Катя Костина
Идеал
Понятное дело, что Лена уперлась и сказала, что если я с ней не поеду, то она поедет одна, и я не смогла ее отпустить. Подруга я ей или кто? Она же совершенно в неадеквате из-за своей любви. Да и море я не видела уже черт знает сколько. Когда в следующий раз поеду? Может вообще никогда! Плюс мне реально захотелось попробовать отдых суперэконом класса. Лена в этом знала толк не понаслышке, они так с мамой каждый год ездили, пока та замуж не вышла.
Ну и где-то на задворках, правда очень уж далеко, присутствовало желание увидеть того, кого звали Дань. То, что его зовут Даниил Андреевич и что ему тридцать два года, он в разводе, я уже знала от Лены. Но мне нравилось в мыслях называть его товарищ Дань. Потому что на китайском это означает идею храбрости и смелости, ну и еще желчный пузырь. В общем ему подходит.
Понятное дело, что шанс того, что Дмитрий приедет с братом крайне мал, я бы даже сказала, что равен нулю, потому что у них разница в возрасте, общий бизнес и частое общение. По-любому захотят отдохнуть друг от друга.
Затариваемся бич-пакетами, точнее лапшой быстрого приготовления и консервами, закидываем вещи в чемоданы и дуем на вокзал. Хрен знает сколько времени в автобусе, напрочь провонявшем купажом из запахов колбасы, грязных носков и потных подмышек, и мы на море.
Нужный нам поселок, находится в приличном отдалении от цивилизации, а нужный нам «практически бесплатный» адрес, находится в приличном отдалении от моря. Я молчу. Потому что суперэконом класс оказывается таким супермегаэкономом, что я даже в шоке, что так вообще можно отдыхать. Бомжи на помойке, наверное, и то круче живут.
Нашему взору представлен чистый (уже спасибо) сарайчик с побеленными стенами. Вместо окна, крупная застекленная отдушина. Две кровати с сетками. С сетками!!!! Где они их только нашли? Пластиковая выгоревшая на солнце этажерка, сложноузнаваемого розового цвета, одна на двоих тумбочка, розетка над ней и электрический чайник на ней. Все. А, нет, еще по старому ватному матрасу в подозрительных рыжих пятнах (видимо кто-то радовался сервису), перьевой довоенной грязной подушке, хлопчатобумажному покрывалу из шестидесятых годов с ромбами и комплекту желто-серого постельного белья, в прошлой жизни бывшего белым с огромными черными печатями «Туберкулезный санаторий-профилакторий №3»
– Сервис, пять звезд – не отрываясь затравленно смотрю на печати.
– Оу, зато плата чисто символическая – вымученно улыбается Лена.
Что есть, то есть. Живем практически бесплатно. Бабушка, достаточно приятная женщина, разрешила пользоваться ее мангалом, дровами и садом, в котором много фруктов и орехов. Спасибо ей огромное, но что можно жарить на мангале? Мы же на диете из заварной лапши.
Билеты на обратную поездку купили заранее и положили в паспорта.
– А зачем мы это сделали? – интересуюсь у Лены.
– Потому что мы очень предусмотрительные, и если у нас украдут деньги, то не украдут билеты.
Деньги мы обналичили, потому что в этой дыре нет безналичного расчета, впрочем, тут ничего нет.
– Кто украдет? Бабка?
– Да причем тут бабка? Воры везде есть!
Киваю. Хотя, где тут в этой глуши могут быть воры, большой вопрос. Теперь главное, чтоб не украли документы, в них ведь билеты. Да и вообще, откуда деньги у людей, приехавших на такой отдых? Что у них воровать? Заварную лапшу?
Бабушка ведет по двору и показывает, где туалет, летний душ и летняя кухня и попутно интересуется, будем ли мы сюда водить мужиков, а если будем, то, как часто, потому что ей нужно спилить дерево, а рукастых мужчин катастрофически не хватает.
Осматриваюсь. Здесь прям глушь-глушь, удивлена что тут есть газ и электричество, настолько маленький поселок.
Чувствую, что в этой поездке я многому научусь, вон даже бабка знает, как найти применение чужому хахалю.
Приехали мы в обед, и сразу же пошли на пляж. Что я там говорила, что наше жилье в отдалении? Час! До пляжа нужно идти час! Трындец.
