Катя Кава
Сердце Дома: История волшебных котят
Глава 1. Потерянный уголок
На чердаке старого дома время словно застыло. Там пахло пылью, древесиной и чем-то тёплым, родным. В затхлом воздухе витали призраки былых дней – запах пыли, выцветшей древесины и неуловимые нотки чего-то удивительно домашнего, согревающего душу. Сквозь дырявую крышу струился тусклый свет фонаря, и где-то внизу, в лабиринтах деревянных балок и коробок, спали трое пушистых комочков счастья.
Луна лежала, поджав лапки под себя. Её белая шерстка чуть светилась в полумраке, словно пушистая звезда. Рядом свернулся в клубочек Уголёк – чёрный, с белыми лапками, как будто кто-то забыл здесь кисточку художника. Он тихо посапывал, дёргая усами. Его посапывание создавало успокаивающий фон этой ночной сцене.. А поодаль, под сложенным покрывалом, мирно мурлыкала Ириска – рыженькая и рассудительная. Она нашла себе уютное гнёздышко под старым покрывалом.
Котята нашли этот чердак совсем малышами. Дом стоял на краю улицы, и люди в нём давно не жили. Здесь было тихо, спокойно. Иногда дождь барабанил по крыше, иногда пролезал сквозняк, но у них был свой дом. Этот чердак стал их крепостью, их собственным мирком, где скрип старых досок заменял колыбельные, а шорох дождя по крыше рассказывал бесконечные истории.
Но тишина того вечера была разорвана внезапно и жестоко. Тяжёлые шаги, эхом отражающиеся от деревянных стен, возвестили о надвигающейся буре. Грубый голос, подобно молнии, пронзил привычную гармонию:
Всё началось с грохота. Сначала послышались шаги на лестнице – громкие, сердитые. Потом резкий голос:
– Что за чёрт! Опять коты?! Я же говорил, чтоб вычистили этот чердак!
Луна вскочила. Её уши прижались, хвост вздёрнулся. Уголёк тут же подбежал к ней, с выпученными глазами.
– Луна, что происходит?..
– Тсс! – шепнула она. – Прячься!
Стук. Скрип двери. Свет.
Огромная человеческая тень выросла в проёме. В руке – что-то металлическое, ведро. В другой – веник.
– Пошли вон! ВОН ОТСЮДА!
Громкий плеск воды. Брызги – холодные, ледяные – ударили в лицо Луне. Она отскочила, поскользнулась. Уголёк мяукнул испуганно, Ириска зашипела. Они метались по чердаку, не зная, куда бежать.
– Уходите, паразиты! – ещё плеск, ещё крик. – Сейчас поймаю – в мешок и на улицу!
Дверь захлопнулась с грохотом. Снова тишина. Только тяжёлое дыхание трёх промокших котят.
Они спустились по лестнице, дрожа от страха и холода, проскользнули в щель под дверью и выскочили на улицу – в чёрную, промозглую ночь.
Они долго бежали, не разбирая дороги. Капли дождя падали на асфальт, фонари горели тускло. Наконец, когда силы совсем иссякли, котята забились под большой мусорный бак у ограды. Металл был холодным, земля – влажной, но это было единственное укрытие.
– Они нас выгнали… – тихо прошептал Уголёк. – Просто так. Мы ведь никому не мешали.
– Может, мы можем вернуться? Позже? – спросила Ириска, дрожа.
Луна ничего не сказала. Она смотрела вперёд, в темноту. Где-то в груди у неё было странное чувство – будто что-то кончилось, но что-то другое только начинается.
– Там больше нет дома, – наконец сказала она. – Он больше не наш.
– Но тогда… где мы будем жить? – прошептал Уголёк.
Луна не знала. Но в ту же секунду лёгкий ветерок коснулся её уха, и на миг ей показалось, что в шуме деревьев прозвучал чей-то тихий голос. Голос, который звал её.
Тихо, ласково. Как зовут, когда хотят, чтобы вернулись домой.
Ночь вокруг становилась всё глубже, словно поглощая реальность. Осень показала своё истинное лицо – тяжёлую, вязкую, пропитанную влагой. Воздух казался плотным, будто его можно было потрогать рукой. Фонари за окном, которые ещё недавно резали тьму своими жёлтыми лучами, теперь растворялись в тумане. Их свет размывался, превращаясь в мягкие, расплывчатые пятна, похожие на акварельные мазки. Казалось, сама ночь начала засыпать, погружаясь в полудрёму, где реальность и грёзы переплетаются в причудливый узор.
Туман поднимался всё выше, обнимая дом со всех сторон, словно стараясь защитить его от чего-то неведомого. Он струился между деревьями, обволакивал их ветви, делая их похожими на призрачные силуэты. Луна почувствовала, как этот туман касается её шерсти, мягко, почти нежно, будто пытаясь передать ей какое-то важное послание.
– Сюда! – прошептала Ириска, первой заметив узкое укрытие под большим металлическим баком. Его края были слегка приподняты, оставляя достаточно места для такого маленького отряда, как их.
