Иван Деревянко
Современная философия – жертва неадекватного перевода западных философов
Философских систем много, но все они рассматривают, как правило, лишь какую-то часть реальной системы. Логическая система Гегеля рассматривает реальную систему всю целиком, поэтому она такая одна. Философская наука с древних времен до настоящего времени знает Гегеля, как единственного глубоко эрудированного философа с энциклопедическими знаниями. Только Аристотель смог бы приблизиться к Гегелю, если бы жил в то же время. Поэтому думающие люди вновь и вновь обращаются к логике Гегеля, чтобы обосновать свои теории.
Гегель не идеалист, а основатель философской системы, состоящей из четырех частей: материализма, диалектики, логики и методологии. Его «Бытие» является основой материализма, противоположности – основа диалектики, триады – основа логики, а его «Phaenomenologie des Geistes» есть не что иное как методология изучения сознательной деятельности. Как и в любой системе, каждая последующая часть содержит предыдущую. Этим объясняется материалистическая диалектика (не диалектический материализм), диалектическая логика и логические методы.
«Надо читать Ленина.»
Особый интерес вызывает статья «Сегодня 22 апреля. Надо читать Ленина. Прочитал. Делюсь». Полностью согласен с автором, что Ленин был умнейшим человеком. Тем не менее, некоторые высказывания этого гения заслуживают критических замечаний.
Впервые еще в аспирантские времена мне захотелось узнать, а что же сказал Ленин по поводу материализации Эйнштейном пространства и времени? Институтские знания подзабылись, и я решил проштудировать «Материализм и эмпириокритицизм». Ничего интересного не нашел. Пришлось самому разбираться, почему Эйнштейн выдал вполне понятный обман зрения за непонятный реальный Однако в целом работа мне не понравилась: слишком резкой, даже агрессивной была критика энергецистов, махистов и идеалистов, теории которых имеют такое же право на существование, как и материализм.
Следующий раз, знакомясь с «Философскими тетрадями», я в чем-то засомневался и решил сверить конспект «Науки логики» с оригиналом – прижизненным изданием этой книги. Все бы ничего, но на один факт пришлось обратить внимание. Ленин не стал конспектировать раздел «Количество», сказав, что он «темен». А, между прочим, в этом разделе лежат корни многих заблуждений Ленина, в том числе по государственному строительству.
Что касается работы «Империализм, как высшая стадия капитализма», которую рассматривает автор упомянутой статьи, следует отметить, что никуда не делся ни тот капитализм, который описывал Маркс, ни тот империализм, о котором пишет Ленин. И одно в другое не переходит. Эти две формы существуют объективно и независимо друг от друга.
Дело в том, что в любом обществе объективно существуют люди, с одной стороны, не имеющие собственных средств производства, и их средства существования определяются уровнем их зарплаты. С другой стороны, также объективно существуют люди, имеющие собственные средства производства для изготовления предметов потребления, будь то население или государство. С третьей стороны, существуют тоже не менее объективно люди, которые ничего не производят, а хранят чужие деньги за определенный процент, так называемый ссудный процент. Это ленинский империализм.
Все эти люди либо законопослушны и честно выполняют свои функции, либо наоборот не подчиняются установленным законам. Соотношение таких противоположностей определяет криминальный уровень государства: либо государство правовое, либо криминальное. Ну, а если законы не совершенны, то людям приходится «балансировать».
И третья триада. В каждой группе есть люди богатые, средние и бедные. Вот для этих групп и существуют, причем одновременно, социальная, рыночная и капиталистическая экономики. Производство предметов потребления богатыми собственниками средств производства – это и есть капитализм Маркса.
Непонятно, почему экономисты решили, что экономической системой государства должна быть какая-то одна форма хозяйствования.
Гегель и экономика.
Формально Гегель никакого отношения к экономике не имеет, но непонимание его логики отрицательно сказалось в целом на экономике. Поскольку марксисты были идеологами экономических формаций, то они должны были знать «Науку логики» Гегеля, но они, очевидно, не только не дочитали логику Гегеля, но и не поняли ее. Ленин в свое время констатировал, что экономисты не знают экономики, потому что они не знают логики Гегеля. И он в этом, к сожалению, оказался прав.
Сейчас трудно сказать, читал ли Маркс «Науку логики» до начала работы над своим «Капиталом» или в процессе этой работы. Скорее всего сделал он это, находясь под влиянием экономики Адама Смита и Давида Рикардо, поскольку он практически нигде не сделал поправок с учетом логики Гегеля. Он лишь продолжил и расширил трудовую теорию стоимости Смита и добавил теорию прибавочной стоимости. При этом он направил экономику в политическую плоскость, чем спровоцировал несуществующие, так называемые, классовые противоречия, приведшие к катастрофическим результатам. Так появилась марксистская политическая экономия, которая ничего общего не имеет с логикой Гегеля.
