Ирина Тарута
Пока шёл дождь
Глава 6
Глава 6
Пребывая в околоземном пространстве в полном умиротворении, громкий голос словно воронкой затянул меня обратно.
– Ария! Ария! – продолжал этот голос настойчиво заманивать меня. – Я открыла глаза. Передо мной сидела Маша и смотрела на меня испуганными глазами. От яркого дневного света мне хотелось закрыть глаза. Постепенно приходя в себя я почувствовала как болит все тело, я начала подниматься.
– Что он с тобой сделал? – она внимательно рассматривала меня проведя взглядом по рукам и шее, на ее лице был испуг и жалость. Я посмотрела на свои руки и ужаснулась, следы от его пальцев застыли на моих руках и приобрели фиолетовый оттенок. Я вскочила на ноги чтоб посмотреть на себя в зеркало, но тут же взвыла от боли как только наступила на ногу. Я вспомнила что убегая от него угодила на стекло. Добравшись к зеркалу я аккуратно потрогала подушечками пальцев след от бретельки, он был красный и болел. Порванная майка все также была на мне. Но хуже всего этого был огромный засос на шее, чувства страха и отвращения боролись во мне, я не знала что и думать, что он со мной сделал пока я была без сознания…Я посмотрела на свои ноги, их также покрывали синяки.
– Я звонила тебе больше ста раз, почему ты мне не ответила? – с болью и обидой едва сдерживая слезы говорила я Маше. Я искренне не понимала почему так. – Это из-за того что я бросила тебя и сбежала?
– О господи, нет конечно! Ария, после того как ты сбежала он словно с ума сошел от злости, он отобрал у меня телефон, ключи и вынудил собрать сумку и уехать на все выходные.
– Но ты же могла предупредить меня, ты могла взять телефон у кого-то другого…
– Нет, не могла. Они угрожали мне. Я боюсь их, понимаешь? Ты не все знаешь, я не просто так говорила тебе быть осторожной. В прошлом году, когда Ангелина жила в комнате, они пришли к ней, ее парень Ярослав и его друг Вадим. Ты видела его, он вчера сидел возле меня. Они пили, я не хотела, но Вадим заставил меня. Он что-то подсыпал мне, я очень плохо помню события той ночи. Ангелина и Ярослав ушли, а он остался со мной, – на этом моменте она замолчала и опустила голову вниз. – А что было дальше я думаю ты уже поняла. И это не все, он говорит что у него остались видео с той ночи…Теперь ты понимаешь меня? – она смотрела на меня глазами полными слез. Я присела рядом, чувствовала ее боль. Некоторое время мы сидели молча. Я обратила внимание на свою ногу, она была перевязана черным платком.
– Это ты мне перевязала ногу? – поинтересовалась я у Маши.
– Нет, это Лиен. Он перерыл все наши вещи пока искал аптечку, но похоже бинт не нашел. – ответила она. Я оглядела комнату, было все перевернуто, на полу лежали стекла, всякие баночки, косметика, вещи, тетради, книги. Ковер был испачкан кровью. Испугавшись я встала и одернула одеяло, постель тоже была в крови.
Тошнота подошла к горлу, я схватила халат и хромая направилась в туалет. Меня стошнило. Сидя в туалете я не могла остановить слезы. Я ненавидела его, а еще больше боялась. В этот момент я вспомнила о Максе, я не знала что теперь делать, мне так не хотелось его терять…Он был моим единственным солнцем. Я чувствовала себя грязной, с туалета я направилась в душ, в такое время там не было никого. Включивши воду я встала под струи горячей воды, слезы смешались с водой, а я нервно пыталась смыть с себя его следы и всю грязь. Эти следы словно кандалы впились очень глубоко, в голове мелькали воспоминания о вчерашнем, его лицо освещенное молнией, сильные руки, боль и беспомощность. Снова подкатила тошнота. Я содрала с ноги его платок и швырнула в стену вложив все свое отчаянье. Под ногами вода стала красной, рана открылась. Я промыла ногу и перевязала поясом от халата, закутавшись я направилась назад в комнату. Я села на кровать, кровь все еще шла, рана была достаточно глубокой.
