Иван Сергеевич Веденеев
Новая кровь
– Эй! – возмутился Рин и добавил уже шепотом: – неужели не интересно?
– Но…
Тем временем Рудольф достал из-за пояса ключик, провернул его пару раз в скважине и резко откинул дверь к стене. За ней ничего не оказалось. То есть, конечно, не совсем ничего, но ни помещения, ни хотя бы темноты перед ребятами не значилось: проход перекрывали две плоские, наложенные друг на друга внахлест, панели. Лю нахмурился, Рин поправил очки, а Инг удивленно заморгал.
– Лифт?
– Лифт? – хором переспросили его товарищи.
– Я думал, что подобные устройства остались только в императорском дворце да нескольких научных лабораториях Верхнего округа.
Старик хихикнул, и когда створки отъехали в сторону, а в почти квадратной кабинке загорелся электрический свет – пустил ребят вперед. На этом их возражения закончились, а обещания так и остались всего-лишь словами. Рудольф втиснулся следом, подвинув их вглубь, и нажал на кнопку с выгравированной цифрой пять. Раздался мягкий «дзинь», и лифт начал подниматься. Сперва ровно и плавно, а после с едва заметными рывками.
– Не все ж аристократам! – гордо заявил ветеран, и добавил уже несколько тише и менее уверенно: – Главное, чтобы ничего не сломалось… Ремонтники до нас не добираются…
– И часто такое бывает? – спросил Рин.
– Не, можно сказать ни…
Свет резко потух, коробку сильно тряхнуло, и подростки рефлекторно присели, ухватившись руками за стенки.
– …когда, – закончил Рудольф. – Да ладно вам! Расслабьтесь, бойцы! Сейчас поедем.
Стихший на несколько мгновений гул вновь появился. Лифт продолжил движение, и больше уже не останавливался. Наконец, своры плавно раздвинулись в стороны, стражник покинул кабину, ткнул что-то справа и в комнате, где они оказались, загорелся свет.
Это была небольшая, вытянутая прихожая-коридор без окон и мебели, по обеим длинным стенам которой тянулась бесчисленная паутина проводов, напоминающая лианы. Старик быстро зашагал вперед, схватился за следующую дверь и тут же ее распахнул, отшагивая в сторону. Столпившиеся за его спиной подростки заглянули внутрь первыми.
В просторном, заполненном светом зале находились стеллажи и верстаки с многочисленными пробирками, ретортами и змеевиками. На стенах висели идеально-реалистичные плакаты с изображениями неизвестных зверей и схемы с их описанием, а прямо в самом центре, под огромной, свисающей с потолка лампой, располагался круглый, протертый от многолетнего соприкосновения с людскими локтями стол, вокруг которого располагалось несколько стульев с прямыми спинками. На нем возвышался какой-то необычный, прикрытый тканью, прибор и тянущиеся к нему провода.
Рин и Инг удивленно нахмурились, но Лю уже успел отойти в сторону, к установленным на полках банкам с какой-то желтоватой жидкостью. Внутри находились различные конечности, глаза и прочие кусочки тел. Некоторые узнаваемые – другие не очень. Здоровяк перемещался от одного сосуда к другому и бесцеремонно тыкал в них пальцами. Ровно до тех пор, пока не натолкнулся на кое-что необычное…
– Это же…
– Человеческая рука? – хихикнул Рудольф. – Не совсем.
– Выглядит похоже, – Рин снял с носа очки и протер их о край рубахи. – Уж не те ли это студенты…
– Которые залезли в Бастион год назад?! – воскликнул Лю, отстраняясь от банки.
– А что, если и так? – голос старика стал ниже и даже зловещее.
Подростки резко обернулись, почти синхронно отступая назад и вскидывая кулаки. Рудольф хмуро уставился на них из-под своих густых бровей, в его глазах появились угрожающие искры. От этого внимательного взгляда у ребят похолодело между лопатками, но вот сморщенные губы расплылись в улыбке, и старик задорно рассмеялся.
– Ой, не могу! Поверили! – всхлипы прерывались хриплым кашлем, а все тело старика, казалось, вот-вот развалиться.
