Ирина Юльевна Енц
Рябиновая долина: Когда замолчит кукушка
Глава 12
Игорь еще хлебнул чайку и, серьезно глядя в глаза собеседнику, начал:
– Вы, наверное, уже слышали, С Сергеичем произошла неприятность. – Он замолчал, ожидая реакции от Юдина.
Кирилл Захарович с недоумением посмотрел на нас, и отрицательно помотал головой, потом, поспешно заговорил:
– Что вы говорите? А что такое случилось с Сергеем Сергеевичем? -Он с интересом посмотрел на нас.
А я про себя усмехнулась. Удивление у него вышло так себе. Тут не нужно было быть квалифицированным психологом, чтобы разглядеть фальшь, сквозившую в его вопросах-ответах. Когда ваш собеседник на ваш вопрос или какую-то информацию отвечает фразой «что вы говорите?», готова съесть собственные ботинки, но он точно понимает, о чем вы его спрашиваете. Я не выдала своих эмоций, просто сидела и смотрела на него слегка скорбным взором, вполне соответствующим той информации, которую выдавал сейчас Игорь. Говорил он довольно сухо, можно сказать, казенным языком, без тени того, как он сам относится ко всему этому.
– Скажите, Кирилл Захарович, Сергей Сергеич получил у вас деньги для аванса рабочим и техническую документацию на проведение работ?
Юдин, слегка переигрывая недоумение, ответил:
– Конечно!! Все, как мы договаривались. А почему ВЫ об этом спрашиваете? И что приключилось с Сергеем Сергеичем?
Тут, моей выдержки не хватило, и я встряла:
– А разве, к вам не приезжал следователь? После происшествия он здесь всех опрашивал. – В моем голосе явно звучало недоверие.
Юдин с возмущением глянул на меня.
– Может и приезжал, но со мной не разговаривал! И я не в курсе всего того, о чем вы говорите! Можете мне, наконец, объяснить, что произошло?!
Я уже сидела и кусала себе язык. Ну, вот, зачем я полезла!! Пусть бы Игорь вел эту беседу. Так, нет, неймется мне, будто в одном месте шило мешает, блин! Я виновато глянула на Игоря. Он в ответ на мой взгляд чуть закатил глаза, а я покаянно вздохнула. Мой друг опять заговорил спокойным голосом.
– Видите ли, после того, как Сергей Сергеич получил у вас деньги и документы, на него было совершено нападение. Сам он едва остался жив. И сейчас находится в больнице. Машина его была похищена. И только вчера была обнаружена милицией на дне старого карьера. Ее пытались сжечь. Но снег помешал. И в ее багажнике был найден пакет с деньгами и документами. Но, как вы сами понимаете, этот пакет изъяла милиция, как вещественное доказательство. И его не вернут, пока дело не будет закрыто. Никто не знает, когда этот счастливый миг настанет. А бригада, которая работает на вашем объекте, осталась без денег. Вот мы с Людмилой Алексеевной и пришли похлопотать. Возможно, вы сумеете решить эту проблему. Ведь, в конечном итоге, мужики не виноваты, что так случилось. А кушать хочется всем. Да, к тому же, для работы им нужны и документы, дубликаты которых, я надеюсь, у вас имеются.
Игорь замолчал, и мы вдвоем уставились на Юдина, ожидая от него ответа. Он смотрел на нас, широко открыв глаза. Потом, покачав головой, выразил крайнюю степень удивления.
– Это просто невероятно!!! Я даже себе представить не мог, что такое случилось с прорабом!! Мне говорили, что он иногда может уйти в запой. Я и подумал, что это с ним случилось. А милиция, да, милиция приезжала. Но, меня не застали. Мне мой сторож сообщил об этом визите. Правда, о сути вопроса мне было неизвестно. И, разумеется, я позабочусь о бригаде. Может быть, требуется какая-то помощь в больнице, для Сергея Сергеича? Может быть, какие-то лекарства? Или консультация более квалифицированных специалистов?
