Кармен Мола
Пурпурная сеть
Глава 13
Ни на секунду не отрываясь от монитора, Марьяхо объясняла Ческе и Буэндиа, что такое даркнет.
– Это помойка. Представляете? Выгребная яма, куда стекается все самое мерзкое в мире. Наркотики, торговля оружием, детская порнография, скупка краденого, заказные убийства…
– Не понимаю, почему его не запретят?
– Бесполезно строить ворота в чистом поле… На даркнет приходится примерно девяносто процентов всего интернет-трафика, и то, что мы знаем, – ничтожная часть, верхушка айсберга. К тому же не все в нем настолько плохо и беззаконно, – опровергла собственные слова Марьяхо. – Во многом он состоит из внутренних сетей всяких научных организаций.
Она показала коллегам несколько сайтов, предлагающих разнообразные услуги, от хакерских до доставки на дом любых наркотиков.
– Вот, например, за пятьдесят долларов предлагают взломать телефон вашей подруги, чтобы вы могли читать ее ватсап и прослушивать разговоры.
– Неужели такое возможно? – изумилась Ческа.
– Систем защиты развелось больше, чем когда бы то ни было, но в то же время мы стали очень уязвимыми. Можно прятаться за любыми замками, но всегда найдется кто-то, кто научится их вскрывать.
Они переходили с сайта на сайт по найденным Марьяхо ссылкам. Там предлагались паспорта и водительские удостоверения, патроны для АК-47, винтовки Токарева, сохранившиеся с войны на Балканах; услуги киллера по двадцать тысяч долларов и дороже, с возможностью для начала припугнуть жертву за гораздо меньшие деньги; фальшивые банкноты за шестьдесят процентов от номинала, инструкции по изготовлению бомб в домашних условиях, видео для зоофилов…
– А могу я попасть в даркнет с домашнего компьютера? – Казалось, Ческу очень заинтересовало увиденное.
– Да, нужно только скачать браузер под названием «Тор». Самое трудное – найти ссылки на такие страницы. Поисковики их не выдают, придется сидеть на разных форумах – и запастись терпением. И осторожностью, потому что там полно мошенников, полицейских, всяких вымогателей…
– Откуда ты все это знаешь? – не сдержалась Ческа. – Ведь в твоей молодости еще даже компьютеров не было.
– Компьютеры, конечно, были, просто не каждый мог иметь их дома. А узнала я это очень просто: я училась. Окончила факультет информатики в политехническом университете. Поступила в семьдесят седьмом, когда его только открыли. До этого училась на математическом отделении факультета точных наук. Вам, молодым, кажется, что мир начался вместе с вами, но он существовал и раньше.
Их разговор прервал звуковой сигнал. Марьяхо встрепенулась:
– А вот и Ярум.
* * *
Все уставились на Марьяхо. Она активно переписывалась с кем-то в чате и одновременно делала что-то в другом окне, где то и дело появлялись непонятные комбинации цифр.
– Определить его IP я не смогла, зато он сам здесь. Прочитал мой пост и отвечает.
Затаив дыхание, все ждали, когда на экране появится сообщение от Ярума.
– Он спрашивает, понравилось ли мне в прошлый раз, – обернулась к коллегам Марьяхо.
– Напиши, что понравилось, – посоветовала Ческа. – И скажи, что хочешь повторить.
– Давай я уступлю тебе место, ты наверняка уговоришь его быстрее. Только не кокетничай! Ты сейчас шестнадцатилетний пацан, не забывай об этом. Короче, ты лучше меня знаешь, как общается молодежь.
Ческа охотно села за клавиатуру, не сомневаясь, что сможет убедить Ярума в чем угодно, ведь половину подросткового возраста она провела в чатах.
Larry33. Охрененно. Када теперь?
Yarum. Бабки есть?
Larry33. Надыбаю.
Yarum. 6 штук евро? Теперь скидоса не жди.
