Ирина Воробей
Договорились. Цена, которая себе

Полная версия

Глава 3.7

Карина покраснела, осознав неуместность собственных рефлексов, и отвернулась, чтобы сплюнуть косточку в салфетку и не натыкаться еще на четыре пары внимательных глаз. Увидев на столе второй бокал с вином, она выдула его залпом. Щеки надулись. Зайкин ухмылялся.

– Ты в курсе, что это был мой бокал?

– Зай, осторожно, она же щас тебе в лицо прыснет, – зажмурился Гога.

Карина бросила в того скептический взгляд и медленно проглотила терпкую жидкость, слегка поморщившись.

– Теперь мои микрочастицы внутри тебя, – Зайкин говорил об этом, как о высоком достижении. – Чувствуешь, как мы стали ближе друг к другу?

Левый глаз подмигнул.

– Ни на микрон, – Карина не разделяла ни его радости, ни его гордости. – Водку достань.

Он посмотрел на нее вопросительно.

– Надо убить твои микрочастицы во мне, пока не расплодились, а то стану такой же дурочкой.

Зайкин рассмеялся и полез в спортивную сумку.

– Не бойся, идиотизм не заразен. А вот за наших детей я бы беспокоился.

– Именно поэтому их никогда не будет, – надавила Карина, заглатывая еще одну ягодку.

Ребята тихо смеялись над ними. Обстановка снова разрядилась.

Водка всех окончательно расслабила. После стопки для каждого настало время «Диксита»¹⁵. Все легко влились в новую игру. Время стало незаметным. То ли водка разжижала мозг, то ли просто все притерлись друг к другу, но перестали скрывать странные мысли и охотно загадывали самые неочевидные ассоциации, которые порой требовалось пояснять после розыгрыша.

Телефон Зайкина по-прежнему разрывался и всех раздражал. Только после того, как все пятеро накинулись разом, он включил беззвучный режим с вибро, но от этого легче не стало. Один незнакомый номер названивал активнее всех. В какой-то момент звонки просто стали идти друг за другом.

– Та барби по имени Лина, наверно, – предположила Игнатьева. – Видимо, ты ей очень сильно нужен.

Она подняла брови и всмотрелась в друга с немым требованием все пояснить. Зайкин уткнулся в карты, неумело делая вид, будто не чувствует вибрации, не слышит Игнатьеву и находится не в компании.

– Зайкин, ответь уже человеку, – устало вздохнула Карина. – Если стесняешься, выйди на балкон или в подъезд.

– Ладно, я уберу вибрацию.

И ровно через пять минут ему позвонила мама. Ребята одновременно усмехнулись, а Зайкин оглядел всех упрекающим взглядом, будто, действительно, мог пропустить такой важный звонок.

– Да, мам.

– Сынок, а ты разве не на даче? – голос матери хорошо было слышно в тишине квартиры. Он казался немного взволнованным.

– Нет, я у Кариши.

– У Кариши?! – удивление волной пролетело по комнате и вылетело через окно на улицу.

Карина напряглась, удивившись не меньше, и уставилась круглыми глазами на Зайкина. Тот улыбался как ни в чем не бывало.

– Оу… подожди, сейчас проверю, в какую вселенную я попала. А то как раз обновление установила, вдруг случайно портал открыла.

– Мам, ну, хватит, – Зайкин посмеивался. – Я тут не один. Мы компанией. И Кариша нас не приглашала. Мы навязались.

– А, ну, значит, в ту, – выдохнула его мать. – Ты уже и до ее дома добрался? Святая дева, как у нее только терпения хватает.

Карина невольно улыбнулась, пока ничего толком не понимая. Остальные тоже по-тихому смеялись. Зайкин подмигнул Карине.

– Она – крепкий орешек, – и добавил тоскливо. – Такую измором не возьмешь.

Карина от недоумения просто хлопала ресницами.

– Ладно, завтра посекретничаем, – залепетала мать Зайкина, будто торопилась. – Мне ведь только что Лина звонила, представляешь?

Лицо Зайкина чуть поморщилось от злости, губы поджались вверх, подбородок напрягся. На фоне послышался резкий свист тормозов, он даже оттащил телефон от уха.

– Тебя ищет, – спокойно продолжила Зайкина.

– Что ты ей сказала?

– Правду. Что не знаю, где ты. Такая интересная. Будто я на тебя жучок поставила и слежу за твоими перемещениями. Это, конечно, не так, но на всякий случай за ухом не проверяй.