– Маша, попроси у кого-то бинт, пожалуйста, – увидев пояс пропитанный кровью она быстро вышла из комнаты и уже через 3 минуты вернулась. Мы обработали рану и перевязали ее.
Этим днем мы не пошли на пары, я чувствовала себя очень плохо, слабость да и нога очень болела, Маша осталась за мной ухаживать. После того как я проспала несколько часов, я вспомнила о своем телефоне, включивши его посыпались сообщения от Макса. Он переживал и не понимал почему я не выхожу на связь. Я не могла ему ничего рассказать, я боялась за него, где-то в глубине души я понимала что нам надо расстаться, но лучше после нашего выступления, которое состоится уже через два дня.
На следующий день мне все также было плохо, но выбора не оставалось, надо собраться и идти в университет, в этот день должна быть последняя репетиция перед выступлением. Отсидевши две пары мы с Ариной отправились на обед в столовую. Простояв в очереди мы набрали еду и сели за стол. Как вдруг открылась дверь и зашла вся эта знатная четверка. Невольно у меня начали трястись руки и тошнота вернулась. Он сидел напротив меня, с самодовольным лицом, ликуя над моим поражением.
– Ария, ты побледнела, тебе плохо? – поинтересовалась Арина обеспокоенным голосом.
В этом момент массово посыпались сообщения. Отовсюду доносились звуки. Арина взяла телефон и застыла в ужасе глядя на меня.
– Ария, это ты на фото? – робко протягивая мне телефон спросила Арина.
Меня бросило в жар, я не хотела верить в происходящее, неужели это был не конец? Я посмотрела на фото и не поверила глазам – с обнаженной спиной я лежала у него на плече в постели. По сторонам доносились смешки и перешептывания, на меня глазели и показывали пальцем. Я встала и направилась к выходу, но проходя мимо него он меня остановил.
– Уже уходишь? Тебе что не понравились наши фотографии? – с наигранным беспокойством продолжал он издеваться, а в это время его дружки смеялись.
– Да не понравились! Может у тебя есть фото там где я не сплю? Ах да, таких фото нет, ведь ты настолько никакой, что от скуки я уснула! – с пренебрежением и с чувством полного отвращения ответила я ему. В этот момент в его глазах горел огонь который я хорошо уже знала.
Хромая я как можно быстрее направилась к выходу, а когда обернулась я увидела как он идет за мной. Испугавшись я забежала в женский туалет и закрылась. Меня трясло, я надеялась, что этот психопат потерял меня в толпе. Я стояла неподвижно какое-то время и молилась, в это время я обнаружила, что сумка с телефоном остались в столовой, я выругалась про себя. Прозвенел звонок, но я продолжала стоять, туалет опустел, была полная тишина и лишь капли воды падавшие в умывальник разбавляли ее. Я боялась открыть дверь. Собравши всю волю в кулак я открыла замок и слегка приоткрыла дверь, я никого не увидела, вздохнувши с облегчением я открыла полностью дверь и собралась выйти как вдруг он выскочил из-за угла затолкнув меня обратно в туалет и закрыл дверь на замок, я начала звать на помощь, но он закрыл мне рот рукой.
– Закрой рот! Ни то хуже будет! Скажи, что с тобой не так? Тебе мало было вчерашнего?! – со злостью он требовал от меня ответа. Он забрал руку с моего лица, я попыталась его оттолкнуть, он прижал мои руки к стене и сдавил там где были огромные синяки, я скорчилась от боли, увидев это, на какое-то мгновение его выражение лица сменилось.
– Ты подонок! Ты изнасиловал меня! Ты не мужчина, ненавижу тебя… – выпалила я дрожащим голосом, вкладывая ненависть и отвращение в каждое слово. – Не жди что я заплачу, такой как ты никогда меня не сломает! – в это мгновение он смотрел мне в глаза и смеялся, словно не веря происходящему.