Larry33. Могу заплатить какнить еще.
Yarum. Мне нужны только бабки. Мальчики меня не интересуют.
Larry33. Вариков дофига.
Yarum. Ну просвети меня, я что-то не въезжаю.
В поисках ответа Ческа подняла глаза на коллег.
– Что ему предложить? Нужно что-нибудь такое, чтобы он ошалел и не смог отказаться.
– Это психопаты, – предупредила Марьяхо, – им нужно что-нибудь безумное.
– Из какой области? Секс?
Вдруг Буэндиа, все это время задумчиво стоявший рядом, наклонился к клавиатуре. И написал:
Larry33. Хочу стать жертвой.
Несколько секунд они ждали ответа. Если они перестарались и Ярум им не поверил, то единственный шанс связаться с ним и с «Пурпурной Сетью», скорее всего, потерян.
– Твою мать, ну напиши хоть что-нибудь, урод! – прошептала Ческа, не отводя взгляда от экрана.
В ту же секунду всплыл ответ.
Yarum. Уверен?
Буэндиа и Ческа переглянулись. Ответила Ческа.
Larry33. Хочу как эти девки. Ясен пень что суицид но прикольно въехать чо за тема.
Yarum. Завтра в три на том же месте где в тот раз.
Ярум отключился, но у них уже было все, что нужно.
Глава 14
Теперь сотрудникам ОКА пришлось полностью положиться на Даниэля, которого они использовали в качестве наживки. Парень сидел на скамейке около черепашьего пруда в зимнем саду вокзала Аточа.
Вокзал кишел полицейскими, пытавшимися затеряться в толпе и не слишком бросаться в глаза. Элена видела, что большинству из них маскировка давалась с трудом. Как минимум троих можно было распознать с ходу, и оставалось только надеяться, что Ярум окажется не слишком наблюдательным и проницательным.
Вдруг к Даниэлю подсел мужчина лет сорока. Все замерли, не зная, что делать, потому что Даниэль не подал условный знак: он должен был опереться левой рукой о скамью.
– Мальчишка водит нас за нос? – заволновалась Ческа, топчась возле Элены с пустым чемоданом в руках.
– Возможно, это не Ярум.
– Но они разговаривают.
Даниэль не знал, как отделаться от этого типа, предлагавшего за сорок евро прогуляться с ним в туалет. В других обстоятельствах он бы просто встал и ушел, но сейчас не мог этого сделать. Чем явно обнадежил мужчину.
– А за пятьдесят? Да ладно тебе! Не ломайся, наверняка и за меньшие деньги этим занимался.
Наконец полицейские догадались, в чем дело: к Даниэлю пристал педераст. Они растерялись: нельзя же подойти и увести этого типа, возможно, на глазах у Ярума! Но позволить ему и дальше приставать к парню тоже нельзя: Ярум мог насторожиться и отказаться от встречи.
– Успокойся, – одернула Ческу Элена. – И перестань на них глазеть, иначе спугнем Ярума.
* * *
Наконец Даниэль решился: он встал и небрежно пересел на другую скамейку, как бы желая избавиться от назойливого собеседника. Было уже четверть четвертого, на пятнадцать минут позже назначенного времени. Педераст прошел мимо Даниэля, недвусмысленно показав ему средний палец.
– Ты упустил свой шанс, детка.
Меньше чем через минуту к Даниэлю подсел другой мужчина. На этот раз парень подал знак.
– Ты пользуешься успехом, Larry33, – засмеялся Ярум. – Я уж подумал, что ты занялся проституцией, чтобы заплатить за доступ к трансляции.
Не успел он договорить, как оказался на земле: ему нанесли сильный удар по голове. Он еще не понял, что произошло, когда Ордуньо, придерживая преступника коленом, защелкнул у него за спиной наручники.
– Мы так мечтали познакомиться с тобой, Ярум!
Элена достала из бумажника задержанного документы.
