К критике политической экономии знака – Жан Бодрийяр

Бодриякр тот еще тролль. Совершенно спокойным тоном он может рассказывать о суициде как о единственном оружии символического против ложного мира знаков, но не упомянуть, что ложный мир ложных референтов и знаков есть реальный, так как другого не существует. Также всю книгу он может накатать стилем «хоть в контркультуру абзацами вставляй», при этом маленьким незаметным предложением подколоть борющуюся с капитализмом, дьяволом, неравностью, Россией, Системой интеллигенцию во имя всех человеков. Ну, или исказить название марксовой книги «К критике политической экономии», на худой конец. На самом деле добавленное слово идеально раскрывает суть труда: глобальное переосмысление марксистских положений посредством введения «знака» в нее – инъекция больному, правда, без лечебных намерений.Только ленивый в 2016 году не слыхал, что мы живем в обществе потребления, но это, в принципе, ничего не дает для его понимания. Хотя, в принципе, глубокие познания тоже ничего не дают, как, в принципе, и новый телефон или вакцина от гриппа, или черный кот на дороге, или положение тела после смерти. Все тлен, это да. Но бессмысленность бессмысленности бессмысленна, ибо забирает в жизни последние лучики надежды, поэтому вместо вздохнуть и махнуть рукой, отпустить цинизм на волю, можно попытаться выстроить домик в этом бессмысленном мире. Если бессмысленность единственное существующее, то только оно и есть смыслом.На самом деле язык книги очень тяжелый, Бодрийяр здесь погряз в «механике» постмодернизма. Наблюдается эволюция от ранних произведений критики Общества Потребления (ОП) к тому, что через несколько лет выйдет под названием «Символический обмен и смерть» – мы застряли посредине. И если я правильно все уловил (что маловероятно), то в книге можно выделить два основных направления:1) Критика классического марксизма, всего выстроенного на нем и дожившего до сих дней. В том числе немного известную книгу Маклюэна «Понимание медиа».2) Невидимая иерархия современного общества.Целью ОП является не потребление, как бы смешно это не звучало, а борьба за знаки отличия и последующее положение, престиж в обществе. Например, на прошлой неделе я купил дорогие джинсы отнюдь не для удовлетворения моего аппетита. Мы живем ради борьбы за отличия. Сами потребности (даже так называемые минимальные) большая фикция, что Б. умело доказал. Досуг, как период отдыха, также миф, так как человек физически может работать намного больше. Досуг стал инструментом системы как часть социальной «работы», но в первую очередь как знак отличия – право на праздное потребление непроизводительного времени, которое производит престиж и закрепляет на лестнице общественной иерархии. Одним из хороших примеров «обладания» досугом и его потребления является популярный автостоп. Эти люди не производят ничего (за что могут попасть под критику «производительного» рабочего класса), целью провозглашается безвозмездное потребление лучей солнца, времени, культур, природы, стоит только захотеть (читай «система добрая к тебе, ты можешь потреблять, только решись попросить»), за что и ценятся тысячами других, тоже мечтающих потреблять более качественный знак и продвигаться в иерархии.(Аттеншын! Дальше мене отнесло от ключа этой книги.)Войну посадили в зоопарк. Система уничтожает народы и маскирует это резервациями для индейцев Америки. Их нужно было уничтожить, поскольку они встали на пути прогресса, а испанцы/англо-американцы были лишь исполнителями, оказавшимися на острие прогресса. Также Система покоряет природу и маскирует это движением зеленых, заповедниками. Людям внушается идея мнимого единства, дружбы человека и природы, но стоит только представить себя в дикой глуши древности без огня и каменного топора и страх перед давним врагом оживает. Перед нами раскрывается симуляция смертельной вражды, итогом которой должно стать окончательное порабощение Природы, причем вечный раб лучше мертвого пленника, поэтому нужно еще и заставить ее самовоспроизводится. Поход в национальный заповедник, дайвинг в океане, туризм ничто другое как свидетельство триумфа нашей цивилизации и пока что мы выигрываем битвы одна за другой.

