Иван Андреевич Антонов
Репа
РЕПА. Член ОПГ. Боец контрразведки ОПГ. Выглядит, как разожравшийся циркач-гиревик.
ДЕД. Член ОПГ. Начальник контрразведки ОПГ.
БАБЧЕНКО. Засланный казачок. Майор ФСБ.
ЛЮБОВНИК-НЕУДАЧНИК.
ЧЕЛОВЕК ИЗ ВНУКОВО.
АЛИСА. Учёный. Разработчик машины времени.
ГЕРТРУДА МАУС. Агент немецкого влияния.
Утро. Озеро. Туман. В лодке, не далеко от берега в камышах, два рыбака: Дед и Репа. Постепенно, в процессе диалога, туман рассеивается, и, невдалеке, проступает силуэт баркаса "Жучок".
ДЕД. Репа, сядь нормально!
РЕПА. Да я нормально сижу, Дед, ты чего?
ДЕД. Репа, ты весишь 140 кг.
РЕПА. И?
ДЕД. И жмешься к одному борту. Ещё чуть-чуть и черпанем.
РЕПА. Ну, давай пересяду.
Пересаживается на другой борт. Амплитуда раскачивающейся лодки приобретает угрожающее значение.
ДЕД. Ай! Ай! Репа! Кончай!
РЕПА. Сам же сказал!
ДЕД. Ты ведешь себя, как Ксения Анатольевна Собчак с 2011го по 2018 год.
РЕПА. Это как?
ДЕД. Лодку раскачиваешь! Сядь посередине! Ей Богу, кувыркнемся Репа.
С баркаса, едва видного в тумане, не по-утреннему громко и резко, прямо с припева орёт песня группы «Комиссар» «Какая же ты падла.»
Пей, развлекайся и спи
По ночам с кем попало
Цепь нашей первой любви
Ты сама оборвала
Какая же ты падла.
РЕПА. Пропала рыбалка…
ДЕД. Да, уж…
РЕПА. И, главное, вечером же не было никого. Ночью, что ли они приплыли?
ДЕД. Ночью, ночью. Пока ты дрых, тут такое гульбище было. Прям, ходуном весь баркас ходил.
РЕПА. А ты чего не дрых?
ДЕД. Я тебя сейчас, Репа, веслом огрею. Как с тобой заснешь?
РЕПА. Храпел?
ДЕД. Нет, Репа. Ты не храпел! Ты дизель прогревал. Я, когда на флоте мотористом служил, нам наушники в машинном отделении выдавали, и специальному языку жестов обучали. Чтобы хоть как-то друг друга понимать. Вот, с тобой, когда в одной палатке спишь, ну, то есть, как спишь.… Лежишь, зенки в потолок лупишь, так же надо.
РЕПА. Прости, Дед, я не нарочно. Не могу повлиять на это. Меня даже один раз в мусарню за храп забрали. Клянусь Фимой и Колей. Хочешь, расскажу?
ЛЮБОВНИК-НЕУДАЧНИК. На хер мне это надо! (Вдалеке, ещё дальше, чем баркас, и немного левее, раздается плеск весел, и одинокий, не выспавшийся, похмельный голос любовника-неудачника). Она чё о себе думает-то? У неё там че? Колокольчик? Или, не как у всех? Поперёк, что ли? Я че себе другой вареник не найду, сметанкой помазать, епт? Сейчас тока свистну, мля… (Плеск весел… Пауза…)
РЕПА. А вот интересно, он ведь в лодке, судя по звукам? У него там есть слушатель-то? Он это кому-то, или сам с собой разговаривает? Как думаешь, Дед?
ДЕД. Воде. Он это рассказывает воде. Озеро его слушатель, и мы с тобой, к сожалению. У тебя клюёт, Репа!
РЕПА. Опа! Репа вытаскивает подлещика величиной с мизинец. Выпускает обратно.
ДЕД. Крупняк подошёл.
РЕПА. Место странное. Толком не клюёт. Пьянь вокруг какая-то. Че мы сюда приперлись, Дед?
ДЕД. Не догадываешься?
РЕПА. Сказали, что Миелофон речной рыбки захотел. Только место странное. Говорю же. Рыбаков, кроме нас нет. Не наловим.