– Ты уверена, что я тебя не сломаю? Это вызов? – говорил он сквозь улыбку, продолжая держать мои руки. – Ты такая гордая, что я жду не дождусь когда увижу, как ты будешь ползать у меня в ногах и просить пощады! – он провел рукой по моему лицу, а затем перешел к шее.
– Отвали, психопат! Убери свои грязные руки от меня! Даже если буду умирать, ничего у тебя не попрошу, запомни это!
– А ставки растут! Теперь берегись, не рекомендую падать в обморок! – смеясь продолжал он.
В этот момент я со всей силы начала кричать и звать на помощь, он обхватил мое лицо руками и впился своими губами в мои закрывая таким образом мне рот, я пыталась от него отбиться, но ничего не получалось, я ударила его ногой в пах. Он согнулся от боли, а я вылетела с туалета вытирая губы рукавом.
Не оглядываясь и вытирая слезы, преодолевая множество ступеней я направилась в общежитие. Я была не в состоянии идти на пары, на репетицию и тем более отвечать на вопросы Макса.
Я подошла к двери и только в этот момент осознала, что я без сумки, а значит без ключей и телефона. Невольно ноги принесли меня в душ, я включила воду и стояла под струей, в надежде отмыться от этой грязи. Среди мыслей крутился только один вопрос: «За что?». Я простояла так пару часов, от горячей воды мне стало нехорошо. Выключивши воду волна холода окутала меня, мокрая одежда прилипла к телу и мгновенно стала холодной. Медленно, скрестивши руки на груди я поднялась в комнату, все смотрели на меня и перешептывались, по какой именно причине я не стала думать, это было неважно. Маша была дома, а вместе с ней сидела Арина. Как только я зашла они кинулись ко мне и стали расспрашивать, что случилось, накидывая на меня полотенце. Я переоделась, девочки сделали чай, чтобы я согрелась. Немного овладев с эмоциями я рассказала о случившемся.
– Ты должна заявить на него! – требовала от меня Арина. Она обладала боевым характером, это было в ее стиле.
– Арина! Спустись на землю! Кто я такая, а кто он? Кто меня слушать станет, я только опозорюсь еще больше! У меня нет ни денег, ни связей! – с раздражением ответила я на повышенных тонах не выдерживая. – Я хочу поспать, не хочу больше обсуждать это.
– Тебе звонил Макс много раз, я взяла трубку и сказала, что ты плохо себя чувствуешь и что на репетиции ты не будешь, – сказала Арина протягивая мне телефон.
– Спасибо! – ответила я накрываясь одеялом и поворачиваясь спиной.
Глава 7
Глава 7
Я сидела в маленькой комнатушке заваленной вещами и всякими театральными аксессуарами, из-за этого звук здесь был приглушенным, и стоял запах старых вещей. Здесь расположились несколько стоек для одежды, ее было настолько много, что свободного места не было. Я смотрела на одну из них, там висело довольно милое платье, в котором я должна выйти на сцену в течении следующего часа. Оно было бежевого цвета, легкую шифоновую ткань покрывала невесомая сеточка в стразах, впереди короткое, а сзади шлейф, еще легче и тоньше чем само платье. На груди вырез, длинные рукава-клеш с разрезам по всей длине. Я переоделась, присела на старый деревянный стул, передо мной под самой стенкой стоял длинный и узкий стол, он был усыпан косметикой и другими женскими штучками. На стене висело гримерное зеркало, лампочки на нем были единственным источником света в этой комнате, в которой не было окон. Длинные волосы были распущены, светлые локоны были прекрасным дополнением этого платья. Я смотрела на свое лицо, карие глаза были обрамлены черными стрелками, а пухлые губы выделены красной помадой, все сверкало – только не глаза, там была пустота. Я перевела взгляд на шею, следы той ночи я замазала тональным кремом, но если присмотреться все было видно, в этой ситуации спасали волосы. Но то что было на руках ни один тональный не скроет, синяки приобрели ярко-фиолетовый оттенок, хорошо что рукава длинные, но они такие свободные…Раздался стук в дверь и следом она открылась. Вошел Макс, закрыл за собой дверь и молча уставился на меня. Затем он достал телефон с кармана.