Тем не менее, марксисты пытаются создать свою философию экономики как учение диалектическом процессе, недостаточно обоснованно используя понятие всеобщности развития и законов перехода количества в качество, единства и борьбы противоположностей, отрицания отрицания. Но практика показала, что эта философия не работает, так как ставится под сомнение правильность применения философских законов.
К сожалению, Маркс и его последователи, видимо, или не читали или не внимательно читали «Науку логики», а потому ее либо не знают вообще, либо не поняли. Если бы экономисты знали логику Гегеля, то они в качестве экономической основы взяли бы, не товар и деньги, а аналог гегелевского «Бытия», а именно, человеческое бытие. Не случайно еще со времен Аристотеля слово «экономика» обозначает правила, законы ведения домашнего хозяйства. А то, чем теперь занимается экономика, Аристотель называл хрематистикой. Этим термином он обозначал науку об обогащении, о накоплении богатства как самоцель, как сверхзадача, как поклонение прибыли. Аристотель предупреждал, что скатывание в хрематистику губительно для общества. Так оно в основном и получилось.
Основной постулат марксовой экономики: – товар, как продукт человеческого труда, который участвует в обмене. Да, с возникновением разделения труда товар становится всеобщей формой производственных отношений, развиваясь и перерастая в капитал, но это вторично. Первичным является понятие человеческого бытия, которое определяется количеством людей и мерой их жизнедеятельности, которой являются деньги.
В разных местах условия для жизнедеятельности людей разные и продолжительность их жизни тоже разная. Но значимость жизни для каждого человека однозначно одинакова, поэтому продолжительность человеческой жизни является всеобщей мерой этого бытия, а однозначность представляет всеобщее свойство экономики. У Гегеля «Бытие» характеризуется словом «Bestimmtheit», которое переводится как «определенность» и как «точность», что можно понимать как точную определенность или однозначность.
Из этой ситуации вытекает первичная закономерность экономики – сохранение жизней людей. Это гегелевское «Aufheben». Если для каждого человека первостепенным является жизнь, то и для государства, как экономического субъекта, чрезвычайно важным представляется его выживание в существующих условиях. Переход от конкретного человека к государству осуществляется с помощью хорошо известного простейшего метода – восхождения от частного к общему.
Таким образом, базовые элементы экономики должны соответствовать первичным элементам философской системы: понятие – свойство – закономерность – методология. К сожалению, в экономике этого не просматривается. Следовательно, даже на начальном этапе экономисты, действительно, игнорируют логику, точнее, ее материалистическую основу и поэтому не могут создать совершенную экономическую систему.
Если говорить о марксистской концепции диалектического материализма, то это однобокое представление о процессах в природе. У Гегеля четко просматривается материалистическая диалектика, поскольку диалектика содержит материалистическую основу, а не наоборот. Но он рассматривает и диалектический материализм, который раскрывает механизм выравнивания противоположностей, которые в результате борьбы между собой превращаются в сбалансированную двойственную целостность.
Точно также в экономике материалистическое человеческое бытие имеет материалистическую противоречивость потребностей и возможностей. У Гегеля это «Widerspruch». Потребности и возможности диалектически подразделяются на положительные и отрицательные противоположности – «Gegensatz».
И то, и другое имеют особенную естественную меру – деньги. Деньги являются мерой жизнедеятельности человека и возникают потому, что есть необходимость определенным образом измерять и то, и другое. Это не совсем то, что говорил Маркс: товар и товарный обмен должны порождать деньги.
Это не так. Ведь он же сам говорил, что деньги _ это особый товар, который обладает способностью соизмерять и выражать стоимость всех других товаров. Только деньги – это не товар, а мера. Таким образом, у Гегеля рассматриваются три пары: бытие и пустота, противоречие и противоположности. Следовательно, и в экономике должно быть три пары: жизнедеятельность людей и деньги, потребности и возможности, товар и предметы жизнеобеспечения, как объекты товарообмена.
Возникают сомнения о том, что Маркс использовал логику Гегеля в своем постулате о противоположности классовых интересов в сфере отношений к собственности на средства производства, а соответственно и политической власти. Во-первых, политика не имеет прямого отношения к экономике, хотя Ленин утверждал, что политика – это концентрированное выражение экономики. Во-вторых, классовые интересы не являются противоположностями, так как понятия пролетариат и капиталисты находятся в разных классификационных группах.
