Ивонн Линдсей
Встретимся вновь
Глава 3
Два дня спустя Ронин вошел в офис «Лучшее – детям». На ресепшн не было ни души. Все это время он общался только с секретарем – Элисон Картер явно его избегала.
Он почти потерял терпение! А ведь он был известен тем, что сохранял самообладание при любых обстоятельствах. Но от всего, что было связано с Элисон Картер, начиная с произошедшего на Гавайях, у него закипала кровь. Чувства, которые она в нем вызывала, доселе были ему неведомы. И от этого становилось не по себе.
Негромкий звук открывающейся двери заставил его повернуться. Они встретились лицом к лицу, и он не дал ей открыть рот.
– Почему ты не у меня дома? – рявкнул Ронин. Он боролся с собой, стараясь контролировать свой голос. Но понимал, что битва проиграна.
Эли опешила, но лишь на секунду. Самообладание тут же к ней вернулось.
– Я отправила к вам свою сотрудницу. Что-то не так? – спросила она.
– Еще как не так! Тебе не хватает профессионализма.
– Что?! Вы полагаете, что моя компания не уделяет вам должного внимания? – Она побледнела, но на ее лице читалась решимость.
– Я не доволен тем, что ты сама не взялась за работу.
Эли распрямила плечи и подняла точеный подбородок.
– Деб работает у меня со дня открытия, и она точно так же, как я, способна проследить за тем, чтобы ваша детская была готова вовремя.
– Деб твой секретарь, не правда ли?
– Как правило, – с видимой неохотой призналась Эли.
– И сколько срочных контрактов, как мой, она уже выполнила?
– Это ее первый, но я все еще являюсь супервай…
– Плохо же ты следишь за ее работой.
– Ваш контракт заключен с компанией «Лучшее – детям», а не со мной лично, – заявила Эли.
Несмотря на ее уверенность, он почувствовал, что она колеблется. Это давало ему козыри, которые Ронин не боялся пустить в ход. Он хотел для своего племянника все самое лучшее, как обещала ее компания, а это включало и Эли Картер. Если ему понадобится волоком притащить ее в свой дом, чтобы заставить лично выполнить контракт, он это сделает.
– Ты возьмешься за дело. Сама, – твердо сказал он.
В воздухе повисла зловещая пауза.
– Вы мне угрожаете? – спросила Эли заметно дрогнувшим голосом.
– А надо? Если верить рекламе, вы делаете все лучшее для детей. За этой рекламой стоит твое имя. Да, – продолжил он, заметив удивление в ее серо-голубых глазах. – Я тут кое-что разузнал.
– Что вас не устраивает?
Что ж, надо признать, она неплохо держится. Она взяла себя в руки, и если бы несколько минут назад он не заметил ее колебаний, то подумал бы, что она одержала верх.
– Меня не устраивает то, что я подписал договор с твоей компанией в расчете на то, что получу обслуживание по первому классу. А я получаю третьесортный сервис!
– Уверяю тебя: Деб так же опытна, как я. И она лучше подходит для этой работы, поскольку у нее нет причин от нее отказываться. Она хочет работать с тобой. – «В отличие от меня». Она не стала произносить эти слова вслух, но они эхом раздались в комнате.
– Значит, ты признаешь, что позволяешь личным мотивам перечеркнуть девиз твоей компании, который крупными буквами написан на твоем сайте?
– Я…
– Чертовски непрофессионально, верно?
– Я ни в коем случае не отступаю от девиза, доверяя Деб эту работу.
– Но она не ты. Я хочу тебя.
«Во всех смыслах», – закончил Ронин про себя. Эли на миг побледнела, а затем вспыхнула.
– Что ж, мы не всегда получаем то, чего хотим, верно? – парировала она.
– Назови хоть одну вескую причину, по которой ты не хочешь работать над этим проектом сама.
– Причину?! – Ее голос повысился на октаву. Эли принужденно рассмеялась, в этом смехе прозвучали горьки ноты.
– Это так сложно?
