Иван Карасёв
Новый американец. Из сборника «Водка энд Беларус консулэйт»
Однако одной поездкой в сельпо не умоешься, приходилось придумывать ему мелкие задания, стало лишь немного легче, когда на три дня приехала его московская знакомая, мы её поселили на веранде, и часть времени Джеймса уходила на общение с ней. Но иногда у него выдавался период сладостного ничегонеделанья, тогда он ходил по деревне босиком, стрелял у Вити сигареты (Американский мультимиллионер! Тем больше гордился Витя), дымил понемногу. Меня это очень удивляло: «Ты же не куришь?» Ответом было: «С друзьями курю!». Улыбка не сходила с его лица, он улыбался нам, улыбался всем встречным, улыбался отпущенным погулять вечерком цепным псам, было видно, что он абсолютно счастлив. Витя, как-то делясь с ним контрабандными белорусскими сигаретами с такой же, как у наших, красивой картинкой «IМПАТЭНЦIЯ», затащил к себе показать хозяйство. Это надо представить – высокий, крупный Джеймс и маленький, сгорбившийся Витя с крючковатыми руками, всё время пытающийся что-то объяснить своему американскому другу при помощи коротких, но ёмких слов и языка жестов. Первым делом Витя показал Джеймсу кроликов, даже предложил одного в подарок, тут подоспел я и сумел убедить соседа не настаивать. Вообще они прекрасно обходились без меня, когда Витя совал Джеймсу очередной перчик, тот спросил: «For me?» Ответом было красноречивое движение руки ко рту, сопровождаемое имитацией выдоха после опрокидывания стопки: «Да, бери! Знаешь, как хорошо им закусывать?». Потом нарвал гостю целую корзину помидоров в теплице: «For me also?»– «Тебе, тебе!» Джеймс, естественно, бросил дары в общий котёл, зато вечером того же дня, видать, договорившись с Витей о чём-то очень конкретном на понятном обоим языке жестов, американский гость спросил, может ли он взять бутылку водки. Получив утвердительный ответ, он быстрым шагом направился к Витиному дому и провёл там часа два. Есть и пить после этого он уже не хотел.
Но, к слову сказать, кулинарная часть программы тоже удалась. Вообще-то Джеймс обладает довольно тучной фигурой, слегка стесняется этого и пытается как-то бороться с лишним весом, но тут ему было не до борьбы. Жена с подругой расстарались – кабачковые драники со сметаной, солёные огурчики под водочку, шашлыки с помидорами трёх видов, молодая картошка в мундире с деревенским салом с прожилками, блины со сметаной, ленивая яичница жареная на белом сале (это было открытием для Джеймса: «Как? Жарить на сале?» – «Да, тебе понравится!”) – всё то, чего так Джеймсу не хватает в Техасе. Для полноты впечатлений я опять сделал его любимый борщ, а приехавший к нам на день позже американцев друг из Питера привёз в подарок новый казан и забацал в нём настоящий плов с бараниной. Кроме того, соседи регулярно приносили нам, городским лентяям, дары своих садов и огородов, кто кабачками одарит, кто огурцами, кто яблоками, а кто и нальёт своей, не магазинной.
Джеймс был так впечатлён, что выразил желание угостить всю деревню, уже не двадцать шесть, а тридцать одного на тот день человека. Меня давно посещала подобная идея, но я понимал, чтобы люди пришли, нужна какая-то изюминка, какая-то объединяющая идея. Мы совсем недавно прознали про старую деревенскую традицию «брыксов». Это когда вся деревня собиралась, каждый что-нибудь приносил, приходили и из соседних селений, и начинались гулянья с песнями и плясками под гармошку. Такое бывало один-два раза в год, не чаще, и постепенно сошло на нет по мере сокращения населения. Мысль Джеймсу подбросил всё тот же дружок Витя, мол, раньше выставлял кто-нибудь поросёнка, и всё действо вокруг него крутилось. На вопрос моего американского друга где его купить, я не смог ответить, наверное, где-то в Невеле можно, но не так чтоб вот сел, поехал и сразу взял.