Мы спокойно выслушали весь его эмоциональный поток, все восклицания и все, в общем-то, риторические вопросы. Когда он закончил кудахтать, Игорь ему спокойно ответил:
– Нет, спасибо. Ничего не требуется, кроме того, что мы вам сообщили. Просто, помогите бригаде.
Юдин покивал с умным видом, а потом, внимательно глядя на нас, спросил:
– Скажите, а почему именно вы хлопочите за бригаду. Вы имеете какое-то отношение к Сергею Сергеичу? Или вас кто-то попросил об этом?
Я хотела бы ему ответить, но вспомнив про свое неуместное предыдущее выступление, просто посмотрела на Игоря. До сих пор он вполне успешно справлялся с нашей миссией. Игорь не подвел.
– Нас никто не просил. Просто, эти же люди строили наши объекты. Мы их хорошо знаем. Здесь очень тесный мирок, вы это скоро поймете. С нашей стороны, это простое человеческое участие, не более того. – С этими словами, он поднялся из-за стола.
Я встала вслед за ним. Юдин вскочил и запричитал.
– Уже уходите? А я надеялся еще кое о чем вас расспросить. Так сказать, как местных сторожил. – При этом он смотрел на меня, и взгляд его мне, почему-то, очень не нравился.
Спросили бы меня в тот момент, чем? Я бы не смогла ответить. Но, не нравился, и все тут! Возможно, сработало некое предубеждение против этого человека, а, возможно, дремавшая интуиция вдруг решила лениво приоткрыть один глаз. Скромно опустив глазки, я тихо проговорила:
– Ну, старожил у нас тут только Игорь Олегович. Он дольше всех здесь прожил. Я здесь всего чуть больше года нахожусь. Так что, если у вас есть вопросы, то это к Игорю Олеговичу.
Взгляд, который работал словно поисковый зонд, переместился на Игоря. А я с облегчением выдохнула. Было такое ощущение, что меня держали за горло, а сейчас ослабили хватку. Мне срочно захотелось уйти из этого дома, и, вообще, подальше от этого места. А тем временем, наш хозяин обратился к моему другу.
– Простите, ради Бога, но, насколько я знаю, ваша фамилия Кондрашенков. Это так?
Игорь, внимательно посмотрел на Юдина, и медленно ответил:
– Да, Кондрашенков Игорь Олегович. А вас это интересует в плане обычного знакомства, как соседа, так сказать…, или…?
На лице Юдина расцвела улыбка, как будто он встретил своего близкого друга, которого многие годы считал умершим. Я, даже подумала, что он сейчас кинется Игорю на шею со слезами радости на глазах. Но, слава Богу, обошлось.
– Господи!!! Так вы сын Кондрашенкова Олега Юрьевича??? Профессора Кондрашенкова??? Я столько наслышан о вашем отце!!! Бог мой!!! Никогда бы не подумал, что так вот могу с вами встретиться!! – Восторженные фразы лились из его уст сплошным потоком, и не было им конца.
Мы замерли на середине дороги между столом и дверью. Игорь смотрел на него с интересом, а я с легкой тревогой. Мне весь этот фонтан восторгов почему-то, очень не нравился. А меж тем, наш хозяин продолжал говорить.
– Знаете, я в свое время посещал лекции вашего отца. Великий человек был и большая умница. Видите ли, я по образованию филолог. Казалось бы, никакого отношения к истории не имею, но однажды, мне пришлось писать работу по теме «Духовная литература 16 века». И мне посоветовали посетить лекции вашего отца. Я не мог остановиться, настолько меня завораживали и вдохновляли его лекции. Я даже подумывал перейти на исторический факультет, но тут случилось несчастье с Олегом Юрьевичем. В общем, в итоге, я закончил филфак. Но память о профессоре Кондрашенкове я сохранил…
Он собирался еще продолжить свои излияния, но тут с улицы раздался автомобильный сигнал. Юдин слегка поморщился, выглянул в окно, и извиняющимся тоном проговорил:
– Простите, привезли материалы, мне нужно заняться этим. Но, я надеюсь, мы сможем продолжить нашу беседу. Как-никак, мы с вами теперь соседи. А за бригаду не волнуйтесь. Я сегодня же съезжу на объект и все решу с мужиками.