– Это и есть причина? – он показывал мне ту самую фотографию. – Я смотрела ему в глаза в них читалось отвращение. Еще совсем недавно он смотрел на меня с восхищением, а теперь от этого не осталось и следа.
– Можешь не отвечать, и так все ясно. Знаешь, я думал ты другая, а ты такая же продажная, только строила из себя святую, ты даже еще хуже остальных. – на этих словах он вышел из комнаты и хлопнул дверью, как ни странно, я не чувствовала обиды, только пустота. И я даже рада, что мне не пришлось что-то объяснять. Наши отношения были обречены. Оправдываться не мой конек, оставлю это тем, кто в чем-то виноват, себя такой я не считаю, по крайней мере в этой ситуации.
Я продолжила неподвижно сидеть на стуле рассматривая ногти на своих руках, в голове крутились слова песни – не хотелось никого подводить. Концерт был в самом разгаре, ко мне доносились звуки со сцены, как вдруг зашел Игорь Петрович и сказал, что пора идти.
Я стояла на сцене за золотыми кулисами и наблюдала за танцующей парой. Они кружились в вальсе, на девушке было пышное белое платье, темные волосы были собраны на затылке в плотный пучок, руки украшали длинные перчатки такого же цвета как и платье, высокому и худощавому парню шел черный смокинг, они смотрели друг другу в глаза и улыбались кружа в танце. Музыка прекратилась, на смену ей пришли аплодисменты, пара поклонилась осыпая всех лучезарной улыбкой и ловко удалились со сцены на цыпочках, держа при этом идеальную осанку, как это свойственно танцорам. Не смену им вышли из тени ведущие, это были парень с девушкой. Яркий прожектор был направлен на них. Пока они произносили свою речь, двое ребят принесли два высоких стула, для меня и Макса, и регулировали высоту микрофонных стоек. С противоположной стороны сцены, я увидела знакомый силуэт – светлая копна кудрявых волос, а за спиной гитара…Как жаль, что все закончилось, не успев начаться. Он на меня не взглянул даже на секунду.
Под аплодисменты мы вышли на сцену и заняли свои места на стульях, повисла тишина, которая свойственна ожиданию, ее разбавил протяжный и неприятный звук от микрофона, яркий прожектор светил в лицо, зал казался темным, было невозможно кого-то разглядеть, кроме первого ряда, который был очень близок к сцене. Я увидела Лиена, он сидел и смотрел на меня как хищник, коварно улыбаясь, глаза его блестели. От волнения у меня сбилось дыхание, я отвернулась и начала глубоко дышать. Я успела разглядеть и его свиту, рядом с ним сидел такой же подонок как и он сам, Вадим, а еще дальше Ангелина и Ярослав. Я начала переживать. Этап настройки закончился, заиграла музыка. Первые аккорды прозвучали, и я отпустила себя. Когда я начинала петь я забывала обо всем на свете, сердце становилось подобно роутеру, которое раздавало тепло и свет всем вокруг. Сначала я исполнила свой куплет, затем когда начался припев я подняла руки к микрофону, длинные широкие рукава, которые прятали синяки, скатились, обнажив их. На какую-то долю секунды, мне показалось, что выражение лица Лиена сменилось, улыбка ушла. Вадим с ухмылкой указал на меня пальцем говоря что-то Лиену. Макс исполнил свой куплет и дальше припев мы спели вместе, за все время на сцене мы не переглянулись ни разу. Музыка остановилась, мы поклонились зрителям и удалились по разным сторонам под аплодисменты. Я направилась в гримерную, по дороге меня остановил Игорь Петрович.
– Это было великолепно, браво! – поздравляю с дебютом, дорогая! – сказал он с восторгом.
