Карл Генрих Маркс
«Капитал» Карла Маркса
Глава 8
Способы увеличения прибавочной стоимости[17]
Прибавочная стоимость создается в процессе использования рабочей силы. Капитал покупает рабочую силу и платит за нее заработную плату. Труд рабочего создает новую стоимость, но она принадлежит уже не рабочему, а капиталисту. Некоторое время рабочий должен проработать только для возмещения стоимости своей заработной платы. Когда это сделано, он тем не менее не прекращает работы, а продолжает работать еще несколько часов в день. Та новая стоимость, которую рабочий создает в эти несколько часов сверх возмещения своей заработной платы, и есть прибавочная стоимость.
Итак, капитал добивается производства прибавочной стоимости прежде всего путем увеличения рабочего дня сверх «необходимого» рабочего времени («необходимого» для возмещения стоимости рабочей силы). Первоначально капитал подчиняет себе труд рабочего в тех технических условиях, в которых застает этот труд в данную историческую эпоху. Он не изменяет еще способа производства. Производство прибавочной стоимости путем простого удлинения рабочего дня оказывало свое действие в хлебопекарне старого склада не менее, чем в новейшей бумагопрядильной фабрике.
Однако рабочий день имеет свой предел, его нельзя удлинить за известные границы. С одной стороны, они даны физическими условиями рабочей силы. Человек может в сутки израсходовать лишь определенное количество своей жизненной силы. Лошадь тоже может работать не более 8 часов в сутки. Часть времени должна уйти на сон, на отдых, другая часть – на еду, умывание, одевание и т. д. Кроме этой, чисто телесной границы, удлинение рабочего дня наталкивается на моральные границы. Рабочий нуждается в досуге для удовлетворения своих духовных и социальных потребностей; в свою очередь, они обусловлены общим культурным уровнем страны. Впрочем, оба эти предела крайне эластичны и дают капиталисту чрезвычайный простор в его эксплуатации рабочего. Так, рабочий день продолжается в иных местах 8, 10, 12, 14, 16, 18 часов; бывает, значит, самой различной продолжительности.
Постоянное стремление капитала удлинить рабочий день вызвало сопротивление рабочих и повело в Англии – в стране, где впервые пустило корни капиталистическое производство, – к ожесточенной социальной и политической борьбе, которая продолжалась целые столетия.
Имеются и другие способы для увеличения прибавочной стоимости. Во-первых, интенсификация рабочей силы: ее заставляют больше производить в определенный промежуток времени. Затем, понижение заработной платы ниже стоимости рабочей силы. В экономических конфликтах пролетариата на почве заработной платы это последнее играет очень важную роль; однако мы должны оставить это здесь без рассмотрения, так как исходим из предпосылки, что все товары, в том числе, значит, и рабочая сила, покупаются и продаются по их полной стоимости.
Наконец, остается еще увеличение так называемой «относительной» прибавочной стоимости. Здесь дело обстоит следующим образом.
Предположим, что рабочий день равняется 10 часам, из которых 6 часов возмещают стоимость рабочей силы, а остальные 4 часа создают прибавочную стоимость. Если капиталисту удастся удлинить рабочий день до 11 часов, или в течение тех же 10 часов больше выколотить из рабочих, или же то и другое вместе, то соответственно увеличивается сумма прибавочной стоимости. Это есть абсолютное увеличение прибавочной стоимости.
Если же невозможно увеличить рабочий день выше 10 часов и невозможно также заставить рабочих работать более интенсивно, то, быть может, удастся укоротить «необходимое» рабочее время. Оно составляло в нашем примере 6 часов: столько времени необходимо было для производства средств существования, потребных для поддержания жизни рабочего в течение суток. Быть может, эти средства существования возможно произвести не в 6, а, скажем, в 5 часов, то есть с меньшей затратой труда. Тогда из 10-часового рабочего дня останутся для производства прибавочной стоимости вместо 4 часов 5. Это будет «относительное» увеличение прибавочной стоимости.
Чтобы возможно было такое «относительное» увеличение прибавочной стоимости, производство предметов потребления рабочего должно занимать меньше времени. Это означает: производительность труда должна быть повышена, на производство данного предмета должно уходить меньше труда, чем прежде. С этой целью капитал не довольствуется тем, что овладевает производством в том виде, в каком застал его на данной ступени исторического развития, не довольствуется одним удлинением рабочего дня. Капитал должен произвести переворот в технических и социальных условиях производственного процесса, то есть в самом способе производства; таким образом он повысит производительность труда, уменьшит стоимость рабочей силы и сократит ту часть рабочего дня, которая идет на возмещение этой стоимости.
