Дарья Калинина
Нимфа с большими понтами
– Вы это ко мне? – позевывая, осведомилась у подруг женщина, поспешно сдирая с затылка бигудину. – Раненько вы пожаловали! Я еще и в порядок себя не привела. Ну да не гнать же вас теперь. Проходите!
Слегка удивленные таким полным отсутствием любопытства, подруги прошли в квартиру. Фёкла жила в добротном кирпичном доме, построенном сразу же после войны. Комнаты тут были просторные. К тому же многие выходили окнами на реку. Потолки высокие, окна большие, а лестница выложена мрамором. Так что оставалось только удивляться, как это папаша Фёклы – бывший зэк, сидевший за убийство, умудрился получить квартиру в таком отличном доме.
Впрочем, ответ подруги узнали быстро.
– Вы чего вдвоем-то пожаловали? – поинтересовалась у подруг хозяйка квартиры, выйдя к ним уже в совсем приличном виде, причесанная и даже со слегка тронутыми помадой губами. – И где костюм?
Подруги переглянулись. Однозначно, женщина принимает их за кого-то другого.
– Где мой костюм, девочки? – более настойчиво повторила женщина. – Мне Генриетта Филипповна вчера звонила. Сказала, что девочка с утра зайдет. Чтобы я к примерке была готова.
Но тут до женщины наконец дошло, что никакого костюма у подруг при себе нет. И ее глаза широко открылись.
– Вы кто? – испугалась она. – Как вы ко мне попали?
– Вы сами нас пустили, – напомнила ей Леся. – И мы в самом деле без костюма. Но вы уж нас простите. Мы только что с поезда. Из другого города приехали.
– Я – Кира!
– А я – Леся!
– Мы к вам по поводу вашей соседки из двенадцатой квартиры, – добавила Кира. – Знаете ее?
– Феклуша? – удивленно переспросила у них женщина. – Да, разумеется, я знаю ее. А что случилось?
– Видите ли, – замялась Кира. – Дело в том, в общем, оказалось, что она – моя сестра.
Реакция женщины на эти слова оказалась бурной. Она слегка пошатнулась, а затем пристально уставилась на Киру. Так пристально, словно собиралась просверлить в ней дырку.
– Так ты младшая Ленина дочка? – воскликнула она, всплеснув руками.
Леной и в самом деле звали мать Киры.
– Вы знали мою маму? – в свою очередь удивилась Кира.
Женщина молча кивнула, все еще не сводя глаз с Киры.
– Да, да, – пробормотала она. – Теперь я вижу, ты в самом деле очень на нее похожа. Та же порода. Тот же нос, волосы. И в чертах лица большое сходство. Конечно, ты дочь Лены.
Кира заволновалась. Похоже, эта женщина знала о ее семье гораздо больше, чем сама Кира. Этим следовало воспользоваться. В конце концов, она же прикатила в Тверь специально для того, чтобы познакомиться со своей неожиданной родней.
– Расскажите мне, пожалуйста, все! – горячо попросила она у этой незнакомой ей женщины. – Расскажите, что знаете о моей маме, отце и сестре.
Женщина кивнула. И присев на кресло, протянула руку за сигаретами, которые лежали на столике. Рука ее заметно подрагивала от волнения.
– А что все-таки случилось? – спросила женщина.
– С мамой? – переспросила у нее Кира. – Она умерла. Уже давно. Сердце.
– Это я знаю, – кивнула женщина. – Нет, я спрашивала про Фёклу. Что с ней случилось? Почему вы тут? И кто это с тобой?
– Это моя подруга! – спохватилась Кира.
– И почему вы обе тут? – требовательно спросила у нее женщина.
Кира помялась. Говорить о смерти сестры почему-то лишний раз не хотелось. Но с другой стороны, чего скрывать?
– Фёкла тоже умерла, – ответила Кира. – Точней, погибла. Ее сбила машина.
– Ой! – схватилась за горло женщина. – Какой ужас! Как это случилось?
Пришлось Кире все объяснять. Услышав, что Фёкла приехала в гости к сестре с грудным младенцем, Елена Сергеевна очень удивилась. И тоже подтвердила, что собственного ребенка у Фёклы никогда не было.