– Благодарю! – скромно ответила я, пожимая ему руку.
Обменившись приветствиями я направилась дальше по узкому коридору.
Я дошла до нужной мне двери и открыла ее, какого было мое удивление, когда я увидела там Макса. Я не ожидала его увидеть, потому что думала, что он уже все сказал и не захочет смотреть в мою сторону даже.
– Ты наверное дверью ошибся, можешь пожалуйста выйти, мне надо переодеться. – сказала я уверенным голосом, в этот момент я чувствовала обиду, что он даже не стал меня слушать, он с такой легкостью смешал меня с грязью.
Он направился ко мне, взял за руки и отбросил рукава платья и с ужасом рассматривал все отметены на них.
– Значит мне не показалось, что это Ария? Это он сделал? Почему ты позволила? Он того стоит? – он смотрел мне в глаза, ожидая ответа с нетерпением, в его глазах застыл немой вопрос.
– Почему я должна оправдываться? М? Какой ответ ты хочешь получить? Когда ты приходил в прошлый раз у тебя не было ко мне вопросов, ты и слушать меня не стал. Так зачем мне что-то говорить? Уходи, я не хочу разговаривать. Верь во что хочешь. – с этими словами я открыла дверь и указала направление рукой.
– Я не уйду, я хочу выслушать! – продолжал он настаивать.
– Ну тогда уйду я! – я вышла и захлопнула за собой дверь.
На улице была прохладная осенняя ночь, дул сильный ветер, он играл с моими волосами, хаотично завивая их, платья волочилось по полу, но меня не заботило это. До общежития нужно было идти минут 10, было темно и уже не было людей на улице. Я шла погруженная в свои мысли не обращая внимания ни на что, как вдруг рядом остановилась спортивная машина черного цвета. Из спустившегося окна я увидела лицо Лиена.
– Эй, Золушка, тебя подвести? Обещаю, машина не превратится в тыкву. -сказал он своим грубым, низким голосом.
Я испугано на него посмотрела и стала бежать подальше от дороги, туда где были деревья, в надежде, что он не бросит машину и потеряет меня из виду. Я остановилась думая что за мной нет погони, как вдруг он резко подбежал и схватив меня за талию крепко прижал к себе.
– Ты маньяк? Совсем больной? – задыхаясь от страха эти слова сорвались с моих уст. – Отпусти меня! Я буду кричать! – Он был очень высоким и крепким парнем, у меня не было не малейшего шанса вырваться на свободу.
– Тихо! Чего такая злая? Давай вместе покричим на раз-два-три! – продолжал он смеяться своим идиотским смехом сжимая крепко свои руки вокруг моей талии. – Как только я открыла рот и вдохнула воздух чтобы закричать он схватил мое лицо руками и начал целовать с неистовой страстью. Я пыталась оттолкнуть его руками и разжать его руки, это не помогло и тогда я укусила его за губу и почувствовала соленый привкус крови. Он отпрянул от меня, я замахнулась чтобы дать ему пощечину, но он остановил мою руку и крепко сжал.
– Какая страстная и кровожадная женщина! – вытирая кровь с губы сказал он.
– Оставь меня в покое! – в истерике прокричала я.
– Зачем мне это делать? Мне так весело давно уже не было, это только начало, моя хрупкая девочка. – Он подхватил меня и закинул на плечо и стал идти в направлении к машине. Я била его по спине, требуя, чтоб он поставил меня на землю. Не обращая внимания, он открыл дверь в машине и посадил меня туда. Захлопнул дверь и закрыл пультом управления, затем обошел машину открыл ее, сел за водительское сидение и снова закрыл. Потянулся в мою сторону, его лицо было перед моим, я чувствовала его горячее дыхание и аромат духов, он рукой потянулся за ремнем безопасности, протянул его и пристегнул меня, скользя кончиком носа по щеке вдыхая запах моего тела, затем руками схватил лицо и снова поцеловал с силой и напором, я чувствовала жжение на губах. Я отодвигалась в сторону насколько могла, а он все больше нависал надо мной и продолжал жадно целовать, мне было тяжело дышать, я пыталась отбиться как могла. Остановившись он смотрел на меня своими черными глазами, затуманенными страстью.