Война тоже покорена, а ее существование симулируют СМИ при участии профессиональных театралов, труппа Marine Corps, например, а зоопарками в этом случае выступают антивоенные книги («ах, какие наши предки были варвары», читай «гордись прогрессом»), фильмы, компьютерные игры.Мой тон, стилизация под Б., можно назвать «обличающим ужасную Систему», но не стоит воспринимать все так серьезно. У человеческой цивилизации множество имен – Бог, Сатана, Система, Капитализм, Загнивающий Запад (если элитный регион) – и все это часть большой мифологии*. В черновом варианте я пробовал развивать эту мысль, углубляясь в Ницше, контркультуру, социализм, нигилизм, но это глубокая, обширная тема и не для этой рецензии, поэтому через несколько секунд я снова включу режим бодрийяра, но скажу такое: не следует воспринимать все слова Б. (и того же Ницше) как выпад против цивилизации. Вообразите себе, что они писатели, которые используют метод отстранения путем погружения в кожу нигилиста. И да, сегодня на дворе 03.08.16, и я считаю, что симулякры и симуляция существует, но это не так уж плохо как кажется. Я здесь.Не хочу я продолжать «механику» книги, скажу другое: для чего читать Бодрийяра. Он предлагает непривычный взгляд на окружающую среду, все предметы, действия, явления приобретают иной вкус, появляется чувство отдаленности от «симулированного» мира. Еще одна плюшка – набор терминов, кодов для анализа общества, причем большее углубление будет вызывать в сознании бытия системные глюки, когда процесс анализа автоматически запускается после нечаянно оброненных кем-то слов и перед тобой открывается мифология борьбы человека и природы, например, или будущая символическая смерть Системы. Если душа тянется к Б., читать можно, но начинать стоит не из этой книги, компиляции статей, так как здесь уже подводятся итоги по теме иерархии общества, рассматриваемой в двух предыдущих книгах, и только намеки на будущий символический обмен. * – так, например, «зеленые» занимаются борьбой с загрязнениями окружающей среды, борьбой с уничтожением редкостных видов животных (чем на самом деле скрывают само их уничтожение, смотри пример с индейцами Америки), промышленными корпорациями и как итог в подсознании возникает мифология войны со сверхъестественной темной силой, которая противостоит замыслам зеленого воинства. Хотя, на самом деле, это только институт Системы, который работает на нее – скрывает преступления прошлого и сегодня, а также работает над улучшением Мира (=Системы, =человеческой цивилизации) в будущем. И как бы воины не распевали свои романтические песни, без позволения сверху их движение даже бы не родилось. Это же касается демократии, прав женщин, детей и всех других «завоеванных» льгот человечества у себя самого. За счет борьбы с Природой.П.С. Моя «отсебятина» только крохотная долька бодриярщины, я просто использовал схемы Б. для свободного полета мысли. Сами коды-схемы универсальны, применимые почти для всего (если не для всего) нас окружающего, и, я уверен, есть определенный тип людей, для которого они будут ценны. А что до остальных? Ницше пренебрежительно писал, что они лишь человечество, но он писал философию художественно, как и Б., поэтому сто раз подумайте перед тем, как поверить словам. Возможно, мы живем в утопии, где Бог и Сатана есть одной персоной, где вся «работа» идеально распределяется между миллионами разных индивидов, поэтому мы очень часто встречаем далеких от нас людей и очень редко близких по духу, а любимчики Фортуны – своих братьев.Сатане была предоставлена Космосом священная тяжелая миссия, но взамен он получил жизнь и получит, я в этом уверен, пистолет, как высший символический дар. После этого человечество успокоится, а Атлант сможет покинуть свой пост.

Философия – дитя досуга и достатка. Кто-то когда-то так сказал.

Понятно, что ребенок когда-то вырастет и станет одним из родителей. Раньше бы сказали – матерью или отцом, сегодня есть ещё вариант – родитель №1, родитель №2. Я – старомоден, поэтому спросим себя: повзрослев, кем стала философия? Скорее всего, матерью мудрости. По крайней мере – её, мудрости, акушеркой. Какие вопросы чаще всего задаются мудростью? Конечно – почему? и как?