– Лайфхак номер один – сообщает мне Лена, когда мы разложились на песке – будь несчастной и немного тупой, люди часто дают из жалости что-то вкусненькое.
– Умение разводить глаза в разные стороны при этом подойдет? – деловито интересуюсь, растягиваясь на подстилке – Я так в садике воспитательницу напугала, и она мне дала конфету, чтоб я больше так не делала.
– Ни в коем случае, – серьезно наставляет она – это подойдет только если потребуется твоя помощь при запоре, потому что пипец как страшно ты это делаешь, обосрутся на раз.
Она поднимается и пройдя четыре шага на пляже подходит к толстому старом деду с цепью на шее, который покупает у мужчины, что-то своей девушке, нашего возраста. Продавец, загорелый до черноты парень, явно из местных, смотрит на Лену немного прифегевше и со звуком «уффф» оттягивает выгоревшие до неузнаваемости шорты спереди, пока дед выбирает мороженое из замотанного ватином ведра со льдом, в котором всякая охлажденная фигня. В другой руке у торговца в таком же замотанном ведре горячая кукуруза.
– Клааасс, синий шарик, как я и мечтала – таращится на не аппетитный, жутко перемерзлый покрытый толстым слоем инея шарик мороженого и уходит, а подходя ко мне инструктирует – делать так можно, только если у деда девушки рядом нет и по нему видно, что он при бабках. Скорее всего не купит, но шансы велики.
Киваю. Ленку просто таращит от того, что она делится опытом. Только один нюанс, это бы прокатило в городе, но не здесь. Магазинов тут нет! По ходу тот чувак с двумя ведрами и есть местный магазин. Да и пляж практический дикий, хорошо, что хоть песчаный. Хотя даже не знаю, что хорошо. По моей извазюканной в песке заднице понимаю, что этого песка мы потом из трусов намоем столько, что на строительство дома хватит, но все же лучше, чем острые камни.
– А ты уверена, что мокнутый приедет? – оглядываю я количество человек на пляже.
Пять! Пять человек на пляже. Дед с девушкой, мы с Леной и загорелая до черноты худенькая бабка, лет семидесяти валяющаяся звездой на старом полотенце. Пялюсь на бабку в полном шоке. На ней детская голубая панамка от мальчика трех лет, по дореволюционной моде, ярко желтые стринги и два зеленых листика приклеенных к соскам, жутко отсюда напоминающие подорожник небольшого размера. Грудь сильно обвисла по бокам и лучше листики рассмотреть не получается.
– Ника! Не называй его так! – выдирает меня из раздумий голос Лены – Да, приедет, должен был еще вчера. Что ты так на бабку таращишься? Педикюр ее нравится? Ну да, прям огонь.
Я только сейчас обратила внимание, что у нее очень длинные ногти на ногах. Прям очень. И все это добро покрыто зеленым блестящим лаком.
– Ладно, хватит таращиться, – шикает Лена – видишь человек загодя к зиме готовится, ногти отращивает и укрепляет, чтоб зимой не скользить. Пошли лучше плавать. Ты с маской нырять умеешь?
Отрицательно машу головой, я и без маски плаваю-то не ахти. Скажем так, при кораблекрушении те, кто не умеют плавать утонут сразу, а я через две минуты, может через три, если не будет сильных волн.
– Плохо, – вздыхает Лена – как вариант, если найти местечко, то можно наловить рапанов на ужин.
– Кого? – таращусь на нее я.
Ленка жрет все, причем чисто из гастрономического интереса. Однажды мы набрели на место с аутентичной пищей, и она там жрала жареных пауков и скорпионов. Сказала, что на вкус как жареные раки. Мне что первое, что второе отвратительно.
Бр-р-р. Передернуло меня от воспоминаний. Какая гадость. А еще однажды она затащила меня во французский ресторан, и мы там ели лягушачьи лапки. Задорого. То, что они лягушачьи, мне Ленка сказала, спустя два дня. Притащив домой улитки по-бургундски, она сказала, что мы будем делать французский ресторан дома, а то в настоящем очень дорого и когда я стала возмущаться что они похожи на птичьи какашки, вот тогда она и рассказала про лапки. Было противно, но назад не просилось. И признаюсь честно, лягушатина безумно похожа на курицу, и в ресторане не особо опознаваема, так что да, вкусно, но опыт повторять я не буду!