– Ну у вас и шуточки, – выдохнул Лю.
– Видели бы вы ваши рожи! Ох… в моем возрасте и столько смеяться! А ведь раньше я запросто мог завалить Слага да, пожалуй, дать бой оборотню, и что теперь? Какие уж там сражения, если моим рукам не поднять и меча…
Инг и Рин разом навострили уши, и только здоровяк остался безучастным, по-видимому, ничего и не поняв.
– Ну, с оборотнем-то ты привираешь, – раздалось за спинами у подростков. – Будь ты хоть трижды молод, но в одиночку его не сдюжить. Другое дело Слаг, этого да… Хотя, где бы его сперва найти. Кажется, они давно вымерли?
Борис, с зажатым в руке клинком, внимательно осматривал собравшихся. Как он так быстро добрался до лаборатории было не ясно, но, похоже, ребята и их проводник оказались пойманы с поличным.
– Кто такой… – одновременно начали парни, но продолжили уже раздельно.
– Оборотень? – спросил Инг.
– Слаг? – закончил Рин.
– Смотри-ка, неужто подобные вещи волнуют вас больше, чем собственные шкуры? Похвально-похвально, – Рудольф кашлянул.
Борис улыбнулся, убирая клинок в ножны, а в глазах у старика появились какие-то слишком уж хитрые нотки, которые он даже и не пытался скрыть, отчего у подростков моментально зародились сомнения, а не была ли ситуация подстроенной.
– Признаюсь, я удивлен, что среди молодежи нашлись те, кому ведомо о подобных существах, – Рудольф продемонстрировал неполный ряд пожелтевших зубов. – Что ж, тогда вы можете поделиться друг с другом информацией, а я с удовольствием послушаю.
– Не лучше ли наоборот? – вмешался Лю. – Мы ж, вроде как, и не торопимся. Верно?
– Ага, – подхватил Инг.
– Хм… – промычал Рудольф, многозначительно перебирая сморщенными губами.
– Давай, старик, не скупись. Знаниями необходимо делиться, тем более, в твоем преклонном возрасте, – Борис ухмыльнулся.
– Поговори у меня! – лежавшая на столе коробочка моментально оказалась в потемневшей от прожитых лет и реактивов ладони и еще быстрее, чем подростки успели моргнуть, полетела в смеющегося тринадцатого.
Тот лишь слегка пошевелил левой пяткой, немного поворачивая свое массивное тело, но этого оказалось достаточно: «снаряд» просвистел около раскрасневшегося уха и разбился о стену.
– Сопляк! – прохрипел Рудольф. – Так вот, значит, как! Заботишься о них, заботишься, а что в итоге? Никакого уважения к старшим! – ветеран тяжело вздохнул и, поправив полы своего балахона, присел на ближайшую табуретку.
– Падайте!
Ребята дружно расселись на соседних стульчиках и приготовились слушать.
– Слаг – существо, напоминающее огромного слизня. Предпочитает сырые и теплые места, помойки и канализации, и практически никогда не выбирается за пределы города. Тварь может вырастать до нескольких метров в длину, и что самое удивительное, несмотря на свою кажущуюся медлительность, обладает прилично развитыми мышечными тканями в области подбрюшья, – Рудольф читал, как по учебнику, но затем слегка приподнял подбородок и тут же поправился. – Короче, прыгает что, твой козел. Не успеешь моргнуть – как станешь его добычей. А еще зверюга выделяет токсичную слизь, которая служит ему подспорой в пищеварении.
– Как яд у пауков? – попробовал блеснуть знаниями Лю.
– Ага. Принцип примерно тот же. Еще живая добыча обмазывается этой субстанцией и остается перевариваться, медленно умирая от превращения в съедобное желе…
– Последний случай нападения зарегистрирован около ста лет назад, – внезапно заговорил Инг. – Еще Август писал…
– Что убивать их необходимо огнем, – Старик плюнул. – Мол, очень уж они его боятся. Ага. Так вот, брехал он, как дурной пес! Поджечь Слага невозможно. Лучше всего смазать стрелу или клинок специальным кислотным раствором… Ну, а последнее гнездо в столице зачистили лет тридцать тому назад, когда семейка слизней утащила четверых детишек из Нижнего округа.
