Ирина Зиновьевна Мутовчийская
Око шамана
Повесть первая. Шаман Кип
Если человек, который спал вечным сном, внезапно пробуждается, что происходит с ним дальше?
Крестовая, Монастырская, Комарова, Холодильник, Буссе, Шошина, Орлиное гнездо, Торопова – это названия сопок, которые возвышаются над Владивостоком. Они такие красивые и такие большие, что рядом с ними человек чувствует себя маленьким и незначительным.
Однако, согласно легенде, на земле жил человек, который был поистине велик. Этот человек был так высок, что его тело было выше любой сопки или горы.
Его звали Эрлан.
Существует красивая легенда, повествующая о том, как великий воин Эрлан решил облегчить жизнь китайцев. Он обладал невероятной космической силой, которая была подобна силе богов.
Эрлан поднял руки, вдохнул воздух и выдохнул его, направив на горы и сопки, которые мешали земледелию. Он помогал себе руками, и от ладоней богатыря исходила невероятная сила. Поток силы от рук соединился с потоком воздуха, и природа признала свое поражение. Горы и сопки были отодвинуты далеко в Уссурийский край, а несколько сопок укоренились на территории, на которой сейчас стоит Владивосток.
Отныне для трудолюбивых китайцев стало больше свободной земли для посадок, а земля Хайшенвэй, так называлась тогда территория, где стоит Владивосток, обрела смотровые возвышенности.
Бохай, Чжурчжэни, Маньчжуры, Монголы – представители этих народностей приходили к сопкам Хайшенвея позже, когда те уже стали старыми. Когда же сопки, по желанию Эрлана, появились на территории Хайшенвея, трава и камни на них были совсем молодыми.
Исполнилось сопкам по 99 лет, когда на земли Хайшенвея пришли воины с лысыми черепами. В тот век азиатские мужчины гордились своими длинными волосами – косами и хвостами, однако воины, пришедшие на земли девяти сопок, были совершенно безволосы. Волосы мешали в бою и были досадной помехой.
Каждая сопка стала местом, где несли свою службу воины, пришедшие из неизвестных земель. В краю смуглых людей лица этих воинов выделялись мертвенной бледностью, а их глаза не имели постоянного цвета, постоянно меняя оттенки. Воины знали, что скоро придет беда. Каждый воин, чей дозор приходился на полдень, понимал, что беда будет исходить от моря.
Сопки нарушили природный баланс, их не должно было быть на этой земле, но они были, и от этого факта никуда нельзя было деться. Земле было тяжело, она прогибалась и стонала под тяжестью чужеземных холмов. Земля была сестрой воды, и вода – море сочувствовала сестре и была возмущена. Она копила силы, чтобы уничтожить эти чужеземные наросты.
Шаман народа Нак увидел будущее и прислал воинов, чтобы сберечь землю Хайшенвей. Беда должна была прийти от моря. Отправляя воинов, шаман предупредил, что беда от моря придет в полдень. Поэтому дозорные спокойно спали по ночам, но усиленный дозор стоял на сопках каждый день в полдень.
Шаман народа Нак любил эту землю, потому что она была родиной его матери. Отсюда свадебный паланкин унес мать шамана в чужие земли, сюда она хотела вернуться, когда состарилась. Шаман никогда не был на этой земле, да ему это было и не нужно. Его внутренний взгляд пронзал время и пространство, и ему не было необходимости находиться там, где ждала опасность.
Отец шамана был верховным правителем той земли, куда однажды в свадебном паланкине прибыла мать будущего шамана. Однажды мать шамана пришла в юрту, где жил ее сын, и изъявила желание отправиться на родную землю. Шаман бросил взгляд на то место, куда должна была отправиться мать, и увидел опасность. Но мать настаивала и плакала. Тогда шаман уговорился с ней о том, что ее путь начнётся через год. Если опасность минует, то шаман с легким сердцем отправит мать на родину, если же нет… Тогда ему придется встать на ноги.