Мы поспешили выйти из дома. На крыльце стоял пес Алаш и внимательно смотрел в сторону ворот, но голоса не подавал. Стало быть, приехавшие были ему хорошо знакомы. За воротами стояла маленькая грузовая «Газель», а рядом с ней суетились несколько человек в камуфляжной форме. Простившись с хозяином, мы поспешили к моей машине. Уже садясь в кабину, Игорь вдруг замер, пристально глядя на разгружающих грузовичок людей. Я высунула голову тоже, заинтересовавшись, что там такого увидел Игорь.
Двое мужиков таскали какие-то ящики в открытые ворота, а около машины стоял третий из приехавших, и что-то разглядывал в тетради. По-видимому, вел учет. Ничего интересного я не заметила. Села обратно в машину и уставилась на друга, ожидая объяснений. Но, Игорь с объяснениями не торопился. Когда я, аккуратно объезжая Газель, вырулила на дорогу, он развернулся всем корпусом, продолжая во что-то внимательно всматриваться. Дорога повернула, и Газель вместе с людьми скрылась из вида. И только тогда, Игорь сел ровно и уставился в окно. Было такое ощущение, что он не видит дороги. Взгляд его был направлен вглубь себя самого, он о чем-то усиленно размышлял, сурово хмурясь. С расспросами я не лезла. Решила, что, когда он будет готов, сам все расскажет.
Мы уже почти доехали до корабля, а он все еще пребывал в задумчивости. Затянувшаяся пауза начинала меня изрядно беспокоить. Я проехала мимо корабля, направляясь в сторону нового котлована, где работала бригада. Надо было успокоить мужиков насчет аванса, ну и про состояние Сергеича тоже рассказать. Только когда машина встала рядом с вагончиком, Игорь с удивлением огляделся. Вопросительно уставился на меня. Я ответила на его взгляд легким пожатием плеча, и пояснила:
– Надо мужикам все рассказать, чтобы не волновались.
Бригада наше сообщение встретила одобрительными возгласами. Крепко пожав на прощание руки, мы расстались с рабочими, отправившись на корабль. Игорь по-прежнему молчал, а я по-прежнему, ни о чем его не спрашивала. Только тогда, когда я накрыла стол для ужина он заговорил.
– Люсь, знаешь, а мы похоже влипли.
Я удивленно вскинула бровь. Но, так как, подобная мысль мне пришла в голову еще тогда, когда к нам приезжал следователь и рассказал о барбитуратах в крови Сергеича, возражать я не стала. Меня удивило другое. Почему этот вывод пришел к Игорю в голову после посещения Юдина, и, казалось бы, обычной беседы «ни о чем»? Что такого он углядел в безобидной болтовне по-соседски? Заметив мою вскинутую бровь, он с тяжелым вздохом проговорил.
– Помнишь того мужика, который возле Газели стоял с тетрадкой? – Я опять молча кивнула головой, мол, помню, и что? – Так вот, я всю дорогу думал, где я его мог видеть. И, наконец, вспомнил. Этот мужик служил в охране Мезенцева. Он один из тех, кто работал на разборке завала, когда я болтался дохлой тушкой на веревке в пещере.
Кусок жаренной картошки, который я подцепила, собираясь отправить в рот, замер на пол пути, а потом тихо шлепнулся на стол, соскользнув с зубчиков вилки.
Глава 13
Я закрыла рот, аккуратно положила вилку, и уставилась на Игоря. Никаких дурацких возгласов или вопросов, типа «не может быть!», или «ты уверен?», я задавать не стала. Просто смотрела на него и ждала, когда он сам начнет говорить. Он с тоской посмотрел на меня, и заговорил. Голос звучал глухо, как будто, воспоминания не давали ему произнести свои слова четко и ясно.
