Две недели в другом городе – Ирвин Шоу

Как-то даже и не ожидал от американского автора такой проникновенности в глубины человеческой сущности и сознания. И умения так точно рассказать об внешних событиях и внутренних движениях, их сопровождающий и вызывающих. Безусловно Ирвин Шоу мастер психологических нюансов и специалист по извлечению с поверхности белого бумажного листа человеческих эмоций и погружению их в глубины эмоционального поля читателя. С вызовом соответствующего эмоционального резонанса и чувственного отклика.

Есть такая мудрость, гласящая, что не нужно возвращаться туда, где Вы однажды были счастливы, потому что себя там Вы не найдёте. Не дословно, но содержательно точно. Однако наш ГГ волею своей и своего стародавнего приятеля и коллеги оказывается на 2 недели заброшен в новый для него город и новые поначалу чувства и отношения, однако затем оказывается, что на самом деле его ждут встречи со старыми и старинными друзьями и бывшими жёнами, со своими старыми чувствами и переживаниями, со старыми же неприязнями, неприятиями и непрощениями. И что все новые чувства и отношения нужны и даны в принципе только для того и только потому, что нужно и должно и принять, и простить и отпустить грехи, получив отпущение грехов же… Для того, чтобы в самом конце подумать «Ну вот, планету я поприветствовал».

8/10, а то и все 9…

"Две недели в другом городе " – роман западного классика XX века. Это первая книга у И. Шоу для меня и, возможно, будет последней. Лёгкий язык изложение, яркие образы, описания Рима – на этом из положительного, пожалуй, всё…От книги я безумно устала. После таких произведений можно впасть в «нечитун», из которого не так-то просто выйти))Ни одного приятного героя. А главный герой и вовсе противен. Его отношения с женой, измены, их нелепые оправдания, отношения с любовницей, со старшим сыном …всё как-то безрадостно, местами противно и безнадёжно. Повествование нудное, не затягивает. Книгу домучивала.Допускаю, что в романее есть какой-то смысл, но я его не уловила.

Когда однажды летом я впервые увидел, какого цвета римские здания, я понял, что мечтал попасть в этот город всю жизнь.Рим преследует меня весь этот год. Конечно, я сама туда стремилась, с головой ныряя в исторические романы Стивена Сейлора, красочно повествующие о Древнем городе. Но сейчас, когда оба его цикла практически позади, и я выбралась из глубины древности, меня снова уносит в Рим. Теперь уже Ирвин Шоу предлагает мне экскурс в Вечный город. Правда, его Рим почти современный, середины прошлого века, но он всё тот же – полон страстей и магии. Я лечу туда вместе с Джеком, американцем в расцвете лет, обременённым историей и потерявшим себя в жизненной рутине. «Две недели в другом городе» можно смело назвать романом о кризисе среднего возраста. Половина жизненного пути Джеком уже пройдена, пришла пора подводить итоги и решать, что делать со второй половиной. За плечами актёрская карьера, война, два закончившихся брака и взрослый, ставший чужим сын, один действующий брак, скучная карьера в ООН. Джек очень устал. И тут подворачивается оказия слетать на две недели в Рим. Старый друг, режиссёр Делани, приглашает Джека поработать в своей новой картине. В солнечной итальянской столице Джек попадает в водоворот ярких событий, встречает множество людей, которые так или иначе помогают ему определиться со своим местом под солнцем. Это, конечно, не психологизм Достоевского, как мы любим выражаться у нас в России, а скорее, психологизм по-американски, через действия и диалоги, но всё же психологизм. Собственно рассуждений будет немного.

Вероятно, все мы – обезьянки Господа. Мы страдаем и гибнем, удовлетворяя его научный интерес. Чувство вины, которое мы испытываем, нарушая то, что мы считаем заповедями, – всего лишь забавный вирус, который он сумел выделить и подчинить себе. А вера, возможно, – просто побочный эффект, вызванный вирусом вины, вроде аллергии на антибиотики.Очень много тем всплывёт в этом небольшом произведении. Дружба, верность, предательство, взаимопомощь, жизнь после войны, смерть – всё промелькнёт перед Джеком, как тот старый фильм на киноплёнке. Герой будет остро переживать все эти события, потом отодвинет их от себя, и наконец поймёт, куда ему двигаться дальше. Другое дело, что мне его выбор оказался непонятным, но это к делу не относится.Киноманам, кстати, должно понравиться, что в романе довольно неплохо описан тот период итальянской киноиндустрии. Старые лирические картины ушли в прошлое, уже отгремел чудесный неореализм, и режиссёры ищут новые пути к зрителю. К началу 60-х итальянские картины стали выходить в международный прокат, то есть ориентироваться надо было не только на своих любителей кино. Требовались сильные сценарии и нетрадиционные ходы в постановке и приёмах. Многие из тех фильмов были совместного производства Италии и США. Богатые американские нувориши с удовольствием спонсировали итальянское искусство. Вот и в «Двух неделях» техасец Холт вкладывается в картины Делани, тоже, кстати, американца. Но у героев нашей книги, принадлежащих к старой, ещё довоенной школе кино, наблюдается некоторая растерянность, подпитываемая ностальгией. Делани, подгоняемый своей спесью, не видит, что ему необходимо изменить свой подход к постановке. Зато итальянцы более чем уверены в своём превосходстве.

Знаете, почему итальянцы делают хорошие фильмы? Они открыто, без ложного стыда находят радость друг в друге. Они восхищаются всем итальянским – пороками и абсурдом не меньше, чем добродетелью. Они видят комедию в похоронах, порочность в девственнице, святость и нечестивость возле одного алтаря.Ну и, конечно, в романе очень много Рима. Это не только архитектура, с формами и красками, не только природа, с синевой неба, ярким солнцем или моросящим дождём, но и люди, с традициями и характерами.

Вы заметили, что, когда римляне хотят создать атмосферу роскоши, они неизменно имитируют интерьер общественной бани?Что вы хотите? Это Рим. Последние три тысячи лет здесь никому не удавалось сохранить что-либо в тайне.И напоследок венгерская мудрость. То есть мысли героя-венгра по поводу любви.

Если любишь кого-то слишком сильно, это следует скрывать. В целях самозащиты. <…> Когда пьёшь вино любви, кое-что надо оставлять в бокале.