Катя Водянова
Господин маг, это не лечится!
Глава 7
Внутри все оказалось не таким уж страшным. В доме было много света и открытого пространства, добротная деревянная мебель, повсюду стояли милые пустячки вроде ваз с сухоцветами или забавных фигурок.
Илья забрал нашу с Элией верхнюю одежду и отнес ее в гардеробную, на время всучив мне Матильду Августину. Мотю, если точнее. Она пригрелась, перестала кричать и даже блаженно щурила глаза. Я улыбнулась ей и решила, что это определенно моя кошка. Тем более здесь ее не любят, на холод выкидывают…
Холл в доме представлял одну большую комнату с лестницей наверх. У ее подножия нас уже ждали двое детей в сопровождении гувернантки. Ксения выглядела лет на десять-одиннадцать и походила на маленького ангела со старых открыток. Такие же темные гладкие кудри, ямочки на щеках, лучезарная улыбка и светло-голубой бант в тон милого платья в оборках. На контрасте с ней высокий и нескладный Федор смотрелся пугающе. Особенно из-за привычки сутулиться и глядеть на всех исподлобья. Еще не волк, но уже волчонок, готовый рычать и кусаться.
Гувернантка, похожая на гигантскую сову, улыбалась вполне мило, но как-то снисходительно. Будто говорила, ах, милочка, вы здесь и трех дней не протянете.
Я вернула ей гримасу, вложив в нее: это кто еще отсюда первым вылетит, голубушка. На этом игру в гляделки посчитала завершенной и терпеливо ждала, когда Илья представит нас друг другу и гладила Мотю. Потому и не сразу расслышала четкий, вбивающийся в уши стук каблуков.
Кто-то приближался к нам с неумолимостью сужающей круги акулы, и сделал все, чтобы его расслышали и обратили внимание. При этом Ульяна на секунду закатила глаза, Ксения едва заметно поморщилась, но тут же разгладила лицо, а вот Илья нахмурился еще больше.
– Эх, такой паркет угробит, – едва слышно шепнула Элия.
Развить тему она не успела, потому как наверху лестницы показалась эффектная темноволосая дама в ярко-алом платье. Она на мгновение остановилась, давая нам время полюбоваться ее внешностью, затем медленно и уже почти бесшумно поплыла вниз по ступеням с грациозностью королевы. Выглядела она действительно хорошо: чистая кожа без пигментных пятен, крепкая прямая спина, четкая линия подбородка. К тому же корсет на платье обозначал по-девичьи узкую талию, а я по себе прежней знала, сколько сил тратится на такую внешность. Потому и едва сдерживалась от того, чтобы не подбежать к ней и не шепнуть страстно на ухо: «Просто скажите мне имя вашего косметолога, и никто не пострадает!».
Но судя по надменному выражению лица, такого пассажа моя будущая фальшивая свекровь бы не оценила, пришлось сдерживаться. Тем более мне новой такие знания пока и не нужны.
– Лизавета Сергеевна Гордеева, – представил ее Илья, но не сделал попыток подойти и даже не улыбнулся ей. – А это, Софья Павловна Ольховская, моя невеста.
Меня царапнуло, что он не назвал ее мамой, только по имени, но вмешиваться в чужие отношения – последнее дело. Тем более Лизавета уже шла на меня, расставив руки для объятий.
Вблизи ее красотка несколько померкла, стали заметны морщины и пятна на руках, а еще – некоторая асимметрия лица. Лизавета все равно выглядела впечатляюще, но вот взгляд, холодный и цепкий, ее портил.
– Ах, милая моя, как я рада знакомству! – начала она и тут же звонко чмокнула воздух у моих щек. Я тоже не горела желанием лобызаться с незнакомой женщиной, поэтому не стала возражать. – А ваше платье, – она остановилась и оглядела меня с ног до головы, оценивая и прикидывая, как себя вести дальше, – потрясающее! Точно такие я видела в одном дешевеньком магазинчике в центре. Заглядываю туда пару раз в месяц выбрать что-нибудь простое и неброское для работы в саду.
Илья нахмурился и подался вперед, но я едва заметно качнула головой и расплылась в лучезарной улыбке.
– А мне и не важно, какое платье, – тем более здесь она точно врала, как сивый мерин, Стеша призналась, что отшившая его мастерская – вполне себе солидная и не дешевая, пусть и занимается готовой одеждой. – Главное, что мне его мой Илюшенька подарил!