Игнатьева, Гога и Настена вытянули шеи, чтобы заглянуть за левое ухо, Карина с Варданяном проверили правое. Все было чисто. Зайкин на них косился в замешательстве.

– Номер твой просила. Что ей надо?

– Не знаю, – он отвечал невозмутимо. – Наверное, придется с ней связаться.

Мать вздохнула.

– Смотри сам.

– Угу.

– Таблетки не забыл? Там наверняка пыльно.

Зайкин извинился перед Кариной взглядом с улыбкой.

– Они у меня всегда с собой.

– Хорошо. Ладно, целую. Не буянь только. Кариша и так с тобой намучилась.

– Люблю тебя, мамуль.

Он чмокнул угол экрана и завершил звонок.

– А у тебя, оказывается, вполне адекватные родители, – усмехнулась Карина.

Зайкин помотал головой с самодовольным выражением лица.

– Не очень. Я же с этой яблони яблоко.

Наступила короткая пауза, потому что он задумался и опустил голову. Остальные какое-то время ждали, молча на него глядя. Первой не выдержала Игнатьева, перекрестила руки и переложила ноги с одной на другую.

– Кто эта сталкерша Лина?

– Одноклассница моя, – голос Зайкина был ровным. – Мы с ней когда-то встречались.

Больше ничего пояснять он не стал. Экран телефона без звука светился. Названивал все тот же незнакомый номер. Все теперь понимали, кто это.

– Навязчивостью, видимо, ты ее заразил? – с раздражением заметила Карина. – Или наоборот?

– Видимо, – на лице проступила слабая улыбка, но синий в глазах помрачнел. – Доиграем?

Трубку он так и не поднял. Все охотно увлеклись игрой снова. Бутылка водки опустела наполовину. Ассоциации стали нелепее и смешнее, позы – раскованнее, пространство – теснее. Зайкин отмачивал глупые шуточки и кривлялся. Он никогда не умел долго печалиться. Карина завидовала этой суперспособности. Иногда ей даже хотелось быть такой же… простой, чтобы не уметь принимать оскорбления, саркастические замечания и упреки.

После «Диксита», когда звонки поутихли, компания снова вернулась к «Alias». Теперь все пили виски с колой. Карина, объясняя Настене слова, с трудом шевелила языком и смотрела в заплывшие глаза подруги, видя в них свое смутное отражение. Это всех веселило. Количество очков за раунд у каждой пары сильно поубавилось, потому что большую часть времени все хохотали, в основном просто так, но иногда над шутками Зайкина.

Глава 3.8

– Ой, давайте спать, – предложила Игнатьева в полтретьего ночи, поднимая тяжелую голову с плеча Гоги.

Тот протер глаза и поддержал свою девушку. Варданян зевнул. Настена рухнула головой на диван. Зайкин бодро вскочил на ноги и протянул Карине руку, потому что сама она поднималась с трудом и большой неохотой. Ноги затекли. А еще ведь предстояло приготовить всем постели. Комплектов белья она купила сегодня в супермаркете ровно два, чтобы менять их по очереди. Она даже из упаковки их еще не вытащила.

Зайкин встал у стола, собирая грязные тарелки в стопку.

– Где у тебя посудомойка? – он обернулся на Карину, когда она отгоняла Варданяна от комода, где лежало постельное белье.

– Нигде, – усмехнулась она.

Растерявшись, Зайкин быстро переводил глаза с гарнитура на комод.

– А как?..

Карина рассмеялась, выгнув спину, которая тоже, оказалось, затекла в сгорбленном сидячем положении.

– Ручками, – она пошла на него, потому что в ящике стола хранились ножницы для разрезания плотной упаковки. – Добро пожаловать в плебс, мажор.

Постучала его по плечу. Зайкин поджал губы, косясь на гору грязных стаканов и блюд. Карина сжалилась над ним и махнула на стол рукой.

– Оставь, я завтра все помою.

– Окей, – он мгновенно повеселел и подошел к спортивной сумке, откуда достал огромную прозрачную косметичку со всякими бутылями и банками с одинаковым логотипом: «Zaya».

Карина удивилась такому богатому ассортименту средств для ухода. На секунду ей показалось, что даже в ее ванной таких набралось бы меньше. Зайкин достал еще шелковую пижаму и банное полотенце.