– Такое ведь не скроешь! – пояснила она подругам. – Тем более что Фёкла последние годы в этом доме и жила. Если бы у нее начал расти живот, все бы мы заметили. Ты говоришь, ребенок был совсем маленький?
Кира подтвердила.
– Тогда это точно не ее ребенок!
И покачав головой, соседка Фёклы замерла в своем кресле, словно прислушиваясь к каким-то собственным мыслям.
Глава четвертая
Подруги терпеливо ждали, когда женщина начнет говорить. Но она лишь курила свою бесконечную сигарету и молчала. Наконец Кира не выдержала и деликатно кашлянула. Женщина очнулась и подняла глаза на подруг.
– Простите меня! – наконец произнесла она. – Понимаете, я очень волнуюсь. Столько лет прошло с тех пор, а эту трагедию с Лениным замужеством я помню, как сегодня случилось. Да еще ваша новость до крайности взволновала и опечалила меня. Не могу поверить, что Фёклы больше нет с нами. Такая молодая! И такая нелепая смерть!
И она часто-часто заморгала глазами, словно прогоняя слезы.
– Простите меня, – сказала она. – Но чем дольше живу на свете, тем больше ужасаюсь. Старики вроде меня живут и здравствуют, а молодые люди погибают. Впрочем, вы ко мне пришли не ради моих рассуждений. Понимаю, вам интересна судьба Фёклы.
Девушки молчали, давая понять, что они все внимание.
– Я ведь хорошо знала твою маму, – сказала наконец женщина, обращаясь к Кире. – Да, разрешите представиться, совсем из головы вон – Елена Сергеевна Олешина.
– Елена? Вас зовут, как мою маму? – спросила Кира.
– Да, мы с ней были тезки, – подтвердила Елена Сергеевна.
Из дальнейшего рассказа женщины выяснилось, что она для подруг просто настоящее сокровище. Жила она в этом доме почти с самого рождения. И отлично знала всех своих соседей.
– Люди у нас в большинстве жили приличные, – говорила она. – Дом этот числился за военным ведомством. Селили тут инженеров и вообще техническую интеллигенцию, трудившуюся на оборонном заводе. То есть вначале так было. А потом хозяевами квартир стали их дети – люди разных профессий и привычек.
И на ее лицо набежала тучка.
– И моя мама тут жила? – удивилась Кира.
Елена Сергеевна молча кивнула.
– Твой дедушка работал на заводе, – сказала она. – И твоя мама жила тут вместе с отцом и матерью, с твоими бабушкой и дедушкой. А потом после смерти своего отца, твоего деда, Лена вскоре вышла замуж за этого ужасного человека.
– За отца Фёклы? – догадалась Кира.
Елена Сергеевна вновь кивнула.
– Уж и не знаю, чем он ее привлек, – сказала она. – Хотя, конечно, был он красавцем. Рослый, плечистый, волосы смоляные и кудрявые. Увидишь, дух захватывает.
И помолчав, женщина огорченно добавила:
– Но уж очень этот Борис жестокий был! Глазом своим черным сверкнет, у меня и то сердце замирало. А уж как твоя бабушка и мать с ним уживались, не знаю. Но крики у них часто были слышны. Так что жили они плохо. Ссорились. Ревновал он ее ужасно! Она ему и повода не давала, а он все равно буйствовал.
– А как это получилось, что моей маме пришлось из своего дома уехать вместе с бабушкой? – спросила Кира. – Ведь это же была их квартира?
– Этого не знаю, – покачала головой Елена Сергеевна. – То есть квартира – да, их была. Только выписались они из нее обе. И укатили, ни с кем из соседей даже не простившись.
– А этот человек тут остался жить?
– Борис? Да, тут, – подтвердила Елена Сергеевна. – Фёкла тоже тут была прописана. Только он ее сразу же в деревню к матери своей отправил. А сюда, Кира, ты уж меня прости за подробности, другую бабу привел. Только и с ней он недолго прожил. Снова у них крики и шум. Ревность безумная. До драки даже доходило. А потом она ночью из окна выкинулась.
– Это он ее выкинул! – воскликнула Кира. – Мне Фёкла рассказывала!
– Может быть, и он, – согласилась Елена Сергеевна. – Только следствие установило – самоубийство якобы. Так что Борис на тот раз сухим из воды вышел.
