Катерина Тен
Гончая: Рожденная умереть
Сердце пропустило удар. Я как будто заранее знала, что он скажет дальше.
– Что потом?
– Потом ты умерла. Никто не знал, как тебя оформить, ведь при тебе не было ни документов, ни телефона.
Я стояла и, раскрыв рот, таращилась на парня, сощурившего глаза в подозрении.
– А через день ты вдруг врезаешься в меня на лестнице.
Он помолчал, как будто ждал каких-то комментариев, но я ошалело молчала.
– На тебя напали?
Я кивнула.
– И укусили, – уже не вопрос, скорее констатация факта.
Я нахмурила брови, пытаясь уследить за его мыслью, но мне совсем не нравилось куда она идет. Дальше Шон заговорил тише, как будто боялся, что кто-то нас услышит.
– Ты чувствуешь, что в тебе что-то изменилось?
Я невольно задумалась о странном состоянии, в котором я была на занятиях, но отмела ее, попытавшись отшутиться.
– Не хочу ли я крови?
Я пыталась вложить в эту фразу максимум издевки, но Шон был настолько серьезен в этот момент, что я залилась истерическим смехом.
– Ты издеваешься? Скажи, что ты просто издеваешься.
Он молчал, внимательно за мной наблюдая. Проследив за его мыслями, я было попыталась подтрунить его.
– Что же ты тогда не сбежал куда подальше? Не боишься?
– Нет, – коротко ответил парень.
– Слушай, это же прикол какой то? Ты же не считаешь меня вамп…
Я словно подавилась этим словом, в то время как лицо Шона осталось непроницаемым.
– Не-е-е-е-ет. Какого черта?! – я начала нервно метаться из стороны в сторону.
– Стефани, – Шон сделал шаг ближе.
– Да иди ты нахрен! Ты просто какой-то псих.
– Стеф, таких, как ты, много. Просто теперь придется научиться жить с этим и контролировать себя.
Я изо всех сил пыталась не принимать всерьез услышанное, но воспоминания о зубах на шее, выбитой дверце в секционной морга вонзились в меня, как гарпуны.
– Я знаю, что поверить в такое непросто. Но посмотри хотя бы на свои руки.
Я рефлекторно опустила взгляд на руки. Ничего. Всего полчаса назад они были в глубоких порезах от разбитого стекла, а теперь на них нет даже следов, свидетельствующих о том, что я пролетела несколько метров в окно.
– Это…
– Теперь твоя регенерация способна справиться почти с любой травмой. Поэтому твои ребра так быстро зажили.
Я подняла на Шона вопросительный взгляд.
– А ты тоже?..
– Нет.
– И что мне теперь делать? – после долгой вязкой паузы спросила я.
– Жить дальше. Придется научиться совладать с голодом, ну и выучить пару правил, которые присущи их обществу.
– Ты избегаешь этого слова? Я – вампир?
Шон молча кивнул, одарив меня каким-то сочувственным взглядом. Я сползла по стене на пол и зарылась руками в волосы. Парень подошел и сел на корточки рядом.
– Так и знала, что не нужно было лезть. Нужно было просто свалить подальше и не вмешиваться.
– О чем ты?
– Там, в переулке. Этот парень, который меня… Он напал на девчонку, я хотела помочь… Она сбежала… А я…
Непрошеные слезы потекли по лицу, срываясь с подбородка на пол. Голос надломился. Стараясь не поддаться слезам отчаяния, я глотала слова, отчего речь звучала бессвязно и прерывисто.
– Подожди. Ты спасла девушку от вампира и была укушена?
Я кивнула, не поднимая заплаканного лица.
– Это меняет дело…
Шон резко встал, отошел от меня на несколько метров и достал из кармана телефон.
Я была слишком занята борьбой со слезами, чтобы обратить внимание на то, о чем он говорит. Закончив разговор, Шон снова присел рядом.
– Слушай, как насчет того, чтобы поехать со мной? Я могу познакомить тебя кое с кем, кто может тебе помочь.
Я подняла на него заплаканное лицо.
– В смысле? Это можно вылечить?
– Нет. Но… – он помедлил, словно боялся сказать что-нибудь не то. – Давай я тебе на месте объясню? Там ты будешь в безопасности.