– Стоп-стоп-стоп, – наконец-то заговорил Рин. – Мы точно говорим о реальных существах, а не монстров из книжек-страшилок для самых маленьких? Какие еще Слаги?
Подросток даже не поправил свои очки.
– Сказок про оборотней мне хватило еще в детстве…
– Да кто это такие? – вмешался Инг. – И почему я о них не слышал?
– Потому, юноша, что самое ценное, что есть в этом мире – информация. Не деньги и не сила, а только лишь знания! – старик назидательно поднял палец. – Вот твой товарищ, наверняка, читал Предания старины за авторством уважаемого, кхе-кхе, Вилмора… «Книжка-страшилка для самых маленьких», это он подметил верно, а ты, по всей вероятности, ознакомился с претендующим на историческую ценность и достоверность трудом Августа, песьего сына, второго… В первом случае – сказка, а во втором – вранье. Хотя, в итоге-то – все одно. И Верберы, они же по простонародному оборотни – существа совершенно других категорий…
– Каких же? – спросил уставший от безделья Лю. – Только можно поконкретнее, без этих ваших словечек?
– Поконкретнее, говоришь, – Рудольф снова пошамкал губами. – Изволь. Ростом под три метра, с виду медведь – а ходит на задних лапах. Может возвращать человеческую форму, но это зависит от того, насколько долго он проходит в звериной шкуре. Сил у твари, что у дурака… Гм… В общем, разорвет тебя вместе с доспехом, и даже матушку помянуть не успеешь. И что самое главное – убить таких ох как не просто. Обычное оружие его лишь ранит, до и то не надолго. Оборотни обладают чудовищной скоростью регенерации.
– А как насчет серебряных клинков? – загорелся Инг.
– Кажется, я уже говорил, что трактат многоуважаемого Августа годиться лишь для того, чтобы подтирать им свою жопу…
– Да-да, простите.
– Так вот, пробовал ли ты рубиться серебром? Это же очень мягкий металл. К тому же, Верберу на него наплевать. Он только в рожу тебе рассмеется. Нужен специальный сплав… Или, как в случае со Слагом, мазь. Ну да не будем вдаваться в подробности, для начала вам хватит и этого.
Рин поправил-таки очки и на его лице появилась улыбка.
– Как может сто килограмм человека «превратиться» в огромного трехметрового зверя? Надуться, как лягушка, сохранив начальную массу? Или, как какой-нибудь цветочек, впитать в себя энергию солнца?
– А ты, я смотрю, умный? Да? Небось, и физику изучал?
– Было, не скрою, и не только ее.
– Рин, давай дослушаем, – Инг положил ладонь на плечо другу.
– Так вот вы где! – оклик со стороны лифта прервал молчаливый бой между стариком и юношей.
Сэм, мрачнее тучи, влетел в комнату с противоположной стороны и замер рядом с группой подростков, уперев руки в бока. На его лице, помимо обычной раздражительности, читалось что-то новое. Кажется, новости, что сообщил командир, оказались действительно важными.
– Кто-нибудь из вас бывал у двенадцатой сторожевой Башни? – вопрос предназначался скорее Рудольфу и Борису, но те лишь помотали головами.
– Это та, что на границе с Белой пустыней? – переспросил Инг.
– Ага… Пришли срочные донесения. У них там что-то произошло.
– Подумаешь, – фыркнул старик. – Что-то происходит везде… и всегда. При чем тут мы?
– Сообщение передали по телеграфу, специально для нашего Отряда. Эрика вызывали в штаб Первых. Конечно, они лишь посмеялись, мол какой-то пьяница решил пошутить и добрался до устройства, но командир считает иначе… – проговорил стражник и тут же прервался. – Ах, да. Вы…
– А что мы? Мы ничего, – невинно проворковал Рин.