– Рапаны, ракушки такие, – выдергивает меня она из воспоминаний о лягушачьих лапках – ты что никогда в детстве не слушала ракушку? Типа в них можно услышать море.
– Слушала конечно – кошусь на бабку. М-да и в правду подорожники. По ходу она ими ожоги сосков лечит.
Она переложила подвижную длинную обвисшую грудь, для равномерного загара на другую сторону, а если конкретно, то свалила кучей к центру.
– Вот в них и живет рапан. – не сдается Лена – Но это не сегодня. Сегодня нужно выяснить, где Дима.
Смотрю на нее оторопело, это она как сделать собирается? Пойдет по дворам расспрашивать? Хотя в этом есть резон, тут в поселке человек двести живет, не больше!
– Лен, а и в правду, где он? Тут такие ебеня, что сразу и не поймешь, что мы не в семидесятых. Будто на машине-времени сюда прилетели. Туалет на улице, интернета нет, магазинов нет, нет никаких супергостиниц, думаешь они, как и мы живут в спартанских условиях? Не их это формат, если что.
– Согласна, но Дима любит вот такую фигню. Зато ты не знаешь самого главного, мы можем тут встретить Шмыглова-Лыткина! – Она многозначительно поднимает палец, показывая важность момента – Он тоже где-то тут отдыхает. Это мне секретарша Димина сказала, она на него в соцсетях подписана.
– Победитель битвы экстрасенсов? – я офигеваю, если честно.
– Да, и основная цель нашей с тобой поездки, это найти Шмыглова-Лыткина и раскрутить на двойной приворот.
– Не поняла, это как?
– Он нам нашепчет на печеньку или на конфетку, как он в телеке сто раз делал, а мы скормим понравившемуся мужику, и он, этот мужик, станет нашим навсегда.
– Лен, я смотрела битву экстрасенсов и честно тебе скажу, Шмыглов-Лыткин просто смазливый дядька и поэтому за него и проголосовало столько девок, а в то, чтоб он смог кого-то к кому-то приворожить я не верю. Я вообще в привороты не верю! Ну ты хоть понимаешь, что говоришь? Приворот – это примерно так: спит такой мужик и резко хоп, подскакивает на кровати! Соседку Машку люблю! А сам ее два раза видел, один раз, когда она пьяная и обоссаная в подъезде валялась, а второй раз, когда машину ему во дворе толкала, а потом поскользнулась и рожей в грязь упала, тогда и решив его приворожить. Так?
– Ты что! – подскакивает от бурлящих в ней чувств Лена – Он знаешь какой сильный колдун! Он в пятой серии тетке наговорил на стул и у нее прошел геморрой!
– А ты ей в задницу заглядывала? Откуда ты знаешь, что он у нее вообще был?
– Ника! Такими вещами не шутят! – возмущенно смотрит она на меня.
– Хорошо, – соглашаюсь я, нежась на солнышке, сегодня пасмурно и есть шанс не сгореть в первый день, хотя я крем от ожогов все же взяла – пусть он великий колдун, но с чего ты решила, что он тебе будет делать что-то бесплатно? Насколько я помню, он очень богатый дядька, хоть и смазливый. Представляешь, сколько денег он за это попросит? А если не дашь – проклянет! И что тогда? Вечный понос? Хотя… Может у него линия анальных пробок, с личным именем. Выгодно…
– Ника, я хорошая актриса, я скажу, что ты моя больная сумасшедшая сестра и мне очень срочно нужно настроить твою личную жизнь, потому что ты беременная. – на полном серьезе выдает она – Ты мне подыграешь, скажешь что-то типа «ме-ме» и пустишь слюну из уголка рта. Можешь уписаться для достоверности, так и быть в душ я тебя тогда пропущу без очереди.
–А укакаться не надо? – ржу я.
– Фу, нет, будет неприятный запах, и он может не согласиться нам помогать, если пред ним кто-то обосрется. Вдруг это произойдет во время обеда. Да и как ты себе это представляешь? Тут же эффект внезапности пропадет, пока кряхтеть будешь, ты же в сортире по часу сидишь. – начинаю слышать у нее в голосе задумчивые нотки – Он столько ждать не будет, если только тебе слабительного заранее не дать…
– Фу! Фу, Лена, давай ты будешь сама себе больной сестрой, он после такого, точно поверит, что тебе очень надо, правда по любому скажет – плати, у тебя килограмм в трусах воняет.