В одном из американских городов группа активных товарищей – активистов – по-советски, по-старомодному – захватывает супермаркет и разрешает-предлагает всем покупателя брать всё, что им угодно бесплатно и сколько угодно. А было это в благословенный период отсутствия камер наблюдения и прочих причиндалов Большого Брата. И что? Прочтите в «Критике». Но одного из моих любимых авторов, месье Бодрийяра, волнует другое: почему люди повели себя так, как повели? Нет внешнего надсмотрщика, никто и искать ничего не будет (всё застраховано, сэр!), почему?

Одна из теоретических основ мировоззрения Бодрийяра (прошу философов-профессионалов быть снисходительными к неточным определениям и их использованию) – «смесь» Маркса и Фрейда. Ну, а кто был свободен от этого? Фуко? Делёз? Лакан? Деррида? Смешно говорить об этом. И поэтому то, над чем размышляет автор (см. название), исследуется на марксистско-фрейдистской платформе. Ясный перец, что название этой самой платформы – плод моей фантазии. Но «собственность», подавление», «вытеснение», «невротичность», «отчужденность», – откуда всё это? Ничего не напоминает? Почему так?

Это очень интересно – почему так. «Жизни путь пройдя на половину»… На какой половине своего жизненного цикла, как выражаются сегодня в профессиональной среде менагеры и мерчендайзеры вместе с губернаторами и главами муниципалитетов, находится капитализм? И что, капитализм – и… всё? Дальше ничего? Боже, но это невыразимо скучно, по крайней мере. И не удивительно ли то, что интеллектуальным жизнерадостным потомкам галлов такое положение вещей наиболее нестерпимо?

Бодрийяр пишет о сюрреализме. А что, философия, ну, хорошо, профессиональное рассуждение, – разве может пройти мимо этого феномена в конце ХХ века? То, что занимало умы… да чьи умы это только не занимало в веках! Произвольная комбинаторика сновидений с их «тайным смыслом», что «доверят мне предметы». Полёт птиц с последующим их разоблачением. В смысле расшифровкой. Прочтите ещё раз «Мартовские иды».

Так вот – сюрреализм. В моем понимании интерпретации Бодрийяра сюрреализм – субстанция, мыслительная, разумеется, заполняющая эту извечную дистанцию между знаком и сущностью, означающим и означаемым. Другое дело – не похожи ли подобные трактовки на фантастические варианты расшифровки египетских иероглифов, где научная или не совсем научная фантазия приписывала знакам-символам того, чего там не было вообще никогда? Впрочем, сегодня мы понимаем, в чем главный «недостаток» гуманитарного знания. А посему, на мой взгляд, это заслуживает понимания, по крайней мере.

Мораль рабов. Через потребление и самоощущение ответственности и решения. Кого объединяет философия потребительства? Элита – ей требуется эта самая объединительная философия потребления? Через внешние знаки престижа? Да? Интересно, хм. У месье Бодрийяра иная точка зрения.

Фрагментация всего, не только некоей Большой идеи. Посмотрите на изменение модальности медиа. Почему событие, ранее мельком упоминаемое в текущей хронике на предпоследней странице ежедневной газеты, – почему сегодня это – в-себе-супер-значимое-событие? А тем более – для аудитории. В сотни миллионов потребителей?

И всё таки. Что такое политическая экономия знака? Прочтите книжку, она стоит усилий её прочтения. А в цитатах хочу привести, на мой взгляд, замечательный кусочек текста. Приятного и легкого чтения!

P.S. Настоятельно рекомендую «Забыть Фуко». Разумеется, этого же автора.

Сейчас трудно представить, насколько популярными (по сканированому-следу того времени) были философы вообще и французские философы в частности во Франции-Европе (и в меньшей степени в США) в 60-80-е годы -параллельно расцвету постмодернизма. Бодрийяр -один из объектов той популярности..

Но то время ушло и та популярность тоже потихоньку уходит.

Хотя не спорю, следы всё-таки останутся мощные, а некоторые последователи даже интереснее «отцов-основателей» этого модно-интеллектуально-левого дискурса..

Роль «статусности» покупки автор переоценил, она там и осталось в радостно-критикуемом «обществе потребления».

"Именно в трате меняется смысл денег" -красиво, но банально.

Вне парлептипности, вне густоты (крови).