Каролина Дэй
Грешные игры. Порабощение
Глава 4. Все случается впервые
Говорят, университетская жизнь самая запоминающаяся. Именно в этот период недавние дети-школьники становятся взрослыми, начинают самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность. А главное – учиться жить.
В первую неделю учебы мы не только перезнакомились с одногруппниками и преподавателями, но и с курсом обучения. Первое занятие по каждому предмету начиналось с одной единственной фразы: «Забудьте обо всем, чему вас учили в школе». И перебегая по длинным коридорам с одной пары на другую, готовилась услышать одну и ту же фразу:
«Выбросьте школьные знания в мусорное ведро».
Но не только это поразило меня. Подход преподавателей к обучению тоже заставил задуматься. Либо ты учишься, либо становишься тунеядцем, если выражаться по-русски. В этом и проявляется самостоятельность.
Со мной же все наоборот. С одной стороны, я буквально стремилась к саморазвитию и успехам, а с другой… этому препятствовал строгий голос матери, которая ни за что не допустит постороннего вмешательства в учебу. Он все звучал и звучал в голове, напоминая о себе.
Я привыкла, что мама вмешивалась в мою жизнь, давала советы, говорила, как лучше поступить. А теперь никто не стоял над душой и не причитал. Необычно, если честно. Дышать даже как-то спокойнее стало.
Этот вкус свободы испарился так же быстро, как и появился. Его пресекли на корню одним-единственным разговором.
– Софа, как ты там? – кричит мама, высветившись на экране телефона, слегка расплываясь. Да, этому девайсу сто лет в обед, но пока работает. Даже через треснутое посередине стекло вижу женщину, которая меня родила.
– Все отлично. А у вас как? Как погода?
– Нормально-нормально, – быстро тараторит в ответ. – Ты не пропускаешь пары?
– Нет, конечно! Тут вообще так здорово, я столько предметов выбрала и…
– Зачем ты выбрала много предметов? В центре тебе же ясно дали понять, что нужно выбирать только самое необходимое!
Если говорить откровенно, то выбрала я лишь четыре основных курса: органика, анатомия человека, латынь и биология. Взяла еще парочку дополнительных для общего представления, но вряд ли они оказались бы бесполезны в будущем.
– Мам, они все нужны.
– Так, ладно, – нервно выдыхает женщина. Скорее всего, махнув рукой, но этого мне увидеть не удается. – Надеюсь, это ты быстро исправишь и работу поскорее найдешь. Не заставляй разочаровываться в тебе.
Слова, сказанные с пренебрежительными нотками в голосе. Вновь не угодила, где-то просчиталась. Не учла. Порой во время таких разговоров я спрашивала себя: «Чем заслужила эту фразу?» Спустя время ответ приходил сам собой. И сейчас это не стало исключением, только времени потратила меньше.
Совсем забыла, что обещала устроиться на работу…
Знала ведь, что маме тяжело одной содержать меня, учитывая цену за проживание в общежитии и траты на продукты. Надо было подумать об этом, как только приехала сюда, а не через полторы недели.
Разговор с мамой знатно подпортил настроение. Именно он посеял в голове сомнение о предстоящей вечеринке. Стоит ли идти, раз у меня появилось неотложное дело? Ведь я могу поискать свободные вакансии и обзвонить компании, пока есть время. Если повезет, приступлю к работе уже вечером.
Но я не учла один важный фактор. Сару.
– Софи, ты же хотела начать новую жизнь, правильно? Правильно! Так начинай! Что ты прячешься, как черепаха в домике? Пора тусоваться! Хватит цепляться за свою девственность! – грубовато, но не без улыбки произносит соседка в тот же день, когда возвращается с занятий. Кстати, она теперь тоже называет меня Софи, как и другие однокурсники. Видимо, англичанам так удобнее.
– Эй, я не цепляюсь за свою девственность!
– А что ты делаешь? Сначала горела возможностью тусоваться, а теперь заднюю даешь? Так только ссыкухи делают!
