Жан Буйи
Розы Мальзерба

Полная версия

Но, опасаясь, чтобы его присутствие не отняло некоторой свободы у веселящихся и не воспрепятствовало им в полноте насладиться тем счастием, которое обещал им ясный день, он не пошел в тот вечер, по обыкновению своему, в беседку, зато на другой день отправился в нее гораздо ранее, любопытствуя узнать, как велико было разорение, причиненное в ней праздником, и вооружившись на всякий случай лопаткою, чтобы загладишь следы разорителей… Но как же он удивился, когда все нашел в прежнем порядке! Розы были все до одной целы; место, на котором происходила пляска, подметено было весьма чисто; дерновая скамья сохранила всю свою свежесть; и над входом беседки висела выплетенная из незабудок надпись: нашему другу. «Как, – сказал он самому себе с чувством, – розы мои посреди веселья шумной и многочисленной толпы сохранены были, как нечто святое. Какое счастие быть так любимым! Этой беседки не променяю на самый великолепный дворец в мире!»

В следующее воскресенье Мальзерб собрался идти на сельский праздник, хотя несколько опасался испортить его своим присутствием. В это самое время камердинер докладывает ему, что в замок пришла молодая крестьянка, которая, заливаясь слезами, просит, чтобы ее к нему допустили. Мальзерб приказывает ее ввести.

– Что с тобой сделалось, моя милая? – спрашивает он у печальной.

– Ах, сударь, надобно вам прежде сказать, что нынче был мой черед поливать ваши розы.

– Что же с тобой случилось?

– Великое несчастие – нынче именинница моя крестная мать, у которой я живу и которая меня воспитала, потому что я бедная сирота. Я подумала, что никто не увидит, и сорвала одну из ваших роз, несмотря на то, что обещалась их не трогать! Но мне хотелось подарить этою розою мою крестную мать.

– Одну розу, – сказал Мальзерб, улыбаясь, – какое важное похищение!

– Ах, Боже мой, очень важное; теперь прости мое доброе имя! Никто не захочет и посмотреть на меня в нашей деревне!