Кристина Гамбрелли
Госпожа Алая Лента
– Это ничего, – сказала Песнь В Ночи, разглядывая песчаного цвета жесткие волосы новой товарки, длинные, но не настолько, как у прочих наложниц или дев племени. – Научится говорить через пару смен луны.
Пока же девушкам оставалось гадать, кто такая и откуда взялась незнакомка. Не зная ее имени и не сумев расспросить ее о нем, деву прозвали Алая Лента – за ту единственную вещь, что осталась с нею из ее прошлого.
Но вот настала ночь, в шатер наложниц вошли воины, схватили Алую Ленту под локти и вывели вон. Другие рабыни проводили ее сочувствующими взглядами, Песнь В Ночи даже всплакнула украдкой, вспоминая свое первое свидание с суровым Вождем.
Алую Ленту втолкнули в самый красивый и богато украшенный шатер. На полу уже были расстелены ковры и раскиданы подушки, жарко горел очаг, почти не чадя, звенели трещотки, развешанные у дымоотвода. Недоумевая, зачем она здесь, дева опустилась на подушки: села, затем легла, и едва не заснула, но тут полог шатра откинулся, и в полутьму и жар помещения втолкнулся вождь. Первым, что он увидел, стали колени рабыни, освещенные всполохами пламени, и этот вид голой кожи пробудил в нем желание. Вождь двинулся к наложнице, наклонился… Алая Лента, уже вполне сбросившая с себя сонливость, стремительно вскочила и оттолкнула вождя от себя. Грузный, старый и неловкий, он опрокинулся на спину, зашевелил руками и ногами, как жук, но, наконец, поднялся и снова двинулся на то, что полагал своим по праву. Алая Лента вновь оттолкнула его от себя, и повторилось то же: падение, неловкие попытки подняться. Девушка засмеялась… и Вождь рассмеялся с нею вместе, полагая ее поведение диковинной игрой, кокетством, но никак не следствием отвращения. Так длилось всю ночь – Вождь приближался, дева толкала его, и оба под утро устали, но остались вполне довольны друг другом.
Так продолжалось еще две ночи к ряду, пока Вождь не утомился. Он все еще не понимал истинных чувств наложницы, полагая ее поведение кокетством, однако при том осознавал, что взять силой эту рабыню ему не удастся – пусть ее толчки не были серьезны и свершались не в полную силу, их мощи доставало, чтобы повергнуть его наземь. На третью ночь Вождь поднес наложнице кубок, полный сладкого сидра, надеясь опоить ее, но Алая Лента покачала головой и отвернулась. Вождь был настойчив, совал пахучий напиток прямо под самые губы строптивицы, но та никак не желала пить и, наконец, вновь вернулась к игре в толчки – разлила сидр, опрокинула Вождя на спину и села в темном закутке шатра, сложив руки на груди. Вождь крикнул стражу и приказал увести негодную рабыню, разозленный, не в настроении для игр.
