Иван Владимирович Малюк
Незримый узел судьбы
Глава 1: Тени одиночества
Первые бледные лучи рассвета осторожно пробивались сквозь щели в потёртых занавесках, освещая скромную комнату мягким, приглушенным светом. Джек лежал на узкой кровати, глядя в потолок, где паутина трещин образовывала причудливые узоры, напоминающие карты неведомых созвездий. Сон снова не принёс ему облегчения. Ночные кошмары и беспокойные мысли продолжали терзать его, оставляя после себя лишь усталость и ощущение пустоты.
Он медленно сел, опустив ноги на холодный деревянный пол. Его тело ощущалось тяжёлым, будто обременённым невидимым грузом. Джек был юношей шестнадцати лет, но выглядел старше своих лет из-за постоянной усталости и грусти, отражавшейся в глазах. Его рост был немного ниже среднего, что придавало ему ещё более уязвимый вид. Худощавое телосложение подчёркивало острые черты лица: высокие скулы, тонкий прямой нос и слегка впалые щёки.
Тёмные густые волосы беспорядочно спадали на лоб, закрывая часть густых бровей. Он попытался провести рукой по волосам, но они упрямо возвращались в своё прежнее положение. Его кожа была бледной, почти прозрачной, с лёгким оттенком серости от недостатка солнца и постоянного стресса. Глубоко посаженные глаза цвета серого моря были окружены темными кругами, свидетельствующими о хроническом недосыпе. Взгляд Джека был сосредоточенным и одновременно отстранённым, словно он постоянно находился в своих мыслях, далёких от окружающей реальности.
Он встал и подошёл к небольшому зеркалу, висевшему на стене рядом с дверью. Зеркало было старым, с трещиной в верхнем правом углу и потемневшей от времени рамой. Джек внимательно рассматривал своё отражение, пытаясь найти в нём что-то новое, но видел всё ту же усталость и скрытую печаль. Он провёл пальцами по щеке, ощущая лёгкую щетину. "Может, стоит побриться", – подумал он, но затем махнул рукой. Это казалось ему неважным.
Комната, в которой он жил, была небольшой и тесной. Стены, покрытые облупившимися обоями, хранили следы прошлых лет. В одном углу стоял старый деревянный стол, заваленный книгами по астрономии, потрёпанными тетрадями и обломками карандашей. Это было его убежище, место, где он мог погрузиться в мир звёзд и галактик, уйдя от суровой реальности. Над столом висела самодельная карта звёздного неба, на которой он отмечал свои любимые созвездия. Единственное окно комнаты выходило на узкий переулок, где редко проходили люди, и пропускало мало света.
Из соседней комнаты донёсся слабый, но частый кашель. Джек встрепенулся, тревожно прислушиваясь. Кашель повторился, на этот раз более громко и мучительно. Он быстро натянул поношенные джинсы и серую футболку, которая была ему чуть велика, и поспешил к матери.
Мария лежала на старом диване в гостиной, укрытая тонким одеялом. Её лицо было бледным и измождённым, кожа казалась почти прозрачной. Светлые волосы, когда-то густые и блестящие, теперь потеряли свой блеск и были небрежно собраны в узел на затылке. Глаза, обычно светло-голубые и сияющие, сейчас были тусклыми и покрасневшими от постоянной слабости.
– Мама, – тихо позвал Джек, присаживаясь рядом и беря её холодную руку в свои. – Тебе лучше?
Она медленно повернула голову и попыталась улыбнуться, но это вышло слабо.
– Доброе утро, дорогой, – прошептала она слабым голосом. – Всё в порядке, не волнуйся.
Джек знал, что это не так. Он видел, как болезнь постепенно отнимает силы у матери, и чувствовал беспомощность перед этой несправедливостью.
– Я принесу тебе тёплый чай с травами, – сказал он, вставая. – Это поможет тебе согреться.
На кухне царила тишина, нарушаемая лишь шумом ветра за окном. Обстановка была скромной: старый деревянный стол с обшарпанной поверхностью, два стула с разной обивкой, небольшой шкафчик с посудой и старая газовая плита, которая иногда давала сбои. В углу стоял маленький холодильник, который почти всегда был пуст.