– Я отвезу тебя домой! – он отодвинулся от меня и завел машину, он приложил не мало сил чтобы остановиться и не зайти дальше, он был серьезен в этот момент.
– Ты подонок! – обиженно крикнув я вытирала губы рукой. – Машина подъехала к общежитию, пока я расстегивала ремень, он вышел из машины и направился к моей двери, открыв ее он вытянул меня из машины и хотел поцеловать, я руками закрыла ему рот и пыталась отбиться от него, он засмеялся и пустил меня.
– Сладких снов, принцесса. До скорой встречи! И помни, ты от меня не избавишься.
– Тебе лечиться надо! Не приближайся ко мне, я за себя не ручаюсь, в следующий раз простой губой не отделаешься, я разобью тебе голову! – он засмеялся, его это действительно забавляло.
– Почему ты смеешься? Разве это смешно? – я раздраженно требовала ответа.
– Смешно! Хрупкая девушка в платье угрожает мне. – он снова засмеялся. – В следующий раз ты тоже не отделаешься простым испугом, – эти слова он сказал на полном серьезе. – Страх снова окутал меня кандалами, я молча посмотрела на него и поспешила уйти, а он провожал меня взглядом.
Глава 8
Глава 8
После произошедшего шли выходные и я приняла решение уехать домой чтобы побыть в одиночестве и откровенно говоря мне было страшно, я чувствовала себя беспомощной, так что мой отьезд можно назвать бегством. Перспектива сидеть в комнате в ожидании, что откроется дверь и войдет он меня не радовала. Оставалась надежда, что он не знает где я живу и не найдет меня здесь, в городке где я выросла.
Когда маршрутка доехала до своей конечной остановки стоял глубокий вечер. Я взяла сумку и направилась к выходу. Захлопнув дверь я провела вниманием звук создаваемый ее отьездом. И дальше повисла тишина и я направилась к своему дому. Дойдя я дернула ручку калитки – она была заперта. Я давно уже не видела папу, после смерти мамы он стал еще более отстраненнее чем был. Прошло два года с того момента после которого наша жизнь перевернулась. Но я чувствую, что в тот момент потеряла не только маму, но и папу. Он стал практически жить на работе не особо интересуясь мной, если бы не бабушка даже не знаю как я бы справилась.
Открыв калитку я прошла через маленький двор квадратной формы, слева стояла пустующая будка где некогда жил наш пес Дружок. Я помню мне было лет 6 когда я начала ходить сама за хлебом в магазин, который был недалеко от нашего дома. По дороге я проходила мимо дома, возле которого на лавочке сидела старенькая бабушка, лицо было полностью покрыто морщинами, а прожитые годы наклонили спину вниз, словно земля притягивала. Одежда была потрепана временем, местами образовались дыры. Всегда один и тот же платок покрывал маленькое и худое лицо, а отсутствие зубов деформировали челюсть. Рядом облокотились на скамью костыли. Так выглядела старость – одинокой и безжалостной, извечный предшественник смерти. Я всегда ее внимательно рассматривала, и мне казалось, что такое не может случиться со мной или теми кого люблю. Каждый день я ее встречала в одно и тоже время, в одной и той же одежде. Она сидела неподвижно и лицо было направлено вниз. Много раз я проходила мимо, пока однажды она меня не остановила и не попросила купить хлеб. Своими дрожащими руками она протягивала мне помятые денежные купюры, а иногда копейки. Я с гордостью покупала ей хлеб, а сдачи кидала в кулек, мне кажется ей это не очень нравилось, но она никогда не говорила об этом. Так я делала каждый день. Однажды после того как я купила ей хлеб она меня остановила и попросила заглянуть к ней во двор. И я увидела маленького щеночка, который скулил и вилял хвостиком. Он был полностью черным, глазки словно пуговки, маленький носик, а шерсть слегка волнистая на спине, хвост бубликом… Она попросила приютить его, так как переживает за него. И я с радостью прижала к себе маленький комочек и отнесла домой. Так и появился в нашей семье Дружок. После этого я больше не видела эту бабушку, предполагаю, что она умерла…
Во дворе было темно, на фонаре давно перегорела лампочка но заменить ее было некому, так как наш дом пустовал, даже до моего поступления я практически все время жила у бабушки. Но в этот раз я хочу побыть одна, я не сообщала о своем приезде, не хочу чтобы бабушка видела меня в таком состоянии, она единственная кто у меня остался, переживания ни к чему, она все равно не сможет мне ничем помочь.