– А чем он вообще занимался? – спросила Кира.
– Он ни дня, сколько я его помню, нигде толком не работал, – сказала Елена Сергеевна. – Врал, что мастером где-то на фабрике служит или что-то в этом роде. Только какой он работник, если постоянно дома сидел? Но деньги у него водились. Это точно.
– Откуда же? – удивилась Кира.
– Да уж вряд ли они у него были честным путем заработанные, – вздохнула Елена Сергеевна. – Кажется, твоя бабушка как-то раз вскользь упомянула, что зять у нее законченный уголовник. Мало того, что убийца, так еще и грабитель.
– Так и сказала? – ахнула Кира.
– Знал бы Борис, что теща про него соседям говорит, головы бы бедняжке не сносить! Вот она мне под большим секретом и призналась. И я молчала. Молчала, потому что сама этого Бориса побаивалась.
Леся деликатно потянула Киру за рукав. Конечно, очень интересно послушать о своей семье, но они-то сюда приехали совсем по другому делу! Да и вообще, что им до этого Бориса и его темного прошлого? Им надо про саму Фёклу разузнать. Например, откуда у нее ребенок-то взялся? Ведь не с неба он ей на руки свалился.
– Да, – спохватилась Кира, верно истолковав взгляд подруги. – А моя сестра? Она что за человек была?
– Несчастная она была девочка, – покачала головой Елена Сергеевна. – Ты уж прости, но честно говоря, я твою маму даже осуждала. Как же она смогла оставить беззащитного ребенка в руках такого злодея? Ну и что с того, что отец? Фёкле от него тоже доставалось на орехи. И ведь ни за что ни про что. Вернется домой в дурном настроении, и давай на своих близких зло вымещать. А уж после того как завод закрылся, от Бориса вообще жизни не стало. Потом квартиру сдал, а сам в деревню перебрался жить. Да там и сгорел. Туда ему и дорога!
– Это я уже знаю, – сказала Кира. – Но вот Фёкла, а как она…
– Конечно! Конечно! – перебила ее Елена Сергеевна. – Извини ты меня, деточка. Разболталась я. В самом деле, зачем тебе слушать про этого Бориса? Тем более что ничего хорошего я о нем сказать не могу. Да и тебе чужой он совсем человек.
Подруги досадливо вздохнули. У Елены Сергеевны в самом деле был длинный язычок, который она, судя по всему, любила почесать.
– Все, не будем о нем больше говорить, – закрыла тему Елена Сергеевна. – А вот сестра твоя – дело другое. Что ты хочешь о ней знать? Спрашивай, я тебе все, что знаю, расскажу!
– Давно Фёкла продала квартиру?
– Что? – изумилась Елена Сергеевна. – Продала? Как продала? Ничего она не продавала. Если бы продала, уж я бы об этом знала!
Кира только головой покачала. Ну и врать была мастерица ее сестрица! И ребенка чужого своим объявила. И деньги за непроданную квартиру себе в карман положила. Может быть, и мужа у нее никакого в Нижнем Тагиле не было?
– Не было! – подтвердила Елена Сергеевна. – То есть точно не скажу. Может быть, тишком обженились. Но никакой свадьбы молодые тут не играли. А скорей всего, был у Фёклы какой-нибудь парень на примете, за которого она замуж собиралась. Вот и весь сказ. Только ведь собираться можно долго, а на деле, бывает, и не получится ничего.
И она так тяжело вздохнула, что подругам стало ясно, тема эта трудна для нее. Судя по всему, жила Елена Сергеевна одна. И наверное, в молодости пережила личную драму.
– А иногда лучше людям и вообще в брак не вступать, – поспешила вмешаться Кира, чтобы не дать Елене Сергеевне погрузиться в личные воспоминания, не относящиеся к Фёкле. – Вот как отец Фёклы. Разве такому человеку можно было жениться?
– И тем более детей заводить!
– Вы правы, девочки, – оживилась Елена Сергеевна. – А вот Борис и в деревне бабу себе завел!
– Та, которую он из окна выбросил? – невпопад спросила Леся.