Шаман становился наиболее сильным, только когда чувствовал землю под ногами. Дело в том, что он был инвалидом и не мог долго ходить. Кузнец сделал для него что-то наподобие инвалидной коляски, на которой шаман и передвигался. Шаман мог ходить, но берег силы, потому что знал, что настанет момент, когда ему придется встать на ноги. Отец шамана был великим воином, но сын воина был инвалидом. Судьба-злодейка иногда подкидывает сюрпризы даже великим воинам.
Шаман был единственным сыном своего отца, и печаль его была неподдельной. Знал он о том, что на нем прервется род его отца. Девушки боялись шамана, ведь каждая из них была для него как открытая книга.
Воины, которых послал шаман в далекую землю, были похожи на зомби. Впрочем, они и были зомби, мертвяками, которых заставил встать из земли шаман. Воины не имели ни рода, ни племени. Это были воины, которые пришли из чужих земель и сгинули в бою. У них не было имен. Не посмел бы шаман сделать людей своего народа, даже мертвых, зомби. У людей его народа были имена, они сохранялись даже после смерти, такие люди не подлежали превращению. Только чужаки, забредшие в земли шамана, становились воинами ночи, так называл шаман зомби-воинов. Отсюда лысые черепа и белая кожа воинов, которые пошли охранять земли матери шамана.
Вместе с воинами ночи отправились в далекий путь и обычные люди. Верховный повелитель выделил из своего войска девять человек. Воины ночи никак не контактировали с людьми. Они подчинялись только шаману. Днем воины ночи прятались от солнечных лучей, ночью вставали в дозор. На людей воины ночи не бросались и не пытались испить людской крови. Им не нужна была такая пища. Каждую ночь, перед тем как уйти в дозор, они получали силу из рук шамана. Расстояние не было преградой. Воины-люди несли дозор днем, а воины ночи – ночью.
Наконец-то этот день настал! Почти год назад шаман дал обещание своей матери, и вот, наконец, оно было исполнено.
Накануне полудня над Хайшеньвеем сгустился туман, настолько плотный, что даже близкие люди не могли разглядеть друг друга. В воздухе витала духота, не сменяемая прохладой, и лошади воинов начали нервничать. Воины ночи, казалось, не обращали внимания на туман и духоту, им было всё равно. Получив заряд энергии от шамана, они просто стояли с открытыми глазами.
В те дни, когда солнце посылало свои солнечные бури и шаман не мог накормить воинов ночи своей энергией, они питались энергией чёрного камня, который дал им шаман, отправляя в опасный путь. Пещера, где они укрывались от солнца, была полностью тёмной, и только в этой пещере воины ночи могли отдохнуть. В пещере было прохладно, но духота проникала и сюда. До полудня воины ночи не ощущали дискомфорта, но после полудня даже они начали чувствовать себя нехорошо. От духоты их кожа стала влажной и начала сползать лоскутами.
Шаман не спал уже две ночи, зная о приближающейся беде, и старался помочь людям и воинам ночи. Однако его силы были на исходе. Дозорные были дезориентированы. Они знали, что беда придёт с моря, но не могли понять, где теперь море, а где земля. Люди начали задыхаться. Вдобавок ко всему земля под ногами стала трястись. Мир стал шатким и неуютным. Казалось, что к людям приближается гигантское существо, поступь которого заставляла землю дрожать.
Шаман всё видел, туман не был помехой для его глаз. Молодой мужчина увидел то, что происходило сегодня, ещё год назад. До последнего момента он думал, что его видения не сбудутся, но, к сожалению, это оказалось не так. Воины ночи были заперты в своей пещере, туман преградил им путь. Дозорные оказались один на один с приближающейся стихией.
Хайшеньвей был землёй, где когда-то жили несколько семей. Если быть точными, то семей было около шестидесяти, но сейчас многие дома были заброшены, дети выросли и ушли неведомо куда, а старики доживали, стараясь помогать друг другу. Жилые дома были старыми и обветшавшими. В одном из домов жили близкие родственники шамана, именно их хотела навестить мама шамана.
Шаман уже давно дал приказ воинам-людям защищать последних жителей Хайшеньвея, он даже хотел увезти их подальше от надвигающейся беды, но люди не послушались. Они не верили, что дух воды будет настолько жесток, чтобы попытаться затопить эту землю.