Чтобы понизить стоимость рабочей силы, производительность труда должна быть увеличена в тех областях промышленности, продукты которых определяют стоимость рабочей силы, значит, или служат обычными предметами потребления рабочего, или могут заменить их. Сюда относятся не только те отрасли, которые поставляют средства существования, но и те, которые доставляют первым средства производства. Ведь мы знаем, что, например, стоимость сапога определяется не только трудом сапожника, но также стоимостью кожи, смолы, дратвы и т. д. Что же касается всех прочих отраслей производства – повышение их производительности не изменяет стоимости рабочей силы.
Когда отдельный капиталист с помощью повышения производительности труда удешевляет, например, рубахи, то он при этом вовсе не имеет в виду уменьшение стоимости рабочей силы. Но лишь поскольку он в конечном результате способствует этому, он содействует увеличению общего уровня прибавочной стоимости. Поэтому капитал имеет постоянную тенденцию, в нем всегда живет стремление увеличить производительность труда для того, чтобы удешевить товар, а через его посредство – и самого рабочего.
Итак, один и тот же процесс удешевляет товары и увеличивает заключающуюся в них прибавочную стоимость. Это дает нам ключ к объяснению загадки, почему капиталист, хотя он заинтересован именно и только в производстве меновых стоимостей, постоянно старается понизить меновую стоимость товаров. Повышение производительности труда в рамках капиталистического общества имеет целью сократить ту часть рабочею дня, которую рабочий работает на себя самого, и таким путем увеличить остальную часть рабочего дня, в которой он даром работает на капиталиста.
Глава 9
Капитал и переворот в способе производства[18]
А) Кооперация
Капиталистическое производство начинается там, где один и тот же отдельный капитал дает одновременно работу значительному количеству рабочих. Исторически и логически начало капиталистического производства наступает там, где большое число рабочих соединены в одном месте для производства одного и того же товара. Что касается способа производства, то мануфактура на первых шагах своего развития отличается от цехового ремесла вряд ли чем иным, кроме того, что в ней один и тот же капитал дает одновременно работу более или менее значительному числу рабочих. Здесь лишь расширена мастерская цехового ремесленника.
Итак, разница вначале только количественная. Однако в известных пределах наступает и различие по существу. В каждой отрасли промышленности отдельный рабочий, Петр или Павел, более или менее разнится и уклоняется в сторону от среднего рабочего. Эти индивидуальные уклонения взаимно уравновешиваются и исчезают, если собрать вместе значительное число рабочих. Английский писатель Эдмунд Бёрк (1729–1797) на основании своего практического опыта, как арендатор, утверждает, что уже при совместной работе пяти батраков исчезает всякое индивидуальное различие в их труде; другими словами, если взять пять английских батраков во цвете лет, то сотрудничество их даст такую же сумму труда, как сотрудничество любых других пяти английских батраков. Как бы то ни было, ясно, что совместный рабочий день более или менее значительного числа рабочих представляет собой уже известный средний уровень. Если капиталист дает работу 12 рабочим в течение 12 часов, то это равносильно для него рабочему дню в 144 часа. Хотя работа каждого из них отличается более или менее от среднего уровня, хотя каждый из них совершает одну и ту же операцию в большее или меньшее время – для капиталиста рабочий день каждого из них является лишь одной двенадцатой частью общего рабочего дня в 144 часа. Напротив, если эти 12 рабочих работают по два у мелких мастеров, то уже дело случая, получит ли каждый отдельный мастер ту же самую сумму стоимостей и достигнет ли таким образом общей нормы прибавочной стоимости. Индивидуальные отклонения в таком случае неизбежны. Если рабочий затратит на производство товара значительно больше времени сверх общественно-необходимого, то его труд не может считаться средним трудом. Из шести мелких мастеров один выколотит больше, другой меньше, чем общую норму прибавочной стоимости. Для всего общества эти неравенства уравновесятся, но не для отдельного мастера.