– Другая, разумеется, – покачала головой женщина. – Видела я ее разок. Крепкая такая бабища. Деревенская, одно слово. А Борис под старость сдавать стал. Так что особо руки уже не распускал. Могли бы долго прожить. Да видите, смерть ему какая лютая за его грехи выпала.
– А Фёкла после его смерти в эту квартиру въехала?
– Ну да, – подтвердила Елена Сергеевна. – Имела право как наследница. Да и прописана она тут была с детства.
– А жила она на что? Где работала?
Вот тут Елена Сергеевна затруднялась с ответом. По ее словам выходило, что все образование у Фёклы закончилось на ПТУ, готовящем продавщиц. И вроде бы некоторое время Фёкла работала по специальности. В отделе верхней женской одежды в небольшом магазинчике неподалеку.
– Только не повезло ей. Недостача у нее там в отделе большая обнаружилась, – горестно покачала головой Елена Сергеевна. – Она, бедная, чтобы рассчитаться и в тюрьму не сесть, у всех своих знакомых и соседей денег назанимала. Потом почти год с долгами рассчитывалась. И уж больше никогда к прилавку не встала.
– А где же она работала?
– В последнее время, не знаю, – пожала плечами Елена Сергеевна. – Одно время нянечкой к богатым людям ходила. Только недолго, уехали они. Да и мало ли где еще? Уборщицей могла. Или опять же с детишками возиться. Нянечкой-то в любой детский сад возьмут. Платят там, конечно, гроши, но ведь зато кормят. Да и родители, бывает, подбрасывают. Чего еще надо? Тем более что Фёкла всегда с удовольствием сидела с детьми, пусть даже и с чужими.
– Любила, значит, с детишками возиться? – нехорошим голосом переспросила Леся.
Елена Сергеевна кинула на нее удивленный взгляд и подтвердила, что да, детей Фёкла любила. И заботилась о них, подчас грубовато, без особых сюсюканий и баловства, но зато всегда очень основательно.
– А мужчины к ней ходили?
Вот этого Елена Сергеевна не знала.
– Правда, вчера один тут по дому крутился! – неожиданно вспомнила она. – Про Фёклу расспрашивал.
– В самом деле? А как он выглядел?
– Мне он не понравился, – честно призналась соседка. – Высокий очень, худой, а из себя весь бледный и трясется. И руки еще поминутно вытирал платком. Пот с него так и тек. То ли больной, то ли волновался сильно.
– Вы с ним разговаривали?
– Да какой там разговор? – пожала плечами Елена Сергеевна. – Он у меня спросил, где Фёкла. А я ответила, что я за ней не слежу. Вот и все общение.
– И он сразу ушел?
– Еще немного поотирался и ушел. Фёклы-то в самом деле не было. И никто не знал, где она.
– А другие мужчины? – спросила Леся. – Она с кем-нибудь встречалась?
– Не знаю, – покачала головой женщина.
– Как же так? – расстроились Кира с Лесей.
Такой важный козырь, и не у них на руках!
– Да вы об этом лучше у ее подружки, у Иришки, спросите, – предложила Елена Сергеевна девушкам. – Я Фёкле кто была? Так, соседка. Когда-то с ее матерью дружила. Вот и все отношения. Чего ей было со мной особенно откровенничать? Да тем более о мужчинах!
Адрес Фёклиной подружки Елена Сергеевна подругам дала. Выяснилось, что жила девушка неподалеку. В соседнем доме. Даже не доме, а пристройке, которая в более поздние времена была прилеплена к основному каменному зданию. Только была она деревянной и к дому как бы и не относилась.
– И народ там селили, ясное дело, попроще, – пояснила Елена Сергеевна. – Тоже с завода, но бригадиров или там мастеров, кто с семьями, но без собственного жилья. Ну, а Фёкла с детства в деревне у своей бабки воспитывалась. Я вам об этом уже говорила. Так что ей с теми людьми легче было общий язык найти, чем со здешними своими соседями. Они, если честно, нос от нее воротили. Особенно в первое время. Коровницей за глаза величали. И еще всякое обидное.
– А потом что?
– Потом привыкли, – пожала плечами Елена Сергеевна. – Да и Фёкла, надо отдать ей должное, тихо себя вела. Никаких пьянок-гулянок, как у ее покойного отца, при ней в квартире не случалось. Ну, люди и привыкли. Живет себе девка и пусть живет. Дружить не дружили, но и кривиться при ее появлении перестали.