– И ты, старик, тоже хорош! Ничего не скажешь! Привести неизвестно кого в лабораторию и преспокойно травить байки! Да за такое…
Что предназначалось ветерану «за такое» осталось неизвестно, поскольку именно в этот момент любознательный Лю неловко облокотился на один из столов и случайно стянул накрывающую его тряпицу. Она плавно осела на пол, а подростки уставились на неизвестный прибор с широко раскрытыми от удивления глазами. Устройством оказалась огромная, заполненная раствором колба, в самом центре которой плавала отрезанная человеческая голова…
III
Залитые желтизной белки и ярко-синие зрачки были открыты, и постороннему человеку могло показаться, что голова до сих пор жива и разглядывает окружающее пространство с интересом. Рин провел возле нее сутки: зевал, смотрел записи, оставленные предыдущими исследователями, но так ничего и не понял. Информации оказалось мало, если не сказать иначе – она отсутствовала полностью. Ни записей, ни устных описаний от тринадцатых конечно же не было. Никто из присутствующих в Бастионе не мог сказать о ней и слова.
Подросток оттолкнулся ногами от пола, двигая вместе с собой стул, и лег на руки. Глаза неизвестного продолжали бездействовать, а мозг Рина думать. Через секунду позади него с грохотом распахнулась дверь. В комнату вошел Эрик, руководитель всего Тринадцатого Отряда. Он быстро, по-военному, оценил ситуацию и особенно задержался на мешках под глазами новобранца, а затем отчеканил не признающим пререкания голосом:
– Отдыхать. Сейчас же. Это приказ!
– Да, да… – Рин поднялся и, слегка пошатываясь, двинулся к лифту. – То есть… есть.
– Сама дисциплинированность, – командир-таки ухмыльнулся и даже повеселел. – Ну что, еще не пожалел, а?
– Что сподобился поступить к вам? Раз десять… сэр. Однако, эта штуковина никак не дает мне покоя. Зачем кому-то могло понадобиться консервировать отрезанную голову? И как спустя столько лет у нее сохранился такой яркий цвет глаз?
– Это неведомо даже Рудольфу, а ведь он попал в Отряд задолго до меня. Впрочем, и тогда никто не знал о ее предназначении и что будет, если отключить хранилище от питания. В архиве ничего не сохранилось, а все, кто был здесь еще раньше – давно уже кормят червей, – командир на секунду прервался. – Поэтому… если вдруг захочешь ее открыть – добро я, пожалуй, не дам.
– За кого ты меня принимаешь? Попробую лучше…
– Поспать! – широкая ладонь хлопнула худощавого юношу по плечу, отчего он кубарем влетел в коробку лифта и даже слегка взбодрился, уставившись на начальника с широко раскрытыми глазами.
Эрик трубно захохотал.
– Давай-давай. Не расслабляться!
Рин хотел было ответить, но ограничился тем, что поправил съехавшие очки и медленно сполз по стенке на пол. Командир не стал его поднимать, а лишь нажал на кнопку первого этажа. Лифт тронулся, так же, как и впервые, затормозил на середине, и в итоге доставил людей куда нужно. Подобные задержки ни на кого уже не действовали, но Инг все же сподобился уговорить Сэма отправить запрос ремонтникам.
Конечно, сперва подростки не верили в слова тринадцатых, и были уверены, что те чего-то скрывают, но спустя лишь день от первоначальных сомнений не осталось и следа. Стражи говорили правду, и это бросалось в глаза по малейшему их движению. Пришлось смириться и приступить к изучению головы самостоятельно, уже в составе Отряда.
После очередного «дзинь» створы разъехались, и Эрик, словно котенка, поставил Рина на ноги. В зале никого не было, однако, из столовой лилась отборнейшая ругань Бориса. Друзья-обитатели Среднего округа – это одно, но готовить их знатный товарищ до сих пор не научился, и поскольку дежурить по кухне приходилось всем, испытывал на себе терпение наставника, доброта которого постоянно испарялась, оставляя для Инга лишь грубости и упреки.
– Ах ты ж, криворукий… – здоровяк с красным от гнева лицом пинком распахнул дверь и уставился на смеющегося начальника. – Что!?
– Ты же сам хотел новобранцев.
– Да, но жрать похлебку с перьями – это перебор! Наш белоручка не знает простейших правил, и между прочим… в няньки я точно не нанимался!