– Вот же ты Ника! Все можешь испортить! – хохочет она – все равно он крутой мужик!
– Крутой мужик – это осел из «Шрэка» – фыркаю я – он смог дракониху отшпехать и то, что он это реально сделал, а не на словах, там постоянно фигурировало в виде пяти летающих огнедышащих осликов. Еще и женился потом на ней.
Вечером мы вернулись домой и уже ближе к ночи, решили выйти в туалет из своего сарайчика. И чуть не обделались от шока, потому что в проеме наткнулись на флегматично катящего мимо нас чемодан на колесиках в сторону дома самого Шмыглова-Лыткина. С мужчиной за ручку. С переплетенными пальцами.
Едрена таратайка!
Заметив нас, руки они тут же отпустили и пальцы расплели, но сделали вид, что никого не заметили.
– Ты это видишь? – шепчет бледная Лена прикрывая рот рукой.
– Да – так же шепчу я.
– Офигеть! Сам тут появился! Понимаешь? – шепчет она одурело – Это судьба! Дима будет моим! Это же знак божий? Ну конечно!
Начинает говорить громко, как только мужчины скрываются в доме.
– Э-э-э, то есть я одна напряглась, от того, что он, скорее всего, педик, да?
– Ника, тебе не пофиг? Главное, чтоб приворот сработал!
Начинаю думать, что геморрой у тетки все же был, только исчез не от приворота, а от прямого вправления. То-то у нее было такое счастливое лицо, когда она ему высшие баллы ставила.
С парнем Шмыглова-Лыткина я сталкиваюсь в очереди в летний душ, начинаем непринужденно болтать и выясняю, что его зовут Саша, они тут на неделю, как и мы. Отдыхают в этом доме каждое лето, приехали еще два часа назад, но никак не могли добраться – тарились в близлежащем магазине. Они даже уже купили, хрен знает у кого, домашнее вино, а теперь хотят у нас поинтересоваться, как у местных, тоже мне местных нашли, как это самое вино правильно употреблять, чтоб не продыстаться с брызгами. Ему то что? У него эта процедура должна быть как здрасьте, только на пользу. Хотя да, им не надо, чтоб это место было постоянно занято, там же транзит.
Разочаровываю его по поводу местных и безбожно вру, что мы крайне толерантные с подружкой особи, и находимся здесь на суперэкономе, потому что подружка втрескалась по самое не могу и теперь мы вынуждены отдыхать только так. Хорошо, что он не спрашивает, как связаны отсутствие денег и Ленкина влюбленность, потому что объяснить это невозможно. Наплела, так наплела.
Парень приглашает нас сегодня к ним на ужин, а Ленка, которая все это время торчала в душе говорит, что если они нам помогут, и тоже наловят рапанов, то она приготовит шикарный ужин на всех. Он заинтересовывается. Лена уточняет, что рапанов, лучше держать в воде, пока остальных ловишь, а то сдохнут. Дохлыми можно сильно отравиться.
Она с таким чувством произносит слово «отравиться», что мы с Сашей переглядываемся и понимаем, у нее имеется серьезный опыт.
Бедная Лена, она так вчера была взбудоражена шансом приворота, что с трудом заснула, и теперь больше напоминала енота, по крайней мере круги вокруг глаз один в один. Ведь такое событие – с нами в одном дворе отдыхает сам Шмыглов-Лыткин. Почти всю ночь она рассуждала вслух, как его не только уговорить на приворот, но и сфоткаться с ним для соцсетей.
По мне, так мужик и мужик, может и не педик он вовсе, может просто совпадение, и мы не так поняли, потому что вышли в неудачный момент. Бывает же такое? Ну конечно! А я его другу еще про толерантность втирала. Что он про меня подумал?
Идем на пляж, и я к вечеру благополучно полностью сгораю, хоть и пасмурно. Лена усердно ловит ракушки, ныряя с маской. Может потому и не сгорела. Улов у нее приличный, почти тридцать штук.