Одновременная работа более или менее значительного числа рабочих ведет к коренному преобразованию орудий труда, даже если способ производства остается прежний. Мастерские, склады сырого материала, сосуды, инструменты, аппараты и т. д. – все это служит (одновременно или попеременно) для большого числа рабочих, употребляется ими совместно в процессе труда. Повышенное использование потребительной стоимости этих предметов не увеличивает их меновой стоимости; они стоят теперь не больше, чем прежде. Это преимущество растет с величиной капитала. Комната, в которой работают 20 ткачей с 20 станками, должна быть, конечно, больше, чем комната ткача-ремесленника с двумя подмастерьями. Но устроить мастерскую для 20 лиц стоит меньше труда, чем устроить 10 мастерских, каждую для двух лиц. Вообще, стоимость концентрированных, совместных массовых средств производства растет не пропорционально их объему и полезному действию. Следовательно, средства производства, использованные в совместном процессе труда, переносят на отдельный продукт меньшую часть своей стоимости. Благодаря этому общая стоимость товара падает. Эта экономия на средствах производства проистекает только от совместного употребления их в процессе труда, даже если рабочие просто работают в одном и том же помещении каждый отдельно.
Если в одном и том же или в различных, но связанных между собою производственных процессах известное число рабочих работает рядом или вместе друг с другом по определенному плану, это называется сотрудничеством или кооперацией.
Эскадрон кавалерии развивает при своей атаке, полк пехоты – при своем сопротивлении силу, существенно разнящуюся от суммы сил каждого кавалериста и пехотинца в отдельности. Точно так же простая сумма сил отдельных рабочих существенно отличается от той общей силы, которая создается одновременным приложением многих рук к одному делу: например, при поднятии тяжести, при верчении кривошипа, очистке загроможденного пути и т. д.
В этих случаях условия отдельных рабочих вообще не могли бы привести к тому результату, который достигается комбинированным трудом. А если бы и привели, то лишь в миниатюрном масштабе или потребовали бы значительно больше времени. Здесь речь идет не только о повышении индивидуальной производительности, нет, сотрудничество создает особую, массовую силу. («Тогда как один человек вообще не в состоянии поднять тяжесть в 20 центнеров, а 10 человек должны для этого выбиваться из сил, 100 человек сделают это играючи, если каждый из них лишь двинет пальцем». Джон Беллере, Лондон, 1696.)
Кроме той новой силы, которая создается из слияния многих сил в одну, у большинства рабочих сам факт общения с другими создает известное соревнование в работе, известное возбуждение, повышающее их производительность. В результате 12 рабочих выработают в один совместный рабочий день в 144 часа гораздо больший продукт, нежели 12 рабочих, работающих каждый отдельно по 12 часов, или один рабочий, работающий подряд 12 дней. Это происходит оттого, что человек по природе своей – животное, если и не политическое, как полагает Аристотель, то, во всяком случае, общественное.
При совместной работе многих производятся одни и те же или одинаковые операции; однако работа каждого отдельного рабочего может представлять собой также различные фазы процесса труда. Благодаря кооперации предмет труда быстрее проходит через эти различные фазы. Так, например, плотники образуют цепь, передавая из рук в руки кирпичи от подножья лесов на самый верх; каждый из них делает то же самое, но вместе с тем их отдельные операции образуют связанные между собой части одной общей операции; благодаря этому 24 руки одного, так сказать, общего рабочего быстрее подают кирпич на верхний этаж, чем это мог бы сделать отдельный рабочий, которому пришлось бы каждый раз взбираться на леса и потом спускаться вниз. Предмет труда проходит тот же путь в меньшее время. Комбинация труда имеет место также в том случае, если постройку возводят одновременно с различных концов; при этом рабочие могут совершать одни и те же одинаковые операции. Здесь предмет труда одновременно обрабатывается в различных местах, комбинированный или общий рабочий имеет глаза и руки также на спине, он, так сказать, вездесущ; поэтому рабочий день в 144 часа даст больший результат, чем 12 двенадцатичасовых рабочих дней отдельных рабочих, которым приходится браться за дело более односторонне. Здесь в одно и то же время изготовляются пространственно различные части продукта.
В сложных рабочих процессах один факт сотрудничества многих рабочих позволяет распределить между ними различные операции, производить их одновременно и таким образом сократить рабочее время, необходимое для изготовления всего продукта. («Все вместе достигают результата, которого каждый отдельный из них не мог бы достигнуть. Один гребет, другой управляет рулем, третий выбрасывает невод или гарпун, таким образом рыболовы достигают результата, который был бы невозможен без такого сотрудничества». Destutt de Tracy. О воле и ее действиях. Париж, 1826, с. 78.)
