту тему поднял. Сам-то ушел давно, а мне до сих пор на документах не сосредоточиться.
Так, ладно. Что у нас здесь? Гномы и тролли не поделили пещеру, передрались и теперь просят разрешения на войну? Черт! Ладно, вышлю им завтра делегацию под охраной одного картушшера арахнидов. Пусть присмотрят за этими вояками, чтобы сражение не перешло в обычное побоище и чтобы обязательно потом заключили мирный договор.
Через пару часов, уже практически засыпая, я написал резолюцию на последнем документе. Разрешение на смену династии в одном из человеческих государств, отказ в поддержке и новому, и старому правителю (сами бучу устроили, пусть сами и расхлебывают), пожелал последнему удачи и пообещал позаботиться о судьбе его дочери, а первому – озаботиться потомством женского пола, если он собирается спокойно править, иначе я его кандидатуру не одобрю.
Широко зевнув и посмотрев на висевшие на стене часы, я понял, что сегодня личная жизнь повернулась ко мне задом.
Если у Ила репутация самодовольной сволочи, то у меня – неутомимого любовника. Я даже шутку том, что за ночь могу удовлетворить всех своих наложниц, слышал. Причем говорилось таким серьезным тоном, что я сам поверил. Так что спокойно заснуть в постели можно только в одиночестве, иначе вся репутация кентаврам под хвост.