Пролетариат по Марксу– это наёмные рабочие, лишённые орудий и средств производства. А кем же тогда является управленческий персонал, государственные служащие и военные? Это все трудящиеся, удовлетворяющие свои потребности за счет своих возможностей – получают зарплату за свой труд. Свои возможности человек обменивает на деньги, за которые он приобретает предметы жизнеобеспечения: предметы потребления и предметы защиты.
Люди, которые имеют деньги для приобретения сырья и материалов, средств производства, для оплаты наемным рабочим и управленческому персоналу, создают предметы жизнеобеспечения в соответствии со спросом на них, называются не капиталистами, а предпринимателями. Они разрешают противоречивость между потреблением и возможностями, т. е. между спросом и предложением. Это тоже обмен.
Люди, которые ничего не производят, а только хранят чужие деньги за определенный процент, называются капиталистами. У них происходит обмен между людьми, имеющими деньги. Эти три основных класса мирно существуют в обществе, которые имеют свои классовые интересы, но не являются противоположностями и не имеют никаких противоречий. Здесь имеют место триады Гегеля.
В каждом классе имеется по три группы, образованные соотношением потребностей и возможностей. Одно соотношение образуется, когда потребности превышают возможности, второе соотношение возникает, когда они равны, и третье, когда возможности превышают потребности. Эти группы, объединенные по классам, определяют дефицитную, сбалансированную и прибыльную экономики. Прибыльная экономика как раз и является хрематистикой. Каждая группа в каждом классе имеет три уровня значений: низкий, средний и высокий. По степени богатства люди в этой триаде бывают бедняки, середняки и богачи.
Таким образом, имеет место три триады по три элемента в каждой. Если бы экономисты ориентировались только на гегелевский материализм, диалектические пары и логические триады, то не было бы особых проблем при создании экономической модели. Дальнейшее же ее построение в принципе не требует знаний гегелевской логики, хотя Гегель и эту логику рассматривал. Далее следует логика практической деятельности, которую марксисты до такой степени запутали, что до сих пор не могут распутать.
Тетрады в управлении экономикой. Казалось бы, чего проще. Общеизвестно, что экономическими субъектами являются индивид, семья, коллектив и государство. Объективно эти субъекты имеют свою собственность: частную, семейную, коллективную и государственную. Раз собственность имеет свою специфику, то экономика у них разная.
Но Маркс и его последователи этого не заметили. Совершили революцию, упразднили частную собственность, ликвидировали кулаков, как владельцев семейной собственности. Решили обойтись одной коллективной собственностью. Не вышло. Ненадолго ввели НЭП, но кулаков не реабилитировали, а перешли на государственную собственность.
Все время пытались использовать одну какую-то экономику на основе одной формы собственности. Кое где стали позволять параллельное существование колхозов и совхозов. К счастью, не ликвидировали приусадебные участки. Не понравилось. Решили все приватизировать. А зря. Ведь все субъекты существуют в одном обществе, значит и все экономики должны показывать максимум своих преимуществ в составе единой экономической системы.
Энергетическая и механическая составляющие стоимости продукта труда. Совершенно непонятно, почему Маркс ограничился рассмотрением только количеством овеществленного общественного труда в стоимости товара. Ведь всем хорошо известно, что ни один вид сознательной деятельности невозможно осуществить без источника энергии, механических средств производства, материальных предметов и управленческих воздействий. Следовательно, стоимость продукта складывается из этих четырех составляющих.
В производственных условиях учесть стоимость затрат энергии на одно изделие не сложно. Сложнее с амортизацией технических средств производства, которые могут использоваться в разных местах для производства разных изделий и довольно продолжительное время при массовом производстве. Если долю затрат какого-то вида изделия можно сравнительно просто подсчитать, то затраты на одно изделие стоимости одного станка за все время его эксплуатации подсчитать невозможно. Сколько в будущем можно изготовить изделий на этом станке никому не известно. Поэтому устанавливается ориентировочный срок службы и затраты распределяются на предполагаемое количество изделий.
Это выход из затруднительного положения, но он имеет недостатки. Если станок вышел со строя раньше установленного срока или выпуск изделия прекратился, то производитель имеет убыток. Если станок работает дольше установленного срока, то необоснованно завышается цена изделия. Первый недостаток неустраним, а второй можно смягчить: после нормативного срока амортизацию пропорционально снижать. Если эксплуатирование станка до нормативного срока производитель берет в долг у потребителя за счет завышения цены, то после нормативного срока долги положено отдавать.