После этого я сделала блаженное лицо и улыбнулась алхимику. От такого пассажа Лизавету едва заметно перекосило, а Ульяна поспешила сбежать, прихватив в собой Федора. А вот Ксения выскользнула у нее из рук и уселась на диванчике в углу.
– Понимаю, – Лизавета сложила брови домиком и сплела пальцы перед грудью, выражая мнимое сочувствие, – при вашем незавидном положении даже он неплохая партия. Хотя, моя дорогая, если бы вы не торопились, уверена, смогли бы найти подцепить кого-нибудь посолиднее.
– Мама! – недобро сказал Илья и пошел на нее. – Нам нужно поговорить наедине.
– Мама? – Лизавета опешила и сделал шаг назад. – Что за глупости, какая же я тебе мама? У такой юной барышни не может быть такого здоровенного мужлана в сыновьях!
– Да? – я продолжила разыгрывать дурочку. – Но Илюшенька красивый, точно как вы!
Некоторое сходство у них определенно было, хотя бы в цвете волос и глаз. Правда, у Лизаветы этот контраст темных прядей и серой радужки смотрелся совсем иначе, придавая ей не звериное очарование, а некоторую элегантную изюминку.
– И нос один в один, – поддержала меня Элия.
– Нос? – теперь Лизавета побагровела от злости и сжала кулаки, но нападать на массивную сестру не решилась.
– Угу, у хорошего мага правили, но если знаешь, куда смотреть – заметно. Еще разрез глаз тянули, контур, да и много еще чего по мелочи, – продолжала она. – Но результат хороший, уверена, этот специалист частенько на вас указывает, когда хочет похвастаться мастерством!
– Это уже слишком! Пусть она убирается из моего дома!
– Сестра Элия и не собиралась в Ржевец, – отрезал Илья. – А в моем доме она будет оставаться столько, сколько нужно. Идем.
На этом он подхватил Лизавету под локоть и потащил за собой. Моя дуэнья недоуменно покачала головой, затем поудобнее перехватила свою сумку и отправилась к лестнице, по пути кивнув Ксении:
– Не проводишь меня до свободной комнаты? Постоянно теряюсь в этих больших домах.
Та обожгла меня взглядом, но все же поднялась со своего места и поспешила за сестрой.
***
Илья почти силком дотащил Лизавету до столовой и закрыл за ними дверь. Ссориться на глазах у Софьи не хотелось. Пусть и фальшивая, но все же невеста! Хотя если вспомнить, то держалась она неплохо, наверное потому, что не воспринимала отношения с Ильей всерьез. А значит и не видела Лизавету своей свекровью.
Иначе бежала бы пешком до фейской границы!
– Зачем ты выбросила несчастную кошку? – со злостью проговорил Илья. – Что за придурь?
– Не смей так со мной разговаривать! – Лизавета задрала подбородок и чуть отвернулась, намекая, что не намерена поддерживать разговор в подобном тоне. При этом ее губы мелко затряслись, а на глаза навернулись слезы.
Все же Лизавета Гордеева была неплохой актрисой, пусть и не слишком успешной. Но вот Илья за столько лет успел изучить все грани ее мастерства.
– А то что? Съедешь отсюда?
Кажется, в его словах прозвучало слишком много надежды, потому как маменька недоуменно дернула плечом и скосилась на него, но ничего не ответила.
– Знаешь, так будет даже лучше, – продолжал Илья. – Не хочу, чтобы с моими детьми жила женщина, способная вот так запросто выбросить несчастную лысую кошку на снег.
– Она не лысая! – Лизавета наконец отмерла и в раздражении всплеснула руками. – Ты видел, сколько на ней рыжей шерсти? Валерия сказала, что эти мошенники просто побрили обычного котенка.
– И всучили тебе за пять сотен. Теперь я знаю, чем буду заниматься, если не смогу больше делать эликсиры, – Илья потер затылок и попытался успокоиться. – Но даже если кошка не лысая, она живая! Ты понимаешь: жи-ва-я! С ней нельзя так! Раз уж купила ее по цене подержанного мобиля, то будь добра, ухаживай.
– У меня на это нет времени, – Лизавета чуть скривила угол рта и приподняла брови. – Тем более сейчас, когда оказалось, что ходить с ней в гости не получится. Можешь возиться с Матильдой сам, можешь подарить своей невестушке. Она явно из тех блаженных, которые считают, что любить надо не за внешность. Жаль, что у тебя и доходы весьма скромные, – при этом она с жалостью оглядела Илью, как будто пыталась увидеть в нем хотя бы одно положительное качество. – Думаю, ты для нее всего лишь ступенька в покорении столицы. Сейчас оперится немного, обзаведется связями и упорхнет от тебя к птице поважнее.