– Касто Вейлер, испанец, проживает на Пласа-де-Эспанья, в Мадридской башне. Касто, мы едем обыскивать твою квартиру. Ты поедешь с нами и избавишь нас от лишней работы, или нам придется разбираться без тебя?
– Все, что добавит вам работы, меня только радует. А ты, дружок, – Ярум обернулся к Даниэлю, – еще пожалеешь об этом. Я уверен. Ты хотел стать жертвой? Значит, станешь…
В сопровождении нескольких полицейских Ордуньо повез Касто Вейлера в отдел. Остальные отправились на Пласа-де-Эспанья. Рентеро был в курсе операции, и подписанный судьей ордер на обыск ждал их на месте.
Стосорокадвухметровая Мадридская башня в течение нескольких лет, со дня окончания строительства в 1960 году и до 1967 года, когда ее превзошли бельгийские небоскребы, была самым высоким зданием в Европе. Теперь она оставалась шестой по высоте, и все еще была визитной карточкой Мадрида. Когда-то здесь располагались офисы крупных компаний, жили известные артисты, устраивали гламурные вечеринки голливудские знаменитости, заскочившие в Мадрид перед тем, как отправиться на съемки в пустыню Альмерии, но мало-помалу башня стала приходить в упадок. И лишь недавно ее реставрировали, снова превратив в элитный жилой комплекс.
Квартира Касто Вейлера была на двадцать пятом этаже, с балконом, выходящим на Гран-Виа. Отсюда открывалась великолепная панорама Мадрида, особенно по вечерам, когда включалась уличная подсветка. Внизу лежала Пласа-де-Эспанья, улица Гран-Виа просматривалась до самой площади Кальяо, справа виднелись Королевский дворец, Королевский театр и Сады Сабатини, слева – город до самой Валенсийской башни и телевышки, прозванной мадридцами «леденцом на палочке». Поднявшись на смотровую площадку на крыше, можно было обойти по периметру почти все здание и ощутить, как необъятен Мадрид. Элена когда-то давно была там и хотела бы сходить снова, чтобы увидеть храм Дебод, башни Пласа-Майор и сады дворца Лириа.
Квартира Вейлера оказалась не слишком просторной, всего лишь двухкомнатной, но зато шикарной. Сразу бросалось в глаза полное отсутствие книг и дисков с фильмами. Зато на стенах висели дорогие литографии: Миро, Тапиес, Хокни… Напротив огромного окна с панорамой Мадрида, затмевавшей любую картину, стояли два мощных компьютера. Марьяхо сразу направилась к ним.
– Какое удобное кресло! То, что нужно, чтобы не калечить спину!
– Я куплю тебе такое же, если ты достанешь из его компьютеров все, что можно, – пообещала Элена.
– Ловлю тебя на слове, – улыбнулась Марьяхо.
Пока Марьяхо рылась в компьютерах, Элена, Ческа и Сарате осмотрели квартиру. Она выглядела именно так, как, по их мнению, должно было выглядеть жилье холостого менеджера высшего звена, весь день проводящего на работе: безликая, минималистичная, с первоклассной и почти неиспользуемой домашней техникой, с гардеробом, набитым рассортированной по цветам одеждой лучших мировых брендов, с огромным телевизором напротив кровати. Больше похожая на номер в дорогом отеле. В одном из ящиков стола они нашли шесть тысяч евро купюрами по пятьдесят. На прикроватной тумбочке лежали часы дорогих марок: «Ролекс», «Патек Филипп», «Одемар Пиге», «Хубло».
– Неплохие часики. А на встречу с Даниэлем все равно опоздал, подонок, почти на пятнадцать минут, – язвительно заметил Сарате.
– Если все пойдет по плану, то в ближайшие двадцать лет и один день всегда найдется кто-нибудь, кто подскажет ему время, и на часики смотреть не придется, – усмехнулась Ческа.