ДЕД. Как нет? А этот? Который, только свиснет, тут целая скороварка вареников материализуется, что не рыбак?
РЕПА. С чего ты решил?
ДЕД. Там, откуда слышен его голос, небольшие камышовые острова с бухточками. Я вчера еще вечером заметил. Слышишь его монолог, то прерывается, то начинается?
РЕПА. Да.
ДЕД. Потому, что он вокруг этих островков сети снимает. Судя по тому, что он озеру наплёл, браконьер наш, вечером поставил сети, а ночью пошёл обезьянку свою навестить, да, видимо, неудачно.
РЕПА. Сети… В сети-то, небось, зашло чего-нибудь. А у нас так Миелофону и на уху не наберется.
ДЕД. Да говорю ж тебе. Не на рыбалке мы тут.
(С баркаса снова раздается куплет песни "Какая же ты падла".)
Опять ты где-то пьешь вино
И до рассвета с кем попало.
И ясно мне уже давно,
Что между нами все пропало.
Ты не боишься за спиной
Моих друзей холодных взглядов,
Любви окончено кино
Мне ничего уже не надо.
ДЕД. Эй, на баркасе! Тут вообще, люди на рыбалку приехали. Харе нас просвещать насильственным образом в области попкультурки. Ночью не наплясались, что ли?
С БАРКАСА. Че так дерзко, то? Я не понял?
ДЕД. Реп, поднимись. Ребята не вкурили.
Устрашающих размеров Репа поднимается. Дед, чертыхаясь, старается, чтобы лодка не перевернулась, балансирует ей, держась двумя руками за борта.
РЕПА. Не, ну пацаны, ну дайте рыбку-то половить.
С БАРКАСА. Ох! Ёпт! Сорян, ребза! У меня аппарат чё-то глючит. Сам включается. Сам выключается. Как там, у вас, клюёт?
ДЕД. Помаленьку.
РЕПА. С трудом сел обратно. В полголоса Деду. Так че ж ты, тогда, Дед, быкуешь, раз это не рыбалка.
ДЕД. Алиби нам стряпаю.
РЕПА. Не понял?
ДЕД. Задание у нас, Репа. Ровно через (смотрит на часы) час, за нами приедут.
РЕПА. Прям сюда? А на чем?
ДЕД. Это уж я не знаю. Как там Миелофон скреатирует. А от него можно чего угодно ожидать. Хоть подводную лодку, хоть стаю журавлей с дельтапланом во главе.
РЕПА. И чего? Задание-то, какое?
ДЕД. Бабченку решать будем.
РЕПА. Блин… Я думал, дадут ему шанс.
ДЕД. Зачем? Засланный казачек.
РЕПА. Уверен?
ДЕД. Клюёт у тебя!!!
РЕПА. Опа! (Вытаскивает подлещика, размером с мизинец. Выпускает обратно.)
ДЕД. Тот же, что ли?
РЕПА. А че так сложно? Бабченко сейчас в Москве. Мы тут.
ДЕД. Алиби. Говорю ж тебе. Все знают, что Дед и Репа поехали Миелофону за рыбкой. Ты вон местным на "Жучке" свой организм засветил уже. Сейчас этот Казанова сетевой, небось, курить подплывет стрельнуть. Тоже в копилку. А потом нас, как-нибудь телепортируют в Москву. Там мы грохнем Бабченко, и нас обратно сюда. Легенду доигрывать.
РЕПА. Жалко…
ДЕД. Чё те жалко? Самый клев, что ли?
РЕПА. Бабченку жалко. Клянусь Фимой и Колей. Он красивый. Татуировка ещё… Алиса…
ДЕД. Опять за своё! Боец, не начинай, а! Когда такие дела домучиваются, не до красоты, Репка. Слышал я, у них там, в «пятой серии», толи последняя стадия разработки, толи, уже все сделали. Миелофон уж больно мутный стал.
РЕПА. Стал? Ты его видел, что ли?
ДЕД. Нет. Допуска до него я пока не получил… Вот, странно, я – начальник контрразведки, или, как у вас принято говорить, «четвёртая серия», а фюрера нашего, то есть Миелофона, или, как принято у вас говорить, «пятую серию», ни разу не видел.
РЕПА. Конспирация, дедуль!
