Кейт Латимер
Тайна поместья Эбберли
© Margarita Fedorenko, Nosyrevy / Shutterstock.com / FOTODOM
Используется по лицензии от Shutterstock.com / FOTODOM
© Латимер К., 2025
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
* * *
К счастью, по роду своих занятий я имею большой опыт чтения неразборчивых рукописей.
Диана Сеттерфилд
Пролог
7 сентября 1964 года
Она раздвинула шторы и невольно задержалась у окна. За окном был парк. Посыпанные белым гравием дорожки разбегались между деревьями и терялись в густой тени, а осенние цветы на клумбах пестрели жёлтым и винно-красным. Точно переговариваясь, посвистывали невидимые птицы, и любой бы подумал, как счастливы должны быть люди, живущие в подобном месте…
Айрис Бирн и раньше не была уверена, что Дэвид Вентворт, хозяин поместья Эбберли, так уж счастлив, но то, что произошло здесь вчера… Она не думала, что когда-либо станет свидетельницей подобных событий.
Наверняка во всём Эбберли никто ночью и глаз не сомкнул. Айрис уж точно, и никакие приготовленные миссис Пайк травяные чаи не помогли. Пока она не чувствовала себя невыспавшейся, – слишком взвинченной была, – но в висках уже ощущалась тяжесть, предвестница головной боли.
Айрис не знала, во сколько именно Уилсон ездил за газетами в деревню, но решила, что даже если сейчас ещё рано, она всё равно спустится в кухню и подождёт там, чтобы просмотреть газеты сразу, как только Уилсон их принесёт.
Уходя, Айрис закрыла дверь спальни на ключ – впервые за всё время, что провела в Эбберли. Вообще, большинство дверей в доме было заперто, потому что комнаты не использовались, но спальни хозяев, гостей и прислуги оставались открытыми. Свою Айрис закрыла не потому, что боялась, что кто-то прокрадётся в её комнату и что-то унесёт, она просто безотчётно боялась.
Когда она вошла в кухню, миссис Пайк сидела на стуле возле окна и – чрезвычайно редкое явление! – ничего не делала. Просто смотрела на розовые кусты за окном. Глаза у неё были заплаканные.
Айрис поздоровалась и хотела спросить, был ли уже Уилсон с почтой, как заметила, что в печи горит огонь. В кухне до сих пор стояла монструозно-огромная чугунная печь, которая появилась здесь, наверное, при строительстве дома, в восемнадцатом веке. Миссис Хендерсон, повариха, готовила на современной плите, но печь убирать не стали: с литьём в виде витых колонн и медальонов, с изящно выгнутой решеткой, она выглядела почти как украшение. Угля в печи, конечно же, не было, но сегодня в топке ярко полыхало пламя. Сквозь решётку Айрис рассмотрела, что это горят газеты.
Не прошло и десяти секунд, как пламя утихло, а бумага превратилась в горстку пепла.
– Да, это сегодняшние, – сказала миссис Пайк, не дожидаясь, когда Айрис её спросит. – Не хочу, чтобы сэр Дэвид читал ту дрянь, которую они понаписали!
Миссис Пайк поднялась со стула, взяла метёлку, стоявшую в углу, и подошла к печи. Громыхнула решёткой и вымела пепел в поддон.
– Вот так! – объявила она.
– Он всё равно прочитает, если захочет, – сказала Айрис.
– Да, но не сегодня утром! Сразу после… – миссис Пайк вернула веник в угол и пошла к мойке сполоснуть руки.
Её покатые плечи высоко поднялись, а потом медленно опустились. Миссис Пайк издала громкий вздох, похожий на стон.
– Бедные, бедные мальчики… – прошептала она. – Как тяжело им придётся.
– Надо перетерпеть первые несколько дней. – Айрис пыталась придумать что-то утешительное. – Потом всё утихнет.
Миссис Пайк бросила на неё гневный и порицающий взгляд исподлобья.
Айрис замолчала. В свои слова она и сама не верила. Утихнуть может разве что шум в газетах, а вот что будет происходить в поместье…
Но и Вентворты уже не мальчики. Обоим по двадцать пять лет, старше Айрис. Сэр Дэвид Вентворт уже два года как работал в компании, которую ему предстояло возглавить, а у Руперта Вентворта вообще были жена и ребёнок. И бедными они точно не были. Одно только поместье Эбберли чего стоило!..