– Много веков мы берегли эту землю, – покачав головой, сказал старик, который приходился матери шамана троюродным дядей. – Мы никогда не жгли землю, никогда не пускали к ней ядовитых жаб, чтобы урожай был гуще. Я знаю, что так делают в соседней стране – Китае, но мы так никогда не поступали. На мне некуда идти – это наша родина. Здесь похоронены наши предки. Будет беда, если в весенний праздник никто не сожжёт жертвенных денег для предков. Мы не уйдём!
Вот так сказал старый человек, и дозорные ушли ни с чем. Теперь же, даже при всём желании, дозорные не смогли бы добраться до стариков, потому что не понимали, где теперь восток, а где запад. Но, к счастью, старики сами нашли дозорных. Они жили здесь всю жизнь, и туман был для них не редкостью. Конечно, такого тумана им видеть не приходилось, но всё же они, хоть и с трудом, но добрались до дозорных. Пришло чуть больше семидесяти человек. Среди них была даже молодая женщина с годовалым ребёнком. Когда шаман увидел ребёнка внутренним зрением, он похолодел. Этого ребёнка ждала большая беда. Ни он, ни его мать не смогут пережить месть, которую приготовила вода.
А тем временем дозорные разместили пришедших людей недалеко от того места, где прятались воины ночи. Стало ещё темнее, но земля трястись перестала. Стало очень тихо. И вдруг мать ребёнка закричала:
– Нам надо уходить отсюда! В пятнадцати минутах отсюда есть место, где земля плоская. Это место находится на удалении от сопок. Надо идти сейчас, иначе будет поздно! И вы, солдатики, идите с нами. Тот, кто останется здесь, погибнет!
– Невестка, – запричитала одна из старух, – у тебя жар, нам нельзя туда, там негде спрятаться. Там даже деревьев нет.
– Да, я знаю, – отмахнулась молодая женщина, – именно там мы будем в безопасности. Пойдёмте!
– Мы не дойдём! – погладив женщину по голове, проговорила её мать. – Мы сюда-то с трудом дошли, а то место из-за тумана просто не найдем. Сгинем в тумане, и не найдут нас.
– Как хотите, – закричала женщина, – а я забираю сына, и мы уходим. Мама, не время сейчас отступать, неужели ты не слышишь, как стало тихо? А ещё стало холодно. Влага, которая выступила на теле из-за духоты, замёрзла. Мама, ты сама учила меня бороться до конца, а сама…
– Тише, – свекровь женщины приложила палец ко рту, – перестань кричать, ты пугаешь ребёнка. Мы пойдем с тобой. Только перестань кричать.
Дозорные ушли вместе с людьми. Деревья тряслись, земля опять начала стонать и вибрировать. С сопки, которая была близко к пещере, где прятались нелюди, начали сыпаться камни. Воины ночи не могли ничего сделать. Им еще нельзя было выходить наружу, день был в самом разгаре. Однако, кроме солнечных лучей, воинов ночи подстерегала другая опасность. Камнепад усиливался. Опасность быть погребёнными в пещере становилась всё более реальной. Воин ночи, один из тех, кто при жизни был командиром отряда, вдруг начал вращать глазами. Он, один из всех, оставался на связи с шаманом. Его ярость и доблесть, которой он гордился, когда был жив, никуда не делась даже сейчас, когда он стал воином ночи.
– Господин, – произнес Ян, воин ночи, чье имя я сохраню для него даже после смерти. – Я, воин номер семь, должен признаться вам в своем бессилии. Остальные воины уже лишились своей кожи, и только я еще цел. Ваш приказ не выполнен.
– Номер семь, ты помнишь, что я говорил, когда отправлял вас сюда? – спросил шаман.
– Да, я помню, – ответил Ян. – Вы говорили, что, возможно, нам придется пожертвовать собой. Это не будет больно, ведь мы уже мертвы. Именно для этого вы подняли нас из земли и отправили сюда.
– Я не думал, что до этого дойдет, – продолжил шаман. – Однако… Почему ты показываешь мне такие странные картины?