От этих слов она перестала себя контролировать.
– Ладно, – жестко сказала она. – Ты хочешь узнать причину того, почему я не хочу работать с тобой сама. Что ж, ты ее узнаешь. – И она продолжила на одном дыхании: – Меня тошнит от мужчин, которые обманывают своих жен и ждут, что мир падет к их ногам по первому зову. Слышишь? Тошнит! Ты подлец! Ты ездишь на курорты, прикрываясь работой, и знакомишься с одинокими женщинами. Сначала ты не скупился на обещания, а потом вернулся домой – к своей идеальной жизни. К идеальной жене. Вот почему я не хочу работать с тобой. Доволен?
Только настоящий подлец мог, не моргнув глазом, проглотить такое.
– Я не женат, – раздался его спокойный голос после того, как Эли выдохлась.
– И ты считаешь, что поэтому вправе так поступать? Жена, партнерша – какая разница? Ты предал мать своего ребенка, проведя ночь со мной. В моих глазах это делает тебя лжецом и мерзавцем.
Ронин подавил закипающий гнев.
– Повторяю: я не женат. Подружки у меня тоже нет. Это не мой сын. Официально я его опекун.
Ее глаза расширились.
– Опекун?
Эли вцепилась в свою блузку дрожащей рукой.
– Он мой племянник. Сын моей погибшей сестры. – Он вздохнул. Говорить это было мучительно больно. – Послушай, давай сядем и обсудим все, как взрослые люди.
Эли отпустила блузку и указала на дверь за своей спиной.
– Пойдем ко мне в кабинет.
Сердце у нее бешено колотилось, а в голове пронеслись все те ужасные слова, которые она ему только что наговорила. Еще никогда она так не забывалась. Ни с кем, тем более с клиентом. Просто все это разбередило ее незаживающую рану. Впервые после развода она позволила себе поверить мужчине настолько, что дело дошло до поцелуев, не говоря уже о постели, а теперь ее ошибочные выводы еще можно простить. Но этой обличительной речи нет прощенья! Ей повезет, если Ронин не разорвет контракт прямо сейчас и не швырнет его ей в лицо.
В голове у нее крутились две мысли: ребенок не его, он не женат.
– Садись, – сказала Эли, налила два стакана воды из графина на столике, один поставила перед ним. – Вот. Нам обоим не помешало бы что-нибудь покрепче, но это все, что у меня есть.
– Сгодится и вода, – произнес Ронин. Он осушил бокал одним долгим глотком.
– Извини меня за поспешные выводы и за то, что так разговаривала с тобой, – стараясь говорить как можно спокойнее, выдавила она. Сев за стол, она взглянула ему прямо в глаза. – И я глубоко сожалею о твоей утрате.
Она окинула его взглядом, задержавшись на тенях под глазами и скорбных морщинах в уголках губ. В их первую встречу этого не было. Почему она ничего не заметила, когда приехала к нему? Он выглядел измученным, выжатым как лимон.
– Спасибо. Вот почему я должен был уехать в тот вечер, когда мы познакомились. Позвонил отец и сказал, что моя сестра и ее муж погибли в автокатастрофе. Чтобы мой племянник появился на свет, его матери пришлось делать кесарево сечение. А потом она умерла. Я выскочил из твоего номера, не помня себя. Мои мысли путались, я знал одно: мне нужно вернуться домой. Когда я осознал, что некрасиво с тобой обошелся, я уже был здесь. Я позвонил в отель, но мне сказали, что ты уехала.
– Понимаю, – заверила Эли, ее сердце обливалось кровью при мысли о той боли, которую ему пришлось испытать. Она была близка со своими сестрами и не могла даже представить, как бы чувствовала себя, случись подобное с одной из них. – Я поступила бы так же.
Он благодарно кивнул:
– Прошлая неделя была адом. Столько всего организовать, встретиться со многими людьми. – Ронин провел рукой по лицу. – И ребенок. Если б Си Си не была так суеверна, мы бы уже устроили детскую! И я мог бы просто перевезти все к себе домой.