Материальные составляющие стоимости продукта труда. Маркс описал несуществующую эксплуатацию предпринимателем наемного рабочего, но не увидел реально существующей технологической эксплуатации. Это когда предприятия, стоящие выше по технологической цепочке, эксплуатируют те предприятия, которые стоят ниже. Один из ее видов – это отнесение затрат, связанных с покупкой сырья и материалов, на производство изделий по цене покупных материалов. Производитель, закладывая в прямые затраты полную стоимость покупного изделия, осуществляет двойное налогообложение и уже полученную предыдущим производителем прибыль. А если по технологической цепочке необходимо несколько раз пользоваться этой операцией, то имеет место многократное налогообложение и необоснованную прибыль. В связи с этим в ценниках на готовые изделия необходимо указывать наряду с ценой и себестоимость. Производитель покупает изделие по цене, а использует для изготовления другого изделия по себестоимости.
Еще один способ завышения цены состоит в использовании составных элементов изделия разного качества. Поскольку эксплуатационные свойства изделия определяются по элементам наихудшего качества, то использование других элементом лучшего качества завышают цену изделия. В связи с этим необходимо во всех стандартах предусмотреть по три сорта на изделия и его составляющие должны быть одного сорта.
С качеством изделий в условиях рыночной экономики связан один из основных способов технологической эксплуатации. Дело в том, что сырьевики и производители предметов потребления изначально поставлены рыночной экономикой в неравные условия. Сырье – это природные ресурсы, а они объективно имеют разные уровни потребительской ценности, и, следовательно, качества. Рыночная же экономика ориентирует потребителя на свободные цены предметов потребления.
Что это значит? Свободные цены, в разы больше объективных, делают доступными предметами потребления только для хорошо обеспеченных слоев населения. Олигархов по сравнению с простыми людьми не так много в стране, и предметов потребления им нужно немного, а именно на небольшое количество предметов потребления ориентированы свободные цены. Производитель, сделав ограниченное количество дорогих предметов потребления, получает достаточно прибыли, поэтому ему нет интереса изготавливать дешевые изделия для малоимущего населения.
Получается искусственно организованный кризис, как конфликт сырьевиков и производителей предметов потребления за счет того, что предложение изначально превышает спрос на высококачественное сырье, а на низкокачественное – спроса вообще нет. И что делать сырьевику в такой ситуации? Чтобы выжить, он вынужден продавать высококачественное сырье за бесценок. Производитель же, купив по дешевке сырье, изготавливает дорогие предметы потребления, эксплуатируя тем самым поставщиков сырья.
Сейчас цены могут в разы отличаться от объективных, и простым людям оказываются недоступны даже предметы первой необходимости. Каков же выход? А выход в том, что для малоимущих слоев населения надо жестко планировать производство предметов первой необходимости. Спрос на предметы потребления определяется количеством денег у населения. Чем больше денег у населения, тем более высокую цену своей продукции назначают производители. Поэтому от повышения пенсий и зарплат людям жить не становится легче. Любое повышение денежного содержания жителей, даже отдельных их групп, немедленно влечет за собой повышение цен, которое ухудшает жизнь всех людей. Следовательно, требуется стабилизация цен на продукцию. Но не на всю, а только на ту, которая является предметами первой необходимости.
Интеллектуальные составляющие стоимости продукта труда. Маркс утверждает, что стоимость, определяется не тем трудом, который затрачен на производство товара, а трудом, который нужен для его воспроизводства. С этим трудно согласиться, так как при формировании стоимости и тот, и другой труд учитывается. Более того для воспроизводства товара необходимо, чтобы все текущие затраты были компенсированы производителю, иначе ему не смысла заниматься бизнесом. Эта компенсация является его минимальной прибылью и включается в себестоимость товара.
Труд же разный бывает. Во-первых, труд наемных основных рабочих, во-вторых, труд вспомогательных рабочих (ремонтников и наладчиков), в-третьих, труд учетчиков, метрологов, специалистов по качеству, в-четвертых, труд работников аппарата управления, в том числе труд предпринимателя. Он ведь тоже не должен бесплатно работать. А аппарат управления имеет много функций и на всех уровнях вплоть до государственного. Его оплата осуществляется через налоги.
Таким образом, экономика это не просто товар – деньги, а сложная экономическая система, чтобы построить которую экономистам нужно знать логику Гегеля и логику практической жизнедеятельности человека, а не плодить, как выразился Гегель, своим теоретическим разумом ничего хорошего, кроме химер (Hirngespinnste).
