Ирина Ваганова
Страж Огненной пасти
10. Возвращение жениха
Маулия прогуливалась в парке. Обе фрейлины восторгались красотой здешних парков, башен и людей – девушки старались отвлечь принцессу от печальных мыслей. Исчезновение принца, неприязнь короля и королевы отравляли дни принцессы.
Тщательно выметенные дорожки парка, свежая зелень, солнечные лужайки, клумбы с разметкой для высаживания цветов настраивали на созидательный лад, настойчивый ветерок осушал слёзы. Здесь гостья чувствовала себя лучше, чем в комнатах. Размеренная ходьба успокаивала и примиряла принцессу с двусмысленным положением.
За спиной послышались быстрые шаги. Маулия оглянулась. По дорожке летела служанка. Она высоко подобрала юбки и сверкала белыми коленками.
– Случилось что-то, – тревожно сказала фрейлина по имени Роуза, – никогда не видела, чтобы Отти так носилась.
Маулия, ощутив биение сердца где-то в горле, вглядывалась в раскрасневшееся лицо девушки и мысленно успокаивала себя: если что-то плохое, Отти уже кричала бы.
– Его высочество вернулся! – Вестница запыхалась и с трудом выговаривала слова: – Госпожа! Ваш жених едет. Увидели со стен.
– Точно он? – Маулия сдерживала желание броситься на площадь, чтобы встретить Фатлина первой. – Хорошо разглядели?
– Да! Точно! Конь серебряной масти в поводу, ни у кого такого нет. И костюм тот, в котором его высочество уезжал.
– Хорошо, Отти, получишь платок в подарок.
Принцесса величаво пошла по дорожке. Глядела прямо перед собой, но почти ничего не различала из-за глупых слёз. Площадь наполнял многоголосый шум. Здесь собрались едва ли не все жители замка. Протолкнуться сквозь толпу было бы непросто, но перед принцессой Ниатии народ расступался, не приходилось даже просить. С каждым шагом Маулии свободное пространство вокруг неё расширялось, а сама она всё больше волновалась.
Наконец, увидела расстеленный прямо на камнях площади ковёр с переносным троном, где восседал Юстин Рааш. Его величество гордо вскинул голову, взгляд устремил на ворота замка.
Королева стояла рядом, она взглянула на Маулию и изобразила улыбку. Её высочество присела в низком реверансе и встала с другой стороны от Юстина. Тот поднял руку, площадь притихла. Люди замерли, боялись спугнуть ожидание неосторожным шорохом.
Застучали подковы по брусчатке, эхо отозвалось в арке надвратной башни. Тут же эти звуки перекрыли восклицания толпы. Принц шагал, высоко задрав подбородок, напряжённо изучал встречающих, как будто те были ничтожными мухами у ног птицы, носящей корм для своих птенцов. Правой рукой его высочество держал поводья, а левой – огромную клетку с чёрной птицей.
Конь необыкновенной серебряной масти выглядел неухоженным и уставшим. Шерсть обычно сверкала, но теперь её скрывала засохшая грязь, а хвост и грива висели слипшимися жгутами.
– Что с ним? – едва слышно спросила королева, – Фатлин постарел за день лет на десять.
– Боится выволочки, – ответил Юстин, – это я ему, пожалуй, устрою.
– Тс-щ-щ. – Её величество глянула на Маулию, вдруг невестка услышала то, что ей не предназначалось.
Девушка смотрела на принца, как зачарованная. Тот что-то сказал слуге, который уводил коня, и, не выпуская из рук клетку с вороном, пошёл к отцу. Маулия искала в лице жениха те черты, которые понравились ей при знакомстве, и не находила. Фатлин щурился, невозможно было понять, куда направлен взгляд.
Встречу на площади устраивали, когда от визитёра ждали объяснений или оправданий. Юстин сердился на сына за самоуправство: пригласил в замок невесту, а сам исчез. Принцу следовало просить позволения вернуться. По протоколу провинившийся вставал на одно колено, склонял голову и двумя руками протягивал королю плеть. Сила ударов зависела от вины. Королева увидела потускневшего, хмурого, измученного сына и шепнула:
– Ваше величество, умоляю: один лёгкий удар, мальчик осунулся, посмотри.
Юстин сохранял непроницаемое выражение лица. Слуга на медном подносе подавал плеть, но принц скользнул мимо. Слуга потерянно тянул символ раскаяния спине его высочества. Толпа удивлённо замерла, королева часто задышала, Король побагровел, и только Маулия, которая не разбиралась в тассийских условностях, улыбалась жениху.
Принц едва заметно кивнул в сторону трона:
– Устал. После поговорим.