– Эх жаль, нельзя каждый день ловить – сокрушается она – вот это у нас ужин был бы каждый день. Там дальше мидии есть, только ковырять надо чем-то острым. В следующий раз нож возьму.
Я же хаотично вспоминаю, что у меня есть из антигистаминов, потому что аптек тут тоже нет, а на моллюсков может быть аллергия. Такое я еще не ела. Не хотелось бы умереть от отека Квинке.
Уже перед уходом на пляже замечаю Сашу с ведерком, идет хвастаться к нам уловом. У него девять ракушек. Лена показывает свое полное ведро, и он сникает. Шмыглова-Лыткина с ним нет, что очень расстраивает Лену. Наверное, на уши присесть хотела.
Все вместе идем домой. Пока иду – размышляю о трех вещах. Куда я положила крем от ожогов, нафига я подвернула трусы пока лежала, жопа сгорела в хлам и болит и где сейчас может быть товарищ Дань. Он же наверняка не любит такой отдых, ну не похож он на такого человека, Ленка явно все перепутала.
Лена, ловко чистит ракушки обдавая их кипятком и отрезая ненужные части, потом жарит нарезанный лук и бросает на это добро нарезанное полосками мясо моллюсков, щедро приправляя все сметаной. Спонсором масла, лука и сметаны снова является Саша, внимательно наблюдающий за процессом приготовления блюда и постоянно задающий вопросы по нюансам.
Блин, какой он реально классный чувак. Открытый. Позитивный. Добрый. Вызывает постоянное желание обнять. Все время улыбается, как солнышко, да так заразительно, что хочется улыбнуться в ответ. В том что они педики уже капец как сильно сомневаюсь.
Он раскладывает все по тарелкам на большом столе под навесом и приглашает нас сесть, выносит еще теплый вареный картофель и тоже раскладывает по тарелкам.
– Я перед тем, как пойти на пляж сварил, – поясняет он – еще теплый, разогревать не будем.
Буквально мгновение спустя выходит жутко заспанный сам Шмыглов-Лыткин и берет вилку садясь напротив меня.
– Что скажешь? – обращается он ко мне.
– Здрасьте, я Ника, а это Лена, мы тут отдыхаем – не нахожу ничего умнее, чем отрапортовать ему именно это.
– Здравствуй, Ника – хмыкает он и начинает есть.
– Серёнь, давай я вино принесу? – подскакивает Саша – за знакомство можно же по пятьдесят грамм?
– Неси – вздыхает он.
Саша прибегает с огромной стеклянной бутылкой наперевес, какие я видела только в кинокомедиях. В таких обычно плескалось что-то мутное, но в этой было доверху налито вино.
Суетится, разливает по предусмотрительно принесенным вместе с вином, пластиковым стаканчикам бордовую жидкость. Толкает какой-то глупый тост, и мы смеемся.
Все с аппетитом наворачивают Ленкину стряпню, а мне не нравится. Вот картошка – просто чудо, а рапаны эти ее – гадость, откровенно напоминали жесткие грибы, которые немного пахли рыбой. Но если учесть, что это было на халяву, то очень даже недурно.
– Вы знаете, я когда рапанов собирала, то обнаружила там мидии. – Восхищенно пялится на экстрасенса Лена.
– Правильно говорить рапану – поправляет ее Шмыглов-Лыткин.
Очень хочется спросить, как его по отчеству все-таки дядька в возрасте, но я стесняюсь.
– Ага – кивает Лена, – я завтра попробую их нам наковырять. Их прям много там, целая колония. Вы любите мидии?
Видимо мне в голову ударило вино, потому что я сообщаю свое мнение, которым никто не интересовался.
– Я вот не люблю, они очень вкусные, но есть их нужно с закрытыми глазами.
– Почему? – удивленно смотрит на меня Саша
– Потому что мясо мидии похоже на письку.
В этот момент Шмыглов-Лыткин давится и начинает вместе со всеми ржать. Кашлять и ржать как припадочный.
– Ну что? – возмущаюсь я, показывая руками – две такие же половинки, а между ними темный клит… а правда, что это?
– Нога – прокашлялся мужчина, но ржать не перестал.
– Нога? – растерянно тяну я – это оттуда ноги растут? А я думала из жопы.
– Из жопы – руки – хохочет Саша.