Илья слушал ее и чувствовал, как перед глазами начинают мелькать мошки. Пускай его сватовство к Софье и было фальшивым, и держалось на его деньгах и связях, но Лизавета же об этом не знала! Она просто отрицала тот факт, что ее сыном может заинтересоваться кто-то еще. Искренне. Неподдельно. Просто из симпатии к его личности и не такой уж дурной внешности, а не доходу. О размере которого Лизавета даже не догадывалась.
– С этого дня я буду выделять тебе сотню в месяц, – как можно ровнее произнес он, выдавливая из себя по слову. – Покупки сверх этого обсуждаешь со мной. Счета просто не буду оплачивать, объясняйся потом с владельцами магазинчиков и ресторанов сама.
Лизавета ахнула от возмущения, но быстро взяла себя в руки.
– Твоя репутация пострадает, если по городу поползут слухи, что твоя мать нищенствует!
– Какая такая мать? – притворно удивился Илья. – Все знают, что я из жалости приютил у себя дальнюю родню. Никто не удивится, если я урежу ей содержание. Заодно перестанут шептаться, что Лизавета Гордеева живет не по средствам, видимо, имеет любовника.
– Вот и заведу кого-нибудь!
Илья пожал плечами. Любовник, так любовник. Пусть и он страдает от Лизаветиного характера. А то и, глядишь, увезет ее куда подальше. Желательно, на восток, поближе к дремучим фейским лесам.
Видя, что его не проняло, она решила сменить тактику.
– Займу денег у ростовщиков, и буду тратить столько, сколько считаю нужным. А долг придут трясти с тебя, как с главного мужчины в моей жизни.
А вот это уже было серьезно, потому как по закону Илья действительно отвечал за Лизавету. И аппетитов ее вполне бы хватило на разорение самого царя, не то что обычного алхимика. Но показывать страх нельзя, чуть маменька его почует, то сразу бросится, точно взбесившаяся нечисть.
– Банки тебе в обход меня ничего не дадут, а на всяких подпольщиков, ссуживающих деньги без документов, есть специальное управление. Ты же знаешь, что у меня там друг служит? Вот и выполню с ним план по раскрываемости на полгода вперед. А будешь дурить, соберу детей и уеду в Фарузу на год-другой, давно хотел на их лаборатории посмотреть, да и Ксения с Федором язык подтянут. А там можно и в Итилию, у них самая старая и уважаемая алхимическая школа. И разбирайся с долгами сама.
Она побледнела и прикусила губу. Угроза была серьезной. Даже если ей хватит сил собрать все необходимые документы, где взять средства, чтобы колесить по миру вслед за сыном? Самый последний барыга откажет ей в ссудах зная, что единственный источник дохода госпожи Гордеевой уехал за рубеж и возвращаться пока не планирует. А без Ильи у Лизаветы останутся крохи из отцовского наследства и государственная пенсия, которую еще нужно оформить. Не больно-то и пошикуешь на такие суммы.
Впрочем, здесь ей винить некого. Отец в свое время оставил Лизавете несколько паев в яблоневых садах Ржевца. При разумном подходе на эти деньги можно было счастливо и беззаботно жить. Но маменька зачем-то продала их и быстро спустила полученные средства, как и собственные сбережения. Тогда-то она и решила прибиться к Илье, рассудив, что неудачный со всех точек зрения сын с домом в центре столицы куда лучше съемной комнатушки или, упаси Мать Землица, работы.
– Не думала, что ты настолько бессердечный! И, кстати, кошку выбросила не я. Но не буду портить тебе минутку триумфа, ты же так горд собой. Поставил на место слабую, зависящую от тебя женщину, – выпалила она и гордо удалилась.
Илье хотелось побежать и догнать ее, успокоить и заверить, что он ничего такого не имел в виду, и матушка может жить в его доме сколько угодно, а еще прикупить пяток-другой платьев. Но силой заставил себя стоять на месте. Здесь же снова действовала правило общения с нечистью: протянешь руку – тебе ее оттяпают. И кто? Родная мать. Та, кому вроде как природой положено любить его и заботиться.
Отец Небесный, Тася с таким удовольствием возилась с детьми, обнимала их и целовала, выслушивала все секреты. Илья каждый раз любовался этим и думал, почему он вырос без всего этого? Честное слово, иногда он мечтал быть отцовским бастардом, которого Андрей Гордеев насильно всучил жене. Так было бы спокойнее. Но Элия права, внешнее сходство между ним и Лизаветой слишком велико для такого выверта.