– Или остался бы в их доме.
– Нет. – Ронин содрогнулся. – Это было бы слишком. Я бы не смог.
– Как твои родители? Как они переживают случившееся?
– Они раздавлены. От горя у матери случился сердечный приступ.
Услышав муку в его голосе, Эли всем сердцем потянулась к нему. Она видела, что он с трудом держит себя в руках. Удалось ли ему хоть ненадолго остаться одному со своим горем?
– О, Ронин! Мне так жаль. Если я могу что-то для тебя сделать, просто скажи.
– Можешь. Ты можешь кое-что для меня сделать, – твердо сказал он. – Зная все обстоятельства, ты должна понимать, почему мне нужно, чтобы ты сама обустроила детскую. Все должно быть идеально.
Эли хотела заметить, что на кону была репутация компании и она не поручила бы эту работу Деб, если б не была уверена, что та справится. Вместо этого, понимая, как это важно для него, она промычала нечто утвердительное.
– Так ты приедешь и сделаешь все самостоятельно? – спросил он, поднимая голову и глядя ей прямо в глаза.
В них читались тревога и беспокойство.
– Скажу больше: мы с ней вместе станем работать над этим проектом. Деб будет помогать мне. На то есть веская причина, – объяснила Эли, заметив, что он собирается протестовать. – Времени очень мало, а нам предстоит сделать кучу всего. Так что одна голова хорошо, а две лучше. Она уже координирует работу команды. А завтра я начну выбирать мебель.
Напряжение, в котором Ронин пребывал с того момента, как явился в ее офис, понемногу его отпускало.
– Хорошо, – хриплым голосом согласился Ронин. – Знаешь, я всегда представлял, что однажды в моем доме будет семья. Но и подумать не мог, что все произойдет таким образом.
Он поднялся, собираясь уходить. Эли тоже встала. У входной двери он повернулся к ней, сдержанный и спокойный, как обычно.
– Завтра я буду работать дома. Мы увидимся?
Эли мысленно прошлась по списку дел на завтра и кивнула:
– Скорее всего, после ланча. Я принесу образцы штор, чтобы убедиться, что они подходят к обоям.
– Хорошо. Я попрошу настроить автоматические ворота так, чтобы ты могла приезжать, когда тебе нужно.
Она заморгала.
– Ты мне настолько доверяешь?
– А не должен? Ты ведь не нацелилась на семейное серебро?
– Нет, конечно нет, – рассмеявшись немного нервно, согласилась Эли.
– Значит, все в порядке? Так тебе будет удобнее приезжать в следующие несколько дней.
И это означает, что ездить предстоит именно ей, а не Деб, подумала Эли после того, как Ронин ушел. Эта мысль не была такой уж неприятной теперь, когда она знала, что он вовсе не гнусный лжец.
Он не женат. Эта мысль снова возникла в ее сознании, и она уже не могла выкинуть ее из головы. В ее теле вспыхнули и стали медленно тлеть искры желания.
Как только Деб вернулась в офис, Эли объяснила, что сама займется детской. Новость о том, что отныне она не будет вести проект, нисколько не расстроила подругу.
– Работы там непочатый край, – сказала Деб, наклонив голову и бросая на нее испытующий взгляд. – Правда, у меня чувство, что ты что-то не договариваешь.
Эли постаралась выдержать ее атаку и отмахнуться от невысказанного вопроса, который отчетливо читался на лице Деб, но в конце концов сдалась.
– Послушай, я не хочу вдаваться в детали и не утомлять тебя подробностями. Мы с Ронином встретились недавно и хорошо провели время, однако на этом все закончилось. Когда мы получили этот контракт и я снова его увидела, я предположила, что он женат и это его ребенок.
– Вот как, – выдохнула Деб и понимающе взглянула на нее. – Ясно. Могу поклясться, тебя это взбесило?
– Еще как, – кивнула Эли. Ей снова стало плохо при воспоминании о том, что она наговорила Ронину сегодня днем.