Растерянная и напуганная, я уже не горела желанием куда-то сбегать и просто согласилась. Мы вышли со стройки на оживленную улицу. Шон остановил такси. Произошедшее за сегодня сильно вымотало эмоционально и физически. До одури хотелось спать. Прильнув головой к холодному стеклу, я уснула, как только городской пейзаж сменился пригородом.
Из пучины странных, беспокойных сновидений меня вырвал Шон, мягко трясущий за плечо.
– Стеф, проснись. Приехали.
Я лениво выползла из машины. Мы приехали к большому двухэтажному дому в лесу. Насколько хватало взгляда в обе стороны не было ничего, кроме деревьев.
– Где мы? – спросила я не решаясь сделать шаг от машины.
– У меня дома.
Я помедлила.
– Идем. Не бойся.
Мы вошли в залитый ярким светом холл. Там нас уже ждали несколько мужчин и женщин, обеспокоенно оглядывающих меня с ног до головы. Зачем так пялиться?!
– Всем привет, – подал голос мой новый знакомый. – Знакомьтесь, это Стефани.
Мне было до жути неуютно под их взглядами. Они выражали обеспокоенность и настороженность, словно я представляла для них опасность. Хотя, если Шон сказал правду, и я действительно стала вампиром, то, наверное, их опасения вполне оправданы.
– Здесь тебе ничего не угрожает, поверь, – сказал Шон, мягко подтолкнув меня вперед. – Это мои родители: Дерек и Эмма. Это наш дедуля Конор и тетя Шенон. А это моя сестренка Нэнси, – он поднял на руки подбежавшую малышку лет пяти с такими же синими глазами.
Я приветственно встретилась взглядами с каждым из представленных мне людей. Что было странно, так это запах, которым был наполнен дом. Пахло лесом и… хищниками…
Инициативу общения взяла на себя Эмма.
– Хватит формальностей, давайте все за стол.
Семья Шона держалась очень дружелюбно, хотя я то и дело ловила на себе их странные взгляды. От этого мне было не по себе, но сочный кусок мяса на тарелке у меня под носом мгновенно отодвинул все эти мысли на второй план.
– А у нее отличный аппетит, – заметил пожилой мужчина, представленный мне как дедушка Конор. Его смуглое лицо было покрыто паутиной мимических морщин, выдающих доброго улыбчивого человека. Все дружелюбно посмеялись.
– Да уж, Элейн таким не отличалась. Почти как у волков.
Я закашлялась на последнем слове.
– В-волков?
– Дерек! – с упреком сказала Эмма мужу.
– Черт, я думал, Шон уже ей рассказал.
Я вопросительно посмотрела на Шона. Тот направил растерянный взгляд на меня.
– Я не успел.
Повисла неловкая тишина. Как ни странно, мой мозг как будто уже успокоился и был готов адекватно воспринимать любую фантастику за чистую монету.
– Вы… оборотни?
Присутствующие переглянулись. Дерек засмеялся в голос.
– А она сообразительная. Далеко пойдет.
– Еще и бойкая, – добавил Шон. – Вы бы видели, как она сиганула с крыши, когда пыталась от меня слинять.
Все взгляды остановились на мне. Они не были удивлены или обескуражены, словно слушали подобные истории каждый день. Шенон обратилась ко мне, откинув за спину длинные темные волосы.
– Ты хоть наваляла ему? Ему бы не помешало. За излишнюю самоуверенность, – женщина дружелюбно улыбнулась, отчего я не смогла не улыбнуться в ответ.
– Дайте девочке поесть, – с материнской заботой в голосе произнесла Эмма.
Все переговаривались за столом, затрагивая в основном легкие повседневные темы, но я чувствовала, что это больше из-за моего присутствия.
После ужина мне предложили посидеть во дворе. Отказываться причин не нашлось и уже через несколько минут мы сидели у кострища за домом. Кроме Дерека и Эммы, которая пошла укладывать малышку Нэнси. Я давно не видела такого количества звезд. От красоты этого зрелища даже дыхание перехватило. Словно на темно синий бархат опрокинули чашу алмазной пыли. Мы уселись на раскладные стульчики рядом с костром, и я поджав под себя ноги, положила подбородок на колени, наблюдая за умиротворяющим танцем пламени. Атмосфера этого места была настолько уютная и спокойная, что я даже на время забыла, что со мной произошло.