– Сэм говорил мне примерно то же, а ничего, скачет с ребятами по двору и, кажется, вполне доволен.
– Ну, так еще бы… Ему не приходится возиться с ними на кухне, – Борис надулся, словно подросток и сложил свои огромные руки над животом. – Посмотрел бы я на него…
– Ладно тебе. Хватит. Первое пополнение за столько лет. Все уже отвыкли. Надо перестроиться. Парни они толковые, а научаться – не будет им цены. Взяли себя в руки, утерли слезки и за работу!
– Есть, – протянул стражник, поглядывая на выползшего из лифта Рина. – А вот и любознательный исследователь. Ну что, расскажешь чего-нибудь новенького?
– Увы. Я в тупике… Продолжу завтра.
– Хорошо. Только не забудь, что уже через неделю состоится смотр новобранцев. Заявится высокое начальство, и возможно, брат Императора. Мы должны быть там вместе со всеми.
– Ууу… – энтузиазмом от юноши не пахло.
– Примерно так, да. Мы и сами от этого не в восторге. Развлечение для Первых и Вторых, любителей покрасоваться своими отглаженными мундирами и посверкать начищенными пуговицами. Но… тут уж ничего не поделаешь. Приказ – есть приказ.
– Идем на парад? – из столовой показалась голова Инга.
– Скорее в цирк, – проворчал Борис. – Давай, курица ждет, не отвлекайся.
– Она еще живая…
– Ну, так убей! Я ж тебе все показал, только и осталось, что тюкнуть топором. Раз – и все. Не робей! С чудовищами-то как, тоже сюсюкаться?
– Так то чудовища, а это…
– А это еда! Вперед! – Борис затолкнул парня обратно в столовую и закрыл за ним дверь.
Через минуту, полную тишины, оттуда раздался глухой удар тесака о разделочную доску.
– И кровь не забудь слить! – добавил стражник.
– Весело тут у вас, – устало протянул Рин. – Спокойно ночи… или дня. Разбудите, в общем, к ужину.
Эрик и Борис синхронно нахмурились, провожая подростка взглядами, а затем, неожиданно для себя, внезапно заулыбались. Несмотря на то, что никто из стражей этого не показывал, пополнение подействовало на них ободряюще.
С момента первого знакомства прошел без малого месяц.
Ребята немного пообвыклись, обжились и, несмотря на некоторые странности Тринадцатых, которые нет-нет да и появлялись в их поведении и разговорах, чувствовали себя гораздо свободнее. Через несколько дней после памятного события, друзья собрались в небольшой комнатушке на четвертом этаже. Все это время они драили и приводили ее в порядок, и теперь там стало возможно жить.
Ни Рин, ни Лю не объяснили своего решения остаться, а лишь пожимали плечами и отмалчивались. Похоже, они не могли ответить на этот вопрос даже себе. Здоровяк предположил, что причина в умении манипулировать сознанием, которым владели стражники, но на это справедливо возразил Инг, ведь в таком случае, в Отряде служило б с полсотни новичков, что категорически не сходилось с реальностью.
– А все-таки дело не чисто, – констатировал Рин, вспоминая о встрече с головой.
На этом препирательства закончились, и все они сразу уснули, совсем не осознавая, что ждет их на следующее утро.
С первыми лучами солнца в комнату-келью ворвался Эрик. Он чуть ли не силой стащил подростков с кроватей и выстроил в ряд у стенки. Это был первый, но далеко не последний урок дисциплины от командира, однако, возмущаться новобранцы не спешили. Все, как один, они стойко сносили муштру и, казалось, что-то ждали. Это «чего-то» случилось через три недели.
Утром, еще до прихода командира, они дружно и заранее не сговариваясь повскакивали с постелей, переоделись и, наскоро умывшись, вытянулись в струнку неподалеку от двери. Буквально через пять минут она с грохотом распахнулась, и на пороге возникла грозная фигура Эрика. Стражник удивленно покосился на подчиненных, однако, так ничего и не сказал, лишь поманив ребят за собой. Спустя еще десять с небольшим минут бразды обучения перешли к Рудольфу, и старик, едва дождавшись окончания завтрака, затащил новобранцев в библиотеку и принялся рассказывать историю Отряда и про его потенциальных противников.
