Кае де Клиари
Конт – 3. Горская воля
Местные жители с младенчества воспитывают мальчиков в атмосфере преклонения перед женщинами – подателями жизни, девочек же учат уважать мужскую доблесть, а от тех и других не скрывают силу и слабость обоих полов. В результате, среди горцев царит настоящая гармония отношений без того безобразия, которое процветает среди жителей равнин, подверженных всем возможным бедам и порокам под внешней вывеской «высокоморальной» жизни!
Недоразумения, оборачивающиеся большими неприятностями, здесь чаще всего случаются с иностранцами, которые, наслушавшись россказней дураков, ведут себя на праздниках любви, так, словно попали в низкопробный кабак с дешёвыми шлюхами у себя на родине. Такие чаще всего изгоняются с празднеств в сильно избитом виде, а случается, что исчезают совсем, и никому неизвестно, куда они при этом деваются.
Состояние «вель» никоим образом не осуждается и не преследуется, несмотря на то, что у горцев есть такие же семьи, как и у всех людей. Здесь об этом просто не принято говорить, а если и говорят, то со спокойствием, присущим людям, соблюдающим собственное достоинство, без обезьяньего глума и слабоумного стыда, присущего людям «цивилизованным». Практически, каждая женщина здесь когда-либо испытывала состояние «вель». Это случается не только с юными девушками и с молодыми женщинами, но и со зрелыми женщинами тоже. В семьях нередко появляются дети, зачатые во время «женских праздников», в которых при этом обязательно принимают участие все мужчины, пребывающие в мужской силе, отсутствие которой прощается лишь почтенным старцам. Никто не думает при этом отличать новых членов семьи, появившихся после праздничного священнодействия, от прочих детей. Наоборот, считается, что такой ребёнок приносит в семью удачу!
......................................................................
Поэтому, появление обнажённой Виктории верхом на белой лошади никого здесь не удивило, как не удивляло до сих пор. Некоторые только добродушно посмеивались, что у этой девушки состояние «вель» не проходит так долго. Возможно, не пройдёт никогда… Но, в таком случае, её, согласно древним обычаям, придётся признать богиней!..
Этот перевал не представлял ни для кого проблемы. Главное там, не гнать галопом, потому что перед приземистой широкой горой имеется крутой спуск, опасный для лошадей. Здесь Виктория соскочила на землю и повела кобылку в поводу.
Мелкие камешки тут же впились в босые ноги девушки, но она стоически продолжала идти вперёд, так-как давно уже решила приучить себя к хождению без обуви и не ойкать при этом, как это случалось с ней на первых порах жизни среди горцев. Они ведь в быту редко обувались, а потому были закалёнными с младенчества, как те клинки, которых так боялись королевские солдаты.
При этом их мастерицы умели шить превосходные замшевые сапожки, и по древнему обычаю плели из кожаных ремешков подобие тапочек, удерживаемых на ногах с помощью лент, перевитых крест-накрест, до колена. Но всё это предназначалось для зимних холодов, либо тем, кто собирался в дальнюю поездку. В остальное время местные жители, словно не желали терять контакт с землёй, за что «цивилизованные» невежды считали их дикарями, босяками и деревенщиной.
Но и здесь имелись некоторые странности. Например, сапоги, равно как и шапки, в обязательном порядке полагались вождям и старейшинам, независимо от погоды и времени суток. Далее – молодые мужчины и женщины, желая принарядиться, козыряли друг перед другом нарядными кожаными лаптями, ремешки которых смазывались специальным жиром и начищались до блеска! Впрочем, молодые девушки чаще всего на этом не останавливались, а украшали щиколотки бусами из бузины и рябины, а ногти на ногах и руках красили ягодным соком.
Взрослые мужчины, вошедшие в возраст воинов, носили в доме войлочные носки, а на улице появлялись в страшно разношенных дырявых сапогах, что, почему-то считалось особым шиком! Идти в битву, полуголыми, босиком и в одних коротких штанах, было признаком особого бретёрства, причём, этому образу лучше было соответствовать, чем отстать хотя бы на полшага, иначе не избежать презрительного смеха со стороны всего племени. Среди воинов ходили легенды о героях, сражавшихся совершенно обнажёнными, но таких побаивались даже свои, потому что, самозабвенно отдаваясь битве, эти бойцы нередко сходили с ума и крушили всё вокруг без разбора!
И только дети обоих полов отрицали обувь в тёплое время, совершенно и безоговорочно. При этом неважно было, кто они – сыновья и дочери пастухов или отпрыски знатных лэрдов. Только с наступлением зимы родители отлавливали своё потомство, и, почти насильно запихивали в сапоги из валяной шерсти, либо сшитые из шкур. (Подлинный интерес к обуви у молодого поколения появлялся при вхождении в возраст невест/женихов, но об этом уже говорилось выше.)
Виктория в связи с этим, сначала попала в нелепое положение. Во время бегства из крепости, где её отец был комендантом, она потеряла туфлю, когда Конт перепрыгнул через ряды колючей проволоки, заменявшей новому форту стены. Увы, даже если бы у них было время на поиски, то достать что-либо из переплетения колючей проволоки, было просто невозможно!
Поэтому, девушка оказалась в незнакомом месте, среди незнакомых людей, босая на одну ногу, чего ужасно стеснялась. Правда, очень скоро она поняла, что стесняться, собственно, нечего. Удивление у женщин (мужчины не были столь внимательны, или делали вид, что ничего не замечают) вызывало как раз не отсутствие туфли на одной её ноге, а присутствие на другой. К тому же ходить так было до невозможности неудобно! Проблему на самом деле решить оказалось несложно – Виктория просто сняла бесполезную туфлю, и некоторое время носила её в руках, а потом, сообразив, что толку от одинокой туфли нет никакого, просто выкинула её в кусты.
