Кали Чаран Гхош
Голод в Бенгалии
Правительство Индии не согласилось с этим, и 1 декабря министр по делам Индии поддержал решение вице-короля по этому вопросу. 30 января 1874 г. вице-король (лорд Нортбрук) писал:
«Рис посылался в порты Британской Индии, в том числе на Цейлон, в Вест-Индию, на о. Маврикия и в другие места главным образом для индийских кули (эмигрантов), а также в Англию и в район Персидского залива. Было бы несправедливо прекратить обычные поставки продовольствия для бенгальских кули в колониях… Запрещение экспорта создало бы атмосферу излишней уверенности и привело бы к снижению цен, последовало бы не сокращение потребления, являющееся естественным результатом повышения цен и лучшим средством предотвращения голода, а увеличение потребления».
Это старый аргумент, только в 1874 г. речь шла об индийских кули, а в 1943 г. – об индийских солдатах на Среднем Востоке, в Англии, районе Персидского залива и в соседних районах! Ничто не должно мешать экспорту продовольственного зерна, независимо от того, нуждается ли в зерне народ Индии или нет!
В 1875–1876 гг. в Бенгалии вновь возникли серьезные продовольственные затруднения, которые, к счастью для населения, не привели к большой смертности. То же самое относится и к голоду в 1892 г.
Е. К. Бак писал в 1895 г.: «В 1879 г. Англия возвестила Индии, что нельзя допускать гибели людей от голода. Но комиссары, которые должны были проводить в жизнь эту идею, видели, что, когда голод уже разразился, нельзя помочь голодающему народу одним продовольствием. Они установили, что необходимо было обеспечить ему нормальные условия для сохранения сил и здоровья»[26]. С тех пор, как эта «идея» была провозглашена Англией, прошло 60 лет. За это время не были ни предотвращены случаи голода, ни сохранены силы и здоровье населения.
С 1897 по 1900 г. по всей северной Индии, а также в Бенгалии (и Мадрасе), имел место ужасный голод. Голод 1897 г. считали «самым тяжелым за всю историю, охватившим огромную территорию»; мероприятия по оказанию помощи не дали желательных результатов. Бомбей, Мадрас и Центральные провинции пострадали сильнее, чем все остальные провинции вместе взятые, и число умерших достигло более миллиона человек. В 1900 г. наиболее сильный голод был в Центральных провинциях. Бенгалию этот голод почти не затронул.
В упомянутые периоды голода правительственные мероприятия по оказанию помощи не удовлетворяли нужды населения. В 1902 г., когда в Дели с небывалой роскошью и с огромными затратами проводился дурбар[27], сотни людей жили в лагерях для голодающих. Это было возможно только в Индии. Ни одно правительство ни в одной стране мира не допустило бы таких пышных зрелищ в момент, когда страна еще не оправилась от опустошительного бедствия – голода.
Примерно полвека спустя, в 1943 г., в Бенгалии разразился страшный, почти невиданный голод. Голодом были затронуты также части провинций Ориссы, Бомбея, Мадраса и княжеств Кочин и Траванкор. В Ориссе погибло от голода несколько сот человек, тогда как в Кочине, Траванкоре, Мадрасе и Бомбее удалось благодаря разумным мероприятиям предотвратить гибель большого числа людей. История покажет, что голод в Бенгалии в 1943 г. был одной из величайших катастроф, когда-либо обрушивавшихся на человечество, и что он был беспощаднее самой опустошительной войны. Следы несчастья еще не изгладились, и мы не уверены, что голод в сороковых годах XX в. является последним голодом в Бенгалии.
Ход событий
Чтобы детально изучить причины, приведшие к голоду 1943 г., необходимо внимательно рассмотреть заявления и действия высокопоставленных деятелей центрального и провинциальных правительств с самого начала войны.