– Вы помните наш первый разговор? Верберы и Слаги. Отлично, тогда я упомянул одну крайне занятную делать… Интересно, хоть кто-нибудь ее заметил?
Друзья сидели в библиотеке за небольшими столами и, как самые настоящие школяры, внимательно слушали говорящего. На вопросе об их первой встрече руку поднял Инг. Он дождался утвердительного кивка наставника и тут же заговорил.
– Про важность информации?
– Тьфу ты! Не знаешь – сиди и молчи. Глядишь, сойдешь за умного…
– Я хотел, как лучше, – обиделся парень.
– Какие-то очень важные отличия между этими видами, Инг, – вмешался Рин, потирая шею. – Правда, туманно и без конкретики.
– Верно, – старик лукаво улыбнулся. – А сами-то что думаете, в чем они могут заключаться?
– Слизь и плоть…
– Превращение?
– Человеческая натура, – неуверенно проговорил молчавший все это время Лю.
– Второе и третье – неплохо. Со слизью мимо. Она должна откуда-то выделяться, и это самое «откуда» – все та же плоть. Но молодцы, молодцы. Особенно здоровяк. Да, превращение – сиречь изменение структуры физического тела… Короче, это встречается… не редко. Некоторые, как например, Барк – способны к мимикрии под древесину. Правда, если вы подумали об окрашивании хитинового покрова, спешу огорчить: Барки подстраиваются по структуре. Понимаете, да? Полностью изменяя свое тело! Настоящее биологическое чудо! – старик довольно хихикнул. – Поэтому, если на вас упадет бревно, убедитесь, что у него нет жвал.
Рудольф отвернулся к окну и сделал несколько шагов, чтобы распахнуть потемневшие створы и впустить в библиотеку немного свежего летнего воздуха. Когда он вернулся к ученикам – лицо ветерана Отряда сияло от широкой мечтательной улыбки, которую было невозможно спрятать в бороде.
– Эх… Так о чем бишь я? А что Верберы? Да… – старик присел, откинувшись на спинку стула и скрестил на груди руки. – Природа этих существ все так же остается загадкой… Люди они или звери? Рождаются со способностями или приобретают их в течение жизни? Теорий придумано множество, но ни одна до сих пор не подтверждена. Часть исследователей утверждает, что оборотни – это люди, наделенные мистической силой, другая – что обычные мутанты, такие же, как и все остальные. Вы, наверное, не в курсе, но среди нас довольно-таки много тех, кто еще до появления на свет, во время первичного формирования плода, подвергся каким-то изменениям? Большинство подобных особей – бесплодны и не могут передавать изменения потомству, однако есть и такие, кто способен иметь детей, и соответственно, возможность закреплять необычные свойства в поколениях.
– Поговаривают, что один из таких – двоюродный брат Императора… – тихо проговорил Рин.
– Не может обрюхатить ни одной дамы, – рассмеялся старик. – И поэтому не вылезает из научного Отряда. Уж не знаю, насколько виновата мутация, но ничего необычного за ним не замечалось.
– Рудольф – большой любитель поболтать с коллегами, – пояснил незаметно вошедший в библиотеку Сэм. – Постоянно снабжает нас новыми сплетнями, и большинство из них действительно правдивы.
– Не большинство! Все! Сидят тут, как сычи, отрезанные от мира, а потом еще жалуются. Не хочешь – не верь, а коль пришел послушать – делай это молча и не перебивай. Я уже давно не молод, и моему старому мозгу необходима тишина…
– Извини.
– Да-да… – ветеран вздохнул. – Так вот. Одна группа не посвященных исследователей считала, что оборотни – обычные мутанты, и вся разница между ними и какими-нибудь Гостами лишь в том, что первые ведут свое происхождение от людей, а вторые – от животных. Однако, мои предшественники из Отряда рассматривали Верберов как нечто принципиально иное, что-то, не поддающееся научному объяснению. По их мнению, подобных особей просто не должно существовать, и все они выбивающийся из природы нонсенс… Стыдно признаться, на за многие века ситуация никак не прояснилась…
Рудольф перебрался в более удобное кресло с округлыми подлокотниками, слегка наклонился на бок и задумчиво подпер подбородок рукой. Ребята молчали. Никто не хотел отвлекать старика от размышлений.