Простая семейная болтовня не прекращалась. Время от времени кто-то из волков обращался ко мне с безобидными вопросами, не переходя черту напускной вежливости. Через минут десять к нам вышел Дерек. На смуглом, обрамленном густой щетиной, лице читалось некое беспокойство.
– Ребята, есть новости, – он держал в руках телефон, постукивая им себя по ладони. – Элейн с Виктором улетели в Европу по какому-то срочному делу. Вернутся на следующей неделе. Стефани, можешь остаться у нас. Зачем тебе шляться по заброшкам, места всем хватит.
– Я не хочу стеснять вас, – оставаться в чужом доме на целую неделю я не хотела, но Дерек не дал мне времени придумать достойную причину вернуться в город.
– Эмма уже приготовила тебе комнату. Все в порядке, не парься.
Меня провели в небольшую, но уютно обставленную комнату на втором этаже дома. Что-то в ней отличалось от типичных жилых спален: воздух в ней был словно… пустой. Почти никаких запахов. Словно в ней никто не живет.
Я впервые за долгое время нормально, не торопясь, приняла душ и осмотрелась в комнате, прежде чем ложиться спать. Везде стояли награды скаутов и висели фотографии симпатичного мужчины со светлыми волосами и широченными плечами.
Несмотря на грозный вид, на всех фото он сиял добродушной улыбкой в окружении детей. Его среди волков я сегодня не видела. Почему-то внутри образовалась странная щемящая тоска. В комнате как будто стало нечем дышать, и я решила выйти проветриться. Во дворе еще догорал костер, но темные окна дома говорили о том, что все уже улеглись. Хотя нет. Не все.
– Не стой в тени, как маньяк, – пробубнила я, не оборачиваясь.
Шон выдавил едва слышный смешок и, войдя в круг света от костра, сел рядом.
– Неплохо для новообращенной.
– От тебя разит больничными антисептиками. Такое сложно не учуять.
Глаза Шона слегка сузились.
– Интересно.
– Что? – Я склонила голову на бок, не удержав сарказма в голосе.
– Не слышал, чтобы вампиры отличались таким чутьем.
– У меня был хороший нюх и до того, как…
– Настолько хороший? Я не был в больнице уже больше суток. Несколько раз принимал душ и переодевался.
– И что ты хочешь этим сказать?
Он немного помедлил с ответом, смерив меня изучающим взглядом.
– Ничего. Просто интересно.
Мы немного помолчали, наблюдая, как робкое пламя доедает остатки древесины.
– Шон?
– М-м-м?
– Расскажи мне подробнее обо всем этом…
Парень задумался, неловким движением зачесывая пятерней русые волосы.
– Что тут скажешь? Мы – стая оборотней. Одна их двух в этом городе. Есть еще вампиры. Их куда больше. Мы с ними не особо ладим, но на открытый конфликт ни они, ни мы не идем. Есть еще отдельная каста. Их называют стражами сумерек. Возможно, ты одна из них.
– Почему?
– Твое обращение прошло странно.
– В каком смысле?
Парень вздохнул, подбирая слова.
– Обычно после укуса вампира человек или умирает, или превращается. Они как-то контролируют этот процесс. Обычно это занимает пару дней и походит на лихорадку: жар, агония, а потом неприязнь к солнечному свету, голод и прочие примочки.
Он посмотрел на меня. Во взгляде была странная заинтересованность. Мне казалось, словно я чувствую, о чем он думает.
– Но со мной что-то пошло не так?
В ответ Шон кивнул.
– Ты умерла. Я лично присутствовал, когда тебе констатировали остановку сердца. Есть легенда: если человек, спасая другого, оказывается смертельно ранен вампиром или оборотнем, то он становится чем-то средним. Не сказать гибридом, но существом, обладающим силой, которая не исчезает при свете солнца, например, если дело касается вампиров.
Я пыталась не слишком углубляться в расспросы о своей… смерти.
– А как становятся оборотнями? Как в фильмах? Через укус?
Он кивнул.
– Да, так тоже можно. Но мы – рожденные оборотни.
– А все эти россказни про полнолуние и превращение?
– Почти все правда. Только рожденным не нужно полнолуние, мы можем превращаться в любое время.
– Круто…
Шон рассмеялся.
– Конечно, круто. А девчонки-то как тащатся.