Глава 8
Пока ждала Илью из чистого любопытства обошла холл по кругу. Всюду царила идеальная чистота, как будто пыль избегала оседать на всех этих статуэтках, салфетках и вазочках. Но Стеша в самом деле рассказывала что-то о чарах, помогающих сохранить чистоту. Так ли это, или у Гордеевых работает на редкость трудолюбивая горничная, я не знала и не особенно хотела знать. Не мне бегать с тряпкой вокруг всего этого добра – и ладно.
Но во всех этих мелочах, вроде сухоцветов или диванных подушек, вышитых вручную, чувствовалась неподдельная любовь к дому и его обитателям. Мне даже стало жаль незнакомую мне женщину, ушедшую так рано.
– Примеряетесь?
Я обернулась на голос и заметила стоявшую рядом Ксению. Теперь ангелочек недобро улыбался, разом проявив фамильные волчьи черты.
– К чему? – не поняла я.
– К дому, конечно, – девчонка брезгливо поморщилась и медленно пошла по кругу, точно хищник перед атакой. – Уже видите себя госпожой Гордеевой, хозяйкой всего этого? Планируете, как сделаете ремонт, а нас с Федькой сдадите в закрытую школу?
– Я? Ремонт? Упаси боже.
Такой ответ сбил Ксению с толку, отчего она ненадолго застыла и вытаращила глаза, напомнив этим сову-Ульяну. Кстати, куда она делась? Неужели приглядывает за Федором? Да этот малец через месяц-другой перегонит ее по росту! Хотя, возможно, его тоже ранило мое появление, а Ульяна просто поддерживает его и утешает.
Из комнаты, куда ушли Илья с Лизаветой, раздавались приглушенные крики и стенания. Ксения слушала их с явным недовольством, но и за мной не забывала следить. Тем временем Мотя завозилась у меня на руках, пришлось выпустить ее на пол. Там кошка сладко потянулась и подошла к ногам Ксении, о которые тут же с чувством потерлась. Впервые взгляд девочки смягчился и потеплел. Могу поспорить, что если бы не я, она бы уже подхватила Мотю на руки и отнесла на кухню угостить чем-нибудь вкусным.
Но рядом со злой мачехой нужно было держать лицо, поэтому она и осталась на месте. Вскоре ругань за дверью утихла и послышались шаги. В этот момент Ксения незаметно переместилась и толкнула стоявшую рядом со мной вазу. Пока она летела, девчонка успела в самом деле схватить Мотю на руки.
Ваза стукнула об пол, разлетелась на крупные куски, а сухоцветы расползлись разноцветным веером. Пока я наблюдала за этим, в холле появился Илья, на руке которого тут же повисла Ксения:
– Папочка, Софья разбила мамину вазу! Уверена, она случайно!
При этом она так искренне горевала, что я бы и сама бросилась утешать паршивку, если бы не видела, как оно было на самом деле. Илья тоже впечатлился, потому как слегка рассеянно ее обнял и поцеловал в лоб.
– Не волнуйся, у меня есть хороший клей.
Ксения всхлипнула еще горше, так, что даже Мотя испугалась и сбежала от нее. Я же быстро оценила ситуацию и всплеснула руками.
– Ох, я такая неловкая! – если девчонка ждала, что я буду возражать и доказывать свою невиновность, то зря. Думается, место старшего городского алхимика Илье важнее, чем ваза. Да и вряд ли любимую вещь его жены хранили бы в холле. Так что мне куда выгоднее было признать вину, чем устраивать скандал с десятилеткой. – Сейчас быстро соберу осколки, а потом все аккуратно склею.
– Зоюшка соберет, – махнул рукой Илья. – Идемте, Софья, покажу вашу комнату.
После этого он легко подхватил мою сумку и полупустой чемодан и уверенно пошел по лестнице вверх. Я же поспешила следом, разглядывая интерьер. Внезапно деревянные ступени сменились мраморными, потолок уполз ввысь, а рядом пристроились похожие на меня девушки. Все они были одеты в одинаковые темные наряды и шли по парам. Я не сразу поняла, что это снова кусочек Полининого воспоминания, а когда осознала, застыла, чтобы его не спугнуть.
