Иван Сергеевич Кузнецов
Корабль мёртвых
Вы были призваны в ряды ангелов один за другим.
Тяжелый вздох погасил свечу в капитанской рубке. В который раз Штурман поднял глаза. На корабле, названном в его честь, Он не желал видеть их. Какую пользу они могли принести Его воинству? Все они не способны были произнести и трех слогов Его имени.
Ми.
Мягкие туфельки встают на нижнюю ступень. Босые грязные пятки штурмуют следующую, точно восходя на вершину. Золотистые локоны колышутся в такт шагам. Щербатый рот расплывается в улыбке. Легкое платье мешает идти, и туфельки все быстрее шлепают по ступеням. В оттянутых карманах стучат при ходьбе цветные камешки, булавка, пуговицы, старая монета, погнутый гвоздь, выпавший несколько дней назад зуб, яркие стеклышки. На нижнюю ступень неуверенно опускается ладошка, за ней – другая, следом – коленка.
Ке.
Где-то вдалеке звучит песня. Нежный тихий голос, так похожий на мамин, шепчет, что все хорошо. Теперь все хорошо. Он такой добрый, такой спокойный, и струящиеся лучи вдруг озаряют тысячи улыбок. Быстрее шлепают по ступеням мягкие туфельки, босые ноги, дырявые ботиночки, белые носочки, сандалии, калоши, гусарики, связанные бабушкиными сморщенными руками сапожки. Пухлые пальчики тянутся вверх. Осталось совсем немного.
Ле.
Его руки теплые и мягкие. Яркие глаза смотрят с обожанием, отряжая в себе исходящее от него слабое свечение. Носы жадно вдыхают запах – запах дома, родных, сладостей, маминых духов, дедушкиного табака, мыла, цветов на лужайке, папиного пальто. Беззубые, зубастые, щербатые, толстогубые, маленькие и большие, с оттопыренной нижней губой и первыми зубами, рты расплываются в улыбках. Он крепко прижимает их к себе и уносит, дальше и выше крыши соседского дома, дальше тети, живущей через два квартала, в волшебную сказочную страну из книжки с яркими картинками, на большое пушистое облако, на остров посреди лазурного моря, в капитанскую рубку старого застывшего среди вод корабля или туда, где прежде находилось Небо.