– Нога! – кивает мужчина не переставая смеяться – мидия же моллюск, вот чтоб двигаться у него есть нога, именно она там и темнеет. Сейчас мы тоже едим ноги, только рапаны.
– Ростикс на минималках какой-то. – бурчу и вызываю новый взрыв хохота.
– Мидий не надо, Ника очень точное описание дала. Даже и не знаю, как я их теперь есть буду. Реально же похожи. – хохочет Шмыглов-Лыткин.
За весь день мы Диму не встретили, да тут его встречать и негде, кроме маленького пляжа, а следующий день, мы в прямом смысле слова просрали.
На пятидесяти граммах вина мы не остановились и допили вчетвером бутылку. Опьянеть особо не опьянели, но раскрепостились знатно, тут Ленка и выдала, что безответно влюблена в Диму, а он сволочь бесчувственная ничего не замечает, хотя сексом заниматься зовет регулярно.
Мне было выдавать нечего, поэтому я любезно молчала. Хватит того, что я им про мидии рассказала.
У Шмыглова-Лыткина заболел живот первым, и он решил полежать, а перед этим сказал Ленке, что зря она переживает, потому что у нас с ней, как бы жизнь не повернулась все равно будут одинаковые фамилии еще в этом году.
Господи, какая чушь! Это что я буду носит фамилию Шершунова? И теперь и меня будут называть Шершуля? Ну нет, лучше останусь при своей. Он, наверное, нас в лесбиянки записал. Во дурак. Ленка же только что рассказала про безответную любовь.
– Что ты по этому поводу думаешь? – лежала и размышляла Лена, очень громко бурча животом.
– Я думаю, из-за того, что я обгорела или из-за того, что малость отравилась у меня поднимается температура, иначе почему меня морозит? И не пойдет ли все верхом?
– Ник, ну ты чего, все будет нормально, это вино бродит, и ты же намазалась заживляющим кремом.
– И ты думаешь, что он через пять минут помог? Вино бродит… – бурчу я – Лишь бы туалет после нас не забродил, а то мы как-то у бабушки в деревне с ребятами в переполненный туалет дрожжи кинули… м-м-м, убегали быстрее чем от цунами. Знаешь, что самое обидное, Лен?
– Что?
– Я перед отъездом на бедре сделала временную татуировку, а теперь она слезет.
– Почему слезет?
– Потому что я обгорела! Блин жалко, такой пегас красивый, летящий.
– Ник?
– Что?
– А нахера вы дрожжи в туалет кидали?
– Да мальчишки поспорили, что фонтан до потолка достанет.
– И?
– Не достал, надо было две пачки кидать.
Ответом мне было только громкое бурчание Ленкиного живота.
После была эпопея битвы за туалет.
– Блин занято, – дергаю потной ладошкой я за ручку туалета – давайте, кто там, быстрее – скулю я, пританцовывая и ощущая как пот струится по позвоночнику.
– Я первая – подбегает Лена – у меня ситуация вот-вот выйдет из-под контроля. Сосредоточение на пределе, уже мышцы судорогой свело.
– Отлично, накачаешь как раз, будет кого попросить орехи расколоть. – бурчу я.
– Дура. Что ты несешь?
– Хочу, чтоб ты начала ржать, обосралась и у меня стало меньше конкурентов.
– Да фиг тебе!
– А ты чихнуть не хочешь?
– Нет!
– А если я дам перец понюхать!
– Ника! – Лена начала рычать – меня сейчас останавливает от драки только серьезная концентрация на удержание кала!
– Тогда стреляй по двери – кривлюсь от боли в животе – будем делать принудительное извлечение из гнезда. Назовем эту операцию «операция по освобождению дырки»
Из туалета слышится резкий хохот на выдохе и звуки извергаемого… добра. Ну хоть ускорили процесс, уже хорошо.
А на следующий день, когда мы находились в состоянии близком к нирване от тотального опустошения, поэтому и не пошли на пляж. Вечером Шмыглову-Лыткину кто-то позвонил, и они в срочном порядке уехали, но перед этим к нам зашел Саша и принес две конфеты. Одну дал мне, а другую Лене.
– Вы мне так понравились! – Саша берет номер телефона у Лены – Пока, девочки, вы такие классные, жаль мало вместе пробыли, обожаю вас. Конфеты если что, Серёня дал, сказал, вы знаете, что нужно с ними делать – обнимает меня, потом Лену и убегает.