Обогнул королевскую чету и зашагал дальше. Стражники не видели происходящего из-за толпы, они распахнули двери и салютовали его высочеству. Так и не получив высочайшего прощения, принц проследовал в свои покои.
Сын перед слугами и придворными показал неповиновение, Юстин еле сдерживал гнев. Он жестом приказал всем расходиться и, не поворачивая головы, сказал супруге:
– Осунулся, говоришь… Помягче с ним, просишь…
Королева сжалась, приподняв плечи:
– Не понимаю, что происходит.
– Ведёт против меня игру. До вечера жду объяснений. До вечера, так ему и передай. – Его величество обернулся к Маулии, которая по-прежнему стояла рядом и нервно теребила кружева подола. – Что вы с ним затеяли?
– Ваше величество, – сипло заговорила невеста, – письмо от Фатлина я показала вам, больше ничего не получала и не видела его после помолвки. Когда бы мы затеяли?
– Ловка. Ловка! – Король порывисто встал, резко развернул супругу за локоть и повёл её к дверям.
Маулия застыла. Вокруг неё суетились слуги. Одни уносили трон, другие скатывали ковёр. Принцесса мешала им, но не замечала этого.
– Ваше высочество, – попыталась вывести госпожу из оцепенения Роуза, – пойдёмте в покои, вдруг жених захочет навестить вас.
– Да, конечно, – согласилась Маулия, хотя равнодушие, с каким Фатлин прошёл мимо на неё, заставляло усомниться.
11. В покоях принца
Хаген Хорас – а это был он – вошёл в покои его высочества Фатлина Рааша и огляделся.
– Посмотри, дорогая, здесь мы будем жить. – Шагнул к занавешенному окну, резким движением отодвинул штору и поставил клетку в нишу. – Подождём, пока самодовольный индюк Рааш уступит нам трон.
Лучи клонящегося к закату солнца ласкали мебель светлого дерева, узорчатый паркет, гобелены, которые изображали сцены охоты и битвы, коллекцию клинков на стене. Поддельный принц подошёл к высокому зеркалу в массивной медной оправе и встал подбоченясь:
– Как тебе новая внешность?
Ворон издал резкий звук, схожий с треском сухой ветки, когда её ломают о колено. Хаген продолжал любоваться отражением:
– Лицо широковато, пожалуй, – потёр щёку, – бороду отпустить, что ли? Волосы зачем он стрижёт? Густые, жёсткие… Я бы отращивал. А? Согласна, дорогая? Волосы лучше отрастить.
Ворон снова гаркнул.
– Вот и я говорю, так надоел парик. Ладно, посмотрим.
За дверью шумели. Хаген отошёл от зеркала и крикнул:
– Кто там возится, заходи.
В комнату просочился худощавый камердинер принца.
– Это я, ваше высочество, позвольте…
– Что мнёшься? Говори!
– Его величество изволит пригласить вас на ужин.
– Скажи, устал. Не приду. – Хаген с удовольствием заметил, как вытянулась физиономия камердинера. – Да. Ещё. Один человек помог выбраться из болота, куда меня загнали бандиты. Хочу на службу взять. Зовут Регнер. Предупреди охрану, пусть пропускают.
Тощий судорожно кивнул и спросил:
– Как быть с батюшкой? Осерчает.
– Поглядим. Ужин пусть сюда принесут. Иди. Про Регнера не забудь!
Когда за камердинером закрылась дверь, Хаген обошёл комнаты. Выражая восторг, щёлкал пальцами и качал головой:
– Именно так я себе и представлял, дорогая. Превосходное заклинание! Великолепно сработало. Честно говоря, не верил, что двигательная, зрительная и слуховая память остаётся с телом, но это действительно так. Удобно.
Принесли ужин. Камердинер ещё раз просил его высочество принять приглашение Юстина, но потратил красноречие впустую. От компании принц тоже отказался. Ужинал, выпустив на стол непонятно откуда взявшегося ворона, да незадолго до конца трапезы к ним присоединился странный тип могучего телосложения, назвавшийся Регнером.
С этого дня новый слуга ни на шаг не отходил от принца. Из бывших товарищей ни один, кроме Томеша, не решался навязывать Фатлину свою компанию, затем и друг детства после десятка неудачных попыток бросил стараться. Только камердинер оставался звеном, которое связывало его высочество с остальными жителями замка. Именно через камердинера все услышали приказ срочно готовиться к свадьбе.