– Барышни, – произнес хорошо поставленный женский голос. Мы все замерли и обернулись на него. – Напоминаю, что на ближайшие дни это место станет вашим новым домом. А значит – покидать его вы можете только с моего разрешения. Что будет с провинившимися, вы знаете.
Полина при этом ощутимо вздрогнула и склонила голову, а я почувствовала невообразимо мерзкий запах и пришла в себя. Рядом обеспокоенно хлопала ресницами Ксения, сжимавшая в руках флакон из голубого стекла. Если это те самые нюхательные соли, то хорошо, что я родилась в двадцатом веке.
– Вы так побледнели, я думала, потеряете сознание, – тут же произнесла она. – И вот, – после с виноватым лицом вытянула перед собой флакон, – решила помочь.
– Спасибо, – не слишком искренне ответила я. Все же не отказалась бы побольше узнать о Полининых злоключениях до того рокового прыжка. Но и поддаваться на провокации не стоило, поэтому я мило улыбнулась девчонке: – Ты так обо мне заботишься. Уверена, что мы поладим.
Тем более деваться мне из этого дома некуда.
***
Спальня мне как-то сразу понравилась: небольшая, но уютная и со всей необходимой мебелью. А еще собственным санузлом, что после общего больничного не могло не радовать. Я быстро разложила вещи по своим местам, затем рассудила, что достаточно пообщалась с семейством Гордеевых, поэтому набрала себе ванную горячей воды и с чувством отмокала там до сморщившейся кожи. Таинственные чары поддерживали температуру воды, так что вылезла оттуда я не скоро и полностью счастливой. Дальше расчесывала волосы гребнем, от которого они сами собой сохли и как будто разглаживались, одно удовольствие собирать в прическу. Закончив с этим, натянула одно из платьев попроще и тихо пробралась в библиотеку за книгами.
Хорошо, что Илья кратко рассказал план дома, не пришлось блуждать по коридору. Я набрала себе томиков по истории мира и медицине. Василиса многое стерпит, но надо же и меру знать!
Остальную часть дня я счастливо провела с книгами, вынырнув из них всего раз, ради ужина. Атмосфера за ним царила излишне чопорная. Все сидели над тарелками, водили по ним столовыми приборами, но ели без аппетита. Даже сестра Элия угрюмо ковыряла в рагу, которое я про себя обозвала ленивыми голубцами. По крайней мере выглядело и пахло оно похоже, да и состояло сплошь из капусты и неясных кусков мяса.
Лизавета к нему не притронулась и велела подать ей творог с цукатами, но приносить такое же детям запретила, якобы им вредно столько сладкого. Илья же, видя их кислые лица, попросил повариху сделать еще по порции десерта. Мы с Элией тут же увеличили количество порцией до четырех, что и оказалось нашей единственной темой для беседы. Не задалось наше знакомство, поэтому и продолжать его никто не планировал.
Дальше я сбежала в комнату, из которой вышла поздним вечером, перекусить перед сном. Потому что новое место, стресс, а организм у меня теперь молодой, можно сказать, растущий… К тому же Мотя успела соскучиться и усиленно скребла дверь. Так что от моей прогулки выходила двойная польза.
– Только на ночь возвращайся, а то опять окажешься на улице, – напутствовала ее я, на что кошка ласково потерлась о мои ноги и тут же умчалась в темноту коридора.
Я же остановилась на пороге. И в чем идти? Раньше-то я жила одна и могла хоть весь день расхаживать в пижаме или любимом домашнем костюме, а здесь такое не приветствовалось. Халат поверх ночной рубашки отпадал, попробуй угадай соответствует это местному этикету или нет, пришлось натягивать платье. А вот заплетать косу я поленилась, просто собрала волосы в пучок и заколола карандашом.
Затем прихватила светильник со стола и отправилась искать кухню. При дневном свете дом выглядел куда приветливее и меньше, а с наступлением темноты будто раздался и обзавёлся дополнительной площадью. И во всем этом пространстве шумели и вздыхали тени, перемещался кто-то невидимый и даже пахло совсем иначе, будто хвоей и табаком.
Я шагнула в коридор, высвечивая дальний его конец и заметила там расплывчатую фигуру, тут же растворившуюся в темноте. Но в том углу, насколько помню, не было жилых комнат. Только малая гостиная и библиотека. Кому бы понадобилось красться туда в темноте? Но гоняться за тенью не входило в мои планы. В конце концов, мало ли кому понадобился книжный томик на сон грядущий? А вдруг он еще и весьма пикантного содержания, а тут я выскочу из темноты и испорчу все удовольствие от чтения?