Во многих отраслях производства бывают обусловленные самой природой рабочего процесса критические моменты, когда должны быть достигнуты определенные результаты. Укажем для примера на стрижку овец или на сбор урожая; как качество, так и количество продукта зависят от того, будет ли приступлено к работе в известное время и будет ли она также закончена в известное время. Рабочий процесс должен продолжаться здесь не дольше определенного времени. То же самое в ловле сельдей. Чтобы не опоздать, здесь должны быть одновременно употреблены многие комбинированные рабочие дни, и результат тем больше, чем больше есть рабочих; однако число рабочих всегда в таких случаях меньше, чем если бы то же задание в тот же период времени пришлось проделать не совместными усилиями, а каждому поодиночке. За отсутствием этого сотрудничества, ежегодно пропадает масса ржи в западных Штатах Северной Америки, а в тех частях Восточной Индии, где английское господство уничтожило старую общину, гибнет ежегодно масса хлопка.
С одной стороны, сотрудничество, или кооперация, позволяет раздвинуть пространственные рамки рабочего процесса. Поэтому для известных работ уже сам пространственный характер их требует применения принципа кооперации. Так, например: для осушки болот, для возведения плотин, для оросительных, канализационных, шоссейных, железнодорожных работ и т. д. С другой стороны, кооперация делает возможным сузить пространственные рамки рабочего процесса сравнительно с достигаемым результатом. Это позволяет сберечь массу расходов. Происходит это путем скучивания рабочих, соединения различных рабочих процессов и концентрации средств производства.
В сравнении с той же суммой отдельных рабочих дней, комбинированный рабочий день производит больше благ и поэтому сокращает рабочее время, необходимое для производства определенного полезного эффекта. Как мы видели, это повышение производительности всегда проистекает из самой кооперации. Но кооперация наемных рабочих возможна лишь в том случае, если один и тот же капитал, один и тот же капиталист покупает за раз рабочую силу всех их и применяет ее одновременно. Другими словами, в кармане капиталиста должна находиться стоимость всех этих рабочих сил: суточная, недельная и т. д. заработная плата всех этих рабочих. Это должно предшествовать объединению самих рабочих в рабочем процессе. Единовременная выплата 300 рабочим, хотя бы за один день, представляет больший расход, чем оплата немногих рабочих по неделям в течение целого года. Итак, число рабочих, участвующих в кооперации, или масштаб кооперации зависит первым дело от величины капитала, которым располагает отдельный капиталист для покупки рабочей силы.
Так обстоит дело не только с переменным, но и с постоянным капиталом. Возьмем, с одной стороны, капиталиста, у которого 300 рабочих, с другой стороны – 30 капиталистов, нанимающих каждый по 10 рабочих. Расход на сырой материал будет у первого в 30 раз больше. Правда, стоимость и количество совместно используемых орудий труда растут не в той же пропорции, как число рабочих, участвующих в кооперации, но все же растут весьма значительно. Итак, материальным условием кооперации наемных рабочих является концентрация средств производства в руках отдельных капиталистов, а объем кооперации или масштаб производства зависят от того, сколько средств производства отдельный капиталист объединил в своих руках.
Первоначально капитал распоряжается трудом только потому, что рабочий работает не на себя, а на капиталиста, стало быть, под его началом. Первое представлялось лишь формальным последствием второго. Но с сотрудничеством наемных рабочих команда капитала над трудом становится условием, без которого невыполним сам рабочий процесс, фактическим условием производства. Приказы капиталиста на поле труда теперь столь же необходимы, как приказы генерала на поле сражения; без них нельзя обойтись.
Всякая совместная работа в крупном масштабе нуждается так или иначе в управлении. Оно должно привести в согласие индивидуальные работы и исполнять общие функции, вытекающие из движения всего целого. Отдельный скрипач сам себе дирижирует, но оркестр нуждается в капельмейстере. Это руководство, надзор и посредничество становятся функцией капитала, как только подчиненный последнему труд переходит на почву кооперации. Как специфическая функция капитала, она приобретает известные характерные особенности.