В баре стояло полбутылки односолодового виски «Макаллан рэр каск» ценой в двести пятьдесят – триста евро. В холодильнике – несколько банок пива и открытая коробка бельгийских шоколадных конфет.
– Неплохо живет этот Касто. Если бы у него нашлась граппа, я бы непременно ее конфисковала.
– Попав на работу в полицию, первым делом понимаешь, что преступники живут гораздо лучше нас, – констатировала Ческа.
– Зря ты так думаешь. У них работа геморройная. Да еще и на полную ставку.
Скоро их окликнула Марьяхо:
– Я все сделала. Компьютеры увозим в отдел.
Глава 15
– Послушайте, я не собираюсь навязывать вам свое представление о мире, но этот бизнес ничем не отличается от любого другого, и я всего лишь звено в цепи. Не будь на этом месте меня, был бы кто-нибудь другой – все очень просто.
Касто держался спокойно. Наконец-то Элена смогла как следует его рассмотреть. Он был хорошо одет и соответствовал впечатлению, которое производила его квартира: напоминал преуспевающего менеджера.
На столе лежали все найденные при нем личные вещи. Они подтверждали пристрастие Касто к люксовым брендам: айфон последней модели, авторучка «Монблан», золотые часы «Лонжин», бумажник и ремень «Лёве». Все это стоило несколько тысяч евро. И тем не менее…
– Я вижу, вам нравятся дорогие вещи, сеньор Вейлер, – язвительно заметила Элена. – Однако за квартиру в Мадридской башне вы не платили уже три месяца.
– Не думаю, что в этом мире я один живу не по средствам. Только не рассказывайте мне, что демонстративное потребление уголовно наказуемо. Если бы это было так, в тюрьму пришлось бы посадить половину страны. У меня просто бизнес в последнее время идет неважно.
– К сожалению, ваша работа состоит в том, чтобы убивать молодых девушек онлайн. И получать деньги со зрителей.
Касто изобразил ужас и гадливость.
– Кто вам сказал, что я занимаюсь такими вещами? Какой кошмар! Я всего лишь продаю ссылки в так называемом даркнете. И не имею никакого отношения к тому, что можно по ним увидеть. Я в жизни и мухи не убил.
Ческу так и подмывало врезать ему по физиономии, но приходилось сдерживаться и внимательно следить за допросом, который вела Элена.
– Иными словами, вы чисты, как младенец.
– Нет, будем откровенны: чист, конечно, не во всем, потому что я не декларирую свои доходы, – покладисто признался Касто. – Финансовые органы меня безвинным не сочтут. Я не плачу налоги, беру с клиентов плату в биткоинах, а иногда кешем, как с того парня, который меня выдал.
– Вы ему угрожали.
– Просто сорвалось с языка. Пусть не волнуется, я ему ничего плохого не сделаю.
– И никого для этой цели не подошлете?
– Если бы я даже захотел, как вы выражаетесь, кого-то подослать, мне не к кому обратиться с такой просьбой, – невинным тоном заверил ее Касто.
Элена заглянула в лежавшие перед ней бумаги. Она не могла придумать, на чем подловить Касто, и была вынуждена признать: пока что он полностью контролирует ситуацию.
– Вы не волнуетесь, инспектор?
Элена удивленно взглянула на задержанного, не понимая, что он имеет в виду.
– Ни в коей мере, у меня вообще меньше причин волноваться, чем у вас.
– Я рад, хотя впечатление совсем другое. Вам нужно расслабиться, набраться терпения и понять, что есть загадки, которые вам не решить, что жизнь имеет свой ритм, и он совсем не такой, как нам бы хотелось.
– Когда мне понадобится совет, я не премину обратиться именно к вам, – сухо ответила Элена.
Она снова заглянула в свои бумаги.
– Значит, вы продаете ссылки и не имеете понятия, куда они ведут.