Айрис, когда только прибыла сюда, подумала, что попала в сказку. Разумеется, она понимала, что едет в Эбберли работать, а не гулять вдоль цветников или посещать званые ужины, но поместье было великолепное и не могло не восхищать… Трёхэтажный главный дом, оранжерея, четыре коттеджа, – два для слуг, два для гостей, – парадный парк со статуями и малый парк, который перетекал в знаменитый Ковенхэмский лес. Не такой знаменитый, как Шервудский или лес Дин, но Айрис слышала о нём ещё до приезда сюда.
Позавтракав, Айрис посмотрела на часы. Они с сэром Дэвидом договорились, что она будет начинать работу в восемь тридцать, а сейчас было только семь двадцать. И, если на то пошло, её сегодня точно никто не хватится… Сэр Дэвид после вчерашнего вообще вряд ли вспомнит о существовании в его доме библиотеки, а мисс Причард точно будет крутиться подле него и не пойдёт проверять, занимается ли Айрис Бирн своей исключительно важной работой.
А значит, она успеет съездить до Тэддингтон-Грин и купить газеты.
Возле дверей в кухню стояли велосипеды. Когда Айрис только приехала в Эбберли, ей сказали, что велосипеды принадлежали Уилсону и садовникам, – вроде бы, – но пользовались ими все, кому было нужно.
До деревушки Тэддингтон-Грин было чуть меньше двадцати минут езды: пять минут по парку Эбберли до ворот, сбоку от которых открывалась небольшая калитка, а потом ещё десять с хвостиком минут по дороге. На одном из её поворотов Айрис и заметила полицейскую машину – голубой с белым «Форд-Англия». Констебль из Тэддингтон-Грин ездил на велосипеде, значит, прислали кого-то рангом повыше из Стоктона, а может, даже из Луиса.
Расследование будет громким, в этом никто не сомневался.
«Форд» пронёсся мимо Айрис. За рулём сидел молодой полицейский в форме, а на пассажирском сиденье – мужчина в коричневом костюме, Айрис не успела рассмотреть его лицо.
Тэддингтон-Грин был достаточно большой деревней со своим почтовым отделением, но Айрис пошла не туда, а в магазинчик мистера Дента. Магазинчик был пуст, но свежие газеты уже лежали на стойке у входа.
Айрис мельком взглянула на «Таймс» и «Дэйли мейл», чтобы проверить даты, – разумеется, вчерашние. В этих краях свежими были только местные газеты. Айрис взяла «Литтлхэмптон газетт» и «Аргус». «Аргус» не надо было даже разворачивать. На первой странице огромными буквами было набрано:
НЕОЖИДАННАЯ РАЗВЯЗКА ТРАГЕДИИ В ЭББЕРЛИ
– Мистер Дент! – громко позвала Айрис.
Над головой Айрис заскрипели половицы – мистер Дент жил в комнатушке над магазином, – а потом послышался грохот шагов на лестнице.
– Доброе утро, мисс Бирн, – поздоровался Дент.
– Доброе утро, мистер Дент. Я взяла у вас две газеты, деньги на подносе.
Мистер Дент понимающе закивал головой, однако же не задал ни одного вопроса про Эбберли: тактичность, на которую Айрис не могла бы рассчитывать, если бы пошла на почту.
– И, мистер Дент, насчет той газеты, про которую мы говорили раньше…
– Да-да, я помню… – Дент медленно побрёл к стойке, заставленной коробками со сладостями и школьными принадлежностями. – Приготовил её для вас.
Мистер Дент выложил на стойку пожелтевшую, но нисколько не помятую газету. Её даже не разворачивали. У Айрис заколотилось сердце, в груди смешивались радость и страх, и ещё неясное чувство, как будто она делает что-то запретное.
– Один фунт, – объявил мистер Дент.
Всю радость как волной смыло.
– Фунт? – переспросила Айрис. – Вы шутите?
Она получала двенадцать фунтов в неделю, и отдать почти что десятую часть недельного заработка за какую-то старую газету было просто глупо!
– Я же сказал: этот номер с годами приобретает всё большую ценность. Как вино, – безжалостно пояснил мистер Дент.
Айрис стиснула зубы от обиды, но всё равно открыла сумку и достала кошелёк.
Когда она ехала назад в Эбберли, то на разные лады пыталась убедить себя, что это была разумная трата. Ей всё равно была нужна эта газета. Нужна. Если бы мистер Дент просто дал её прочитать (что вряд ли, то ей бы пришлось конспектировать статью, а может, и переписывать слово в слово. То же самое с библиотекой в Стоктоне – Айрис очень сомневалась, что там есть аппарат для копирования. Даже в оксфордском Сомервиль-колледже[1], из которого Айрис только что выпустилась, новенький «Халоид-Ксерокс» появился не так уж давно.