Люди, объявившие войну державам «оси» от имени Индии, должны были предвидеть события, подобные тем, которые произошли в 1943 г. Волей или неволей Индия сыграла важную роль в нынешней войне, даже, может быть, более важную, чем сама Англия, если говорить о подвигах и жертвах. Как только позволили обстоятельства, были организованы комитеты и управления, занимавшиеся вопросами продовольствия, а в 1941 г. вместо министерства продовольствия был создан Постоянный комитет, который должен был помогать министерству снабжения «обеспечивать продовольствием вооруженные силы в Индии и за рубежом». С октября 1939 г. по сентябрь 1942 г. в Дели состоялось шесть конференций по вопросу о контроле над ценами. В апреле 1942 г. был создан Консультативный совет по вопросам продовольствия. В декабре того же года было создано министерство продовольствия. В апреле 1943 г. был учрежден институт региональных продовольственных комиссаров; быстро сменили один другого три министра продовольствия, наблюдавшие за всеми работами. После отставки Налини Ранджан Саркера пост министра продовольствия некоторое время занимал вице-король лорд Линлитгоу. Были и другие назначения, перечислить которые нет возможности, но несмотря на все это, 1943 г. оказался одним из самых мрачных годов в истории британского правления в Индии.
Драматические события развернулись в самой Бенгалии. После того как в январе 1941 г. был сформирован коалиционный кабинет, который возглавил премьер-министр Фазлул Хак[28], губернатор Бенгалии Джон Герберт «не только перестал оказывать ему содействие, но очень часто явно мешал ему». Имели место «вмешательство и противодействие в разрешении повседневных вопросов управления провинцией». В связи с этим министр финансов д-р Шьяма Прасад Мукерджи[29] 16 ноября 1942 г. подал в отставку. 14–15 декабря в Дели состоялась первая конференция по вопросам продовольствия. На этой конференции премьер-министр Бенгалии Фазлул Хак сказал: «В течение нескольких ближайших месяцев нам не понадобится рис, хотя у нас и ощущается дефицит». И далее: «Мы уверены, что нам хватит риса. Нужно завезти лишь некоторое количество пшеницы».
Это выступление Фазлул Хака было приведено в заявлении тогдашнего министра продовольствия Индии Азизул Хака в Центральном законодательном собрании 9 августа 1943 г.
Заявлению Фазлул Хака на конференции по вопросам продовольствия предшествовали другие, более веские выступления членов центрального правительства. Министр просвещения, здравоохранения и земледелия Налини Ранджан Саркер 6 апреля 1942 г. заявил:
«Благодаря расширению посевов риса за счет площадей, ранее занятых под джутом, и благоприятной погоде удалось ликвидировать дефицит риса в Бенгалии и получить большие излишки в 1350 тыс. т».
В упомянутом выше заявлении Азизул Хака от 9 августа 1943 г. было сказано: «Урожай риса в 1941 г. дал излишек, который примерно на 1,5 млн. т. превысил обычный средний излишек, что гарантировало благоприятный переход к следующему году».
После отставки д-ра Шьяма Прасад Мукерджи кризис в правительстве Бенгалии обострился; политика губернатора Джона Герберта не содействовала разрешению рисовой проблемы Бенгалии. Через несколько дней после возвращения с конференции по вопросам продовольствия премьер-министр Бенгалии Фазлул Хак выступил (9 января 1943 г.) с протестом против рисовой политики губернатора, но это не дало никаких результатов. В августе 1942 г. он так же безуспешно протестовал против политики «конфискации лодок».
31 марта 1943 г. правительство Фазлул Хака ушло в отставку. Каково было в этот момент положение с рисом в Бенгалии? Премьер-министр Бенгалии Хваджа Назимуддин[30], выступая на конференции Мусульманской лиги в Дели 15 ноября 1943 г., заявил, что 24 апреля 1943 г., когда он вступил на пост премьер-министра, правительство Индии опубликовало свой основной план, по которому Бенгалия должна была получить 793 тыс. т продовольственного зерна. Таким образом, об этом, очевидно, договорились до того, как Назимуддин взял в свои руки управление провинцией.
27 апреля Фазлул Хак сообщил, что, как ему стало известно, при вскрытии трупа одного человека у него в желудке была обнаружена трава.
4 мая 1943 г. в заявлении министерства гражданского снабжения для печати говорилось:
«Его Превосходительство министр убежден, что любой дефицит в этом году может быть полностью покрыт излишками, перешедшими от урожая 1941/42 г., а также благодаря тем мероприятиям, которые предпринимаются для рационирования потребления и популяризации усиленного использования заменителей продовольственного зерна, и снижению потребления в результате повышения цен. Поэтому общественность может быть совершенно спокойна, ибо нет никаких причин опасаться серьезной нехватки продовольствия».