Поэтому я подхватила Мотю и пошагала с ней на первый этаж, нарочно громко ступая, чтобы все «привидения» успели попрятаться по комнатам. Но больше никаких сюрпризов не случилось, мы с кошкой благополучно добрались до столовой, потоптались там и зашли на кухню.
Здесь уже расположилась Ульяна, попивающая молоко с пряниками. При этом на гувернантке была длинная приталенная кружевная рубаха и легкий пеньюар, так и ползущий с ее плеч. Чувствую, не меня она ждала в таком наряде. Впрочем, я бы тоже легко обошлась без компании, но как вышло, так вышло.
Я кивнула ей, потопталась немного, прикидывая, есть ли здесь подобие холодильника и как оно может выглядеть, потом налила себе остывший чай в чашку и придвинула ближе вазочку с печеньем. Завтра разузнаю, где здесь хранится еда, а пока и этого хватит.
– Тоже не спится? – доверительным тоном спросила гувернантка, склонившись ко мне.
– Это все Мотя, Матильда, – поправилась я.
Предательница кошка уже с аппетитом поедала оставленное для нее угощение и не обращала внимания на происходящее.
– Ну да, кошки мистические существа, стерегущие границу миров, – заметила Ульяна, на что я важно угукнула. Знала бы она, насколько права! – Но вы наверняка и сами почувствовали, что в доме неспокойно.
Я на мгновение насторожилась, как будто Ульяна могла знать о виденной мной тени. Затем взяла себя в руки и мило улыбнулась.
– Уверена, Илья Андреевич быстро помирится с Лизаветой Сергеевной.
– Да я про другое! Вы ведь знаете, что случилось с первой женой Гордеева?
Если честно, то не слишком хорошо. Стеша рассказывала, что та сгорела от болезни, так быстро, что никакие эликсиры не помогли. Печально, конечно, но так бывает.
В любом случае обсуждать Таисию с совой-Ульяной мне не слишком хотелось. Она так таращилась и поблескивала глазами в отблесках светильников, что стало как-то мерзко.
Но Ульяна слишком торопилась поделиться сплетней, поэтому не обратила внимания на мою реакцию:
– Говорят, она была ведьмой. И вот перед самой кончиной она изрекла, что позаботится о своих детях и муже. С тех пор и бродит здесь… ночами.
Я склонила голову, не понимая, как на такое реагировать. Стань госпожа Гордеева призраком, то, думается, Ульяна бы первой получила по голове люстрой. Уж я бы точно не простила ей такие пеньюары. Второй бы наверняка пострадала Гордеева-старшая…
– Ульяна Викторовна! – раздался строгий голос Ильи. Он тут же возник на пороге, сердито поблескивая глазами. – Вам бы за детьми приглядывать, а не пересказывать глупости.
Под его строгим взглядом гувернантка подскочила, поправила наряд и поспешила сбежать с кухни, сжавшись при этом в комок. Ну кто же так соблазняет, честное слово? Да и зачем? Она же явно боится Гордеева. Чудны дела твои, святая Фанасия, в общем.
Илья же шумно выдохнул, порылся в одном из шкафов и вытащил оттуда тарелку мясной нарезки, а из другого – хлеб. Выставил все это передо мной и добавил коробку конфет. Затем поставил греться чайник. Вот все-таки имеет он подход к женщинам! Я даже залюбовалась, как Илья возится с заваркой, а затем разливает чай по чашкам.
– А Ульяну не слушайте, – наконец проговорил он, а я кивнула. – Я регулярно проверяю дом на нечисть, как и положено по царскому указу. Да и не была Тася ведьмой и очень нас любила. Она бы не стала бродить по дому привидением и пугать моих невест.
– Охотно верю, кому охота и в посмертии за мужем таскаться? Уверена, и там есть дела поинтереснее, – согласилась я и пододвинула к себе тарелку с нарезкой.
Илья как-то скривился, будто обиделся на мое пренебрежение загробными узами брака, но потом нехотя согласился:
– Да, Тася бы скорее о детях заботилась, чем гоняла моих невест. Тем более к чему ей стараться, когда Лизавета работает куда эффективнее? Да вы и сами заметили.
– Поверьте, без жалобы в департамент, у нее нет ни единого шанса со мной справиться.
Я широко улыбнулась, а Илья если и заметил странность, то предпочел промолчать о ней, только незаметно пододвинул ко мне коробку конфет. Мол, уверенность-уверенностью, а подкормить невестин моральный дух тоже нужно.