– Я слышал всякие разговоры, очень неприятные, но я во все это не верю. Я не верю, что девушек действительно убивают. Это стопроцентный вымысел. Бизнес часто строится на обмане. Так и здесь. Если в этих слухах была бы хоть доля правды, появлялись бы трупы, не так ли?
– А если я скажу, что один такой труп появился на днях в Лас-Пальмасе? Труп девушки с вашего последнего «мероприятия», восемнадцатилетней марокканки по имени Айша Бассир, жертвы чудовищных пыток.
– Я не верю, – совершенно невозмутимо повторил Касто. – То есть я верю, что вы нашли эту несчастную девушку мертвой, но не верю, что ее убили на одном из «мероприятий». Просто совпадение. Я объяснил вам с самого начала, что речь идет о бизнесе, но в каком бизнесе, позвольте спросить, убивают главных действующих лиц? Представьте себе, что Ди Каприо тонет в ледяной воде вместе с «Титаником»! Нет, это было бы крайне нерентабельно.
Элену сменила Ческа:
– Когда я вчера предложила себя в качестве жертвы, вы не удивились.
– Это были вы? – улыбнулся Касто. – Вы действительно считаете, что я не удивился? Бога ради, что вы! Мне это показалось безумием. Поэтому я и хотел поговорить с этим парнем, с Larry33. Ему нужна помощь. Я хотел поговорить с ним и помочь ему. Посоветовать обратиться к родителям, к какому-нибудь медицинскому светилу.
– Как мило с вашей стороны!
– Я помогаю всегда, когда могу; например, вы… Я вижу, вас зовут Ческа, – то есть, наверное, Франциска, но, поскольку вы испанка, в детстве вас, скорее всего, называли Пакита, так ведь? Вы изменили имя, потому что вас слишком беспокоит мнение окружающих. Освободитесь от этого, Пакита, вы – это вы, и должны играть свою собственную роль, а не чужую.
Ческе снова пришлось выдохнуть, чтобы не оторвать ему голову.
* * *
Анхель Сарате предпочел бы находиться в допросной, а не перед экраном за просмотром извлеченных из компьютера Касто Вейлера порнофильмов; но ничего не поделаешь, Элена выбрала себе в помощницы Ческу. К счастью, среди видео ему пока не попадалось ни детское порно, ни снафф. Все было достаточно традиционно: групповой секс явно довольных происходящим людей. И никаких специальных ракурсов: камера была зафиксирована. Если съемка не любительская, то кто-то приложил немало усилий, чтобы она таковой выглядела. Сарате перешел к следующему ролику. Еще одна групповуха. Настолько рутинная и нудная, что даже если захочешь возбудиться, не сможешь. Похабные позы, сплетенные пыхтящие тела, неестественные и нелепые, – ни капли эротики. Вдруг Сарате встрепенулся и вгляделся в экран. Отмотал видео назад и стал пересматривать с гораздо большим интересом.
– Где-то я это видел… Буэндиа!
Судмедэксперт, помогавший ему с видеоматериалами, подошел к компьютеру Сарате.
– Это видео мне знакомо. Оргия сектантов… Как звали того типа?
– Понятия не имею, о ком ты, – ответил Буэндиа.
Сарате вскочил и беспокойно прошелся по кабинету, вспоминая упорно ускользающее имя. Наконец он вспомнил.
– Нахин! Гуру этой секты называл себя Нахином. Тебе это имя ничего не говорит?
– Нет, но давай поищем…
Пока Буэндиа рылся в видеоархивах, Сарате рассказал, что дело это давнее: глава секты пудрил мозги девушкам из хороших семей, снимал на пленку оргии с их участием, а потом продавал эти видеофильмы в интернете.
– А почему этим расследованием занимался ты?
– Я тогда только пришел в комиссариат Карабанчеля. В свободное время мне нравилось копаться в архивных делах, связанных с исчезновением людей. Я пересмотрел сотни видео с записями разных сект, надеясь найти на них какую-нибудь пропавшую девушку. С тех пор и запомнил этот ролик.