7 мая министр гражданского снабжения Сухраварди[31] заявил, что скоро проблема будет разрешена, и… «если можно будет быстрее маневрировать имеющимися в Бенгалии запасами продовольствия, положение будет исправлено»[32].
На следующий день министр финансов заявил: «Очень скоро положение значительно улучшится». Одновременно с ним министр гражданского снабжения сказал, что «для населения Бенгалии имеется достаточное количество продовольственного зерна».
От имени правительства было опубликовано заявление (на бенгальском и английском языках), озаглавленное «Призыв и предупреждение». В этом заявлении министр задавал вопрос: «Существует ли в Бенгалии недостаток продовольствия?» и отвечал: «Нет, ни в коей мере». И это Сухраварди заявлял в момент, когда цены на продовольствие по всей Бенгалии бурно росли.
13 мая 1943 г. Азизул Хак, Сухраварди и генерал-майор Вуд, секретарь министерства продовольствия правительства Индии, попытались доказать с помощью громоздких статистических данных, абсолютно не соответствовавших действительным фактам, что в Бенгалии не было недостатка в продовольствии и что «нехватка важнейших продуктов питания и рост цен объясняются главным образом психологическими факторами».
15 мая 1943 г., то есть два дня спустя после упомянутой пресс-конференции, Азизул Хак, выступая в Кришнагаре, «подтвердил правильность цифр, опубликованных недавно правительством, о положении с рисом и указал, что в Бенгалии еще нет рисового дефицита».
30 мая 1943 с. министр гражданского снабжения заявил, что он не думает, чтобы «в Бенгалии нехватало риса или что его не будет завезено извне в достаточном количестве».
В последнюю неделю мая в подтверждение устных заявлений появились плакаты и кинофильмы, показывающие «баснословно большие грузы риса, прибывающие в Калькутту». Впоследствии оказалось, что эти грузы так и не поступили в Калькутту.
17 мая были отменены ограничения «свободной торговли» с восточными провинциями (Бихар, Орисса и Ассам) и княжествами.
Были приняты некоторые меры, чтобы побудить министра путей сообщения Индии позаботиться о перевозках продовольственного зерна в Бенгалию. На это он ответил 19 мая, что «сделает все возможное, чтобы содействовать доставке продовольствия из других провинций в Бенгалию». Затем обратились за помощью к министрам и советникам. Но как только премьер-министр Бенгалии заявил, что он удовлетворен результатами этих переговоров, общественность – буквально на следующий день – начали «угощать» заявлениями ответственных министров и советников, которые возражали против подобных мероприятий. Премьер-министр Ассама М. Саадулла, высказывая свое мнение по поводу приказа правительства Индии о создании Восточной зоны свободной торговли, заявил:
«Я был вынужден заявить решительный и энергичный протест центральному правительству» и «Я обращаюсь к нашим торговцам и земледельцам с призывом: не экспортировать очищенный или неочищенный рис ради временной прибыли».
В тот же день в сообщении печати из Ориссы говорилось, что «премьер-министр Ориссы выезжает в Дели, чтобы лично указать правительству Индии на те трудности, которые вызвал в Ориссе недавний приказ, отменяющий контроль провинциального правительства над перевозками риса и другого зерна и контроль над ценами на это зерно».
Премьер-министр Бенгалии Хваджа Назимуддин 28 мая заявил, что ему непонятно, почему Бихар, управляющийся в соответствии со статьей 93[33], не сотрудничает с Бенгалией в вопросах продовольственного снабжения. Секретарь Ассоциации землевладельцев Бихара выступил 9 июня в Патне со следующим заявлением:
«Я полностью сознаю те трудности местного правительства (Бихара), которые были созданы отменой ограничений торговли между провинциями и введением так называемой политики свободной торговли… Провинциальное правительство имеет единственный выход: заявить, что оно не будет способствовать другим провинциям в их попытках обречь Бихар на голод и что, если будет нужно, провинциальное правительство закупит столько продовольственного зерна, сколько потребуется Бихару, и распределит его в провинции среди наиболее нуждающихся».