Теперь уже смеялась я.
– Скромность не твоя сильная сторона, да?
– Пф-ф-ф, пусть другие скромничают. Животный магнетизм волков обязывает быть крутыми.
– Что-то ты не выглядел сильно крутым, когда получил сегодня люлей на крыше.
– Брось. Я не мог ответить на твою агрессию взаимно. Я мог тебя покалечить.
– Прям таки. Думаю, ты просто струсил, что тебя отделает девчонка.
– И ты говоришь, что я нескромный?
Мы смеялись, и я впервые за долгое время чувствовала себя спокойно и безопасно. Хотя все еще чувствовала и это странное щекочущее напряжение в общении с Шоном. Он старался держаться дружелюбно, но было что-то, что напрягало его в общении со мной.
– Можно еще вопрос?
– Попробуй.
– Почему мне позволили остаться? Я кожей чувствую, как твои домашние мне не рады.
– Дело не в тебе. То есть, не лично в тебе, а в том, кем ты стала. В прошлый раз, когда в нашем доме появилась одна из стражей, так же случайно, как и ты, дело закончилось смертью нескольких членов нашей семьи.
Перед глазами всплыло лицо мужчины на фото.
– Мне жаль.
– Ты не виновата. Но не все могут совладать с воспоминаниями. Признаться, я и сам смотрю на тебя и вижу тот кошмар.
– Я уйду на рассвете, – я теребила складки одежды, пытаясь совладать со странным накатившим чувством.
– Не нужно. Это наши проблемы, а не твои. Оставайся до приезда Элейн.
В том, как он произнес ее имя, чувствовалась подавленная горечь. Я кожей чувствовала эмоции, волнами исходящие от молодого волка. Я поймала это странное ощущение. Словно его эмоции осязаемо висят в воздухе. Словно я могла коснуться их. Попробовать на вкус и на ощупь. Гораздо более объемное восприятие, чем можно было бы прочитать на лице.
– Ты настолько ненавидишь Элейн, что увидел ее во мне?
Шон шумно выдохнул, словно хотел опустошить лёгкие, прежде чем сказать.
– Я ее не ненавижу. Более того, я обязан ей жизнью. Не было ни дня, чтобы я не думал о том, что Макс был бы жив, если бы я сам принял этот проклятый обет крови.
В его голосе вибрировали подавляемые эмоции.
– Это Макс на фотографиях?
Волк коротко кивнул.
– Он был моим дядей. Присматривал за мной и многому научил. Когда мне было двенадцать, на меня напал вампир. Элейн оказалась там случайно. Отвлекла его от меня и поплатилась за это жизнью, став Стражем, как говорилось в старой легенде. У нее открылись способности вампиров, которые не исчезали днем. За то, что не уследил за мной, Макс взял на себя долг за мое спасение. Оборотни всегда отдают долги, закрепленные кровью. А за спасение жизни редко удается отплатить чем-то неравноценным. Тогда назревала серьезная потасовка с местным вампирским авторитетом. Их чаще всего называют князьями. Его удалось остановить, но цена была высока.
Воздухе повисла тяжелая горькая тишина.
– Давно это случилось?
– Девять лет назад. Хотя помню это так, как будто это было вчера.
– Тебе его очень не хватает.
Это была скорее констатация факта, чем вопрос. Хотелось как-то утешить его, но я даже не представляла, каким образом могу это сделать.
Шон просто кивнул, снова зачесав русые волосы пятерней назад.
– Ну, а что насчет тебя? Как так вышло, что старшеклассница живет в заброшке?
Я тяжело выдохнула, словно на плечи взгрузили мешок цемента.
– Если не хочешь, можешь не рассказывать.
С выдохом вырвался нервный смешок.
– Нет. Просто… Странно сидеть и откровенничать с человеком, с которым пару часов назад дралась на крыше, а накануне этого он, оказывается, констатировал мою смерть.
Я встретилась с синими глазами оборотня, в которых отражались тлеющие угли. Он улыбнулся уголком губ и отвел взгляд в сторону. Чувствовалось, что ему некомфортно в моем присутствии.