– Точно! – воскликнул Буэндиа, глядя на экран. – Сейчас я его тоже вспомнил. Действительно, гуру этой секты называл себя Нахин. Он уже восемь лет в тюрьме.
– Вопрос: зачем Касто Вейлер хранит записи этих оргий?
– А почему бы и нет? Просто он развратный тип.
Оба вопросительно переглянулись, словно каждый надеялся услышать другое объяснение.
– Инспектор, предлагаю отпустить меня, вернуть мне мои вещи и не выставлять себя на посмешище, – произнес Касто Вейлер таким тоном, словно делал ей одолжение.
– Да, совет хороший, как и все остальные, – язвительно ответила Элена. – Вот только он не соответствует моим намерениям.
– Хотите передать дело в суд? Но вы же сами понимаете, что у вас ничего нет; я повторяю, что продавал ссылки, не зная, куда они ведут. Чего вы добиваетесь? Чтобы мне назначили штраф за неуплату налогов? Если это ваша цель, прекрасно. Но не называется ли это стрельбой из пушки по воробьям?
– Передавать дело в суд я не собираюсь, – улыбнулась Элена.
– Но вы ограничены во времени. Не знаю точно, сколько его у вас: сорок восемь часов или семьдесят два, но не больше.
– А вы вообще смотрели по сторонам? Видели где-нибудь логотип полиции или что-нибудь в этом роде? Вас фотографировали анфас и в профиль? Снимали отпечатки пальцев? Нет, конечно. Вы назвали себя менеджером особой отрасли, а я сообщу вам плохую новость: я инспектор особой полиции. Для меня ограничений не существует, – солгала инспектор Бланко. – Вы просидите под замком столько, сколько я сочту нужным. Ческа, уведи нашего друга.
Увидев ужас на лице Касто Вейлера, Ческа злорадно улыбнулась и вспомнила бабушкину присказку: «Хорошо смеется тот, кто смеется последним». Элена очень надеялась, что с помощью блефа, к которому часто прибегал Анхель Сарате, она хоть чего-то добьется.
Глава 16
Ордуньо умел водить вертолеты, высаживался из них на движущийся катер (во время учений) и спускался на тросе со стометровой высоты (как-то тренировался вместе с Ческой), поэтому ему было стыдно признаться, что перед взлетом обычного пассажирского самолета у него всегда противно сосало под ложечкой. Как и его коллегам несколькими днями раньше, ему повезло – лететь предстояло бизнес-классом. Что, по крайней мере, гарантировало удобное кресло и приемлемую еду.
Ордуньо летел в Лас-Пальмас, чтобы изучить найденные Марреро улики. Тот выразился четко и ясно, и его обычно флегматичный голос звучал оживленнее обычного: «Приезжайте. Думаю, я нашел место, где ее убили». Ордуньо гадал, почему Элена доверила столь важную миссию именно ему, и сам не знал, рад поездке или нет.
– Это ваше место? – спросила сидевшая у окна пассажирка.
– Мне все равно, не вставайте, – галантно ответил Ордуньо. – Я сяду с краю.
Перед взлетом он надел наушники и прибавил громкость. В мобильном телефоне зазвучала композиция Waterloo Sunset группы «Кинкс», и Ордуньо сосредоточился на голосе Рэя Дэвиса, чтобы не думать о том, что самолет набирает скорость и отделяется от земли. Затем он раскрыл папку и принялся заново просматривать скудную информацию, которую удалось добыть. Одну страницу целиком занимало увеличенное изображение протезированной кисти. На металле протеза виднелись пятна крови. Эта кровь уже не была анонимной. Теперь они знали, что она принадлежит Айше Бассир. Ее мертвое лицо на фотографиях, сделанных во время судмедэксперизы, заставило его захлопнуть папку. Еще совсем девочка. Как может человеческое существо получать удовольствие, заставляя юную девушку испытывать все виды боли? Тот же стыд, который мешал ему признаться в аэрофобии, не позволял Ордуньо рассказать о том, какой ужас он испытывал, сталкиваясь с такой дикой жестокостью. Если бы он хотя бы мог забыться, придя домой, оставить все это на работе, но куда там! Чудовищные образы заполняли его одинокое жилье, как смертельная зараза. Возможно, в этом и заключалась его настоящая беда: в одиночестве. В неуютности его квартиры, в тишине, повисавшей там всякий раз, когда он после работы без сил валился на диван. Идеальное место для того, чтобы все пережитое за день на улице Баркильо навалилось на тебя с новой силой.