Девушка активно жестикулирует, скидывая на кровать то одно платье, то другое. Будто вещи собирает в дальнюю поездку. Но все гораздо банальнее – долгий выбор наряда на предстоящую вечеринку.
– Знаешь, я все-таки лучше… – хочу сказать: «Останусь здесь», но Сара быстро перебивает меня красноречивым жестом.
– Заткнись и послушай меня! – соседка резко подходит ко мне и тычет пальцем в грудь. Больно, между прочим! – Ты хотела пойти на это сборище первачков! Так иди! Ну кто в пятницу устроит тебе собеседование и тут же примет с распростертыми объятьями? Только болваны и нищеброды! Свободное место сможешь поискать в выходные. Живи, Софи! Хватит идти на поводу у матери! У тебя своя голова на плечах!
И тут я задумалась. Соседка заставила меня усомниться всего на секунду, но эта самая секунда превратилась в минуту. Две. Три. Лишь одно имя, о котором успела позабыть за этот небольшой промежуток времени, заставило вернуться обратно к своим мечтам.
– Между прочим, Джек очень ждет твоего прихода, – добавляет Сара как бы невзначай.
– Правда?
– Именно. Не обламывай пацана.
Джек. Я обещала, что приду. Самой себе обещала. В последнюю нашу встречу он посмотрел мне в глаза с такой надеждой, будто другой возможности не представится. А мне так хочется провести хоть немного времени с этим красавчиком.
– Но мне пойти не в чем.
– Не ссы, подруга, сейчас найдем! – пропевает Сара, вкушая аромат победы, и тут же принимается искать на кровати что-то очень важное, судя по скорости летящей в разные стороны одежды. – Померь вот это, – выудив из большой кучи что-то блестящее, блондинка тут же подбегает ко мне.
– Оно слишком короткое, – чуть морщу нос, завидев в отражении рыжую девчонку в том самом серебристом платье, на которое положила глаз в первый день знакомства с соседкой.
На самом деле оно красивое, миниатюрное и просто невероятное, но длина кое-как прикрывает попу.
– В твоем гардеробе одно дерьмо! Так что мерь это!
Я хотела возмутиться, но Сара чуть ли не пнула меня переодеваться. В конце концов, это нужно мне, а не ей. Наверное, я бы смогла подыскать что-нибудь у себя в «дерьме». На крайний случай надела бы джинсы и футболку.
Однако мое мнение кардинально изменилось, когда я надела платье и взглянула на собственное отражение…
Платье идеально подчеркивает фигуру. Не сливается с бледной кожей, как обычно, а наоборот – делает ее ярче. Рыжие волосы смотрятся контрастно на общем фоне, ноги кажутся длиннее, а грудь… Матерь божья! Не думала, что она может так соблазнительно выглядывать из выреза.
– Вот! То, что надо! – восклицает соседка, радостно хлопая в ладоши. – Оно отлично подчеркивает твои сиськи!
– Сара!
– А что? Детка, нельзя скрывать третий размер под мешковатой хренью! Это преступление!
Возможно, она права. Я не стала спорить с Сарой – себе дороже. Хоть в платье жутко неудобно, со временем привыкла к колючей ткани. Но самое страшное ожидало впереди – макияж.
Я просидела почти полтора часа, пока Сара красила мое лицо. Сколько возмущений услышала в свой адрес о чересчур бледной коже и о том, как трудно подобрать под нее тональник. Но с этой задачей блондинка быстро справилась.
И я ни капли не пожалела о том, что доверилась рукам модной блондинки.
В отражении на меня смотрит незнакомка с красивыми завитками рыжих волос, с красными полными губами и выразительными стрелками, подчеркивающими зеленые глаза. Они кажутся ярче, четче. Они притягивают внимание, словно магнитом.
– Боже, Сара ты лучшая! – я быстро вскакиваю с кровати и крепко обнимаю блондинку.
– Ой, только не затопи меня! Перекрашивать не буду!