– Так, кому нужна ванная, сходите сейчас, а то я там потом надолго застряну, – крикнул всем из прихожей.

– Мне нужна, – заторопился Варданян.

– Я следующий, – закопошился Гога, аккуратно положив сонную Игнатьеву на диван.

– Да всем нужна, – пробурчала Настена, оставаясь возле окна.

– Как ты подготовился, – не могла не отметить Карина, разглядывая косметичку Зайкина.

– Конечно. Я без этого никак, – ответил он важно, а сам присел на стул, пока все по очереди пользовались ванной, точнее, туалетом.

Больше никто с ночевкой не запаривался. Даже зубы не чистили. Все просто умывались и возвращались в комнату в ожидании приготовленной кроватки. Труднее всего было расправить диван, потому что там лежала Игнатьева. Карина с Настеной вместе пытались ее разбудить, но та валялась трупом. Пришлось просить Варданяна и Гогу перенести ее на кровать.

Диван скрипел, но в итоге разложился. По нормам он вмещал только двоих, а спальных мест в этой квартирке было всего два, поэтому лечь предстояло по трое. Все ждали Зайкина, чтобы решить, кто и где будет спать. Игнатьева снова валялась на диване. Гога рядом с ней смеялся над мемами. За столом Варданян показывал Настене летние фотографии. Карина сидела на диване, упершись локтями в колени. Лоб утыкался прямо в комод. Ужасно клонило в сон.

– Это мы на параплане катались. Классная штука, – тихо рассказывал Варданян. – Сиран так орала, будто ее резали. Она высоты боится. Еле как ее уломал. Зато теперь только об этом и вспоминает.

Настена слушала, поджав губы, и кивала, делая вид, будто ее это совсем не трогает. Его с Сиран счастье.

– А это в зоопарке. Скажи, жираф на Зайку похож? Прям один в один близнецы. Мы им устроили скайп-встречу после долгих лет разлуки. Зайка рыдал.

Настена хихикала. Карина посмотрела на подругу устало, а на Варданяна – с обидой. Он улыбался загадочно, время от времени поглядывая на Настену. Они сидели очень близко друг к другу. Она почти положила подбородок ему на плечо, но до конца не решалась это сделать. А он, поворачиваясь, своим длинным носом чуть ли не касался ее щеки.

Наконец Зайкин вышел из ванной уже в пижаме и протрезвевший. На лице, шее и руках лоснился крем жирным слоем. Лицо расслабилось, но улыбалось.

– Как ляжем? – спросила у него Карина, с трудом оторвав голову от комода. – Надо разбиться на два трио.

– Нам с Ритой пофиг где, – Гога откинулся затылком на стену.

– Рите уж точно, – усмехнулся Варданян.

Та уже летала в глубоком космосе собственных сновидений, распластавшись звездой на двух третях дивана.

– Ну, Кариша со мной наверняка в одну постель не ляжет, тогда пусть ложится с ними, – без особой обиды сказал Зайкин. – А мы втроем на кроватке.

Он подмигнул Настене. Варданян прищурился на него. Так и порешили. Карине все уже было равно, где и с кем спать. Голова тянулась к подушке, а сознание – в собственный космос.

Гога сбросил одежду, оставшись в одних трусах, не стесняясь девушек, и залез под одеяло, которое тоже приходилось делить на троих. Карина решила переодеться в ванной. Она обычно спала без пижамы, но сегодня стеснялась. Не хотелось лишний раз будоражить фантазию Зайкина. В комоде нашлись хлопковая футболка и шортики. «То, что надо», – обрадовалась она.

В ванной Карина приготовилась ко сну полностью, несмотря на усталость, даже душ быстро приняла. Когда вернулась в комнату, Варданян с Зайкиным сидели на кровати друг напротив друга, а Настена осталась в тесной промежности между диваном и нишей. Гога уже храпел, обнимая Игнатьеву.

– Настен, не бойся, я максимум тебя приобниму ночью, – Зайкин зазывал ее ладонью в центр постели. – Теплее зато будет.

– Нет, Настен, я тебя этому придурку в обиду не дам, – набычился Варданян. – Хочешь обниматься, Зайка, давай, со мной.

Настена посмотрела сначала на голый торс Варданяна, спортивный, упругий, накаченный, а затем на Карину самыми жалостливыми глазами, которые могла изобразить.

– Кар, может, поменяемся? Я лучше на диване.

– Да, так лучше, – сразу подхватил Варданян.