– А мою маму тут хорошо помнили? – спросила Кира.
– Да ну, – вздохнула Елена Сергеевна. – Скажешь тоже! Народу-то сколько сменилось. Считайте, что из старых жильцов только я да еще пара-тройка старожилов и остались. Кому помнить?
– А моя мама тут после своего побега и развода с этим Борисом не появлялась? – спросила Кира.
– Почему же? – удивилась Елена Сергеевна. – Она и письма Фёкле писала. Я сама ей тайком от Бориса передавала.
– Так он не знал?
– Что вы! – воскликнула Елена Сергеевна. – Кабы узнал, не сносить бы головы ни мне, ни Фёкле. Девочка и письма-то материнские у меня хранила! Боялась, что дома отец или бабка их найдут.
– Да что же это такое?! – возмутилась Леся. – Почему этот Борис запрещал дочери общаться с родной матерью?
– А вот этого не скажу, – ответила Елена Сергеевна. – Сама не знаю.
И посмотрев на Киру, добавила:
– Одно могу сказать, Борис был страшный человек. Жестокий и очень коварный. Твоя мать не напрасно его боялась. И я стороной старалась обойти. Но все равно, как ни боялась, а несколько раз тайком помогала Лене увидеться с дочкой, с Фёклой, стало быть.
Кира задумалась. Несколько раз ее мать в самом деле исчезала на пару дней, никак не объясняя своего отсутствия. Маленькой Кире говорили, что мама уезжает в командировки. Но какие могут быть командировки у сидящей в окошке сбербанка женщины? Так, может быть, мама ездила сюда? В Тверь? К другой своей дочери?
– И все равно это очень странная история, – сказала Леся, когда они вышли из дома во двор. – Что это твоя мать и бабка собрались и без борьбы оставили этому Борису отличную квартиру? Даже если он был тут прописан, могли бы судиться с ним.
Кира пожала плечами. Она привыкла считать маму и особенно бабушку сильными людьми. И в самом деле, откуда у них вдруг взялась такая податливость? Оставить хаму и скоту свою квартиру, да еще и родную внучку? Чем же этот Борис умудрился запугать бабушку Марфуту, чтобы она отказалась от своей старшей внучки?
– А та квартира, в которой ты живешь, она у вас откуда? – спросила у Киры Леся.
Кира задумалась. Квартира была построена в кооперативе от маминой работы. Но откуда взялись деньги на постройку квартиры? Все-таки сумма первого вступительного взноса по тем временам была довольно существенной. Целых две тысячи рублей. Это сейчас две тысячи – смешная цифра. А тогда это были огромные деньги.
Учитывая, что зарплата матери составляла в те годы от силы сто тридцать – в лучшем случае сто пятьдесят рублей, со всеми премиями и отпускными, а пенсия бабушки и вообще не дотягивала до восьмидесяти рублей, да еще в семье имелась маленькая иждивенка Кира, то как две женщины сумели наскрести эти две тысячи?
Откуда взялись эти деньги? Может быть, их оставил отец Киры? Но ни о чем таком мама с бабушкой Кире никогда не рассказывали. В семье бытовала легенда, что отец девочки погиб еще до ее рождения. Так где же взяли деньги на первый взнос? И где брали деньги, чтобы выплачивать потом еще и ежемесячные взносы?
Во всем этом крылась какая-то семейная тайна, в которую ни мать, ни бабушка так и не посвятили Киру.
– Ты чего такая смурная? – затеребила подругу Леся. – Пойдем скорей! А то засиделись мы тут. Уже утро давно. Если не поторопимся, то можем и не застать эту Иру дома.
Кира наконец очнулась от своих мыслей. И подруги резво припустили через весь залитый солнцем двор к деревянной пристройке, в которой и жила лучшая подруга Фёклы.
Женщина была дома. Ира оказалась очень маленькой и очень пухленькой блондиночкой с явными признаками начинающегося алкоголизма на лице. Несмотря на то что ей едва ли перевалило за тридцать, выглядела она неважно. Тушь под глазами размазалась. Помада уехала куда-то на подбородок. А щеки имели нездоровый синеватый оттенок. К тому же от Ирины сильно несло перегаром.