Из глаз текут слезы радости, которые невозможно остановить. Эмоции бьют через край. Наверняка каждая девушка мечтает хоть на секунду перевоплотиться в икону стиля. И я чувствую себя таковой. Те комплексы, которые преследовали в школе, исчезли в один миг, как только Сара засунула свой маленький нос с небольшой горбинкой куда не нужно. Или нужно?
– Ну что, красотка, пошли зажигать!
Пока я любовалась собой в зеркале, она успела переодеться, накраситься и уложить волосы. Вот это скорость. Девушка уже обулась и нашла мне подходящую пару обуви – благо размер одинаковый. И тут началось…
Теперь я понимаю, от чего происходят всемирные катастрофы – от неумения ходить на каблуках.
– Не парься, сейчас привыкнешь!
«Нет, не привыкну», – хочется ответить девушке. Потому что впервые в жизни надеваю настолько высокие и неудобные туфли. Да, красивые, блестящие и идеально подходят к моему наряду, но в них и шаг невозможно сделать!
Но Сара вновь оказалась права. Я привыкла. Со временем, правда, и при передвижении маленькими неуверенными шагами, но привыкла.
Глава 5. Наверное, это и есть любовь
Через двадцать минут мы – две красивые девчонки в коротких платьях и на высоких каблуках – попали в дом общины. Если быть точнее, поднялись этажом выше, где располагался блок парней, потому что собственный дом они снять не успели.
Музыка непривычно бьет по ушам, полумрак и свет блестящей лампы создают свою собственную атмосферу веселья и беззаботности. Как же здесь много людей! Удивительно, что все поместились в маленькой гостиной. Интересно, как они уговорили коменданта на эту авантюру? Здесь же неделю придется убирать после такой вечеринки!
– Пошли туда! – Сара тянет меня к импровизированному бару на кухне (как я поняла потом), где сидят уже знакомые ребята из общины.
Почти полным составом собрались. Вот Гарри сидит во главе, рядом два парня-близнеца, имена которых не знаю, а за ним стоит Колин, обнимая какую-то шатенку. И удивляет меня совсем не сбор парней.
Этот Колин чуть ли не раздевает девушку у всех на глазах!
Разговаривает с парнями и одновременно шарит руками под платьем бедной шатенки, но никто, кроме меня, не обращает на это внимания. Уму непостижимо! Как так можно? Сама шатенка покраснела от действий своего кавалера. От стеснения или от…
– Привет, ребята, – заставив меня оторваться от странной парочки, Сара кокетливо здоровается с парнями, присаживаясь на высокий стул. – Не угостите красивых девушек коктейлем?
Разговоры тут же смолкают, а множество пар глаз устремляются на нас с соседкой. Если бы не громкая музыка, то напряженная тишина наполнила бы кухню и не выпускала из своего плена.
Парни не без любопытства осматривают пожирающим взглядом сначала Сару, а затем меня. И задерживаются именно на моей персоне. Рассматривают так внимательно, как экспонат в музее, словно видят впервые. Неужели не узнали? Сара настолько сильно переборщила с перевоплощением из скромницы в роковую особу, что теперь никто не видит во мне ту самую Софи – неприглядную рыженькую из комнаты 3D? Не знаю, радоваться или плакать.
– Ух ты, какая рыжуля красивая! – восклицает Колин, моментально отвлекшись от своей спутницы.
– Сара, не познакомишь со своей новой подружкой? Мы вас развеселим, – подхватывает один из близнецов.
Я совсем теряюсь, когда парни разражаются легкими смешками. Они издеваются?
– Смотрю, здесь собрались одни похотливые самцы, – замечает Сара. Всеми силами хочу уйти прочь от странной компании основателей братства. Но эта мысль быстро улетучивается, как только я слышу…
– Ты прав, Колин, рыжуля то, что надо, – знакомый мальчишеский голос, заставивший замереть на месте, раздается где-то сзади. Совсем близко. Окутывая меня невероятной пеленой волнения.