Зайкин с любопытством глянул на Карину. Ей некогда было оценивать обстановку. Она махнула рукой.

– Как хочешь. Дать тебе что-нибудь на смену?

– Да не, я так посплю.

Настена носила ситцевое платье свободного кроя. В таком, пожалуй, и спать было удобно. Она легла на диван с краю ближе к окну и сразу накрылась одеялом по самый лоб. Варданян еще несколько секунд смотрел на нее, пока Карина не залезла в нишу и не стала двигать Зайкина к центру.

– А че ты не посередине?

– Чтобы вы меня задавили ночью? – отрезала Карина. – Двигайся.

Зайкин перенес попу ближе к Варданяну. Тот помотал головой и лег, потянувшись. Оба едва помещались на кровати. А ей хватало с лихвой. Подушек всего было пять. Три диванных, на которых спали Игнатьева, Гога и Настена, и две кроватных. Их Карина отдала парням, решив проявить гостеприимство, а под себя положила комок хлопковой одежды.

– Кариш, может, возьмешь мою подушку? – спросил Зайкин за ее спиной, когда они уже улеглись.

Варданян отвернулся к стене. Карина тоже. Затылком она чувствовала остатки теплого дыхания и струйки кокосового аромата. Костлявое колено коснулось ее икры. Она сразу поджала ноги, свернувшись клубочком.

– Спи, Зайкин. У меня уже есть подушка.

Все затихло. Игнатьева иногда дергалась и ойкала. Гога похрапывал периодически. Балкон остался открытым. С улицы изредка доносилось одинокое жужжание мотора. Зайкин долго ворочался, иногда вздыхая.

Каринино сознание наполовину уже перенеслось в иную реальность, как над ухом послышался полушепот:

– Кариш… а ты приняла… подарок Трунова?

– Я не обязана перед тобой отчитываться, – отвечал сонный голос, как будто не сама она, а кто-то за нее.

– То есть вы опять?..

– Что опять? – Карина резко проснулась и широко раскрыла глаза, увидев перед собой рельефный цветочный узор флизелиновых обоев.

– Ну, вместе…

– Ой, Зай, не парься, – встрял Варданян, приподняв голову. – Если бы они с Труновым снова сошлись, я бы уже был в курсе.

Он снова плюхнулся на подушку и подбил ее кулаком.

– И уж наверняка сейчас с ней в постели лежал бы он, а не мы.

– И давно ты, Артур, стал знатоком моей личной жизни? – приподнялась на локте Карина.

– Да уж приходится, – не оборачивался тот. – Жужжат мне про тебя в оба уха. Задолбали.

Зайкин улыбнулся. Карина смерила его презрительным взглядом, злясь на Варданяна.

– Спите давайте, – приказал тот.

Все легли. Теперь Карина не могла расслабиться. Слишком близкое присутствие Зайкина стесняло ее. Она свернулась в эмбриона и закрыла глаза. В голове летали разные мысли, еще пьяные и беспорядочные. Среди них отчетливо проявлялся вопрос: «С кем, интересно, Трунов сейчас засыпает?», на который подсознание знало примерный ответ, а сознание его отталкивало.

Часть 4. Зло, которое меньше
Глава 4.1

Карина проснулась от нежности. Еще спросонок она чувствовала в волосах острый нос, тихо сопящий, а лбом – сухое прикосновение губ. Тепло мягко прижалось к коже. Затем чужая, но ласковая рука погладила щеку. Чьи-то губы опять прижались ко лбу, чуть сильнее и жарче. Карина не хотела открывать глаза, пока еще была в полудреме, только медленно растягивалась в улыбке, но когда почувствовала прикосновение к губам, веки раскрылись сами. Подняв голову, она наткнулась на обескураженный синий взгляд и вскочила с глубоким «Ах». Зайкин взметнулся следом.

– Все в порядке, ты дома, – выставил вперед руки. – И между нами ничего не было.

Карина огляделась. Варданян заворочался с другого края постели. Гога развалился на диване с открытым ртом, сжав Настену в угол. Игнатьева сидела за столом, копаясь в телефоне.

– Прости, не сочти за домогательство, – Зайкин чуть опустил голову, пытаясь заглянуть ей снизу в глаза. – Не сдержался.

– Зайка, что ты натворил? – с ироничной укоризной спросила Игнатьева, выглянув из-за ниши, чтобы видеть их лица.

