Иван Панин
Апельсиновый шоколад

Полная версия

Часть первая

Гемера проснулась и почти сразу же отправилась в соседнюю комнату. Там спал ее сын – Марбас. Ему было почти девять месяцев, и он был ее копией. Его волосы были черными, а глаза – серыми, или даже серебряными. Он смотрел ими на свою мать, что взяла его на руки, и примерно через четыре часа на ее друга детства. На Зевса, на чьих коленях оказался.

– Не успеешь и глазом моргнуть, и он уже станет таким, – произнес он, уставившись на свою дочь, которой недавно исполнилось три года.

Озорная девчонка в голубом платье играла с кубиками, которые меняли цвет при соприкосновении. У нее были синие глаза и две растрепанные каштановые косы, украшенные белыми лентами. Они намекали на приближение праздника.

– Она так на тебя похожа, – сказала Гемера, что сидела рядом.

– Басилея мне это каждый день говорит, – признался Зевс.

– Как у нее дела?

– Нормально. Работает. И сегодня тоже, – ответил Зевс, чей взгляд переместился на Марбаса. – А как дела у Уфира?

– Буквально вчера узнал о смерти своей матери.

– Сожалею.

– Да, приятного мало, – согласилась Гемера. – Она оставила ему в наследство дом. И поэтому нам совсем скоро придется переехать на Марс.

– Так далеко? – удивился Зевс.

– Уфир там вырос, – произнесла Гемера, уставившись на сына. – Надеюсь, ему там понравится.

– Папа, посмотри. Выше меня получилось, – внезапно прозвучал детский голос.

И они посмотрели на Энио, которая возвела башню из кубиков. Сооружение было выше ее буквально на один, но дочь Завса была в восторге от этой мелочи. Правда, конструкция долго не простояла. Одно неловкое движение – и кубики разлетелись по гостиной. Энио засмеялась, а Зевс и Гемера улыбнулись.

– Кажется, он устал? – произнес Зевс, глядя на Марбаса, чьи глаза почти закрылись.

– Ему пора спать, – сказала Гемера.

– Можешь уложить его в спальне, – предложил Зевс и посмотрел на свою дочь, которая сразу почувствовала его взгляд. – Тебе тоже пора.

Гемера знала, где находилась спальня в его доме, но оказалась в ней впервые. Там было чисто, слишком чисто, и казалось, что это была не спальня супругов, а номер в отеле. Не было ни семейных фотографий, ни других мелочей, напоминающих о совместной жизни. Кровать была заправлена идеально, на голубом пледе, на котором оказался Марбас, не было ни одной складки.

Он уже спал. Его мать села на край кровати, она продолжала смотреть на него, пока не услышала шаги за спиной. Это был Зевс.

– Энио уложил? – тихо спросила Гемера.

– Надеюсь, – сказал Зевс и сел рядом с ней.

Он тоже уставился на Марбаса, для которого принес старое одеяло Энио. Зевс накрыл младенца этим оранжевым куском ткани и услышал шаги.

– Надежды не оправдались, – произнес Зевс и обернулся.

Рядом с кроватью стояла Энио, а в ее руках были две большие мягкие игрушки. Гусеница и кролик с очень длинными ушами.

– Кто больше понравится Марбасу? – спросила она, протягивая игрушки.

Что такое шепот, она еще не понимала. И ее голос, конечно, разбудил Марбаса, который просто открыл глаза.

– Энио, – недовольно произнес Зевс.

– Все в порядке, – сказала Гемера.

Она позволила Энио положить рядом с сыном плюшевую гусеницу и разместиться с другой стороны. Дочь Зевса села рядом с Марбасом, который явно больше не хотел закрывать глаза.

– И что теперь с ними делать? – спросил Зевс у Гемеры.

– Не знаю.

Зевс вздохнул и уставился на Марбаса, которого явно заинтересовала Энио. Младенец перевернулся на бок, потом сел и пополз к ней.

– Он на руки хочет? – догадалась Энио и ловко помогла ему оказаться в своих объятьях.

И когда Марбас оказался на ее руках, тут же схватил Энио за косу. Он не стал ее дергать, а просто сжал конец.

– Косы его заинтересовали больше игрушек, – сказала Гемера.

– Я сейчас вернусь, – произнес Зевс.

Он встал, вышел из комнаты, а вернулся обратно со своим телефоном. На него Зевс часто снимал свою дочь и сделал еще одну фотографию. Получилось с первого раза, оба ребенка смотрели в объектив камеры. Они словно позировали, не было ни прищуренных глаз, ни кривых улыбок. Просто красивый кадр, получившийся, словно по волшебству. И также по волшебству оба ребенка заснули рядом друг с другом.

– Думаю, он ее усыпил, – сказал Зевс, накрывая обоих одеялом.