Луна будто пробудилась и котята протиснулись внутрь, один за другим. Запах мусора ударил в нос, но никто не жаловался. Здесь, под баком, было хоть немного спокойнее. Темнота обволакивала их, словно защитный кокон, а холодный металл над головой казался почти надёжным укрытием.
Ириска первой свернулась калачиком, её рыжая шерсть чуть светилась в полумраке. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза, словно пытаясь убедить себя, что всё будет хорошо. Уголёк сидел рядом, дрожа всем телом. Каждый звук снаружи заставлял его вздрагивать – шорох шин по мокрому асфальту, громкий смех где-то вдалеке, даже случайный порыв ветра. Он то и дело дёргал ушами, пытаясь услышать опасность заранее. А Луна лежала с открытыми глазами.
Она снова услышала тот голос. На этот раз он звучал яснее, хотя и оставался далёким. Луна не могла разобрать слов, но смысл был понятен без них. Это был зов домой. Не на этот чердак, который стал для неё убежищем, а куда-то дальше, глубже, туда, где её ждали. Ждали давно.
Сначала она подумала, что это ветер. Сквозняк пробрался под бак, шевельнул усы, шепнул в ухо:
«Ты должна идти…»
Она прижала уши. Голос был совсем тихий, не человеческий, не кошачий. И всё же – понятный. Тёплый. Он не приказывал, не требовал – он звал.
«Ты знаешь дорогу. Там ждут…»
Луна села. Сердце билось часто-часто.
– Уголёк, – прошептала она. – Ты слышишь это?
– Что? – вскинулся он. – Кто-то идёт?
– Нет… не то. Просто… голос. Он зовёт.
– Что ещё за голос? – недоверчиво фыркнул Уголёк. – Может, ты спала?
– Я не спала, – твёрдо сказала Луна. – Он был настоящий.
Она вылезла из-под бака. Асфальт был холодный под лапами, но воздух пах иначе. Не городом. Не мусором. А… листвой? Дальними кострами? Мокрой землёй?
– Я знаю, куда идти, – произнесла она вдруг. – За парк. Там, где холм.
Уголёк вытаращил глаза.
– Ты что, с ума сошла? Там же дичь! Машины, собаки, люди… Ты хочешь, чтобы нас снова прогнали?
На их шорох проснулась Ириска. Она медленно потянулась, зевнула, потом нахмурилась:
– Что происходит?
– Луна говорит, голос её зовёт, – буркнул Уголёк. – Что дальше? Полетим по небу?
Ириска пригляделась к Луне. В её взгляде было что-то другое – не обычное кошачье любопытство, а… решимость. Внутренний свет. Будто она действительно знала, куда идёт.
– Ты уверена? – тихо спросила Ириска. – Это не просто сон?
Луна кивнула.
– Я не знаю, кто это. И не знаю, что будет. Но я чувствую, что нам туда нужно. Не просто чтобы спрятаться. А… чтобы найти. Что-то важное.
Уголёк зашипел от напряжения. Но, посмотрев на двух своих подруг, сдался.
– Ладно, только если ты обещаешь, что мы не попадём в переделку. А если попадём – я всё свалю на тебя!
Луна усмехнулась. Очень по-кошачьи – одними усами.
– Идём.
Они осторожно выбрались на тротуар. Город был почти пуст. Где-то вдалеке мигали светофоры, шелестели деревья. Пахло мокрым железом и ночным ветром.
Луна шла первой. Уверенно, как будто кто-то невидимый прокладывал для неё путь. Она чувствовала направление – не глазами, не ушами, а кожей. Каждая шерстинка улавливала зов.
«Дальше… через парк…»
За перекрёстком начинались кусты. Там и был парк. Ветер качал ветки, листья шуршали под лапами. Фонари не добивали сюда – только лунный свет серебрил дорожку.
– А я раньше не замечал, что здесь так… странно, – пробормотал Уголёк, прижимая уши.
– Тихо, – прошептала Луна. – Мы почти пришли.
И когда они вышли из-за последнего куста, перед ними показался он – холм.
Старый, поросший травой, весь в тени. Но на его вершине что-то мерцало. Не лампа, не звезда. Что-то… живое.
Луна остановилась. Оглянулась на друзей. Уголёк сглотнул. Ириска шагнула ближе.
– Ты была права.
Луна вздохнула. Сладко, чуть дрожа от волнения.
Она не знала, что их ждёт. Но знала точно: с этого момента всё меняется.
И путь домой только начинается.
Глава 2. Начало пути
Город не спал. Даже глубокой ночью в нём что-то гудело, шуршало, звенело. Фонари моргали, машины урчали, где-то вдали лаяли собаки. В воздухе стояли запахи асфальта, бензина и мокрой листвы. Всё вокруг было большим, шумным и чужим.
Три маленькие тени двигались вдоль стены, скользили от куста к урне, от фонаря к мусорному баку. Луна шла первой. Её белая шерстка то светилась в свете фонаря, то исчезала в тени. Уголёк крался за ней, прижимаясь к земле, злобно фыркая при каждом неожиданном шорохе. Ириска же шла последней, морща носик и с явным недовольством переступая через мокрые листья.