– Но сейчас все уладилось, так?
– Похоже на то.
– Значит, ты собираешься, как бы это сказать, снова с ним видеться? И не пытайся вешать мне лапшу на уши и убеждать меня, что ты будешь встречаться с ним только по работе. Я имею в виду совсем другое. Ты меня понимаешь. – Деб усмехнулась и сложила руки на груди.
Эли слегка покачала головой. Деб слишком хорошо ее знала. Именно это она и собиралась сказать.
– Нет. Мы с ним не будем встречаться. Просто он пытается прийти в себя после гибели сестры и ее мужа. К тому же ему сейчас надо хотя бы одним глазом приглядывать за родителями, не говоря уже о том, чтобы заботиться о ребенке.
– Похоже, ему не помешает немного развеяться, верно? – подмигнула Деб.
– Думаю, у него сейчас не о том болит голова, – твердо ответила Эли, закрывая тему. – Скажи, покрасили детскую?
Они обсудили оформление стен: серые с белым узором. Их покрасили этим утром, и Деб показала Эли пару фотографий с планшета. Эли одобрительно кивнула.
– Они работают быстро и получается неплохо, правда? Надо немного приплатить им за срочность. Бюджет ведь позволяет?
Деб согласилась, и они склонились над списком необходимых вещей, составленным Эли. Отправиться по магазинам планировалось утром. Деб должна была купить сумку для пеленок и вещи, в том числе детские кресла, – одно в машину Ронина, другое – для автомобиля няни, а еще коляску и переносную кроватку на случай, если ребенок останется ночевать у дедушки с бабушкой. Эли должна была купить мебель и предметы декора, а также одежду и посуду. Она завязала себе узелок на память – попросить Ронина узнать в больнице, как и чем кормить ребенка. К тому моменту, когда его привезут, в доме должна быть еда.
Рабочий день заканчивался, и с приближением вечера она все больше воодушевлялась. С каким удовольствием она выполнит предстоящие завтра дела, твердила себе Эли, закрывая офис и направляясь в свою крошечную квартирку в Маунт-Эден. Ее энтузиазм не имеет никакого отношения к тому факту, что завтра она вновь увидит Ронина.
«Лгунья», – обругала она себя. Ей, конечно, нравится обставлять детскую. Но ее рабочее рвение не имеет никакого отношения к медленно разгоравшемуся пожару, который охватывал тело при мысли о том, что она снова окажется рядом с ним. Несмотря на все сказанное Деб, она не могла не спрашивать себя: что, если им с Ронином выпал еще один шанс? Эли отмахнулась от этого вопроса в ту же секунду, как только он пришел ей в голову. Она приняла решение остаться одной после катастрофы, которой закончился ее брак. Ее не нужны лишние сложности, которыми чреваты отношения с таким мужчиной, как Ронин Маршалл. Нисколько.
Глава 4
Ронин выдохнул с досадой, когда звонок во входную дверь прозвучал, наверное, в сотый раз за утро. Раньше он понятия не имел, как это хлопотно – устраивать маленькую комнатку для крошечного младенца, но еще немного – и он будет знать об этом все. Он-то думал, что с комфортом поработает дома, но нескончаемый поток курьеров заметно пошатнул его уверенность. Коробки занимали все фойе, и он понятия не имел, что в них.
– Чувствуешь себя в осаде? – спросила Эли с лучезарной улыбкой, кивнув на горы коробок, когда он открыл ей дверь.
Ронин выдохнул с облегчением. Какое счастье, что она здесь! Теперь можно было сосредоточиться на работе.
– Можно сказать и так, – согласился он. – Ты бы не помешала мне здесь в десять утра.
– Извини. Я приехала, как только смогла. – Эли показала ему альбом с образцами тканей, и он потянулся забрать у нее такую тяжесть.
– Позволь мне…
– Спасибо. В машине еще пара таких.
– Шутишь?!
Эли рассмеялась, к его удивлению, и Ронин почувствовал, что тоже улыбается.