– Папа умер два года назад на фронте. Маму я не знала. Моя тетя продала дом, чтобы рассчитаться за свои долги. Жить с ней не было никакой возможности или желания: постоянные пьяные драки и незнакомые мужики. Я сбежала. Перебивалась вечерними подработками, чтобы заработать на еду. Так и попала к тому клубу. Если бы папа не учил меня быть «настоящим солдатом», может быть, я не вляпалась бы в эту историю.
– Мне жаль, прости.
– Не бери в голову. Я научилась жить без него. Осталось научиться не ненавидеть мир за то, что не вписываюсь.
– Что думаешь теперь делать?
– Даже не представляю. Меня вытурили из школы. Жить мне негде. Что уж там, я воскресла после того, как меня опустошил вампир. Думаю, пойду работать в «Старбакс».
– Настрой боевой, – рассмеялся Шон.
– Больше у меня ничего нет. Только умение иронизировать над всем дерьмом в своей жизни.
– Знаю, что звучит банально, но все наладится. Так или иначе.
Оборотень задержал на мне долгий взгляд, в котором уже не чувствовалась такого острого напряжения. Неожиданно для себя смутившись, я отвернулась к тлеющим бордовым углям.
– Идем спать? – спросил он, поднимаясь на ноги.
– Угу.
Шон проводил меня взглядом у лестницы, пожелав доброй ночи и исчез за дверью одной из спален. Оказавшись в темноте выделенной мне комнаты, я упала на кровать поверх мягкого покрывала. Спать в постели Макса было до больного неуютно, но усталость взяла свое, и в итоге я провалилась в беспокойный сон.
Проснувшись утром, я старалась вести себя максимально тихо, чтобы не напоминать лишний раз о своем присутствии, но в половине девятого в дверь ненавязчиво постучали.
– Стефани?
– Да?
В дверях появилась Эмма. Она тепло улыбалась, но в воздухе поплыли солоноватые струйки ее жалости. Вот уж чего не хватало, так это чтобы меня терпели из жалости. Думаю, нужно сваливать отсюда.
– Ты наверняка голодная. Идем завтракать.
– Мне не очень удобно…
Женщина наклонила голову на бок, снисходительно вздохнула, присев рядом со мной на кровать. Ее кожа пахла лесом вперемешку с запахом сладкого парфюма от рубашки.
– Не думай об этом, милая. Некоторые из нас озадачены твоим появлением в нашем доме, но не стоит принимать это на свой счет.
– Меня ненавидят за то, кто я, но разве я виновата в том, что со мной произошло?
Я сглотнула ком в горле. Эмма опешила, слегка обескураженная тенью агрессии в моем голосе. Она накрыла мою руку своей в утешающем жесте. Ладонь была такой горячей, будто ее лихорадило, хотя женщина выглядела абсолютно здоровой. «Наверное, это какая-то особенность волков», – подумалось мне.
– Не переживай. Никто из нас не желает тебе зла. Идем.
Она легонько потянула меня за руку, вынуждая подняться с кровати.
В просторной столовой стая сидела в полном составе, плюс появились еще двое малышей с виду семи и трех лет. Когда мы вошли, все обернулись ко мне с приветственными улыбками вежливости. Двое детей неожиданно бросились ко мне, обняв ноги, и смотрели снизу вверх добрыми, полными детского любопытства глазами. Меня это не на шутку смутило. Тут из кухни вышла высокая рыжеволосая женщина, которую я еще не видела, и застыла, задержав на мне странный взгляд. Дерек поднялся из-за стола.
– Алиссия, познакомься. Это Стефани. Стеф, это Элис.
– Приятно познакомиться, – сказала она, протянув мне руку для рукопожатия. Я заметила, как она тихо втянула полные легкие воздуха. Принюхивается. Тоже волчица?
– А эти двое сорванцов – Кристофер и Мэдисон.
Я сидела за столом рядом с Шоном. Тот слегка улыбнулся. По взгляду было понятно, что он оценивает, насколько я комфортно себя чувствую. Маленькие оборотни проявляли ко мне неподдельный интерес. Трехлетняя Мэдисон взобралась мне на колени и, забавно коверкая слова, выпалила:
– Ты мне нравишься. Я хочу с тобой дружить.
Всех, кроме Алиссии, эта фраза привела в умиление.
Мне была понятна ее тревога. Она – мать, а я – незнакомый ни то вампир, ни то не пойми кто…
После завтрака, помогая вымыть посуду, я услышала, как Шон разговаривает по телефону на втором этаже, даже сквозь шум воды и звяканье тарелок друг о друга. Слух у вампиров явно отменный.