Движущим мотивом и целью капиталистического производства является создание возможно большего количества прибавочной стоимости, стало быть, возможно большая эксплуатация рабочей силы капиталистом. Вместе с массой совместно занятых рабочих растет их сопротивление и поэтому также давление капитала для преодоления этого сопротивления. Вместе с комплексом средств производства, являющимся по отношению к наемному рабочему чужой собственностью, растет также необходимость контроля над их правильным употреблением. Наконец, кооперация наемных рабочих есть, в сущности, дело рук капитала, эксплуатирующего их одновременно. Связь функций отдельных рабочих и единство их как цельного производительного организма находятся вне их, в капитале, который собрал и держит их вместе. Поэтому в глазах рабочих связь их работ является лишь идейным планом капиталиста и практическим осуществлением его власти над ними, заставляющей их служить их цели. По форме своей руководящая роль капиталиста деспотична. С развитием кооперации в широком масштабе этот деспотизм развивает свои своеобразные формы. Непосредственный и постоянный надзор за отдельными рабочими и группами рабочих капиталист передает особой категории наемных рабочих. Точно так же как армия, рабочие, трудящиеся под началом одного и того же капитала, нуждаются в офицерах, а именно: в промышленных офицерах (директора и управляющие) и унтер-офицерах (надсмотрщики, старшие, мастера), которые командуют от имени капитала во время процесса труда.
Как мы видим, роль капитала как руководителя и контролера рабочего процесса проистекает из двух источников: во-первых, из того обстоятельства, что всякая общая работа нуждается в управлении; во-вторых, из того, что эта общая работа должна принести капиталу прибавочную стоимость. Оба эти момента необходимо строго различать.
Мы видели, что из одного факта сотрудничества создаются новые производительные силы и повышаются уже имеющиеся производительные силы. Эти преимущества возникают лишь вместе с кооперацией. Но кооперация наступает лишь в процессе труда, а когда рабочие приступают к процессу труда, они уже перестали принадлежать самим себе, они уже слуги капитала. Поэтому производительная сила, развиваемая рабочим в кооперации, есть производительная сила капитала. Когда рабочие поставлены в определенные условия, эта сила получается капиталом безвозмездно; капитал ставит их в эти условия. Итак, общественная производительная сила труда (то есть та производительная сила, которая возникает при сотрудничестве рабочего с другими рабочими) ничего не стоит капиталу; она осуществляется рабочим лишь тогда, когда труд его уже принадлежит капиталу. Поэтому она кажется производительной силой самого капитала, и создается иллюзия, будто она присуща ему по самой природе его.
В колоссальном масштабе значение простой кооперации обнаруживается в тех гигантских сооружениях, которые были воздвигнуты древними азиатскими народами, египтянами, этрусками и т. д. «В старые времена случалось, что эти азиатские государства, за погашением расходов на свои гражданские и военные надобности, оказывались обладателями некоторого избытка средств существования, который они могли употреблять на сооружение великолепных или общеполезных зданий. Благодаря тому, что в их власти находились рабочие руки почти всего неземледельческого населения, а исключительное право распоряжаться указанными избытками принадлежало монарху и жрецам, они располагали средствами для возведения тех мощных монументов, которыми они наполнили страну. При постановке колоссальных статуй и переноске огромных тяжестей, передвижение которых вызывало изумление, применялся почти исключительно человеческий труд, притом самым расточительным образом. Для этого достаточно было большого числа рабочих и сосредоточения их усилий. Неземледельческие рабочие азиатской монархии могли внести в дело почти исключительно одни только свои физические индивидуальные силы, но сама их численность была силой, и мощь единого управления этими массами положила начало этим гигантским сооружениям. Только благодаря концентрации в руках одного или немногих лиц тех доходов, на счет которых жили рабочие, были возможны такие предприятия» (Р. Джонс, 1852).
Эта власть азиатских и египетских царей, этрусских жрецов и т. д. перешла в наше время к капиталисту.
В первые времена человеческой культуры, у охотничьих народов или, например, в земледельческих общинах Индии тоже преобладает кооперация. Она зиждется, с одной стороны, на общественной собственности на условия производства, с другой стороны – на том, что индивидуум не оторвался еще от пуповины племени или общины, как пчела не оторвалась еще от своего роя. Оба эти признака отличают эту кооперацию от капиталистической. Кооперация в крупном масштабе, которая в отдельных случаях имела место в древности, в Средние века и в нынешних колониях покоится на прямых отношениях господства и подчинения, большей частью на рабстве. Капиталистическая же форма с самого начала предполагает свободного наемного рабочего, продающего свою рабочую силу капиталу. Исторически она развилась как противоположность крестьянскому хозяйству и самостоятельному ремеслу. Но по отношению к ним капиталистическая кооперация представляется не особой исторической формой кооперации, а создается впечатление, будто кооперация – вообще нечто свойственное капиталистическому способу производства.
Исходным пунктом капиталистического производства является то, что капиталист соединяет в одном производственном процессе более или менее значительное число рабочих. Это первое изменение, которое испытывает процесс труда благодаря своему подчинению капиталу.