– Нисколько. Это очень важно.
Она повернулась на умопомрачительно высоких каблуках и спустилась к машине. Ронин пошел за ней и взял еще несколько альбомов с образцами, все это время стараясь не пялиться на ее бедра, обтянутые элегантными брюками, когда она склонилась над багажником. Он подумал, что она не одевалась модно и дорого, но ей всегда удавалось выглядеть привлекательно. Он перевел взгляд на тяжелые альбомы в своих руках.
– Это все ради одних занавесок? – недоверчиво спросил он.
– О, у них были еще, – с широкой улыбкой сказала она. – Но не было того, что я искала.
Ронин последовал за ней в дом. В фойе Эли остановилась и принялась изучать надписи на грудах коробок. Она вытащила планшет из сумки и сделала несколько пометок, а затем подняла пару коробок.
– Заглянем наверх? Я хочу знать твое мнение насчет ткани.
– Честное слово, я ничего не смыслю о цвете. Обычно я предоставлял решать все… – Голос изменил ему, и он вновь ощутил боль потери.
Дизайн был коньком Си Си, делом ее жизни, и она стала блестящим специалистом. Отчасти поэтому он частенько поддразнивал ее, почему она ничего не делает для комнаты малыша. В детстве она не была суеверной, и ее внезапные страхи невольно порождали вопрос: может быть, она предчувствовала, что что-то должно случиться? Ронин постарался выкинуть это из головы, не желая гадать. Он никогда так не думал и не будет думать впредь. Интуицию он считал выдумкой, игрой подсознания. Никакие знаки судьбы не могли помочь предотвратить трагедию, не могли спасти Си Си и Р. Джея.
Глядя в вопрошающее лицо Эли, Ронин понял, что она ждет окончания фразы.
– Другим людям, которые в этом разбираются куда лучше, чем я, – неуклюже закончил он.
– Ну, если ты не возражаешь, я могу принять решение. Просто я подумала, раз это твой дом, ты захочешь приложить руку к его преображению.
– Принятие решений я оставляю за тобой. У меня скоро конференц-связь по телефону с клиентом из Вьетнама. Это займет около часа. Пожалуйста, не уезжай, пока я не закончу. Это важный разговор, и я не смогу прерывать его, чтобы открыть дверь очередному курьеру, поэтому, если ты возьмешь на себя труд отпирать ворота и дверь, я буду тебе очень благодарен.
Эли спокойно улыбнулась.
– Конечно. Я пробуду здесь до обеда. Мебель доставят к трем, а я хочу расставить ее как можно скорее.
– Хорошо. Я закончу разговор и внесу отпечатки твоих пальцев в систему безопасности дома.
Они поднялись наверх, и Эли открыла дверь в комнату, которая должна была стать детской. Ронин удивился тому, как много уже было сделано. Он попросил двух человек из числа домашней обслуги перенести отсюда мебель и ковер в комнату над гаражом. В последний раз, когда он сюда заглядывал, деревянный пол был накрыт куском ткани, забрызганным краской, а стены больше походили на мольберт с незаконченным грязно-белым полотном, заляпанным лимонными, голубыми и серыми пятнами. Теперь же он был приятно удивлен глубоким, но теплым оттенком серых стен, которые подчеркивал белоснежный узор.
– Думаю, мне нравится, – сказал Ронин, кладя стопку альбомов с образцами тканей на пол.
– Здорово смотрится, правда? Сначала я думала выкрасить три стены бледно-голубым, а на четвертой нарисовать картину из фермерской жизни, но решила, чтобы полюбоваться видом, надо просто выглянуть в окно. Мы с Деб решили, что для этой комнаты лучше всего подойдет серый. Тогда ее не нужно будет перекрашивать, когда малыш подрастет.
Ронин пытался представить то, о чем она говорила, но получалось не очень. Он чувствовал себя увереннее, когда говорил о спецификациях и несущих конструкциях. Эли же была как рыба в воде, когда речь шла о цвете.