– Мы не сможем помочь, – голос Яна становился все менее отчетливым. – Вода проникла в пещеру и поднимается все выше. Выход завален камнями, но они не остановили поток воды. Вода сдвигает камни, и, возможно, если бы мы постарались, то смогли бы выйти из пещеры, но на улице еще светло. Солнце сожжет нас. Простите нас, господин. Я сожалею, что не смог помочь вам. Прощайте!
Шаман был в ужасе. Он не видел в своих видениях всего того, что происходило сейчас с воинами ночи. Шаману было жаль этих несчастных нелюдей. Конечно, они не были живыми, но он чувствовал ответственность за прерванный вечный сон этих людей.
– Простите, – прошептал он, потрясенный, но времени на эмоции не было. – Пусть ваш вечный сон теперь будет крепким. Никто больше не потревожит вас.
Шаман протер глаза: «Но что же мне делать?»
Среди отряда людей тоже был один телепат, но его дар был слабеньким, и он с трудом воспринимал послания шамана. Обычно приказы от шамана передавали дозорным воины ночи, но теперь об этой связи придется забыть. Шаман попытался связаться с телепатом-дозорным, но мысли этого человека были заняты только тем, чтобы спасти людей, доверивших ему свои жизни, и спастись самому.
До места, куда так стремилась молодая женщина, люди не дошли, началось цунами. Единственным спасением для них были те самые сопки, против которых так бунтовала вода-море. Если бы люди не послушались молодую женщину, то добрались бы до сопок вовремя, но сейчас от отряда дозорных осталось только пять человек, да и жители Хайшенвея были сейчас не в том количестве, в котором вышли из своих домов. Вода отнимала от маленького отряда все больше человек.
Молодая женщина чувствовала ответственность за пропавших людей, но не собиралась сдаваться. Она даже ребенка не отдала дозорному, который хотел помочь ей. Малыш так и болтался крепко привязанный у нее за спиной. Ребенок охрип от крика, он давно не ел, был мокрый и грязный. Но мать не обращала внимания на хрипы малыша, она знала, что ее сын жив, и это было главным. Все остальное мать собиралась быстро исправить, как только они окажутся в безопасности.
Женщину звали Мун, сына – Кип. Муж женщины ушел на заработки еще до рождения сына, да так и не вернулся до сих пор. Шаман носил то же имя, что и сын Мун, и в этом не было ничего необычного. Имя Кип было одним из родовых имен клана матери шамана. Таким именем могли назвать ребенка только в Хайшенвее.
Здесь, на родине его отца, в стране степей и пепла, мальчиков называли другими именами, и поэтому шаман был потрясен, когда уловил в мыслях молодой женщины имя ее сына. Мун была награждена тем же проклятым даром, что и шаман. Однако шаман взращивал этот дар и постоянно пользовался им, Мун же считала дар проклятием и всячески подавляла его в себе.
Сейчас маленький отряд людей был в относительной безопасности, и поэтому шаман облегченно вздохнул. Внезапно он вспомнил, что не принимал пищу уже двое суток. Развернув коляску, он выехал из юрты. Свет ударил по глазам, шаман долго сидел с закрытыми глазами, пытаясь привыкнуть к дневному свету, а потом он почувствовал, что его коляской кто-то управляет. Кузнец, друг детства, встревожился, увидев, что шаман сидит неподвижно, закрыв глаза ладонями. Шаман открыл глаза и улыбнулся другу. Вскоре друзья детства уже сидели в юрте матери шамана и наперегонки угощались яствами, которые выставила на низкий столик мать шамана.
– Мама, – шаман погладил себя по животу, – мой живот говорит своей маме спасибо!
– Да, госпожа, – повторил кузнец, – было очень вкусно!
– Доблесть женщины – в том, чтобы ее еда приносила радость! – улыбнулась мать шамана. – Сейчас принесут кумыс, не уходите, дождитесь, а я пойду к мужу. Посыльный сообщил, что он ждет меня в своей юрте.
