Жила-была Собака… – Нет-нет, не так! – жила-была Рыжая Псина. Большущая-пребольшущая, злющая-презлющая! И такая лохматая, будто не собака это, а дикая медведица. А уж страшна, жуть до чего страшна! – как зубы ощерит, как рявкнет, как рыкнет, – всё, беги-спасайся пока живой.
По ночам Собака яблоневый сад сторожила, гулким басом лаяла да рычала, стальной цепью гремела, чтобы тот сад не то, что воры, честные люди стороной обходили, а днём спала или книжки почитывала – наденет очки на нос, укроется клетчатым пледом – если бы кто в окошко глянул, ни за какие коврижки её не узнал. Ещё Рыжая Собака любила на зелёной травке кверху пузом валяться, через заборы сигать, за мячиком гоняться, только никто об этом не догадывался, да и догадаться не мог, никогда она себе ничего подобного не позволяла, потому что злым собакам не положено по газонам за мячиками носиться.
И был у Огромной Собаки маленький уютный домик с кирпичной трубой, с тёплой печкой, дверью да крылечком. Одно плохо – никто в эту дверь никогда не стучал, даже почтальон и тот не заглянул ни разу.
Вот как-то утром пришла Собака усталая с работы, за ночь она набегалась под холодным дождём, намаялась, налаялась до хрипоты, она так устала, что даже есть не смогла, но только легла на мягкий диван, только натянула поглубже любимый плед, только глаза закрыла, как за дверью кто-то завёл на тонкой ноте: «И-и-и!.. У-у-у!..»
Рассердилась Собака : – Кто мне спать не даёт? Кто под дверью поёт? Р-р-разорву!
Стихло… – только слышно, как дождь хлещет по мостовой.