Буквально сразу мы слышим, как отъезжает машина.
– Ленка, твои мечты сбываются – прифегиваю я, пряча конфету в сумочку.
Брехня брехней, а проверить стоит. Это как с сообщением «разошли пяти друзьям», понимаю, что херня, но рисковать не могу. Всегда материлась, но рассылала.
Диму мы так за весь отдых и не увидели. Такси отвезло нас на автовокзал, что в соседнем крупном поселке, а автобус задержали и я решила пройти по сувенирным рядам.
– Смотри только не долго, автобус из-за опоздания стоять не будет, загрузит людей и все. – переживает подруга.
– Лена – цокаю я языком – а телефон нам на что? Чемодан у тебя, а без него я добежать успею!
Иду глазеть на сувениры. Фигня, если честно.
– Приветики-пистолетики – услышала я за спиной – ты что тут делаешь, хомяк?
Я даже вздрогнула от неожиданности, а когда повернулась, то не узнала мужчину. Товарищ Дань был сам на себя не похож, статный, загорелый, гораздо моложе своих лет, идеально белые кроссовки и низкие носки, в шортах и марлевой белоснежной распашонке, которая ничего не скрывала от его идеальной фигуры и каких-то замысловатых татуировок, до волос на груди, судя по всему аккуратно подстриженных, ну или эпиляция отросла. Короче, шик.
– То же, что и вы – нагло пускаю слюни на его рельефный торс – стою. Смотрю.
– Что-то ты на меня опасно смотришь, облезлый хомяк! Ты, хоть помнишь, что должна мне ночь любви? Я все жду, а ты не соглашаешься, сейчас бы была удовлетворена по всем фронтам. И спереди, и сзади. Прекрати на меня так смотреть! Я прям чувствую, как ты лижешь мой сосок!
Вот козел. И да, моя кожа решила с меня слезть. И да, я залипла на его соске, ну и что? Он и в правду красивый. И да, я его мысленно лизнула, когда оценивала фигуру, но так он же специально так оделся, чтоб все смотрели. Чего возмущаться?!
Мужчина резко разворачивает меня боком и присаживаясь смотрит на мое бедро, на котором еще вчера утром был целый и прекрасный летящий пегас, но сегодня утром кожа на бедре решила слезть и от пегаса остался только зад. Бегущий лошадиный зад.
– Ты набила на ноге жопу лошади? – восхищенно уставился он – креативно.
– Нет это временная татуировка, – лепечу я, потому что мне перед ним вдруг стало стыдно и жарко – тут был пегас, но так как я облезла, то от него осталась только задняя часть…
– Так что ты тут делаешь? – смотрит мне в глаза низу вверх.
Блин, красивый какой. Его даже щетина не портит. Раньше всегда считала, что самые красивые глаза – это зеленые, но у него просто офигенные карие очи.
– Зашла посмотреть сувениры и уже ухожу. – с трудом отлипаю от его глаз.
Собираюсь действительно уйти, но меня хватают за локоть.
– Не так быстро – он шепчет мне на ухо, задевая его губами, от чего я покрываюсь испариной. Обращаю внимание на светловолосого смазливого парня с сережкой в ухе, очень уж он на нас внимательно смотрит, потом замечает мой взгляд и отворачивается – сначала номер мне свой дай, а то я потерял.
Пришлось дать, что толку? Он поступил очень великодушно – определил меня к своему отцу на практику, а я по приезду планировала туда устроиться на работу, потому что очень им понравилась. С Адольфом так бы не прокатило. Я ему за это благодарна. Мог бы этого не делать. Я и просто так бы дала ему номер. Да и просто дала бы тоже.
Так! Нужно срочно решать вопросы с недотрахом!
– Даниил Андреевич, а вы хотите конфетку? – я вдруг вспоминаю, что ТА САМАЯ конфетка сейчас лежит у меня в сумочке, а сумочка на мне.
– Ну допустим хочу и? – с вызовом смотрит мне в глаза, прикусывая нижнюю губу идеальными ровными белыми зубами.
Да уже только по этим зубам можно определить, что у него много денег и хорошая генетика. И вообще слова стоматолог, гинеколог, косметолог – это что-то на богатом. Твою мать, какой генофонд пропадает.