Ордуньо опять включил «Кинкс», надеясь, что музыка поможет вернуться в то время, когда он только открыл для себя этот коллектив. В студенческие годы, к приятелям, с которыми он хотел создать рок-группу. Ему хотелось вспомнить свою бездарную игру на гитаре, свою неспособность воспроизвести хоть одну мелодию на слух. Свою наивность… Ведь тогда он и представить себе не мог, на какие зверства способен человек.
Ордуньо не заметил, как уснул. Проснулся он от плача соседки. И в первый момент подумал, что самолет терпит крушение. Но тут она взяла себя в руки и подавила рыдания. Ее голубые глаза наполнились слезами, и стоило ей моргнуть, как те хлынули по щекам. Повернувшись к Ордуньо, она постаралась улыбнуться.
– Простите меня, глупую. Я вас напугала? Это из-за фильма. Сама не знаю, зачем я стала смотреть такой грустный фильм. Очень обидно, когда история любви заканчивается плохо.
Ордуньо посмотрел на экран, вмонтированный в спинку кресла. По нему беззвучно ползли заключительные титры.
– Это просто кино! А я уж подумал, что у нас отвалился двигатель и мы летим вверх тормашками прямо в океан, – пошутил он.
* * *
Марреро ждал его у входа в аэропорт. Прежде чем подойти к коллеге, Ордуньо попрощался с Мариной – так звали соседку в самолете. Остаток пути они проговорили. Пока она рассказывала, что уже год живет одна в крошечной квартирке рядом с Западным парком и работает в спортзале инструктором по боксу и аэробике, а на Канары едет без всякой причины, просто потому, что увидела хорошие скидки, оба успели выпить по бокалу игристого вина. Ордуньо ей не поверил. Выглядела она так, словно от чего-то бежала, он не знал от чего, но спрашивать не собирался. Ему надоело целыми днями смотреть на мир глазами полицейского. Он хотел просто поговорить. Временами, поймав себя на том, что пытается флиртовать, он терялся и даже краснел. В последнее время он знакомился с женщинами в интернет-приложениях и встречался коротко и редко. Он уже успел забыть, что два незнакомых человека могут общаться просто так, получая удовольствие от разговора.
– Ты не сказал, как тебя зовут, – напомнила она перед тем, как попрощаться.
– Ордуньо.
– Но ведь у тебя должно быть и имя, не только фамилия.
– Родриго, – растерянно ответил Ордуньо. – Меня так давно никто не называл по имени, что я, пожалуй, на него и не отзовусь.
– Мне нравится имя Родриго, – улыбнулась Марина. – Так что не забудь отозваться, если вдруг его услышишь.
Марреро и Ордуньо не стали заезжать в гостиницу. На стоянке возле аэропорта они сели в патрульную машину и сразу поехали в центральную часть острова.
– Как долетел?
– С трудом. Самолет, знаешь ли, еще то удовольствие. Предпочитаю скоростные поезда.
– Вряд ли они ходят до Лас-Пальмаса, – усмехнулся Марреро и тотчас перешел к подробному описанию складского помещения, в котором, как он полагал, была убита Айша. – Ближайшая деревня называется Тунте и относится к муниципалитету Сан-Бартоломе-де-Тирахана. Сам видишь, какая у нас тут глухомань.
