Иван Николаевич Пальмов
Волчонок для Авеля
Со временем мы подросли сильнее, а дед почил, как был уж слишком стар. Если раньше на ужин у нас была едва не каждый день свежая дичь, то теперь без деда охотиться стало некому. Мне стало уж больно трудно. Да, ведь я не всеядный и тогда им не был, будучи человеком. Внук то пытался охотиться сам, но все без толку. Может опыта мало. У меня к слову тоже выходило плохо, даром, что бывший волк. Тогда я видимо надоел Петруше и тот решил вернуть все обратно. Он провел свой дьявольский обряд и, превративши снова в волка, выпустил на волю. А вот только я все еще не волк. Да на мне густая серая шерсть, я хожу на четырех лапах, и голова моя крутится совсем чуть-чуть, но я все еще помню. Я все еще думаю, рассуждаю и не знаю теперь, как мне отделаться от человеческих дум. Мне страшно поймать зайца, догнать косулю, как мне убить то их теперь, когда они такие, как и я. А ведь я читал библию. Вон их, сколько ближних этих кругом. По правде говоря, мало и может, будь больше, я бы все же решился, но сейчас точно не могу. А у Петруши стало получаться. Он бьет их метко, бывает даже в глаз. Я приходил к нему и верно он узнал меня, но прогнал. Думаю, если б не узнал, пальнул бы. А так палкой только треснул.