– Да, трудно бороться с тем, чего не знаешь. Трудно…
– А когда в последний раз хоть кто-нибудь из Отряда встречался с оборотнями? – поинтересовался Инг. – Насколько давно это было?
– Ооо, – протянул Сэм. – Я такого и не припомню. Хорошо, если двести, а может, и все четыреста лет назад. Надо покопаться в архивных документах, глядишь, чего и прояснится.
– Верно… Ровно двести! Как по расписанию… – оживился старик. – Я перечитывал отчет об этом случае совсем недавно, за неделю до вашего прихода. Какое необычное совпадение…
– А при чем тут мы? – Инг неуверенно поерзал на своем стуле и сделал несколько пометок в тетради.
Рудольф и Сэм переглянулись, что, конечно же, не скрылось от молодых глаз.
– Кажется, мы что-то не знаем, – усмехнулся Рин.
– Слишком многого, ребят, слишком много… – старик выровнялся. – Посему, продолжим лекцию, а завтра вас ждет испытание от Сэма, верно?
– Не то слово. На плацу ровно в семь, чтобы, как меч!
Стражник шустро развернулся на каблуках и быстренько сбежал по ступеням вниз. Больше тему оборотней не поднимали, а на следующий день, как и было обещано, ребятам устроили хорошенькую взбучку, и, судя по количеству синяков и травм, Рину припомнили все его колкости и остроумия.
С тех пор прошла неделя. Назавтра был назначен смотр, и друзья-новобранцы, чтобы успеть как следует подготовиться и привести свою одежду в порядок, отправились отдыхать пораньше. В Тринадцатом, в отличие от остальных Отрядов, отсутствовала единая форма, отчего каждый стражник рядился во что горазд и не всегда следил за свежестью и внешним видом одежи, предпочитая тому практичность. Инг, Рин и Лю, несмотря на возраст, к такому не привыкли, но даже им после нескольких недель в Бастионе пришлось изрядно попотеть и хоть как-то не ударить лицом в грязь. Во всяком случае, они на это надеялись, до последнего орудуя щетками и иголками.
Наутро все было готово. Ребята вместе с Эриком вышли из той самой двери, в которую стучали месяц назад. Минут через десять, по пути к Верхнему округу, ветеран неожиданно остановил подчиненных, усадил на лавку и смастерил небольшую самокрутку.
– Я должен вам кое-что рассказать… – тринадцатый замялся, а клубы дыма скопились над его головой и не спешили растворяться. – Как бы это попонятнее… Не ждите к себе ни снисхождения, ни уважения. Нас там не любят. Считают сумасшедшими… – пепел упал на кончик ботинка. – Да вы, должно быть, и сами в курсе. Главное – не переживайте…
Подобные речи давались Эрику с трудом, и перед каждой фразой ветерану приходилось делать паузы, заполненные затяжками.
– Да ладно, в самом-то деле, вроде не барышни! – заговорил Лю. – Переживем, не впервой. Верно, парни?
– Точно.
– Прошу разрешения отвечать соответственно! – отчеканил по-военному Рин.
Друзья легонько рассмеялись. Вопрос был решен. Во всяком случае пока, и уже через минуту они вновь шагали за командиром, разглядывая внезапно преобразившийся и заигравший новыми красками город. Откуда могло возникнуть подобное ощущение – никто из них не понимал, а вот Эрик чему-то ухмылялся, ударившись в воспоминания о своем первом походе на смотр. В те времена, когда дела у Тринадцатых были значительно лучше, новобранцев собралось с десяток, и столичные обыватели смотрели на них посерьезнее.