– Понимаешь, я сначала был не уверен. Увидел знакомое лицо и стал вспоминать, где и когда его видел. И вспомнил… – Я шумно выдохнула и закрыла лицо руками.
В голове была только одна мысль, и то не очень цензурная. Звучала она примерно, как «твою дивизию…!!», только еще покрепче. Нет, я вовсе не любитель нецензурной брани, но, иногда случаются ситуации, когда литературный язык не в силах выразить все те эмоции, которые кипят в душе. Совершенно некстати вспомнилось определение слова «мат» в «Толковом словаре живого великорусского языка» великого русского лингвиста Владимира Ивановича Даля. «Мат,» – Писал Даль, – «это эмоциональное выражение русским народом нестандартной ситуации». Впрочем, не берусь утверждать, что процитировала дословно. Но, смысл понятен. Так вот, более «нестандартной» ситуации я себе в данный конкретный момент представить просто была не способна. Что же касается эмоций, то выразить их приличным словом я не могла, по ряду понятных причин. Хотя, надо отметить, что произнесла я это не вслух. Все-таки, хватило выдержки. Значит, кое какие силы еще у меня оставались, чтобы контролировать свое поведение.
Пока я боролась с собой, точнее со своими эмоциями, Игорь легко дотронулся до моей руки, и с болью в голосе проговорил:
– Люсь, ну ты чего…? Не расстраивайся так. Мы выпутаемся, обязательно выпутаемся. Ты же знаешь, вместе – мы сила!!
Я ни слова не говоря, крепко обняла Игоря, спрятав свое лицо на его плече, мысленно вознося хвалу Господу, что он послал мне такого человека, друга, а может и не просто друга. Посидев еще несколько мгновений в такой уютной позе, я посмотрела на Игоря и задала вопрос.
– Как ты думаешь, почему он остался жив, и не попал в завал вместе со всеми? То, что он смог оттуда выбраться, даже не думай. Это невозможно, потому что невозможно ни при каких обстоятельствах. – Я тяжело вздохнула.
Говорить о тех событиях я не любила по известным причинам. Воспоминания давались мне с большим трудом и причиняли боль. Но, сейчас, мои чувства были не важны. Необходимо было понять все произошедшее и разобрать его, как говорится, по винтикам. И тут уж, всякие душевные метания и переживания были не в счет. Как всегда, в подобных ситуациях, я начала рассуждать вслух.
– Давай, по порядку. Начнем с того, как он смог выжить. У тебя есть какие-либо идеи на этот счет?
Игорь сокрушенно помотал головой.
– Прости, мне в то время как-то было не до того.
Я понимающе покивала головой.
– Да, понимаю. Я тоже как-то не отслеживала процессы их передвижений на тот момент. У меня была несколько иная задача, как нам головы свои сберечь. Но, тогда, давай просто пофантазируем. Впрочем, фантазии не должны выходить за рамки логики. Когда Мезенцева вызвали по рации и он, забрав с собой своих гоблинов вышел из пещеры, с тобой оставался только один. Я его… хм… обезвредила. Позже, я дождалась, когда Мезенцев вернется, и взорвала сначала выход из пещеры на волю, а потом отрезала их от коридора, в котором прятались мы. Я помню, что Мезенцев и еще двое сначала вышли, а потом в таком же количестве вернулись. На лица я, конечно, не смотрела. Трое ушли, трое вернулись. Давай предположим, что тот, которого мы видели сегодня у Юдина, вышел с Мезенцевым, но не вернулся обратно, а этот упырь привел с собой другого ему на замену. Тогда, чудесное «воскрешение» сегодняшнего типа вполне объяснимо. Другого, более здравого и логичного объяснения у меня просто нет. То, что кто-то выбрался из завала… Это вряд ли. К тому же, Хранители этот… они процесс контролировали. И заметь, исчезновение Мезенцева и трех его подручных не вызвало