На полных плечах был небрежно наброшен махровый застиранный халатик в крупных ярких цветах, которые еще больше подчеркивали бледность Ирины. На отекших пальцах красовалось десять колечек. Все дешевенькие, без самоцветов. Простая заводская штамповка. В общем, Ирина со своими травленными в белый цвет волосами и неряшливой одежкой была типичной представительницей своего класса.
– Фёкла? – хмуро спросила она у подруг. – Не знаю я, где она. С чего вдруг мне за ней следить? Она взрослая баба.
И Ирина прошлепала обратно в комнату. Так как гнать подруг она не прогнала, те пошли следом за ней. По всей квартире были разбросаны окурки, очистки от рыбы, а у стены выстроилась целая батарея пустых пивных бутылок. Ирина с тоской оглядела батарею. Не обнаружив среди них ни единой полной, печально вздохнула и устремила на подруг тоскливый взгляд.
– Слушайте, девки, – произнесла она, – сбегали бы вы за пивком для меня? А то такая жуть в голове творится. Сама я вряд ли до ларька доберусь.
Подруги переглянулись. Учитывая, что им необходимо было вызвать Ирину на откровенный разговор, следовало к ней каким-то образом подмазаться.
– Я схожу! – легко вызвалась Леся.
– Только ты светлого возьми! – крикнула ей вслед Ирина. – Меня от темного пучит.
Денег она за пиво не предложила. Но подруги этого как бы и не заметили. Если удастся разговорить эту пьянчужку, то от нее можно узнать много интересного о жизни Фёклы. Пока Леся ходила за пивом, Ирина ничего внятного не говорила. Лишь жаловалась на жуткую головную боль и ругала себя, уверяя, что столько пить точно нельзя. Меньше тоже нельзя. В общем, обычные разговоры похмельного алкоголика.
– Ну, говорите, чего у вас случилось-то? – спросила Ирина, вылив в огромную кружку с логотипом «Балтика» целую бутылку пива и с наслаждением сделав несколько глотков янтарного напитка.
– Мы ищем Фёклу, – сказала Кира, уже поняв, что с этой Ириной лишние церемонии ни к чему.
Права была Елена Сергеевна. Человек она простой. Под стать Фёкле. Хотя та алкоголизмом не страдала. Да и свою загадку имела.
– Не скажешь, где она? – добавила Леся, обращаясь к женщине.
– А вы ей вообще кто будете? – поинтересовалась Ирина, оторвавшись от кружки. – И по какому случаю ищете? Потому что, ежели Феклуша вам денег должна, то я вам ничего про нее не скажу!
– Нет, нет, – заторопилась Кира. – Просто так вышло, что она моя сестра.
– Да ты чё! – в полном восторге вылупила на нее глаза Ира и даже про свое пиво забыла. – Ну, блин! Нашлась! Сериал! Санта-Барбара отдыхает!
– Не веришь?
– А чё не верить? – хмыкнула Ирина. – Фёкла мне про тебя рассказывала. Дескать, есть у меня сестренка младшая. По матери. В Питере живет. Только адреса она твоего не знала. А то бы приехала. Не стала ждать, пока ты сама объявишься.
Кира умолчала, что свидание ее с Фёклой все же состоялось. Судя по всему, Ирина была не в курсе того, что ее подруга отправилась на попутках в Питер, да еще с грудным ребенком на руках.
– А где она сейчас? – вместо этого спросила она у Ирины.
– Да где ей быть? В садике своем пашет. Соплякам попы подтирает! – фыркнула Ирина. – Вот работенка, да?
– Ну да, – неопределенно промямлила Леся, пытаясь разобраться в охвативших ее чувствах.
– Вот и я ей все время говорю о том же! – воскликнула Ирина и сделала еще один большой глоток. – Беги, говорю, оттудова! Нужны тебе эти засранцы? Добро бы у тебя свои были. Ты бы возле них терлась. А так-то чего? Какой интерес?
– А она что? – поинтересовалась Кира.
Всякая тема, касающаяся маленьких детишек и Фёклы, интересовала ее по вполне понятным причинам.
– Нравится, говорит, – возмущенно произнесла Ирина и опрокинула в себя остаток пива из своей прозрачной кружки. – А чего там может нравиться? Нет, вы мне скажите? Че-го?