– Ничего, все нормально, – отмахнулась Карина и окунула лицо в ладони.

В местах его прикосновений еще теплилась ласка. Она потерла лоб, чтобы избавиться от фантомных ощущений, и потрепала волосы.

– Блин, Ермакова, у тебя даже растворимого кофе нет, – ворчала Игнатьева, хлопая дверцами шкафов.

От этих звуков все стали просыпаться. Варданян перевернулся резко и тяжелой рукой положил Зайкина обратно на подушку. Тот засмеялся, поддаваясь.

– Не бойся, Вард, я не сбегу. После такой ночи ты просто обязан на мне жениться.

Карина выдавила смешок.

– Прости, Зайка, я уже на другой обязан жениться, – пробормотал Варданян, разворачивая широкие плечи.

– Все вы, мужики, такие, – жеманно махнул ручкой Зайкин и повернулся к Карине. – Сначала обесчестят, потом оказываются женаты.

Она опять закатила глаза, но улыбку с лица снять не успела.

После виски голова казалась расщепленной, но болела только в определенных местах на каждое второе движение. В целом, было терпимо. Даже соображать получалось. Только противный привкус крепкого алкоголя вперемешку с колой застрял в носоглотке и вызывал легкую тошноту. Чтобы освежить сознание и помещение, Карина открыла все три створки окна. Гога с Настеной тоже стали подниматься и протирать глаза.

Варданян скинул одеяло, показав спортивную фигуру в одних боксерах, и медленно потянулся, выпячивая рельеф мышц на всеувидение. Настена мгновенно проснулась и зарумянилась. Встретившись с ним взглядом, она молнией отвернулась к окну и стала поправлять волосы, которые по-прежнему сохраняли форму косы, но сильно потрепанной. Он усмехнулся и прошел через коридор в ванную.

– Вард, хватит щеголять тут своей сексуальностью, – крикнула ему вслед Игнатьева. – Девчонок смущать.

– Кого? Тебя, что ли? – ответил тот с дерзостью.

– Меня, – вступил Зайкин, положив руки на плечи Игнатьевой. – Завидовать себе заставляешь.

Карина села на диван, ища взгляд Настены, но та встала у окна, отвернувшись от всех, и долго не оборачивалась, поэтому она отправилась на кухню. Сгребла грязную посуду в раковину. Чашки торчали из нее многовершинной горкой. Зайкин покосился на это и цокнул.

– Мда, посудомойки здесь явно не хватает.

Карина раздраженно развела руками.

– Куда ты ее тут впихнешь? Только если кухню целиком менять, а лучше квартиру.

Гога потеснил Зайкина, чтобы обнять Игнатьеву и поцеловать в макушку. Она погладила его по шее.

– Гошик, без кофе умираю, – промямлила умильным голоском ему на ухо.

Карине было непривычно слышать столько нежности от Игнатьевой. Гога погладил свою девушку по голове.

– По пути заедем в твою любимую кофейню, – сев на соседний стул, он схватил потемневшую дольку яблока, последнюю на тарелке.

– Сертификат же ты тоже выбросила? – задумчиво спросил Зайкин, обхватив подбородок пальцами.

Синие глаза изучали тесное пространство, будто сквозь дверцы видели конструкцию шкафов.

– Разумеется, – скрестила руки Карина и оперлась попой на столешницу.

– Жаль. Могла бы на него как раз новую кухню забацать. С посудомойкой.

– Ага, – она вскинула голову и добавила с сарказмом. – Приличная кухня стоит недешево. Даже в «Икее».

Зайкин пожал плечами.

– Ну, не обязательно. Мне казалось, там в пределах двухсот пятидесяти можно неплохую кухню организовать.

– Сколько? – челюсти у Карины раскрылись, как сломанный сундук.

– Что? – Зайкин обежал взглядом квартиру и остановился на ее вытянутом лице.

– Двести пятьдесят тысяч? – повторила она медленно. – Ты подарил мне двести пятьдесят тысяч?

– На сертификате.

Внутренняя жаба в Карине подняла бунт, возмутив все нервы разом.

– Ты – долбоеб, Зайкин! – рявкнула она.

Все резко повернули к ним головы, даже Настена. Зайкин втянул плечи, озираясь с недоумением.

– Ты же знал, что я его выброшу!

– И что теперь, не дарить, что ли? – он надул губы.

– Ты выкинул на помойку четверть миллиона, дебил!