сильного переполоха. Ну, да… Милиция поездила, поспрашивала о том, кто и что видел или слышал. Никто ничего не видел и не слышал, и все. На этом все успокоились. Мне еще тогда все это показалось довольно странным. Создавалось впечатление, что власти подумали, что Мезенцев просто сбежал от своих кредиторов, коих, как ты выяснил, оказывается, было немало. Оставались его машина, документы, в конце концов!! Думаю, без Хранителей не обошлось. Концы они зачистили, что не подкопаешься. Но, ведь, у пещеры оставались люди из его охраны. Кто-то же вызвал его из пещеры по рации тогда. Но, они молчали, как бетонные столбы. Значит, их об этом кто-то убедительно попросил. И этот кто-то, был вполне себе могущественный. Заметь, их не «убрали». Они просто как-то рассосались на просторах Родины. А этот, поди ж ты, живехонький, здоровехонький. Бегает, как ни в чем ни бывало с новым хозяином. Спросить Юдина о нем, не выдавая свой интерес к данной ситуации, мы не можем. Значит, надо задать вопрос Хранителям. Теперь, у меня возникает другой вопрос. Этот «воскресший» гражданин, наверняка хорошо осведомлен о пещере, а также жгучем интересе к твоей персоне своего бывшего хозяина. Но, обо мне, и моем активном участии в процессе, он знает вряд ли. Мезенцев-то об этом, как говорится, ни сном, ни духом. Значит, что…? Значит, если Юдин как-то связан со всей этой историей, проявит активный интерес к тебе. Меня он не считает серьезным игроком. Пускай и дальше так будет. Не стоит лишать людей их иллюзий. – Я на секунду замолчала, внимательно глядя на Игоря. Потом, закончила свои рассуждения. – Ну, вот… Я эту ситуацию вижу как-то так. Что скажешь?
Игорь задумчиво ковырял вилкой в своей тарелке. А я с тоской подумала, что просто обязана все ему рассказать о том, что мне поведал Федор. Иначе, у него не будет ясной картины происходящего. Он еще ничего не успел мне сказать, а я решительно произнесла:
– Игорь, я должна тебе кое-что рассказать. – Он молча поднял на меня взгляд. В глазах легкое недоумение.
Я тяжело вздохнула и начала:
– В общем так… Ко мне ночью приходил Федор…
И я ему поведала все без утайки. Он внимательно слушал, не отрывая от меня взгляда. Закончив говорить, я посмотрела на него виновато.
– Прости… Мне Федор наказал никому ничего не рассказывать, даже тебе. Не могу сказать, чем была обусловлена его просьба. Хранители очень недоверчивы. Оно и понятно, при их то стиле жизни и поставленных перед ними задачами. Им кругом враги мерещатся. Хотя, судя по последним событиям, и вовсе не мерещатся. Но, мы с тобой теперь как одно целое, и я не могу, да и не хочу, что-то скрывать от тебя. – Проговорив это, я с облегчением выдохнула.
Будто, тяжелый камень свалился с моих плеч. Даже дышать стало легче. Взгляд, которым я смотрела на Игоря был виноватым и умоляющим. Он грустно улыбнулся, встал со своего места, подошел ко мне. Я поднялась ему на встречу. Мы обнялись, и так постояли в молчании, слушая дыханье друг друга. Я шмыгнула носом. Игорь отстранился от меня немного, заглянул мне в глаза, и с усмешкой произнес:
– Ты, никак, реветь собралась? – Голос звучал нежно.
Я с преувеличенным старанием замотала отрицательно головой. Потом, еще разочек шмыгнув для приличия, села обратно на стул и жалобно проговорила:
– Ну, и чего сейчас нам делать прикажешь? Ты же понимаешь, если Юдин принадлежит к этим, как их, к Радельцам, он просто так от тебя не отстанет. – Потом, я со страхом посмотрела на друга. – Игорь, я не хочу больше никого лишать жизни. Мне и прошлых моих грехов за глаза. Мои хрупкие плечи больше не выдержат…!
Он с усмешкой посмотрел на меня.