Входная дверь была старой, деревянной. Открыв ее я попала в небольшой коридор, нащупала включатель и как здорово, что свет не отключили. Я присела на стул и опустила сумку на пол. Какое-то время так и сидела и смотрела на дверь белого цвета которая была напротив меня и вела в дом. Справа было окно которое вело в небольшой палисадник. Висела тонкая тюль. Обои были светлыми, а пол деревянный выкрашенный коричневой краской. У входной двери я оставила обувь и вошла в дом. Везде было темно и тихо и честно признаться мне было страшно. Но я боролась с этим чувством, считала, что не имею на него права, жизнь бросила мне вызов где я должна была быстро повзрослеть. Она забрала у меня возможность бояться темноты, монстров под кроватью или в шкафу, клоунов и всего другого чего обычно боятся дети. Ты можешь себе позволить бояться если рядом есть взрослый, который сделает за тебя, проведет сквозь темноту, заглянет под кровать… Но когда такого человека больше нет, то между тобой и страхом больше нет преград, и тут остается только отдаться этому страху на растерзание, даже если еще не был готов к этой схватке, но жизнь не всегда дает выбирать, иногда она тебя толкает в пропасть в самый неподходящий момент, и кричит в след «взлетай или умри». Так и я пока лечу в пропасть не умея летать, но я так пытаюсь…И кто знает смогу ли я взлететь, но если я разобьюсь то уж точно в борьбе, я не оставлю сожалений.
В доме был неприятный запах давно не проветривавшегося помещения. Это был уже не тот дом, что прежде. Дом делают люди, точнее некую атмосферу создают благодаря чему дом живой. Когда людей нет, все будто погружается в спячку или даже в кому, можно буквально почувствовать как все начинает рассыпаться.
Я вошла в небольшую прихожую. На полу был линолеум светло-коричневого цвета местами он был уже протерт до дыр, после того как вынесли ковер – это стало кидаться в глаза. Обои были бежевыми и также выглядели староватыми. Потолок покрашен белым, а по центру расположилась маленькая люстра белого цвета с коричневыми размытыми полосами. Слева расположился старый коричневый шкаф большого размера, там были разные отделения, ящики и место с крючками для одежды, я сняла свою кофту и поцепила туда. Напротив входной двери была еще одна дверь белого цвета, верхняя половина этой двери была практически вся из мутного стекла с некоторыми узорами, эта был вход на кухню. Справа была дверь полностью белая без стекла, это был вход в зал и я вошла туда и присела на диван. Странное ощущение пустоты и тоски внутри. Я помню как я с родителями сидела здесь на диване и смотрела телевизор каждый вечер. Мама любила прожаривать семечки и мы дружно их ели, это было что-то типа традиции, у кого-то попкорн, а у нас семечки. Мама никогда не работала, всегда была дома, и от этого было ощущение уюта, что тебя ждут, будто в твоем доме всегда горит огонек, и пламя его поддерживала именно мама. Возвращаясь со школы я сразу садилась за стол где меня ждал вкусный обед, а мама садилась рядом и расспрашивала меня о делах в школе, но особенно ее интересовали всякие интересные истории которые случаются у подростков обычно. Я думаю ей было очень сложно жить только семьей и домом, ей не хватало разнообразия жизни и она пыталась заглянуть в это словно в окошко через меня. Но как жаль что я этого не понимала, тогда я бы больше старалась радовать ее рассказами, как жаль, что я и не подозревала, что она рядом будет так не долго, я думала у нас вся жизнь впереди, но как оказалось жизнь может оборваться внезапно и без предупреждений. Словно при рождении переворачивают песочные часы, и у всех они разного размера, и когда последняя крупица падает ниц человек исчезает… Я вытерла слезы. Напротив дивана все также стоял в одиночестве телевизор покрытый пылью на небольшой деревянной тумбочке, стена, которая была позади него насчитывала два окна ведущих в тот же палисадник, что и окно в коридоре. Окна были прикрыты белой тюлью, а в углах были коричневые шторы. Обои были светлыми с золотисто-коричневыми цветами.