Эли склонилась над альбомами и стала перебирать образцы тканей. От одной из страниц она открепила лоскут белого цвета, но на этом не успокоилась. На его взгляд, эти образцы были того же цвета, что и стены.
– Вот, – сказала она, открывая один из альбомов на странице с образцом, который был на несколько оттенков темнее стен. – Не мог бы ты подержать его у окна? Я хочу увидеть, как он сочетается с комнатой.
Ронин повиновался. Но, к его удивлению, она решительно покачала головой.
– Что? Не тот цвет?
– Совершенно, – пробормотала она, снова углубляясь в образцы. – Так, попробуй этот.
Ему показалось, что это тот же самый цвет, но он не стал ей перечить.
– Да, так лучше, – сказала Эли, слегка наклоняя голову и отступая на шаг. – Я тебе больше скажу: он подходит идеально! Мы повесим такие занавески на окна. И еще установим ставни. С ними у комнаты станет более уютный вид, когда шторы будут задернуты.
– Я знаю, то, что ты говоришь, имеет смысл, – рассмеялся Ронин. – Но для меня это полная тарабарщина.
Ее лицо озарилось широкой улыбкой, и она задорно ему подмигнула:
– Значит, ты правильно поступил, наняв нас, не так ли?
Она выглядела совсем как тогда, на Гавайях, когда они болтали за ужином. Он провел утомительный день с клиентом, и перспектива поужинать в незнакомой компании его совсем не обрадовала. Но когда метрдотель попросил у него разрешения посадить за его столик даму и указал ему на Эли, он узнал в ней незнакомку, с которой столкнулся в переполненном лобби ресторана. Ту, что мгновенно пробудила в нем желание. И немедленно согласился. На ее предложение.
Он снова желал этого. Той легкости, с которой они болтали обо всем. Ощущения, будто он стоит на пороге захватывающего открытия.
– Эли… – начал он, делая неуверенный шаг к ней.
– Да?
Боже, больше всего ему хотелось сжать ее в объятиях и поцеловать. Снова познать тот экстаз, что в их первый вечер.
– Я… – Он чертыхнулся: в кармане зазвонил телефон. На экране высветился номер его офиса. – Извини, мне нужно ответить.
– Конечно. Если я тебе понадоблюсь, я буду здесь или внизу.
Эли взяла из его рук альбом с образцами, и когда она оказалась совсем близко, он почувствовал свежий цветочный аромат ее духов. Такой нежный, что Ронин засомневался, не померещилось ли ему, но его тело моментально отозвалось на этот аромат. В паху возникла пульсирующая боль. Телефон продолжал звонить. Он заставил себя отвести взгляд от манящей женщины и постарался взять под контроль свои желания. В его мире строгих правил такого с ним раньше не случалось. Разумеется, он испытывал желание, он ведь мужчина. Но сейчас страсть была всепоглощающей.
Он ответил на звонок. Выходя из детской, Ронин заставил себя не думать о том, почему каждый шаг прочь от Эли вызывал в нем чувство, будто их разделяют многие мили, а не несколько футов.
Эли провожала Ронина взглядом, когда он выходил из комнаты. На секунду она подумала, что он преодолеет разделявшее их расстояние и поцелует ее. Его глаза потемнели и стали темно-синими, а взгляд был устремлен прямо на нее, и ей показалось, будто в эту минуту для него больше никого не существовало. Сердце все еще продолжало гулко биться в ее груди, кровь кипела, тело пылало, словно в огне.
Она прикусила нижнюю губу. Ту, что мучительно покалывало от жажды его ласки. Ласки, которой так и не последовало. Нет сомнений, что влечение, притянувшее их друг к другу на другом конце земного шара, все еще связывало их, несмотря на все размолвки.
Эли закрыла альбом. С каждой встречей с ним ей становилось все сложнее убеждать себя, что она не хочет повторения, что она ему совершенно не подходит. Так. Она профессионал. Он ее клиент, он нанял ее, чтобы сделать работу. На ней теперь тоже лежит ответственность за жизнь беспомощного существа, оставшегося без родителей. Она бы все отдала, чтобы стать ему матерью, быть для него единственной, заботиться, лелеять и любить этого ребенка.