Вот зараза, снова залипаю на его красивых губах, которые он покусывает и пытается сдержать улыбку. Он меня дразнит! Вот гад, заметил, как я на нем залипаю и красуется.
Пытаюсь собраться и делаю отстранённое лицо.
– У меня есть – и протягиваю ему конфету.
– Желейная – недовольно тянет он – а шоколадных нет?
– Нет – делаю я лицо а ля «жричодали»
Он брезгливо разворачивает и откусывает половину.
– А теперь ты ешь – протягивает вторую половину мне.
– Зачем? – Удивляюсь я.
– Тц, – цокает он языком и подкатывает глаза – ну ты вообще глупая? Иначе же приворот не сработает. Ты что не в курсе?
Я молча съедаю протянутую мне половину и ухожу. Не прощаясь. Меня никто не останавливает.
– Где ты была? – возмущается Лена – автобус приехал, давай скорее.
– Я в сувениры ходила и знаешь, что я могу тебе сказать?
– Что? – Лена запихивает меня к окну
– Что я никогда, слышишь? Никогда не буду встречаться с Россом! И уж тем более никогда не выйду за него замуж! Шмыглов-Лыткин – шарлатан.
– Это ты сейчас специально так говоришь? Чтоб тебя вселенная услышала и сделала наоборот? – таращится на меня Лена – причем тут Росс? Ты же не про Диму? Да?
– Это я говорю, потому что я в сувенирных рядах встретила Даниила Андреевича Росса и скормила ему конфету.
– Да ладно – шепчет она, прикрыв рот – а Дима там был?
– Нет, не было, и знаешь, что он мне ответил?
– Что?
– Его не удивило, что практически незнакомая девушка тянет ему конфету и он приспокойно отгрыз одну половину, еще и возмутился, что желейная, и сообщил, что мне нужно съесть вторую половину конфеты, а то приворот не подействует. Прикинь, он догадливый!
– Подожди, если Даниил догадливый, это не значит, что Шмыглов-Лыткин шарлатан! Где связь?
– Ну посмотришь! Я тебе говорю, если он добровольно согласился съесть конфету, значит он в это тоже не верит, а значит он сто раз так делал и не сработало.
– Сл-ы-ыш, Славик, не очкуй, я сто раз так делал – хохочет она.
– Дурочка – смеюсь я
Даниил
Когда увидел эту обгорелую сладкую жопку в коротких шортиках, направляющуюся в сторону сувенирной мути, тут же двинул за ней. Тут баб тьма тьмущая, например, одна вчера очень даже волшебно сделала мне миньет и в принципе была за освоение всех поверхностей во все свои розовые глубины, что мы, собственно, и провернули.
Оттянулся я за весь свой застой с запасом, но увидел эту мелкую мокательницу-моего-брата-в-торт и как будто не было ничего этой ночью. Это как вообще?!
Ну белобрысая, ну мелкая, ну худенькая с шикарной фигурой, да, очень даже хорошенькая с милыми ямочками на щечках, ну и что? Да черт его знает, может сработал тот факт, что кто-то толкнул моего брата в торт меня и привлек? Всегда ведь хотел это сделать, с детства бесит его привычка нюхать выпечку, водя по ней носом.
Короче, я взрослый опытный мужик с разводом за спиной стою рядом с мелкой обгорелой блондинкой и не знаю с чего начать разговор, перебирая разные виды приветствий в голове.
– Приветики-пистолетики – бля-я-я, во даун, – ты что тут делаешь хомяк?
– То же, что и вы – смотрит восхищенно, а я кайфую, хоть рубашку снимай – стою. Смотрю.
Так, стоп, не растекаться. Нужно поддать возмущения в голос.
– Что-то ты на меня опасно смотришь, облезлый хомяк! Ты, хоть помнишь, что должна мне ночь любви? Я все жду, а ты не соглашаешься, сейчас бы была удовлетворена по всем фронтам. И спереди, и сзади. Прекрати на меня так смотреть! Я прям чувствую, как ты лижешь мой сосок! – бля, Даня, тебе сколько лет? Это называется возмущение? Осталось только стоячий член ей в ладошку вложить, чтоб ощутила, как возмущаюсь.