Возвращение принца наделало шуму ещё больше, чем неожиданный приезд его невесты. Разозлённый до предела Юстин посылал к сыну одного вельможу за другим. Фатлин не принимал никого, включая друга, с которым не расставался с малолетства. Король отдал приказ войти в покои принца силой, но в дверях стояла магическая преграда. Посланные опять вернулись ни с чем. Его величество не поверил докладу, он сам был стражем Огненной пасти и прекрасно знал, что у Фатлина нет доступа к магии.
Король, отчаявшись приструнить сына, взялся за Маулию. В покоях гостьи не было преград, и Рааш ворвался туда и без предисловий потребовал отказаться от свадьбы. До этих пор ниатинскую принцессу никто так сильно не обижал, даже брат, когда подшучивал над ней. Маулии пришлось мысленно благодарить Антала-младшего за уроки: Анти научил сестричку сдерживать слёзы и говорить ровным тоном, не переходя на истерику, какие бы чувства не бушевали в груди.
– Как я могу отказаться от свадьбы, ваше величество? Согласие дано, помолвка состоялась.
– Как будто ты не поняла, о чём я. Вы поженитесь, но, как и договаривались, через пять лет. А сейчас, будь добра, отправляйся домой и сиди там, пока я сам за тобой не приеду.
Маулию так удивили слова короля, что она забылась и начала покусывать палец. Девушка и не помышляла о свадьбе, когда ехала в Тассию. Почему Рааши считают, что невеста торопит события? После продолжительной паузы, во время которой Юстин не сводил с гостьи глаз, она заговорила:
– Извольте, я уеду. Меня удивляет лишь одно: почему Фатлин пригласил меня сюда и ни разу не зашёл поговорить. Быть может, его высочество чем-то обижен? В таком случае, передайте ему мои извинения.
– Что значит, не зашёл поговорить? – удивился король и в задумчивости потёр локоть. – Вы не виделись?
– Если не считать того раза на площади.
Юстин оглянулся на советника, который стоял у дверей, тот с достоинством кивнул.
– Странно, – сказал король, продолжая мучить собственный локоть, – я-то полагал, вы сговорились.
– О чём?
– Тебе разве не донесли, что принц отдал приказ готовить свадебный пир и шить наряды? Назначил срок в десять дней!
– Как? Десять дней? – Девушка не сразу собралась с мыслями, так её оглушила новость. – Надо предупредить родителей, они захотят приехать, – лепетала она, – я пошлю голубя, это быстрее, чем гонца.
– Какие родители? Какой голубь? Я тебе сказал убираться немедленно домой!
Энергичный жест короля, указывающий на дверь, и его лицо цвета свекольного салата не позволяли перечить. Маулия опустила глаза, присела в реверансе. Поза выражала подчинение, а обида уступила место тлеющему гневу.
– Позволите приступить к сборам?
Голос звучал угрожающе. Юстин, чувствуя, что перестарался, коротко кивнул, повернулся на каблуках и вышел за дверь.
Девушка переоделась в дорожное платье, слуги уложили вещи в сундуки, погрузили в карету. Старик Ноун утешал, как мог, но Маулия не слушала. Теперь она злилась не только на будущего свёкра, но и на жениха. За что такое унижение? Если не хотят видеть, зачем приглашать? Разве так делается? Надо сначала уладить семейные противоречия, а уж потом звать гостей.
Принцесса вышла на площадь. Там ждали кареты. Расселись. Никто из Раашей не провожал. Фатлин так и не показался невесте на глаза.
Ноун не удержался и сказал что-то под нос. Маулия не расслышала, хотя и догадалась, что это ругательство. Первым тронулся экипаж с фрейлинами, он благополучно выехал за ворота. Карета с принцессой покатила по брусчатке, но у надвратной башни остановилась. Лошади ржали, тянули, упираясь ногами в камни, но колёса как будто приросли к месту. Возница кричал, хлестал взмокшие спины животных. Тщетно.
Больше получаса шла борьба. Слуги впрягали новых лошадей, толкали карету, пытались провернуть колёса руками. Всё впустую. Маулия рыдала. Её преследовало ощущение, что она лежит на брусчатке, не в силах подняться, а вокруг беснуется толпа во главе с Юстином Раашем, который указывает на ворота и, багровея, кричит: «Вон! Вон!» Ноун говорил что-то невпопад. Старик полагал, что её высочество огорчена отъездом и отсрочкой свадьбы, а ей хотелось убраться отсюда как можно скорее и никогда не возвращаться. Вот бы зажмуриться, а открыть глаза в комнате родного замка! Девушка была готова терпеть шутки брата сколько угодно, лишь бы не быть посмешищем в семье Раашей.