– Она растеряна и явно не горит желанием у нас торчать.
Голос Шона был слегка раздраженным. Почему-то мне показалось, что я догадываюсь, с кем он разговаривает. Слишком сосредоточившись на слухе, я забыла о том, где нахожусь, и не заметила, как в дверях показалась Алиссия.
– Это сложно?
Я опешила, не зная, как долго она уже стоит там, и подумала, что она имеет в виду мытье посуды, обратив внимание на то, как долго я вошкаюсь с салатницей.
– О чем ты?
– О том, кем ты стала. Сложно не знать, кто ты, и не понимать смысл своего существования?
– Ты пытаешься меня задеть?
– Нет. Я просто знаю, что появление таких, как ты, не сулит ничего, кроме проблем.
Фарфоровая посудина в моей руке неожиданно хрустнула. В умывальник посыпались осколки, окрашенные в темно-красный цвет. В нос ударил запах крови, который послужил для меня пощечиной против застелившего глаза раздражения.
Буквально через несколько мгновений за спиной Алиссии появился Шон.
– Что случилось? – он подошел ко мне и потянул руки, чтобы посмотреть.
Они были все в крови, но боли я уже не чувствовала.
– Черт. Никогда не привыкну.
Он протянул мои ладони к воде, и, когда кровь с них смыло, кожа оказалась девственно чистой, словно ничего не произошло.
Видимо, не посчитав нужным сказать что-то ещё, Элис молча удалилась.
– Не обращай на нее внимания. У нее были планы на Макса, хотя она сама его никогда не интересовала. К тому же одного из волков ее стаи отдали под суд вампиров, хотя он и был сам виноват. Вот уж кто точно будет пытаться разглядеть в тебе Элейн, так это она.
– Хорошие новости будут?
– Не парься. Она уедет вечером после охоты.
– Вы охотитесь?
– Ну да, мы же волки, – Шон улыбнулся, но, угадав мои мысли, в голос рассмеялся. – Больная, что ли? Не на людей, конечно.
Мне стало немного неловко, но, с другой стороны, о чем я еще могла подумать? Во всех фильмах оборотни ели людей. В моем любимом сериале – только сердца.
С улицы послышался голос Дерека. Не слишком громкий, но для меня, как и для Шона, этого было достаточно, чтобы услышать. Я вышла вслед за ним во двор. Дерек поздоровался со мной.
– И ты тут. Отлично. Я тут думал над твоим состоянием, Стеф, и решил, что тебе стоит немного размять кости.
– В смысле?
– Насколько я знаю, Стражи обладают способностями. Думаю, небольшая тренировка поможет тебе их почувствовать и научиться с ними справляться.
– И что мне нужно делать?
Шон с отцом переглянулись. На губах Дерека мелькнула улыбка.
– Ты что, серьезно? – спросил Шон.
– Давай, заодно оценим, в какой ты форме. Давно не видел, чтобы ты тренировался.
Я почувствовала какой-то странный раж. Предвкушение драки впервые оказалось неожиданно приятным.
Шон обреченно вздохнул и стал напротив меня в стойку.
– Ладно. Я, так уж и быть, постараюсь помяг…
Я перебила его коротким прямым ударом в нос. Дерек расхохотался, а Шон ошалело уставился на меня.
– Что? Я помягче быть не обещала.
Он вернулся в стойку, глаза загорелись.
– Что ж. Глянем, что ты можешь.
Шон сделал несколько выпадов, я увернулась и выбросила ногу, которую он умело перехватил. Удержав равновесие, я выгнулась в мостик, ударив его второй ногой, высвободив первую. С каждым махом борьба набирала обороты. Становилась яростнее и все больше походила на танец. Ни Шон, ни я не хотели навредить друг другу, но и проигрывать никто из нас не желал. Около двадцати минут две пары рук и ног скрещивались в выпадах и блоках. Я чувствовала, что ни капли не уступаю ему в силе, но сильно уступаю в сноровке. Когда Шон понял, что со мной можно не церемониться в плане каких-то уступок типа «она же девушка», он пустил в ход умения, и я стала пропускать удары один за одним. Одна из таких ошибок стала причиной того, что я проломила своим телом забор и ударилась о ствол дерева, пролетев несколько метров от удара в живот.