Из зала были еще двери такие же белые ведущие в спальни: мою и родительскую. После ее смерти я не могу решиться войти туда, возможно комната все еще хранит ее запах, и так хочется его вдохнуть и невыносимо больно одновременно, что запах есть, а ее нет, эта мысль меня разрывала изнутри, я не могла никак с этим смириться. Но ведь какая разница мирюсь я с этим или нет, некоторые вещи в этой жизни никогда не изменятся и неважно как мы к ним относимся. Господи, такая беспомощность перед лицом твоим…
Было уже поздно и я чувствовала себя очень уставшей и истощенной, я отправилась в свою комнату. Комната была достаточно маленькой, но мне это нравилось всегда, я чувствовала себя более уютно и безопасно. Кровать стояла сразу у входа в углу, она была небольшого размера с деревянной, низкой спинкой. Чуть дальше был небольшой деревянный шкаф, а напротив него письменный стол, где я делала уроки, казалось, что это было в другой жизни, что это была другая я. Я любила еще рисовать и смотреть в окно на дерево, мне нравилось как ветер шевелил листву и какой при этом звук, мне нравился ветер, и дождь, я любила все это наблюдать через окно. Так хорошо было мечтать в такой момент, мне кажется я могла и час так просидеть.
Я легла на кровать и буквально слышала тишину, ошибочно все думают, что тишина это отсутствие какого-либо звука, тишине свойственен неприятный тонкий свист. Я боялась этой тишины, иногда дом издает некие звуки в виде потрескивания, и эти звуки были как на ладони, они отзывались в моем теле паникой и тревогой. Я знала, что так будет, но все равно решила остаться здесь, это первый раз после смерти мамы. Возможно я так сражаюсь со своими страхами, не позволяю быть себе слабой, пытаюсь быть взрослой, а как иначе, ведь я так хочу успеть пожить полноценно, а не существовать, ведь я уже понимала, что жизнь слишком коротка и хрупка и я не хочу тратить ее на страхи.
Но была и другая причина, я хотела себе напомнить, что такое настоящие проблемы и жизненные трудности, что такое по-настоящему боль и таким образом обесценить все последние события и позабыть о Лиене, о Максе…И это подействовало, я заснула.
Проснувшись я почувствовала как болит правая часть тела, видимо я не переворачивалась совсем во время сна. Было уже светло, и первые лучи солнца заглянули в окно. После пробуждения голод не заставил долго себя ждать, неприятно стянуло живот и я направилась на кухню.
Это была небольшая комната, слева стоял холодильник белого цвета, слегка пожелтевший, лет ему было примерно как и мне. Возле него небольшой квадратный стол укрытый белой клеенкой, а вокруг четыре деревянных стула. С правой стороны от входа была сама кухня темно-коричневого цвета, такая же старая, и белая газовая плита. В это время суток здесь еще темновато, солнце заглянет попозже. Окно было пустым, ничем не прикрыто, от этого было неуютно и будто слегка слышалось эхо, которое усиливало чувство тоски.
Я поочередно прошлась по всем шкафам и ящикам, продуктов не оказалось совсем. Стало ясно, что надо идти в магазин, денег у меня много не было, но на что-то должно было хватить.