Наконец её высочеству предложили пересесть в другую карету. Как только Маулия вышла из экипажа, лошади без видимых усилий покатили его. Возница с торжествующими криками правил в арку.
– Я пройду за ворота пешком, – сказала принцесса человеку, который уговаривал её сесть в карету Раашей, – видите? Моя карета едет. Я догоню её за крепостной стеной.
Однако девушка сделала десяток шагов и остановилась. Невидимая сила не пускала. Маулию пытались вывести под руки, вынести на руках. Ничего не получалось. В воротах замка стояла магическая преграда, которую настроили на принцессу Ниатии.
Измученная Маулия чуть не падала, хорошо, что её поддерживали фрейлины. Девушки не дождались госпожу за воротами и вернулись. Принцесса увидела Юстина Рааша и едва не лишилась чувств. Вот-вот станет явью кошмар, который наваливался на неё в карете. К счастью, король не кричал. Он бережно взял руку Маулии, оттеснив Роузу, и сам повёл будущую невестку к воротам.
– Доченька, что тебя так напугало? Пойдём со мной.
Попытка оказалась такой же неудачной, как и прежние. Ничего другого не оставалось, как отменить приказ об отъезде.
12. Простые заботы колдуна
Хагена не беспокоила суета с отъездом невесты. Пока Юстин Рааш занят принцессой, удобнее вербовать сторонников. Целиком полагаться на магию опасно – пополнить её запас можно будет только после смерти нынешнего стража портала. Но сначала свадьба и ребёнок, точнее – сын. Опять потребуется магия, нельзя целиком довериться природе. Такими темпами вся закупленная на островах сила уйдёт на подготовку, а ещё неизвестно, что ждёт нового стража на пути в горы, к вожделенной Огненной пасти.
Колдун слишком потратился на поиски сбежавшего Фатлина. Пришлось настраивать магическое поле – такая досада! Нанятые бандиты упустили принца. Поначалу они решили, что бедняга утонул в болоте – там барахтался конь. Животное общими усилиями вытащили, седока не обнаружили. Тогда Хагену пришлось в первый раз запустить магический поиск. Фатлин бежал к туманной низине. По всей видимости, надеялся, скрываясь в её парах, пробраться к замку Раашей. Колдун приказал пятерым преследовать беглеца пешком, остальным скакать к туманной долине по дороге и перехватить там. Регнер возглавил конный отряд. Сам Хорас как смог отчистил от болотной грязи серебристого коня-красавца. Колдун пользовался мочалками из прошлогодней травы – магическую силу не стал тратить.
Скакун был хорош! Длинноногий, статный, редкой масти: шерсть на голове и спине, которая осталась чистой, отливала серебром. Страшно подумать, сколько за него заплатили Рааши.
– Лучше ехать в замок на жеребце Фатлина, меньше будет вопросов, – рассуждал Хаген.
Встречу с Тассийским принцем колдун назначил на берегу озерца неподалёку. Требовалась водная гладь, желательно, спокойная. Кроме того, в Хилом лесу магические ритуалы расходовали меньше энергии. Озерцо подходило как нельзя лучше: берег обрывался круто, даже в шаге можно уйти под воду с головой, глубокая торфяная вода отражала всё до мельчайшей чёрточки. Колдун сидел на поваленном дереве, любовался небом и его двойником в озере. Рядом стояла пустая клетка – ворон где-то летал. Ожидание затягивалось.
Шорохи сминаемой прошлогодней травы под копытами лошади, хруст сломанных сапогами сухих веток сообщили о приближении отряда. Хаген поднялся, разминая ноги.
– Господин! – Мрачный голос Регнера. – Мы не нашли его.
Слуга подошёл, держа лошадь в поводу, за ним столпились наёмники. Все с угрюмым видом ждали решения колдуна.
– Обещанную плату получите, когда приведёте принца, – сказал Хаген, глядя на тех, кто прятался за спиной Регнера, – мне нужен Фатлин живым или… живым нужен. Хоть из Огненной пасти достаньте мне его.
– Всё обыскали, – оправдывался главарь нанятых Хорасом бандитов, – и туманную низину, и Хилый лес. Не считая трясины, но если парень туда попал, всё одно не вытащить. У ведьмы были.
– Где вы были, а где нет – ваша забота. Мне нужен Фатлин Рааш!
Наёмники как по команде опустили головы. Люди проголодались, устали – понятно, что до утра они не двинутся с места.
– Ладно, – смягчился колдун, – всем нужен отдых. Поужинайте, напоите лошадей. Я пока погляжу, где наш проказник прячется.