Я вымученно стонала под обломками забора, когда Шон и Дерек подошли, чтобы, судя по всему, проверить выжила ли я вообще.
– Ты там как?
– Так и знала, что не нужно тебе поддаваться, – хрипела я, выбираясь из под обломков.
Беспокойство на лице мужчин сменилось улыбками.
– Давай помогу.
Во рту был соленый привкус крови, и теплая струйка стекала по подбородку. Когда Шон поднял меня под руку, бок пронзило тупой болью, в глазах потемнело на несколько секунд. С губ сорвался сдавленный крик, больше похожий на рык. Шон тут же замер в положении, в котором находился в ту секунду.
Дерек подошел ближе и, присев на одно колено, принялся осторожно ощупывать мои ребра.
– Кажется, перелом.
– Довыпендривалась?
Видимо, у меня был болевой шок, потому что все, что я сделала – это широко улыбнулась ему, обнажив окровавленные зубы.
– Ну и видок у тебя, – с издевкой в голосе произнес оборотень.
– Кто бы говорил. Тоже мне, мистер «красавчик».
Он слегка рассмеялся, аккуратно поднял меня на руки и отнес в дом.
Эмма устроила нагоняй своим мужчинам, но в итоге удалось заверить ее в том, что со мной все будет нормально. Алиссия держалась в стороне, пока волчата толпились вокруг меня, играя в докторов.
В течение двух часов боль постепенно стихала, пока и вовсе не сошла на «нет».
– Не так уж быстро, – сказал Шон, ощупывая мой бок в поисках перелома, которого там уже не было.
– По сравнению с чем?
– Был случай, когда Элейн выстрелили прямо в грудь, скорее всего даже сердце задели. Она регенерировала минут за двадцать, а у тебя перелом срастался два часа.
– И что это значит?
Он задумался ненадолго и выдохнул.
– Не знаю. Может, дело в том, что ты совсем недавно обратилась. А может, и способности тоже могут отличаться. Ты, кстати, уже пыталась использовать гипноз и все эти примочки?
Я отрицательно покачала головой.
– Но есть кое-что другое.
– Что?
– Я как будто чувствую людей вокруг. Чувствую эмоции, как будто их можно попробовать или потрогать.
– Вампиры называют это даром Ночи. Они умеют чувствовать и влиять на эмоции людей. Могут ослепить или вовсе лишить человека воли.
– А оборотня?
– Тоже. Но с нами они предпочитают не связываться.
– Ну, еще будет возможность.
В комнату постучался Дерек. За время, пока я здесь, мне удалось запомнить всех по запаху и безошибочно определять, кто за дверью, хотя Шон говорил, что не слышал, чтобы вампиры обладали нюхом к чему-то, кроме крови.
– Как ты, боец? – вожак стаи обратился ко мне с уловимым одобрением в голосе.
– Отлично. Все уже срослось.
Мужчина одобрительно кивнул.
– Ты прекрасно обучена для молодой девушки. Но, если тебе придется противостоять оборотню или, хуже того, вампиру, этого будет недостаточно. Твоя миниатюрность и проворность могут стать преимуществом, но ты через чур эмоциональна. Распаляешься и перестаешь продумывать свои шаги наперед. В схватке с действительно сильным врагом это может стоить тебе жизни.
Я согласно кивала головой, слушая Дерека, хотя какая-то ядовитая строптивость внутри хотела огрызнуться. Я всегда умела позаботиться о себе, а теперь, с таким физическим превосходством, мало кто может представлять для меня реальную опасность.
– Я вижу самоуверенность на твоем лице, Стефани, – продолжал Дерек. – Я не сомневаюсь в том, что ты можешь постоять за себя. Но хорошая сноровка тебе тоже не помешает. Пока ты у нас, можно будет провести еще пару тренировок.
– Хорошо.
– Отлично. Мы собираемся на охоту. Побудешь дома с Эммой, а завтра проведем еще одну тренировку.
Я кивнула. Через полчаса дома остались только я, Эмма и дети.
Волчица в недоумении наблюдала за тем, как дети тянутся ко мне, словно знают всю свою жизнь. Меня в общем-то совсем не напрягало с ними возиться. С детьми легче. Они не притворяются теми, кем не являются, и в их мире всегда есть место волшебству. Хотя для многих людей сам факт их существования мог бы показаться невозможным.