Подруги молчали.
– Замуж стараться надо, коли возраст такой, а не с чужими детями нянчиться! – продолжала тем временем негодовать Ирина. – Я ей и твержу, кто тебя, дура, в твоих яслях увидит? Ведь одни мамки заполошные к вам бегают. Да и работают тоже в основном одни бабы. Редко, если электрик там зайдет. Или сторож какой-нибудь. Так ведь они тоже обычно в возрасте и поддают изрядно. Какие из них мужья?
– А Фёкла что?
– Да разве ж ее сдвинешь? – махнула рукой Ирина. – Коли упрется, так все! Во вред себе, а сделает. Уж сколько я ее к нам в кафе заманивала. Не идет, ни в какую! А у нас хоть кафе и простенькое, но всяко мужчин много бывает. Можно себе что-нибудь подыскать по сердцу.
Но судя по всему, себе Ирина до сих пор никого не подыскала. Однако подруги уже выяснили у нее все, что хотели. Работала Фёкла в круглосуточных яслях. И по словам Ирины, туда принимали даже самых маленьких детишек. Прямо начиная с двухмесячного возраста. Так что надо было срочно мчаться на работу к Фёкле.
– Может быть, Фёкла у себя на работе младенца и украла! – строила на бегу догадки Леся. – А у них в яслях бардак, они пока и не заметили, что одного ребенка не хватает. Пока там родители к выходным за своим чадом явятся да узнают, что оно пропало! Нянькам-то что? Им лишь бы чайку с конфетами попить. А за детьми небось и не смотрят совсем!
В этом Кира что-то сомневалась. Но на работу к сестре зайти было все равно нужно. Круглосуточный детский садик и ясли находились довольно далеко от дома Фёклы. К тому же Ирина дала им не совсем правильный адрес. Перепутала номер садика. И сначала таксист привез подруг совсем в другой детский сад. Там ошибка выяснилась, но время подруги уже потеряли.
– У нас пятый садик, а вам пятнадцатый нужен, – объяснила им миловидная девушка-воспитательница в тугих джинсиках.
– У нас и младенцев нет! – подтвердила ее слова пожилая нянечка, проходящая мимо. – Да и садик у нас самый обычный. И Фёклы среди нас, кто тут работает, точно нет!
Но тут ее отвлек от беседы какой-то ребенок, которому именно в этот момент страшно захотелось пить. И нянечка отошла, чтобы дать ему воды.
– Вы точно не туда попали, потому что мы максимум до семи вечера детей держим, потом их родители разбирают, – снова принялась объяснять подругам их ошибку та же молоденькая воспитательница. – Так что давайте я вам план нарисую, как отсюда до пятнадцатых яслей-сада лучше добраться. А то снова куда-нибудь не туда завернете.
Благодаря этому плану подруги добрались до места вполне благополучно. И первая же встретившаяся им во дворе воспитательница, услышав про Фёклу, воскликнула:
– Сами в толк не возьмем, куда она подевалась! Даже к ней домой третьего дня ходили! А все без толку.
– Почему так? – удивилась Кира.
По ее подсчетам, третьего дня Фёкла еще должна была быть в Твери.
– А когда она с работы исчезла? – спросила у воспитательницы догадливая Леся.
Ответ ошарашил подруг. Оказалось, что из детского садика Фёкла исчезла уже почти две недели назад.
– Заявление об отпуске оставила! – заявила воспитательница. – А у нас в этом году садик как раз дежурный. Все лето пашем. В другой бы год никто Фёкле поперек слова не сказал. Отдыхай сколько хочешь. А тут – здрасьте! Самая работа, а она в отпуск!
– А зачем же вы к ней домой ходили, если она заявление об отпуске оставила? – удивилась Леся.
– Да что это заявление? – воскликнула воспитательница, которая была, на взгляд подруг, излишне эмоциональной личностью. – Без подписи заведующей – филькина грамота! А заведующая наотрез отказалась его подписывать.
– Почему?
– Говорят вам, лето на дворе! Кто в такую пору нянечкой в детский садик за грошовую зарплату пойдет? Заведующая так и сказала, если у Фёклы какие-то семейные обстоятельства, как она в заявлении изложила, то выясните. И поспособствуйте их скорейшему решению. И вообще, выясните, что она там себе думает дальше делать. Потому что у нас в садике и так дефицит нянечек. А если Фёкла совсем уволится, тогда полный караул!