В 1770 г. голод был «наиболее тяжелым в Бихаре», и попытки получить продовольствие из Аллахабада и других мест имели очень мало успеха. В 1943 г. мы просили помощи у отдельных провинций, в том числе губернаторских провинций, но также безрезультатно[34].
Растерявшееся правительство Бенгалии задумало начать 7 июня свой «продовольственный поход» по всей провинции; 4 июня 1943 г. был опубликован «Приказ о розыске продовольственного зерна и контроле за этим зерном»[35], согласно которому «уполномоченный на то чиновник, совместно с лицами, которых он сочтет нужным привлечь, имеет право обыскать любое помещение, где, по его предположению, спрятаны запасы продовольственного зерна и т. д.»
Был также издан декрет, предусматривающий, что «всякий печатный материал, призывающий к противодействию или отказу от участия в мероприятиях, которые будут проводиться в Бенгалии для того, чтобы предотвратить, разоблачить или приостановить укрывание продовольственного зерна, будет передаваться до публикации на просмотр советнику по делам печати».
Выражались сомнения относительно осуществимости обысков. Жители охотно допускали такие обыски, проводившиеся по всей провинции, полагая, что они смогут впоследствии приобретать рис по сходным ценам. 30 июня, выступая в Дели, министр гражданского снабжения «выразил удовлетворение результатами продовольственного (направленного против спекулянтов) похода».
Но 12 июля он заявил в законодательном собрании Бенгалии:
«Я вынужден доложить собранию, что фактически повсюду отмечается дефицит».
Тем не менее эта операция обошлась Бенгалии не меньше чем в 1660 тыс. рупий.
В этой связи напрашивается сравнение между правительственным циркуляром, изданным во время голода 1783 г., и циркуляром министра гражданского снабжения Бенгалии в 1943 г. (В 1770 г. также была издана декларация, направленная против «укрытия и скупки зерна».)
В 1783 г.:
«Мы приказываем вам объявлять, собирая как можно большее число людей звуками том – тома на базарах в подведомственном вам районе, что если какой-либо торговец будет укрывать зерно, откажется везти его на рынок и продавать по надлежащим ценам, то он не только будет строго наказан, но и его зерно будет конфисковано и распределено среди нуждающихся».
7 мая 1943 г. министр гражданского снабжения Бенгалии заявил:
«Я уже предупреждал лиц, укрывающих зерно[36], в том числе и земледельцев, что если они не привезут свои запасы на рынок, они в конечном счете потеряют их совсем. Я намерен воспользоваться всеми полномочиями правительства, чтобы… добиться изъятия скрытых запасов, и уже предприняты предварительные меры, которые, возможно, окажутся для некоторых слишком суровыми… Я рекомендую всем добровольно сдать излишки зерна, пока не приняты принудительные меры по изъятию скрытых запасов. Если они не послушаются моего предупреждения, то пусть не надеются, что им удастся припрятать запасы или рассредоточить их по разным местам».
На эту тему было еще несколько деклараций, содержавших угрозу полного изъятия припрятанных запасов.
В июле 1943 г., когда положение стало критическим и люди начали бродить в поисках пищи, министр гражданского снабжения объявил в бенгальском законодательном совете, что в различных районах Читтагонга созданы походные кухни, распределяющие пищу. Коснувшись вопроса о нищих, находящихся в Калькутте, он сказал:
«О них могут позаботиться местные жители, занимающиеся благотворительностью»[37].
Фактически же лица, занимающиеся благотворительностью, позаботились о многочисленных голодающих нищих еще задолго до того, как министр узнал об этом. Это была своеобразная форма косвенного налогообложения, которую правительство умышленно поощряло.
В 1943 г. ничего не было сделано для улучшения создавшегося тяжелого положения, если не считать накопления больших запасов для армии, рабочих важнейших предприятий и заключенных.
Пока министры толковали о наличии достаточного количества продовольствия и не предпринимали серьезных попыток остановить надвигавшийся голод, население уже переживало тяжелые страдания из-за высоких цен на рис и другие жизненно важные предметы. 3 июля 1943 г. «районный судья объявил о серьезном недостатке риса в Читтагонге». Ассоциация юристов и председатели различных союзов послали властям телеграмму, датированную 14 июля, но задержанную доставкой, «уведомляя их об ужасном голоде» в Бхола (Барисал) и испрашивая «незамедлительной помощи». В эти дни сведения о бедственном положении в районах начали поступать из всех частей Бенгалии.