Стая вернулась с охоты за полночь. В этот раз дичью были дикие зайцы. Я с каким-то необъяснимым упоением наблюдала, как мужчины свежевали тушки и с жутковатым с виду профессионализмом отделяли серые шкурки от мяса.
Дерек рассказывал, какое удовольствие – съесть блюдо, приготовленное из мяса, которое самостоятельно поймал. Все домашние хлопотали по кухне, занятый каждый своим делом, и непринужденно болтали. Я тихо наблюдала за семейной идилией со щемящей тоской под ребрами и вспоминала, как мы готовили ужины вместе с папой в те нечастые дни, когда он бывал дома.
Жаркое из зайчатины получилось действительно божественным. Я уплетала за обе щеки, что явно забавляло волков.
– Вкусно? – спросил Конор.
– Угу, – промычала я, не переставая жевать.
– Завтра сделаем кое-что особенное. Ты должна это попробовать.
Я улыбнулась. Сама не заметила, как стала постепенно расслабляться в обществе Фоллов, хотя по-прежнему чувствовала себя чужой в их семье. Если они и чувствовали то же самое, то виду не подавали.
Я провела в доме стаи уже коло недели. Как-то после обеда я сидела и читала рандомную книгу из комнаты Макса. На столе рядом со мной стояла тарелка наггетсов. Не знаю, связано это с вампирской природой или нет, но меня постоянно тянуло на мясо. Никакая другая еда не будила во мне подобных ощущений. При одной только мысли рот наполнялся слюной, словно не было в мире ничего вкуснее сочного стейка. В дверях появился Шон. За последние дни напряженность в нашем общении сосем пропала, сменившись бесконечными остротами в адрес друг друга. Эмма шутила, что мы ведем себя, как брат с сестрой. Пару раз мы даже подрались из-за какой то ерунды.
– Сколько можно есть? Коротышки с лишним весом выглядят, как миньоны.
– Отвали, Шон. Какое тебе дело до моей фигуры?
– Да так. Просто дружеское беспокойство.
Он потянулся к тарелке с нагетсами. Я хлопнула его по руке.
– Не тронь.
Волк хитро ухмыльнулся.
– А то что?
– Фолл, я тебя предупредила. Это мои нагетсы. Иди сам себе приготовь.
Я предугадала следующее движение Фолла и практически бросилась через стол, когда он схватил тарелку, подняв над головой так, чтобы я не достала.
– Ах ты, ворюга! – закричала я в припадке смеха, взбираясь ему на спину, как кошка.
Забравшись на плечи Шона, я обхватила шею ногами. Теперь он вытянул руку с тарелкой перед собой, и я по прежнему не доставала. «Да уж, Дерек, миниатюрность как преимущество, говоришь?» – подумалось мне. Я вцепилась в Шона, но тут произошло то, чего ни один из нас не ожидал: он был достаточно высокого роста, и, сидя у него на плечах, я была метрах в двух от пола. Он думал выйти из кухни в гостиную вместе со мной, но я поймала лицом дверной косяк и свалилась с него, как со шкафа, с таким грохотом, что на шум сбежались все домашние.
– Что здесь происходит? – спросил Дерек.
Я каталась по полу в припадке неудержимого смеха, Шон хохотал рядом, согнувшись пополам. Представляю, как это выглядело со стороны.
Он помог мне подняться, принес влажное полотенце и вытер кровь с разбитого носа. Этот простой, казалось бы, жест неожиданно меня смутил.
– Мда, ты за еду можешь и убить, и убиться.
Шон снова смеялся, а я шутливо ударила его по плечу.
Почти каждый день Дерек продолжал тренировать меня, периодически ставил в спарринги с Шоном, если он не уходил на работу в больницу. С каждым днем мне все лучше удавалось контролировать и использовать обретенные силы. Их физическая сторона была мне ближе и давалась лучше. Дерек сказал, что вампиры называют ее даром Крови, что она прокачивается именно тогда, когда они пьют человеческую кровь. Дар Ночи же давался куда сложнее: воздействие на чужую волю отдавалось острой болью в висках. Иногда от перенапряжения начинала идти кровь из носа, но и ее в итоге я смогла прочувствовать и понять, как контролировать.