– Ну, технически это сделала ты, точнее, Трунов.

Карина подняла голову к потолку, вытянув напряженную шею. Столько стоил семестр ее обучения в университете. Она на это копила по несколько месяцев. Ей эти деньги доставались с таким трудом, порой приходилось наступать на собственное горло, терпеть оскорбления, соглашаться быть и шлюхой, и мамкой, и психотерапевтом для пожилых извращенцев, а Зайкин положил эту сумму на подарочный сертификат в «Икею», зная, что тот никогда не будет востребован. Когда-то эти деньги могли в корне изменить ее жизнь, а теперь… Карину бесила такая несправедливая расточительность.

– Дебил, – она развернулась к мойке, чтобы занять руки, а то кулаки жутко чесались, и принялась за грязную посуду.

Зайкин схватил единственную нормальную сковородку, вторая оказалась блинной.

– Кариш, вот это помой, пожалуйста, сначала. Я завтрак в ней буду готовить.

Она посмотрела на него уничтожающе, потом так же – на сковороду. Хотелось впечатать в его рожу этот кусок металла и распилить все вместе лазером из глаз.

– Беги, Зай, – предупредил Варданян, выглядывая из-за стенки гарнитура.

В него тоже прилетел лазерный взгляд. Карина вырвала сковородку из лап Зайкина и принялась натирать мыльной губкой. Есть ей тоже хотелось. У нее всегда после пьянки просыпался дикий голод, хотя в обычные дни она завтракала через раз.

– Уходим по тихой, – шепнул Зайкин, подмахивая ребятам руками, чтобы освободили кухню.

Все покорно переместились в гостиную. Карина старалась себя успокоить, но только громче гремела посудой. Тарелки выскальзывали из рук, чашки перекручивались. Брызги летели во все стороны.

Ей вдруг стало жаль этих денег, которых у нее и не должно было быть. А Зайкин такие суммы тратил, как на карманные расходы, не считая. «И зачем так много-то? Хотя бы пятьдесят, а то двести пятьдесят!» – бесилась Карина в уме. Не сомневалась, что Зайкин не пытался впечатлить ее этой суммой и тем более подкупить. Он никогда не пытался это делать. Он вообще странно относился к вещам. Пил кофе в макдаке, скупал пышки у метро, мог ходить в куртке из секонда и при этом носить неприметную серьгу с бриллиантами на миллион. Ценность всему он определял по-другому. Богатство ему позволяло.

– Иди, готовь свой завтрак. Сковородка чистая, – Карина с грохотом поставила посуду на плиту.

Пока они хозяйничали на кухне, остальные по очереди пользовались ванной и просто болтали на диване. Гога интереса ради включил телевизор и, не найдя ничего завлекательного, остановился на музыкальном канале. Попсовые мелодии хорошо разбавляли утреннюю атмосферу и хмурость Карины. Монотонная работа руками под энергичный ритм убаюкивала душевный зоопарк: и жаба поутихла, и кошки заснули. Плечи невольно стали подстраиваться под мелодию и двигаться в такт.

Зайкин рядом смешивал порубленные овощи с оливковым маслом. Бекон шипел собственным жиром на сковороде. Возбуждающий аппетит запах жареного быстро заполнил всю квартиру. Зайкин тоже слегка пританцовывал и даже подпевал, тихо и неразборчиво, себе под нос, разбивая яйца прямо в сковороду. Их он тоже принес с собой – заранее знал, что будет делать на завтрак. Шесть желтоглазых яичниц жарилось поверх бекона.

Едва Карина домыла все тарелки, как Зайкин разложил на каждой по глазунье и позвал всех к столу. Пока он расставлял посуду, она набирала чайник до самого максимума. На шесть ртов едва хватало такого объема. Никто опять не садился, потому что стульев было всего два. Все толпились в коридоре с тарелками в руках. Зайкин выдал каждому по куску хлеба, чтобы макать в желток.

Глазунью Карина терпеть не могла, но вчерашний опыт с кесадильей подсказывал – сегодня тоже будет вкусно. А еще пустой желудок после алкоголя взял над ней полный контроль.

Вкус опять был нежным. Очень. Таким растекающимся и при этом плотным, не жирным и не пресным, а ровно таким, как надо, даже если Карина и понятия не имела, как, на самом деле, надо. Ощущение складывалось именно таким. Бекон добавлял копчености. Салат из овощей разбавлял насыщенность свежестью.