– Ну, так уж и хрупкие… такой «хрупкости» любой мужик позавидует – Комплимент мне показался сомнительным, и я нахмурилась. Игорь, заметив мою недовольную гримасу, поспешно проговорил. – Я имел ввиду не твои габариты, а только то, что ты по силе духа не уступишь любому мужчине. – Он запутался в своих объяснениях и сейчас стоял рядом и с виноватым видом смотрел на меня.
Я решила не обижаться. Какая есть, такая и есть. Другой уже точно не стану. Кому не нравится, пускай не смотрят. Но, Игорю, по всей вероятности, нравилась. Потому что он продолжал смотреть на меня покаянным взглядом. Я вздохнула и махнула рукой, мол, ладно, чего уж там. Сейчас меня больше интересовала не собственная персона, а что мы будем дальше делать. Вроде бы, все было предельно понятно, кто есть кто. А вот, делать что, мне понятно не было.
Мы еще немного поговорили с Игорем на эту тему. Ничего путного так и не решили. Разве что, смотреть в оба, ушки на макушке держать. А завтра решили съездить покататься на лошадях, заодно и Хранителем про «воскресшего» рассказать надо было. Я, почему-то решила, что это важно, а Игорь спорить со мной не стал. Он было собрался уходить, чему я категорически воспрепятствовала. Если этот товарищ, который нам и вовсе не товарищ, все рассказал Юдину (а я была в этом твердо убеждена), то мне не хотелось, чтобы Игорь сейчас оставался один. Он собрался меня переубедить.
– Да, чего они мне сделают. Не думаешь же ты…
Я не дала ему закончить, как всегда, когда меня переполняли эмоции.
– Ты что, опять захотел тушкой на веревке поболтаться?! Или, как Сергеичу, накачанному этими чертовыми барбитуратами с проломленной головой где-нибудь в овраге есть желание поваляться??!!А мне что прикажешь делать, опять из себя снайпера изображать?! Ну, уж, дудки!! Это не обсуждается!! На ближайшее будущее мы с тобой становимся неразлучны, как Сиамские близнецы!! Если тебя что-то не устраивает, то жалобы и претензии я принимаю в письменном виде строго по четвергам, после дождичка. Если, у вас, сударь, возникли вопросы, задавайте. С удовольствием отвечу. – И я с легкой угрозой во взоре уставилась на Игоря.
Не выдержав, он рассмеялся. Закончив веселиться, он проговорил успокаивающее.
– Хорошо, хорошо… Как скажешь.
Довольная таким поворотом событий, и тем, что мне не пришлось демонстрировать свои бойцовские качества, чтобы убедить друга, я предложила ему прогуляться перед сном. Погода, вроде бы, налаживалась. В воздухе пахло весной. И на сон грядущий это будет весьма полезно. Игорь согласился легко. Я быстро убрала посуду в раковину, решив, что помою позже.
Ночь уже вовсю разгулялась, выползая из-под полога леса, замершего в ожидании прихода весны. Будто, молодой мальчишка на первом своем свидании, ожидающий свою юную подружку Весну. Во всей его фигуре читалась надежда и одновременно легкое отчаянье: а вдруг не придет? А она, кокетка такая, все опаздывала, задерживалась, все не шла, и не шла к бедному влюбленному юноше, а сама выглядывала из-за угла, проверяя, насколько хватит терпения у парня еще ждать. С реки раздавался шум, временами доносились грохочущие звуки. Это нетерпеливая, дикая кобылица-Река, взбрыкивала, дробя и переворачивая куски ледяного панциря, который сковывал ее бег.
Выйдя на улицу, мы, как по команде замолчали. Не скажу, что я подозревала слежку, или спрятавшихся в темноте недругов, жаждущих подслушать наши разговоры. Просто, я была эмоционально выжата, как спитой пакетик чая, после неоднократной заварки. Говорить совсем не хотелось. Мы держались с Игорем за руки, словно маленькие дети, боящиеся потеряться в этой непроглядной, смоляной и вязкой ночи.