Когда Эли узнала, что не может иметь детей, она решил усыновить малыша. Но муж и слышать об этом не хотел. Она надеялась, что ему просто нужно немного времени и он свыкнется с мыслью о том, что их мечтам не суждено сбыться. Она дала ему это время и не терзала расспросами, а в итоге за ее спиной он начал встречаться с другой. Ради которой вскоре ее бросил. Любовница была для Ричарда новым шансом устроить свою жизнь так, как он планировал. Брак с Эли, по его мнению, привел бы его в тупик.
Этот урок был для нее слишком мучительным, слишком болезненным. За все годы, пока он ухаживал за ней и был ее мужем, он ни разу не дал ей понять, что ее способность зачать, выносить и родить ему ребенка была необходимым условием его любви. Это стало для нее еще большим ударом, чем известие о том, что она бесплодна.
Они должны были вместе справиться с этим горем. Тысячи пар сталкиваются с этой проблемой. Она сетовала на несправедливость этого мира, особенно остро ощущая ее, потому что у нее перед глазами постоянно был пример ее здоровых и счастливых сестер. Эли негодовала на то, что ее муж отверг ее. Его уродливое представление о ней делало его самого плохим в ее глазах, и это ранило ее особенно глубоко. Эти шрамы все еще не зажили, все еще заставляли Эли чувствовать себя уязвимой. Из-за них она боялась оказаться в такой ситуации снова.
Она твердила себе, что не сможет пройти через это еще раз. Никогда больше она не будет отвергнутой. Она выучила урок. Она и так ужасно себя чувствовала, после того, как Ронин провел с ней ночь и бросил, ничего не объяснив. Что, если она позволит себе сблизиться с ним, а он вновь предаст ее?
– Опять у тебя телега бежит впереди лошади, – пробормотала Эли вслух. – Очень скоро он будет слишком занят воспитанием ребенка, чтобы у него появилось время на тебя. Ничего не было и не будет.
Но она страстно желала иного! Желала Ронина Маршалла на каком-то глубинном, подсознательном уровне.
Следующие несколько часов Эли распаковывала коробки, стоявшие в фойе. Некоторые вещи надо было собрать; она сходила к машине за инструментами, сняла туфли и принялась сооружать шкафчик для одежды и кроватку. Совсем скоро осталось доделать какие-то мелочи, и комната стала походить на детскую. Она создавала тихую гавань для чужого малыша, и это заполняло пустоту в ее душе. Пусть даже ненадолго. Вот почему Эли любила свою работу.
Шум у двери заставил ее оторваться от чтения инструкции по сборке шкафчика. Стоя на коленях, Эли подняла голову и почувствовала, как пламя охватило ее тело: она увидела Ронина. Он высился над ней, ей стало неловко, и она попыталась встать.
– Все в порядке? – спросил он, оглядывая комнату.
– В полном, – заверила его Эли. – Мне только нужна лестница, чтобы повесить эту полку у кроватки. Если у тебя ее нет, завтра я привезу.
– В гараже есть стремянка. Я принесу.
– Отлично! Повешу – и поеду. Мне нужно заскочить в офис и просмотреть сообщения.
– Это обязательно? – Ронин нахмурился. – Я думал, ты составишь мне компанию за ужином. Я решил пойти в Пайн-Харбор и поесть там. Там есть чудесное место с видом на море.
– За ужином? – ошеломленно повторила Эли.
– Да. Ужин. Вечерний прием пищи. Еда перед сном.
Эли рассмеялась, но идея показалась ей заманчивой. Итак, началось. Увертюра. Ей стоит дать ему понять, что между ними возможны только деловые отношения, и отказаться от его предложения. Так она и сделает. Разве только что она не обсуждала сама с собой эту тему? Она скажет «нет» – и точка. Все просто.
– С удовольствием, – ответила она с улыбкой.