– Фу, у меня лапа промокла, – прошипела она, отряхивая заднюю ногу. – Луна, ты уверена, что это не ошибка? Может, мы зря пошли?
– Не зря, – отозвалась Луна, не оборачиваясь. – Просто потерпи.
– А я вообще спать хотел, – пробурчал Уголёк. – Мы могли остаться под баком. Было неуютно, но хоть сухо!
– Там бы нас рано или поздно снова прогнали, – напомнила Луна. – Мы ищем не просто ночлег. Мы ищем… дом.
– Дом, – протянула Ириска с сомнением. – Как будто он просто стоит и ждёт нас за углом.
Они перебежали через улицу – быстро, пока не поехала машина. Парк закончился. Впереди показался забор, за ним стройка. Металлические плиты, кучи гравия, железные балки, торчащие в небо, как скелет какого-то гиганта.
– Ну и как мы это пройдём? – прищурился Уголёк.
– Там есть щель, – уверенно сказала Луна, – слева, под сеткой.
И действительно: сбоку одна из плит отвалилась, оставив зазор. Котята юркнули внутрь. Внутри было мрачно, пахло пылью и краской. Доски, кирпичи, пакеты. Всё скользкое, мокрое, неустойчивое.
Ириска чуть не упала, когда одна доска под ней качнулась.
– Великолепно, – пробормотала она. – Просто прогулка мечты.
– Не злишься ли ты, принцесса? – фыркнул Уголёк. – Тебе бы королевскую подушку и миску с молоком…
– А тебе бы пинка под хвост, – прошипела Ириска в ответ.
– Тсс! – строго сказала Луна. – Мы почти у цели. Я чувствую это.
Они выбрались с другой стороны стройки – прямо во двор, весь залитый дождевой водой. Старые дома, балконы с облупившейся краской, бельё, повисшее как привидения. У стены фонарь, под ним большая лужа. Свет отражался в ней, как в зеркале. Вода дрожала.
– Не наступай, – предупредила Луна, – слишком шумно будет.
– Я и не собирался, – буркнул Уголёк. – Я вообще не понимаю, зачем идти в такую даль. Всё, что мы нашли, – это сырость и грязь.
Но он всё равно шёл. Все шли.
Ириска тяжело вздохнула, глядя, как её отражение искажается в луже.
– Знаете, мне кажется, мы не просто бродим. Что-то… меняется. Вокруг. Как будто город стал другим.
Луна остановилась. Она чувствовала то же самое. Шум вокруг становился тише, воздух – гуще, холоднее, но… не страшным. Скорее – настороженным. Как будто всё вокруг затаилось, слушает.
– Да, – прошептала она. – Мы рядом. Почти пришли.
Она шагнула вперёд – туда, где начиналась старинная улица, ведущая к разрушенному забору.
Луна юркнула первой – ловко, бесшумно, будто знала, куда идёт. Её белая шерстка на мгновение вспыхнула в полоске света, прежде чем исчезнуть по ту сторону забора. Секунду было тихо, и лишь шорох листвы напоминал, что она всё ещё рядом.
– Осторожно, – донёсся её голос откуда-то из-за досок. – Тут немного скользко, но место просторное.
Следом полез Уголёк. Он недовольно шмыгнул носом и пробормотал:
– Только бы мне не застрять… Щель для мышей, а не для котов!
Он с усилием протиснулся, когтями царапая старое дерево, и, оказавшись по ту сторону, громко фыркнул:
– Тьфу, пыль! И паутина в усы…
Последней решилась Ириска. Она выглядела скептически – как будто очень сомневалась, что всё это достойно её внимания. Сначала она осторожно сунула голову, потом одну лапу… замерла, шевельнула усами.
– Если там кто-то паукообразный, я разворачиваюсь, – прошептала она, но всё же пролезла. Когда оказалась внутри, сердито отряхнула хвост, на котором действительно прилипла тоненькая серебристая паутинка.
– Великолепно. Теперь я как ёлка в паутине.
– Ш-ш-ш, – прошептала Луна. – Слушайте…
За забором открылся другой мир.
Никаких дорожек. Только высокая трава, вьющиеся ветви кустарников и стволы старых деревьев, вытянувшихся вверх, будто они тянулись к небу столетиями. Свет пробивался сквозь листву бледными пятнами. Всё здесь было покрыто тонким слоем пыли времени. Но тишина была не мёртвой – в ней что-то дышало. Что-то жило.
– Как будто мы внутри сна, – прошептала Ириска, вглядываясь в заросли.
– Или в книге, которую кто-то давно закрыл, – добавил Уголёк, и его уши подрагивали.
Луна не говорила ничего. Она чувствовала, как что-то тихо и ласково касается её разума – словно зовёт, словно поёт беззвучную песню. Она чувствовала… тепло. Дом. Он где-то тут. Очень близко.
– Мы почти пришли, – сказала она вслух.
– Куда? – Ириска озиралась. – Тут нет ничего, кроме деревьев и мокрой травы.
– Ты не чувствуешь? – Луна посмотрела на неё широко распахнутыми глазами. – Это место другое. Оно ждалo нас.