Боюсь повернуться, чувствуя его взгляд. Завораживающий, прожигающий насквозь. Это Джек. Чувствую его кожей, словно прикасается ко мне длинными пальцами, а не рассматривает от макушки до щиколоток, как парни.
– Не хочешь затусить со мной? Тебе будет хорошо! – второй близнец тут же материализуется рядом со мной.
Пахнет от него чем-то странным. Спиртом, смешанным с гарью. Сигаретами, наверное. А сзади ощущается мужской парфюм с нотками ментола. Сама не понимаю, как оказываюсь зажата между двух стенок, одна из которых настойчиво пристает ко мне, а другая – не реагирует вовсе.
– Пошли танцевать, Софи. Зачем нам эти идиоты? – Сара тут же вытягивает меня из непонятного бутерброда на танцплощадку под ошарашенными взглядами ребят.
Перед тем как исчезнуть в толпе первокурсников, поворачиваю голову в сторону Джека, стараясь разглядеть его хотя бы мельком. Свободная рубашка, расстегнутая на пару пуговиц, растрепанные светлые волосы. И взгляд…
В полумраке он не кажется темным, скорее является фонарем, освещающим дорогу заблудившемуся путнику. И сейчас Джек помогает найти эту самую дорогу мне, рассматривая меня не то с любопытством, не то с недоумением.
Не ожидал увидеть меня… такой. В непривычной одежде и с дерзким макияжем.
Словно я не я…
Никогда не чувствовала себя столь свободной. Моя первая вечеринка. Это первый раз, когда я провожу вечер не за учебниками, а в компании приятных людей. Вместо того чтобы заучивать формулы, извиваюсь в ритме клубной музыки. Вот оно – счастье, вот она – свобода.
– Свобода! – кричу что есть мочи, но меня почти никто не слышит. И плевать!
Мама все время твердила, что веселиться на дискотеках плохо, а подобные места заставляют человека деградировать и тупеть. И я впервые готова противоречить ее словам.
Сара танцует неподалеку, одаривая парней красивой улыбкой. Со стороны она ведет себя неприступно, пока вниманием отвязной блондинки не завладевает какой-то парень. Высокий, светловолосый, чем-то похожий на нее саму. Но конец их беседы я не вижу, даже не замечая, как соседка исчезает из поля зрения.
Как это пропала? Куда она делась? Сара не могла оставить меня одну в логове странных парней. Пытаюсь среди множества длинноволосых блондинок найти знакомое лицо, но натыкаюсь на другое. На Джека…
Кажется, он не отводил от меня своих глаз с момента встречи. Пока я наслаждалась незнакомым и таким приятным ощущением, периодически пыталась найти глазами светловолосого парня, завладевшего моим разумом. И нашла. Внезапно и слишком быстро для осознания.
Джек не переставал рассматривать меня. Следил за каждым движением, за каждым изгибом моего тела. Необычное чувство, когда ты привлекаешь внимание окружающих. Не просто других студентов, а того единственного, который тебе небезразличен.
В мгновение ока парень оказывается возле меня. Так близко, что можно протянуть руку и потрогать его лицо. Никогда не стояла с парнями на таком крохотном расстоянии, что можно почувствовать дыхание на своей коже. Ох, как же это классно!
– Потанцуешь со мной? – он протягивает мне руку. Такую большую, с длинными пальцами.
Моя ладонь тонет в его как раз в тот момент, когда начинает играть медленная песня. Джек быстрым движением обнимает меня за талию и притягивает к себе. И становится так тепло, что отпускать его больше не хочется. Совсем.
Никогда не танцевала медленный танец. Временами, когда лежала ночью в темноте, горюя оттого, что мама не пустила меня на школьную дискотеку, представляла в голове, как меня будет обнимать какой-нибудь красавец. И когда эта мечта воплотилась в явь, в груди возник нарастающий трепет. Словно бабочки в животе, которых так искусно описывали в любовных романах, – чистая правда.