30 мая 1943 г. министр гражданского снабжения, выступая в южной части Калькутты, убеждал присутствовавших «разъяснять населению, насколько вредно много есть». У него были и такие советы, как «ешьте меньше» и т. п. Никто не знал, что министр при этом повторял заявление министра по делам Индии в 1873–1874 гг., который утверждал, что «сокращение потребления – лучшая мера предотвращения голода».
Народ Бенгалии уже два года как сократил потребление, и советы министра – «ешьте меньше» и «привыкайте, по мере возможности, заменять один продукт другим», – которые он давал также 4 августа, были явным расточительством министерского красноречия. Когда людям нечего есть, они стараются сохранить свою жизнь, питаясь чем попало, не говоря уже о «продуктах, заменяющих один другой». Голод наступил, не считаясь с тем, что министры отказывались признать его.
Несмотря на угрозы правительства, цены росли, а «контролируемые» продукты постепенно исчезали из продажи. Богатые пользовались «черным рынком». Даже слепые могли видеть, что «черный рынок» существует, но министр гражданского снабжения 1 сентября 1943 г. на пресс-конференции сообщил, что ему «ничего неизвестно, ни официально, ни частным порядком, о существовании «черного рынка». Что касается лиц, припрятывающих запасы, то он строго предупредил их».
Несмотря на все высокопарные разговоры о том, что проблема разрешается успешно, люди стали умирать прямо на улицах, а трупы валялись по нескольку дней, и никто не убирал их.
Дж. П. Сривастава, министр продовольствия в Исполнительном совете при вице-короле, заявил 27 августа 1943 г.:
«Ключ к исправлению нынешнего тяжелого положения в этой местности не в экономической политике, а в создании способной к практической деятельности, опытной и смелой администрации; и провинции должны позаботиться, чтобы такая администрация, если она еще не существует, была создана без промедления».
Он позволил себе сделать суровые выводы о бездеятельном правительстве Бенгалии и министрах центрального правительства. Оказывается, правительство было застигнуто врасплох. 30 августа 1943 г. Сривастава заявил корреспонденту агентства Ассошиэйтед Пресс, что он вспоминает, как во время своей поездки в Калькутту в ноябре прошлого года он расспрашивал представителей почти всех общественных кругов этого города, существует ли опасность ухудшения продовольственного положения в Бенгалии. В то время, казалось, ни у кого не было опасений на этот счет, и он уехал с уверенностью, что не предвидится никаких серьезных продовольственных затруднений.
11 сентября 1943 г. Джагдиш Прасад, бывший член Исполнительного совета при вице-короле, заявил:
«Бенгалии угрожает самый страшный голод из всех, которые помнит человечество».
Сухраварди, который в своих предыдущих заявлениях не признавал серьезности положения, 10 октября согласился, что «в Бенгалии разразился невиданный доселе голод». Эмери, министр по делам Индии, известный своими безответственными действиями в отношении Индии и такими же высказываниями о ней, еще 14 октября характеризовал положение в Бенгалии, как «продовольственные затруднения[38] граничащие с голодом». На следующий день он все же был, наконец, вынужден признать наличие «сильного голода в Бенгалии».
«Из всех наших материалов явствует, что различные люди совершенно различно употребляют слово «голод». В некоторых более ранних документах это слово употреблялось очень часто; но неурожай ранее называли не голодом, а «продовольственными затруднениями». Повидимому, когда «продовольственные затруднения» и нужда стали более острыми, официальное употребление термина «голод» ограничивалось все более узкими рамками. Управление государственных сборов в своем отчете правительству от 20 августа 1866 г., озаглавленном «Продовольственные затруднения», по-видимому, старается доказать, что в Ориссе до самого конца мая не было голода. Оно склонно употреблять слово «голод» только для тех случаев, когда нельзя приобрести продовольствие даже за деньги – в отличие от того положения, когда население страдает из-за дороговизны и отсутствия средств для покупки продовольствия… Мы будем употреблять слово "голод" в его обычном и принятом смысле, а именно как страдания многочисленной части населения из-за отсутствия пищи».