Центральная улица, не имеющая названия, прошивала три яруса насквозь и выходила на главную площадь города. Именно там ежегодно собирались Отряды через месяц после выпуска учеников из школ. В Нижнем округе дорога знавала времена получше, в Среднем – отличалась чистотой и порядком, а в Верхнем – сверкала на солнце и постоянно обновлялась.
Чем ближе была цель, тем больше становилось людей. Отдельные человеческие ручейки сливались в реки, а у входа на площадь – превращались в настоящее море. Взглянуть на новобранцев и регулярные войска, защищавшие страну и в особенности Столицу, собрались от мала до велика. К тому же, никто из бедняков не упускал возможности, пускай хоть взглядом, но прикоснуться к чему-то «великому».
Немного впереди, за каменными стенами и зелеными кронами деревьев, блестел обрамленный солнечной дымкой дворец, а справа, совсем рядом, возвышался Бастион Первых во всем своем величии. Его ворота были раскрыты, и поступившие на службу выпускники вальяжно расхаживали неподалеку, оглядывая прочих стражников едва ли не с презрением.
Наконец, зрителей оттеснили за быстро выстроенные ограждения, а новобранцев призвали к порядку, отделив их в небольшие группы у штандартов с цифрами от единицы до тринадцати. Эрик взял одно из древков, а ребята поместились позади него и вытянулись в струнку, пафосно сложив руки за спиной и слегка расставив ноги. Подобного не случалось давно, и на Инга с товарищами смотрели с неподдельным интересом, причем таким, что они умудрились отвлечь на себя внимание и от разодетых в белую парадную форму Первых, и от напыщенных Вторых в синих мундирах с золотыми лентами через плечо.
Остальные группы новобранцев имели гораздо менее парадный вид, но даже среди них имелось на что посмотреть. Третий Отряд – разведчики, старались не выделяться и сливались в своих серых шинелях с мостовой. Четвертый и Пятый – самые многочисленные формирования рядовых войск общего назначения – носили невыразительную темно-зеленую форму и превосходили своим количеством всех прочих вместе взятых. Рядом терялась группа желтеньких, словно птенцы пареньков и троица девиц из Шестого, специально-медицинского Отряда, а уже слева от этих тщедушных и совсем не боевитых подростков начиналась толпа пограничников. С Седьмого по Девятый, крепкие и высокие, они почти не обращали ни на кого внимание и весело обсуждали какие-то, известные и важные только лишь им темы. Уже через пару месяцев эти новобранцы в коричнево-зеленой форме отправятся далеко от Столицы и будут сторожить ее рубежи от соседей. Возможно, не без помощи молодых инженеров из Десятого, а может – суровых воспитанников Одиннадцатого, единственного во всей армии Морасии Отряда верховых. Его черно-форменные представители были без лошадей, но гул создавали внушительный и запросто оттеснили скрывающихся за ними светло-серых халатов. Ученых было мало, всего двое, и эти парни о чем-то ожесточенно спорили, не обращая ни на кого внимания. Кажется, обсуждали какую-то книгу.
Рин, стоящий совсем рядом, хотел было с ними заговорить, но тут же заприметил третьего, а точнее третью, которой являлась худощавая и довольно высокая девушка со светлыми растрепанными волосами.
– Привет, – подросток дружелюбно поздоровался и помахал ей рукой.
Юная дама повернулась к нему лицом и даже приподняла ладонь, но в этот момент случайно задела взглядом штандарт, который держал Эрик и брезгливо скривилась, отворачиваясь к своим коллегам, чтобы быстро им что-то прошептать. Рин, обескураженный такой реакцией, смутился, а Лю недоуменно развел руками, не зная как бы его подбодрить.
– «Главное – не переживайте», да? – прошептал подросток, вспоминая слова командира. – Ну, так может дать им, чего они ждут, а?
– Остынь, – тяжелая кисть Эрика легла ему на плечо. – Подумаешь, мадама. Когда-то давно, не помню уже почему, я закусился с одним расфуфыренным засранцем из Второго Отряда. Тогда я поддался эмоциям и загремел под трибунал… Вон, кстати, и он, стоит со штандартом.
Наставник помахал кому-то рукой, и когда тот сделал вид, что ничего не заметил, довольно улыбнулся.