– Мама, подожди, – шаман попытался встать на ноги, но тут же рухнул на подстилку. – Я хотел спросить…
Разговор с матерью подтвердил догадку шамана: и она, и ее сын Кип были из одного родового клана, что и его собственная мать. Мун приходилась родной племянницей матери шамана и была его двоюродной сестрой. Шаман вернулся в свою юрту в смятении. У него было много двоюродных братьев со стороны отца, но никогда не было сестры. Чувствуя странную ответственность за людей, которые сейчас были в беде, особенно за людей клана матери, а значит, и его клана, шаман попытался подняться со своей коляски, но тут же упал. Дело принимало серьезный оборот, шаман не знал, что его мышцы атрофировались до такой степени. Он был уверен, что когда возникнет нужда, то сможет встать. Шаман закрыл глаза и повернул голову туда, где находилась родина его матери.
Сопка, на которой укрылись люди, была близко к морю. Море пока не смогло поглотить эту сопку, но это было лишь вопросом времени. Остальные три сопки уже были под водой. Впервые в жизни шаман запаниковал. Этот молодой мужчина всегда был спокоен и уверен в себе, воины его отца уважали его, жители степи обращались к нему со своей бедой или радостью. И вот сегодня, в первый раз за всю свою жизнь, он не мог найти способ, чтобы помочь попавшим в смертельную ловушку людям.
Однако помощь пришла неожиданно и оттуда, откуда шаман её совсем не ждал. Внезапно в голове шамана раздался голос, молодой мужчина сначала подумал, что ему мерещится, но потом… Обрадовался!
– Господин!
– Это ты? Номер семь, это… ты?
– Да, господин, это я. Я и все остальные воины ночи живы. Как только вода сошла, мы пришли в себя. Оказывается, нас не так легко убить! Мои подчинённые выглядят ужасно. С них сошла вся кожа, вероятно, я выгляжу не лучше. Но мы живы, если, конечно, это можно назвать жизнью. Мы в порядке и ждем ваших приказов.
– Я… я очень рад! За эти годы я даже привязался к вам и был угнетён, когда решил, что вы погибли.
– Да, господин, мы в сознании и готовы выполнять ваши желания.
– Хорошо. Люди и дозорные в беде, они на той сопке, которая ближе к морю. Нужна ваша помощь. Сейчас ночь или день? Я не могу понять, потому что дозорный закрыл свои мысли от меня.
– Мы не знаем, господин. Это станет ясно только тогда, когда мы отодвинем камни.
– Хорошо. Занимайтесь своим спасением, но как только сможете выглянуть наружу, дайте мне знать.
– Повинуюсь, господин!
Шаман задумался. Всего этого он не предвидел. Он видел совсем другую ситуацию, видел людей, которые были спасены благодаря воинам ночи и дозорным. В его видении спаслись все семьдесят человек, а на самом деле все произошло иначе. И тут шаману показалось, что земля закачалась под ним. Мир перестал быть стабильным. Первый раз в жизни шаман усомнился в своих способностях, а потом понял. Он понял, что ситуация может меняться, если в будущее вмешается человек с сильными способностями видеть будущее. В данном случаев ситуацию вмешалась женщина из его клана. Было непонятно, почему она, обладая такими способностями, приняла неверное решение, однако уже ничего изменить было нельзя.
Шаман не знал, что его двоюродная сестра увидела верное решение, увидела то, что видел год назад и он, но женщина так ненавидела свой дар, что решила поступить вопреки ему. Если бы Мун подчинилась своему внутреннему голосу, то сейчас все дозорные и люди были бы живы и находились бы в безопасности.
– Господин, – прервал размышления шамана Ян, – мы убрали камни, и на улице наступила ночь.
– А что с морем? Оно отступило?
– Земля влажная, и ноги вязнут, но море действительно отступило.
– Это временное затишье, будут еще два удара цунами, и вам нужно успеть увести людей подальше от опасности.
– Господин, мы готовы, но…
– Что?
– Я смотрю на своих воинов ночи и думаю, что люди испугаются их вида.
– Да, я почему-то не подумал об этом. Но я думаю, что все обойдется.
Ночью из-за тумана плохо видно даже тех, кто стоит рядом, а ваша задача – идти впереди людей.
– Да, господин.
– Вы успели подготовить подземный путь?