Началась суета. Кто-то разводил костёр, кто-то устраивал лежанки из елового лапника и расстилал походные одеяла. Вскоре Регнер принёс господину котелок с дымящейся похлёбкой. Хаген, хотя и не был голоден, съел половину.
Тратить магию только потому, что нанятые люди плохо выполняют работу, было нестерпимо жаль, но делать нечего, упустить Фатлина нельзя, иначе все придётся начинать заново. Ночью искать даже легче, принц наверняка отдыхает, а неподвижного человека проще обнаружить поисковым полем. Хаген раскинул магическую сеть, настроил её на Тассийского принца. Несколько мгновений колдун сидел с закрытыми глазами, походил на спящего: дыхание участилось, зрачки задвигались под прикрытыми веками.
– Он идёт по дороге! – закричал Хорас так оглушительно, что разбудил всех.
Колдун вскочил на ноги и принялся пинать лежавших вокруг людей:
– Вставайте! В погоню! Мы упустим его!
Наёмники спросонья не понимали, что происходит, но Регнер, который привык подчиняться беспрекословно, отдавал короткие команды и наладил дело. Вскоре все десять человек оседлали коней и ускакали. На берегу остались Хаген, серебряный конь принца, да дремлющий в клетке ворон. Потянулись часы ожидания. Колдун прохаживался по мягкой усыпанной сухими иголками земле и не думал ни о чём. Солнце сначала подглядывало между стволами деревьев, потом стало пронзать лучами верхушки.
– Где же они? – свирепел Хорас. – Не так далеко он был. Чего возятся? Холера!
В этот миг колдун услышал грубые окрики и девичий визг. Обернулся. По лесной едва приметной дороге приближался всадник, перед ним поперёк лежал связанный юноша.
– Привезли, – облегчённо вздохнул Хаген, – посмотрим, что за фигура.
Наёмники спешивались, кто-то держал лошадей, кто-то стаскивал пленников. Их оказалось двое.
– Кого ещё притащили? – колдун разглядывал тощую девчонку с расширенными от страха зрачками и дрожащим подбородком.
– Следила. Когда мы его схватили, отбить пыталась, – сказал кудлатый мужик, который удерживал Дитту.
– Отбить? – усмехнулся Хаген, сравнивая дюжего молодца с пленницей.
Кудлатый толкнул девчонку под ноги колдуну, завернул рукав, показал широкие царапины и бордовые следы укусов:
– Дикая кошка, одно слово.
Хаген повернулся к Фатлину, тот глухо и неразборчиво что-то гудел и мотал головой, пытаясь освободиться от кляпа.
– Его высочество хочет сообщить нечто важное. Регнер, вынь эту грязную тряпку, – криво улыбнулся колдун, – как дитё малое, тянет в рот что попало.
– Отпусти её! – крикнул Фатлин, как только Регнер выполнил приказ хозяина. – Дурочка она, увязалась за мной. Отпусти.
– Как зовут тебя? – Хаген скривил губу и оценивающе смотрел на Дитту.
Принц заговорил спокойнее:
– Не ответит. Немая. Немая и глупая, отпусти. Нехорошо обижать убогих.
Резкий крик ворона заставил всех вздрогнуть. Девушка присела и закрылась руками. Птица кружила над её головой.
– Дорогая, ты здесь? – обратился к ворону Хаген. – Тебе понравилась дурочка? Ладно, я отпущу её. Иди! Иди, глупышка, пока я не передумал.
Послушалась Дитта колдуна или её напугал ворон, но она сначала попятилась, потом развернулась и припустила прочь, спотыкаясь о бугры и торчащие из земли корни. Все, кроме Хагена и Фатлина, загоготали. Кое-кто улюлюкал вслед беглянке.
– Хватит! – прервал колдун веселье. – Ведите к воде.
Принца грубо поволокли. Тут он увидел коня, привязанного к рыжему стволу сосны неподалёку.
– Динар! Динар, ты выбрался? – воскликнул Фатлин.
Колдун сделал Регнеру знак остановиться, чтобы пленник рассмотрел коня. Серебристый красавец протяжно ржал и тянулся к хозяину.
– Ты зовёшь его Динаром? Мои люди вытащили бедолагу из болота.
– Думал, он погиб. Спасибо!
– Не за что. Тебе он не пригодится.
Хаген велел слуге продолжать, подошёл к самой кромке воды и вгляделся в тёмную глубину. Подтащили и поставили рядом принца. Тот вырывался, но Регнер держал не хуже чугунных тисков, хотя и без этого Фатлин ощущал невидимые путы. Чувство напомнило давнее: в детстве его высочество сопровождал отца в военных походах, маги волшебством унимали непоседливого ребёнка.