– Ты очень красивая, – шепчет Джек на ухо, щекоча своим дыханием.
– Спасибо.
Опять смущаюсь. Черт! На меня смотрит красивый парень, улыбается, скорее всего, а я веду себя как наивная школьница! Почему я не могу смело взглянуть на парня, который мне так нравится? Прячусь от него. И от самой себя… Дура!
Джек так крепко держит меня в своих руках, качаясь из стороны в сторону. И я не хочу избавляться от теплых объятий, разносящих в каждую клеточку тела легкие покалывания.
– Ты прости их, – кричит Джек сквозь громкую музыку. – Никто не ожидал, что такая скромница превратится в сногсшибательную красотку.
– Значит, я сногсшибательна?
В этот момент внутри меня что-то усиливается. Адреналин или какое-то другое чувство. Оно заставляет меня поднять глаза на Джека и… утонуть.
Потому что таких эмоций на лице человека я никогда не видела… даже в кино…
– Не то слово.
Весь танец мы стоим так близко друг к другу. Чувствую себя такой счастливой и окрыленной. Джек словно вселил в меня светлый лучик, отвечающий за счастье. В прошлом он редко подавал сигналы, а сейчас горел ярким огоньком. Пока…
– Шухер! Коменда вернулась! – кричит кто-то в толпе.
Волшебный момент, когда мы смотрели с Джеком только друг на друга, не замечая никого вокруг, безвозвратно испорчен. Он разрушился в один миг, когда всеобщая радость превратилась в хаос.
– Это что еще за нахрен? – грубый женский голос миссис Робинсон, словно сирена, раздается на весь этаж. Он слышен громче музыки, которая через некоторое время и вовсе обрубается.
– Побежали! – Джек резко тянет меня к выходу.
Все произошло так быстро: волшебный момент, ядерное наступление и побег с тонущего корабля. Почему мы оставили других ребят? Почему не помогли? Да и вообще, зачем нам убегать? Сара сказала, что Гарри договорился с комендантом по поводу вечеринки.
Или нет?
Черт! Нас бы замели как соучастников и могли … исключить из университета! Если миссис Робинсон заметит меня и занесет в список, не видать мне обучения, как собственных ушей! Никогда больше не буду ходить на эти запретные сборища! Никогда!
Кое-как мы прошмыгнули мимо коменданта, слившись с толпой. Похоже, женщина даже не заметила меня. Фух! Но радоваться я стала слишком рано. Во время побега чуть не растянулась прямо на лестнице, быстро перебирая ногами по ступенькам. Да, на высоких каблуках марафон не выиграешь. Так и хочется скинуть эти туфли и идти босиком, но в таком случае Сара меня точно убьет.
Вечерний ветер тут же ударяет в лицо, как только мы выбегаем на улицу. Холодно. Хотя это не удивительно, когда на тебе одно платье да туфли. Больше мы не бежим, останавливаемся недалеко от черного входа. И берем передышку. Вбираем свежий воздух глубоко, насколько хватает сил и легких.
– Не хочешь прогуляться, пока наверху не разобрались? Тут рядом есть небольшой сквер, – блондин заставляет поднять на него взгляд.
В ответ следуют кивок и легкая улыбка. Я не в силах даже слово произнести. Дыхание никак не желает восстанавливаться, а ноги ужасно гудят, но я продолжаю медленно идти за Джеком. Наверное, ни за что бы не согласилась куда-то уходить, если бы не знала, что этот самый сквер располагается в двух шагах.
Мы с Сарой тут уже гуляли при свете дня, но не вечером, когда ветер пробирается под платье, заставляя вздрагивать от холода. И на кой черт я не забежала в комнату и не переоделась? Дура! Не мерзла бы сейчас!
– Возьми, – Джек протягивает мне рубашку, оставшись в одной майке.
– Ты совсем замерзнешь! Не надо! – я тут же начинаю протестовать, только меня никто не слушает.