– Иногда он мне напоминает кота. Когда я его укладываю спать, мне кажется, что не я его убаюкиваю, а он меня, – призналась Гемера шепотом.

– Хочешь чаю? – предложил Зевс.

– Не откажусь.

Спальню они покидали, затаив дыхание, а когда оказались в коридоре, поспешили на кухню. Там было намного уютнее, все помещение было пропитано сладковатым запахом, а у окна стоял диван. На нем Гемера и разместилась, а Зевс поставил чайник и достал чашки.

– Зеленый без сахара? – спросил он.

– Да, – произнесла Гемера.

И это было далеко не все, что она хотела ему сказать. Гемера уже давно хотела ему кое в чем признаться, но не решалась. Было слишком поздно для тех слов. И каждый раз, думая об этом, она вспоминала тот день. Ту школьную поездку, во время которой у нее был шанс, который она упустила. Зевс же сразу заметил печаль в ее глазах.

– Не хочешь переезжать? – спросил он.

– Нет. Думаю, уже давно надо было что-то поменять в своей жизни.

– Понятно.

Чайник закипел быстро, и Зевс разлил кипяток по чашкам. Себе он сделал кофе, а чай для Гемеры оказался в его любимой кружке. И это было так странно, ведь он никому не позволял из нее пить. А когда Гемера улетела на Марс, ею пользоваться перестал и сам Зевс. Он спрятал ее на одной из верхних полок, желая сохранить на память о своей первой любви.

Но через десять лет кружка снова оказалась в руках Зевса. В тот момент он разбирал коробки после очередного переезда, а она оказалась в одном из контейнеров. И воспоминания нахлынули с такой силой, что у Зевса ушла земля из-под ног. Он сел за стол, продолжая держать ее за прозрачную ручку.

– Пап? – прозвучал голос Энио, но Зевс настолько погрузился в свои мысли, что не услышал. – Пап, ты в порядке?

Энио внезапно оказалась перед ним. На ней было оранжевое платье, которое он не мог не заметить. Это был один из подарков Басилеи, мать часто дарила ей платья. И поэтому Энио уже заранее знала, что получит от нее на Новый год, до которого оставались считанные дни.

– Помнишь, как твои косы понравились Марбасу? – внезапно спросил Зевс, уставившись на ее волосы.

– Кто? – озадаченно произнесла Энио.

– Сын моей подруги, он немного младше тебя. Не помнишь?

– Не помню. Ты бы отдохнул. Выглядишь уставшим.

– Я в порядке, – произнес Зевс и снова уставился на кружку. – Ты уже собралась?

– Да.

– Хорошо. Но все равно еще раз все проверь.

– Ладно, – произнесла Энио и отправилась в свою спальню.

Как и в остальных комнатах, там стояли контейнеры с вещами. Их она собиралась разобрать после возвращения с Юпитера, куда летела вместе с классом. Энио, как и обещала отцу, проверила свой чемодан. В нем было все самое необходимое, а в боковом отделении находился билет. Его она предъявила за несколько минут до вылета.

И вот корабль оторвался от земли и через пару минут покинул атмосферу Сатурна. Зевс наблюдал за взлетом с космодрома, и в тоже время его дочь медленно засыпала. Как и остальные пассажиры, она погрузилась в сон, который продлился до самого приземления.

– Внимание, пассажиры рейса «Сатурн – Юпитер», оставайтесь на своих местах и не делайте резких движений.

Энио открыла глаза после того, как услышала этот голос. Она чувствовала слабость, что было частым явлением после перелета. Но это не помешало ей немного приподняться, чтобы посмотреть в иллюминатор, за которым было бескрайнее небо Юпитера. Оно было таким непривычным, таким ярким. Желтым с небольшими лазурными участками, и по нему плыли оранжевые и коричневые облака. Энио присмотрелась и увидела за ними звезды.

– Где-то там Сатурн, – подумала она, уставившись на одну из самых ярких звезд.

А через несколько минут она смотрела на небо, уже ступая по поверхности Юпитера. Вместе с классом Энио отправилась в отель, где после перелета всем надо было окончательно прийти в себя. Ее группу, состоящую из восьми одноклассниц, заселили в просторную комнату с окном во всю стену.

– Какая у тебя забавная пижама, – прозвучал голос одной из девочек.

Они все переоделись после душа. На ком-то были спортивные костюмы, на ком-то домашняя одежда. А на Энио было очередное платье. Белое с голубыми цветами.

– Энио, а у тебя какая? – спросила та, что была в полосатом костюме.

– Это она и есть, – ответила Энио и села на край кровати.

– У нее же весь гардероб такой? – прозвучал голос другой одноклассницы.

– Ты вообще хоть раз в жизни брюки носила? – продолжила та, что была в полосатом.

– Только форму для занятий, – сказала Энио, желая, чтобы эти девичьи вопросы закончились.