– Да, весь год мы только этим и занимались. Днем, когда нельзя было находиться на поверхности, мы готовили подземные пути отхода. Подземелье тянется на много километров и может вывести от Хайшенвея настолько далеко, что морю не догнать людей.
– Вода-море хочет уничтожить сопки, и до людей ей нет дела. Если люди попадутся на пути, цунами смоет их, а если нет – то не будет догонять, чтобы уничтожить.
– Да, я знаю. Вы говорили нам об этом еще год назад.
– Хорошо. Сколько километров вы прошли?
– Я не уверен… Туман мешает ориентироваться… Наверное, мы прошли два километра. Я слышу мысли одного из дозорных, люди где-то рядом.
– Сколько придется идти по подземелью? На сколько километров вы его вырыли?
– Подземелье не идет прямо, мы следовали топографии этого места и рыли так, чтобы не случилось обвала.
– И все же? Сколько?
– Подземелье тянется примерно на семнадцать километров. Простите, я слышу голоса людей, дозорный ведет их к нам.
– Хорошо. Ведите людей к подземелью. Старайтесь не напугать их.
– Рядом с подземельем, как вы и велели, мы спрятали сундук с накидками. Капюшоны у накидок очень глубокие.
– Да, сейчас самое главное – довести людей до подземелья. Среди людей есть маленькие дети?
– Да, за дозорными идет женщина, и у нее за спиной привязан ребенок. Больше детей нет. Люди, которые идут за дозорными, уже давно перешагнули полувековой рубеж.
– Хорошо.
Шаман сидел на полу юрты и молился неизвестно кому. Он был так вовлечен в эту борьбу за выживание, что временами ему казалось, что он находится там, вместе с напуганными людьми. Если год назад он решил помочь этим людям только потому, что так хотела его мать, то сейчас, когда он узнал, что у него есть сестра и маленький племянник с таким же именем, как и у него, и живы еще тетя и дядя, и другие родственники со стороны матери, спасение этих людей стало для него крайне важным делом.
Наконец Ян сообщил господину, что люди спустились в подземелье. Но тут возникла проблема: если зажечь факелы, то воины ночи не смогут ничего увидеть, свет делал их слепыми, а если идти без факелов, то люди не смогут ориентироваться в темноте.
Однако это было наименьшей из проблем сейчас. И ее легко решили. А тем временем вода-море нанесла второй удар. Земля начала трястись, и море поднялось на небывалую высоту, но достичь высоты предпоследней сопки оно не смогло. Сыпались камни, деревья, вырванные с корнем, неслись вместе с потоком воды. Море проникло и в подземелье, но далеко не прошло. Шаман был счастлив, что бог, которому он молился, услышал его и помог людям уйти от цунами. К моменту, когда море нанесло третий удар, люди были уже очень далеко. Дозорные шли впереди с факелами, за ними шли люди, замыкали колонну воины ночи. Путь был закончен, и люди стали подниматься наверх.
Они вышли на поверхность и тут же упали на землю. Везде, куда ни кинь взгляд, был лес. Птицы пели, насекомые носились по воздуху, было тепло, и ничто не напоминало о беде. Воздух был прозрачен, и было видно далеко. Здесь не было тумана. Был полдень четвёртого дня, и он не таил опасности. Молодая женщина наконец отвязала своего малыша, ей помогал один из дозорных. Недалеко протекала речка. Женщина умыла малыша и поменяла ему одежду. Вернувшись к отцу, матери и свекрови, она о чем-то долго говорила. Пожилые люди плакали, а она их утешала. Потом, позже, когда пришло время, женщина Мун стала главой клана. Она правила справедливо и жила долго.
Давайте оставим родственников шамана и вернемся в Хайшенвей.
Вода-море не смогла поднять волны настолько, чтобы поглотить предпоследнюю сопку. Долго еще ворчало море и тряслась земля, но в конце концов все вернулось на круги своя. Природа даже не заметила, что люди ушли. Год шел за годом, и вскоре уже ничего не напоминало, что когда-то здесь жили люди. Через некоторое время здесь обосновалась деревня народности Бутрамусс. Потом… Век бежал за веком, и на землях Хайшенвея возник лучезарный город Юнминчен. Потом… Рассказывать долго. То, что было потом, это история других людей и другого века. Вернемся к шаману.