Склад был небольшой, полностью изолированный от внешнего мира. Выбрали неплохо, подумал Ордуньо. Идеально подходит для того, чтобы совершить такое злодеяние. И чтобы об этом никто не узнал – в глуши, вдали от любопытных глаз.
– Вокруг много следов от протекторов. Видимо, в день, когда записывали убийство девушки, у них были гости, – предположил Марреро. – Мы, конечно, попробуем установить хоть чью-то личность, но вряд ли сможем. Не удивлюсь, если это были приезжие из Германии или Англии. При таких туристических потоках предотвращать преступления очень трудно.
Внутри склада Ордуньо нашел место, которое запомнил по видеозаписи, – да, это был тот самый угол. Там был даже стул, на котором сидела Айша, прежде чем в объектив камеры попали оба убийцы, один – в маске мексиканского рестлера, другой – с металлическими пальцами.
– Они находились здесь недолго, возможно, приехали вечером накануне так называемого мероприятия. Все приготовили, провели трансляцию и тут же уехали.
– А оборудование для трансляции в прямом эфире?
– Для этого ничего не нужно, кроме компьютера и интернета. Вайфай мог раздавать роутер в машине. Это только кажется, что отсюда далеко до цивилизации, на самом деле до Весиндарио и Маспаломаса всего несколько километров. Они вернулись туда и тут же растворились, смешались с отдыхающими.
– Кто хозяин этого склада?
– Его нет. Вернее, он есть, но пока склад бесхозный. Прежний владелец умер, а наследники никак не могут договориться между собой.
– Но почему именно здесь, на Гран-Канарии? Почему на складе, который им не принадлежит? Зачем оставлять труп там, где полно туристов?
– На эти вопросы у меня нет ответа, Ордуньо. Я наткнулся на склад почти случайно, благодаря тому, что у местного жителя случилась на дороге ссора с водителем, у которого вместо руки был протез. Я читал его заявление, в машине было двое: один – с протезом, второй – с оспинами на лице; первый иностранец, второй испанец. Заявитель не записал номер машины, он помнит только, что это был «Форд», то ли «Фокус», то ли «Фиеста», короче, одна из сотен машин, которые каждый день арендуют в аэропорту Лас-Пальмаса.
– Ты запросил сведения в автопрокатах?
– Конечно, но вряд ли это что-то даст. У нас на островах все еще высокий сезон, каждый день приезжают и уезжают тысячи туристов. Мы даже не знаем, как преступники сюда попали: самолетом или скоростным катером с Тенерифе. Мы делаем все возможное, Ордуньо.
– Я понимаю, Марреро, но ты же знаешь, что Элене всегда хочется большего.
* * *
Солнце уже клонилось к закату, когда по пути в Лас-Пальмас Марреро остановил машину на смотровой площадке Дегольяда-де-лас-Йегуас. На горизонте вырисовывался силуэт Роке-Нубло. Скала отчетливо чернела на фоне закатного неба. Теперь Ордуньо заметил, что Марреро все-таки прихрамывает: накопившаяся за день усталость давала о себе знать.
– Многие думают, что я ушел из-за этого. – Марреро похлопал ладонью по левой ноге. – Но это не так. Я ушел не из страха, а потому, что мне хотелось нормальной человеческой жизни. Для Элены существует только работа. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Но жизнь не может состоять только из поисков преступников. У меня жена, мне хотелось хоть иногда проводить с ней время. Получать немного удовольствия от жизни. Вкусно есть, заниматься любовью, напиваться с друзьями. Сколько времени ты даже не вспоминаешь обо всем этом?
– Да я уже и не знаю, – с улыбкой признался Ордуньо.
– Эти годы не вернешь. Пойми, ты выполнил свой долг. Ты сделал свою работу. Ничего не случится, если ты уступишь свое место другому, проявишь немного эгоизма. Уж поверь, Ордуньо.