Одним движением Джек накидывает на меня легкую ткань, скользящую по коже. Она мало спасает от холода, но теперь, вместо того чтобы дрожать, я наслаждаюсь древесным ароматом. Сладковатый. Дыхание опять становится рваным, только не из-за быстрого бега, а из-за его одеколона. А еще из-за горячих рук, которые путами обвивают мое прохладное тело.
Вечер. Улицы озаряет лишь яркий свет фонарей. И мы с Джеком вдвоем в полной тишине. Идем прижавшись друг к другу. Бок о бок. Он – горячий, как батарея, и я – холодная, как айсберг. Как он не мерзнет под таким ветром – загадка. Но, вопреки плохой погоде, иду рядом с Джеком и улыбаюсь. Как счастливая дурочка.
Самый красивый парень пригласил меня на танец, спас от коменданта и сейчас спасает от холода! Мамочки, как же мне повезло!
– Почему мы убежали? – прерываю затянувшееся, но совсем не напряженное молчание.
– Чтобы нас не замели. Из-за этой вечеринки могут выговор в личное дело занести и выселить из общежития. Не делай такое лицо! – тут же восклицает Джек. А какое лицо я сделала? Наверное, то самое, когда брови от возмущения сведены. А все из-за возможности лишиться моей мечты. – Гарри во всем разберется, так что можешь не волноваться.
– У него не возникнет проблем?
– Его отец – один из деканов на экономике, так что проблемы ему точно не светят, – парень очаровательно улыбается. И даже вечером улыбка сверкает. Он точно смазал зубы жемчугом!
– Значит, вечеринки вне закона?
– Никто не будет запрещать студентам веселиться, особенно миссис Робинсон. Видимо, кто-то из первачков нарушил правила.
– А их много?
– Не особо, – отмахивается парень.
– Расскажешь?
Джек смотрит странно, словно я только что сморозила какую-то глупость. Черт! Опять сделала что-то не так…
– Мне кажется, ты не сможешь нарушить ни одно из них.
– Почему?
– Потому что такая милая красотка не может пойти против системы.
Этот блондин вновь меня смутил. Стоит нам встретиться взглядом, я совсем потеряюсь. Утону. Растаю. Стеснение возьмет надо мной верх, заставит отступить назад, выдумать какую-нибудь несуществующую причину расстаться. А я этого не хочу. Совсем.
И Джек, видимо, понял это…
Мы останавливаемся у одного из фонарей. Яркий свет позволяет разглядеть прекрасное лицо блондина. Красивое, слегка мальчишеское, но с ровной кожей, без единого изъяна. Пухлые, четко очерченные губы так и манят. Кажется, я смотрю только на них. Не на светлые брови, не на торчащие в разные стороны волосы с легкой рыжинкой, не в глаза, которые заставляют лишиться опоры под ногами.
Только на губы….
Невольно облизываю свои, ощущая, как они налились жаром. Обстановка между нами накалена до предела. Джек стоит слишком близко. Слишком запретно. Ближе, чем во время медленного танца. Кожей чувствую его кожу, глазами его глаза.
Губами его губы…
Недавняя прохлада, от которой зуб на зуб не попадает, пропала, уступая место нарастающему теплу. Приятному и сладкому, как и его губы.
Джек легко прикасается ко мне, не делая каких-то поспешных движений. Останавливается. Затем проводит кончиком языка по моим губам. Сначала по верхней, затем по нижней.
И в этот момент я окончательно пропадаю…
Мы притягиваемся как можно ближе, желая почувствовать тепло друг друга. А губы… вытворяют что-то невообразимое. Я совсем не умею целоваться. Стараюсь отвечать, но чувствую, что в этой борьбе побеждает блондин. Мой блондин, который присвоил меня себе, который подчинил волю одним поцелуем.
Раньше я думала, что бабочки в животе – фантазия писателей. Но это не так. Внизу что-то сладко плещется, разливается от низа живота в каждую клеточку организма. До самых кончиков волос.
И это самое что-то – невообразимое счастье…