Шаман был счастлив, что люди его клана спаслись. Через несколько дней он имел длинный разговор с матерью. Он рассказал ей все. Он даже предложил ей отвезти ее туда, где обоснуются люди ее клана, но мать отказалась. Она хотела увидеть свою родину, свой Хайшенвей, но если место, где она родилась, смыло морем, ей не имело смысла уезжать от мужа и сына. Дозорный женился на Мун и усыновил маленького Кипа. Кроме этого малыша, у счастливой пары родилось много детей. Они обосновались на землях, которые лежали далеко на юге от Хайшенвея.
История шамана Кипа подходит к своему завершению. Он всегда мечтал о встрече с сестрой и даже подумывал о переезде в маленькое поселение Мун, но с течением времени его ноги стали совсем слабыми, и мечты так и остались лишь мечтами.
Однако, как говорится, нет худа без добра. Изменив историю спасения, Мун, сама того не подозревая, изменила будущее Кипа. В свое время он встретил девушку, мысли которой были закрыты для него, и именно это привлекло молодого мужчину. Вскоре мама шамана перестала вспоминать о прошлом, а его жена родила множество наследников, что стало радостью для бабушек и дедушек. Никто из детей не унаследовал дар шамана, и это было большим счастьем для молодого отца, который не хотел такой участи для своих детей.
Конец этой истории был предопределен. Каждый остался со своим счастьем, ведь счастье для каждого индивидуально. Мун и ее клан были счастливы жить вдали от коварного и непредсказуемого моря. Шаман был счастлив со своей женой и детьми, а земля под названием Хайшенвей тоже испытывала радость. Люди, проживающие на любой земле, являются бременем, и земля Хайшенвей знала, что они вернутся через сто или двести лет.
Но были и те, кто остался глубоко несчастен, и их несчастью не было конца. Я говорю о воинах ночи. В месяц тройного цунами они остались в подземелье. Воины-зомби проводили людей до выхода из подземелья, а затем вернулись назад. Воины ночи не могли умереть, но и жизнь без цели и радости не радовала их. Годы шли, а для воинов ночи ничего не менялось. Они оставались на земле Хайшенвея, проводя дни в подземелье и ночью выходя на поверхность.
Пока был жив шаман, жизнь воинов ночи имела какой-то смысл. Но когда шаман умер, все стало бессмысленным. Сопки были на месте, море шумело, люди вернулись и основали большой город, а для воинов ночи ничего не менялось. Перед смертью шаман осознал, какую чудовищную ошибку совершил, разбудив воинов от вечного сна, и в его угасающем сознании возникла последняя картина будущего. Умирающий человек позвал своего верного раба, воина ночи под номером семь, который когда-то носил имя Ян.
– Да, мой господин, – тут же отозвался Ян, – давно вы не говорили со мной.
– Я умираю, – прошептал шаман, – благодарю вас за долгую службу. И прошу прощения, что оставляю вас. Но когда-то ваша служба закончится. Через тысячу лет придет человек, я не знаю, женщина это будет или мужчина, этот человек спустится в подземелье, чтобы прервать наконец вашу жизнь. Этот человек будет моим праправнуком. Вы спасли людей моего клана, а праправнук спасет вас и отпустит наконец ваши души на волю. Взамен отдайте этому человеку черный камень, который не дает вам оставаться голодными. Если снова придет от воды-моря большая волна, то уведите в подземелье, спасите. Я хочу… Простите меня, я был не прав, я…
Шаман ушел туда, куда уходят все люди после смерти, а воины ночи остались. Подземелье до сих пор находится под городом, и вполне возможно, что воины ночи до сих пор прячутся там, если спаситель их душ до сих пор не пришел.
А сопки… Что же, сопки помнят историю своего укоренения в этой почве, но это было так давно, что они считают себя коренными жителями этой земли, и в чем-то они правы. Вода-море больше никогда не поднимала большую волну, и, надеюсь, что никогда не поднимет.
Как вы думаете, праправнук шамана Кипа уже приходил к воинам ночи или он еще не родился?