Кира с Лесей задумались. Фёкла ушла со своей работы в яслях две недели назад. Не может быть, чтобы за это время воспитатели не заметили пропажу одного ребенка. Но спросить все же стоило. На всякий случай.
– Что?! – изумленно вытаращила свои и без того выпуклые глаза воспитательница.
За увеличивающими линзами очков они у нее становились просто огромными. И зрелище было жутковатое. Во всяком случае, подруги струхнули. А что уж там говорить про маленьких детишек? Но вроде бы их это не пугало. Вздрагивали от ее постоянных истеричных воплей и визгливых окриков лишь подруги. А детишки носились вокруг, не обращая ни малейшего внимания на крики.
– Что вы такое сказали? – продолжала голосить воспитательница. – Ребенок пропал?! У нас?!
– Мы не говорим, что у вас, – пыталась вразумить ее Кира. – Просто Фёкла появилась у нас с ребенком на руках. А так как у нее самой детей никогда не было, то мы…
– Как выглядел ребенок? – деловито поинтересовалась другая воспитательница, которая подошла на шум.
Подруги описали.
– Одежда меня не интересует! – отрезала эта мегера. – Одежду можно поменять за пять минут. Какого возраста был ребенок?
Кира напряглась. Что ей говорили об этом в аптеке? Кажется, там женщины сошлись во мнении, что ребенку от силы месяца четыре.
– Нет, – покачала головой вторая воспитательница. – Таких маленьких у нас в данный момент в яслях нет. Самому младшему почти восемь месяцев. И он уже совсем хорошо сидит, стоит и даже пытается ходить вдоль сетки кроватки.
– Тогда это точно другой ребенок, – вздохнула Леся. – Тот даже сидеть еще не умел. Только ногами дрыгал.
Первая воспитательница, услышав, что проблема благополучно разрешилась, отвлеклась на детей, которые в этот момент за ее спиной затеяли баталию. И совершенно закидали друг друга песком. А вторая, которая выглядела более рассудительной, неожиданно пристально посмотрела на подруг.
– Как, говорите, был одет этот ребенок? – спросила она у них.
Подруги описали.
– Значит, по вашим словам, одежда была дорогой и хорошего качества? – уточнила воспитательница. – И на шее у ребенка был золотой медальон? Действительно золотой?
– Да, да, – подтвердили подруги, почувствовав, что женщина что-то знает.
– Мне кажется, я могу вам помочь, – не вполне уверенно, но все же произнесла воспитательница. – Во всяком случае, я догадываюсь, откуда у Фёклы мог быть этот ребенок.
– Расскажите! – взмолились подруги.
Но женщина колебалась.
– Фёкла погибла, а этого ребенка снова украли! – воскликнула Кира. – Если вы не расскажете, кто он и откуда, то как мы сможем вернуть его родителям? Или хотя бы понять, кто его украл?
– Вот даже как? – посерела лицом женщина. – Но я тут точно ни при чем. Честное слово! Этот мужчина мне совсем не знаком!
– Какой мужчина? – насторожились подруги.
– Понимаете, он ведь сначала ко мне подошел, – сказала воспитательница. – Только я отказалась. Сразу почувствовала, что тут что-то не то.
И помолчав, воспитательница торжественно добавила:
– И ведь права оказалась! Польстись бы я на его деньги и что? Огребла бы еще неприятностей по полной программе! Если с ребенком такая катавасия случилась, то его родители разбираться не станут, кто там виноват. Снимут голову, и все дела.
– О чем вы говорите? – удивились подруги.
– Объясните! – потребовала у воспитательницы Кира.
– Мы не понимаем, – добавила Леся.
Та не стала спорить. Видимо, ужасная кончина Фёклы и судьба украденного ребенка взволновали ее. И вот что она рассказала.
В тот самый день, когда Фёкла неожиданно для всех написала заявление о внеочередном отпуске по семейным обстоятельствам, в детский садик наведался незнакомый мужчина. Ему требовалась хорошая няня для ребенка. Причем срочно. И с выездом за город.