А теперь у неё будет свой собственный экземпляр той самой статьи. Она внимательно ее прочитает и сможет вернуться к нужному отрывку в любой момент.
Несмотря на сентябрь и пока ещё раннее утро, солнце светило жарко, а дорога незаметно для глаза, но заметно для крутящих педали ног поднималась в гору, так что Айрис даже немного запыхалась, когда добралась до Эбберли. Ещё с середины подъездной аллеи она увидела, что у главного входа до сих пор стоит полицейская машина.
Полицейские всё это время говорили с Дэвидом Вентвортом? Или опять опрашивали прислугу? Миссис Пайк и горничные, должно быть, в ужасе.
Айрис отнесла газеты в свою комнату, переоделась, а потом спустилась вниз. Она проскользнула в узкий коридор, который вёл от кухни к столовым. Через главную столовую попасть в библиотеку было быстрее всего.
Айрис прожила в поместье уже пять недель и теперь прекрасно ориентировалась в этом лабиринте.
Из главной столовой она попала в зал для приёмов, где вся мебель стояла в чехлах, потом в малую гостиную и остановилась.
У двери в библиотеку на крошечном старинном диванчике сидела мисс Энид Причард, секретарь сэра Дэвида. В разговоре с Айрис или прислугой мисс Причард обычно называла его кузеном Дэвидом, но Айрис уже через неделю после прибытия в Эбберли узнала, что на самом деле кузеном он ей не был.
– Доброе утро, мисс Бирн, – холодно поздоровалась мисс Причард. – Почему вы позволяете себе опаздывать? Сейчас уже восемь тридцать шесть.
– Доброе утро, мисс Причард. – Айрис не знала, что ещё сказать. У неё не было никаких оправданий для отсутствия, она просто понадеялась, что никто не заметит. – У меня возникли важные дела. Вечером я поработаю подольше.
– Хорошо, – процедила мисс Причард, и губы у неё странно дёрнулись.
Вообще рот мисс Причард был единственной живой частью её лица. Так Айрис казалось. Энид Причард была красива как журнальная обложка. Во всех смыслах: она была очень хороша собой и, как напечатанная в типографии картинка, никогда не морщила лоб, не сводила и не приподнимала брови и всегда загадочно смотрела из-под полуопущенных век, которые, возможно, просто не поднимались – столько было туши на ресницах. И даже тушь никогда не осыпалась и не размазывалась. Макияж Энид Причард был неизменно безупречен, в какое бы время дня Айрис её ни встретила. Они с Айрис были примерно одного возраста, но Энид казалась старше: в её голосе, движениях, выражении лица читалась почти высокомерная солидность. Встретив её в городе, вы бы подумали, что это не она работает секретарём у сэра Дэвида, а ей прислуживают сразу пара секретарей.
Айрис не поняла, что на этот раз означали подёргивания этих покрытых блеском, точно лакированных, губ, на всякий случай кивнула мисс Причард и сделала шаг в сторону двери.
– Пока туда нельзя, – остановила её мисс Причард. – Дэвид разговаривает с… полицией.
На последнем слове голос мисс Причард дрогнул.
Только теперь Айрис поняла, почему у Энид Причард было такое необычно напряжённое лицо. Она приняла это странное выражение за злость из-за опоздания, но на самом деле мисс Причард переживала.
– Мне подойти позже? – спросила Айрис, не зная, что делать.
Университетское образование, к сожалению, отстояло слишком далеко от реальной жизни, и ни оно, ни весь предыдущий опыт Айрис не давали никаких подсказок на тот счёт, что следует делать, когда ты не можешь попасть на своё рабочее место, потому что твоего работодателя допрашивает полиция.
Айрис сразу предупредили, что сэр Дэвид приглашает в кабинет только самых близких знакомых, всех же прочих принимает в библиотеке или в одной из гостиных. Но за пять недель Айрис ни разу не пришлось уступать ему библиотеку. В поместье вообще редко приезжали гости.
– Подойдите через полчаса, – ответила мисс Причард.
За дверью послышались шаги и голоса, а потом правая створка распахнулась. Из библиотеки вышел сэр Дэвид, а вслед за ним выглянул тот молодой незнакомый констебль, которого Айрис видела за рулём полицейской машины.
– Мисс Причард, можно вас пригласить для короткой беседы?
– Меня? Зачем? – Глаза мисс Причард, к невероятному изумлению Айрис, широко открылись.
– Вы ведь были здесь.
– Но я же не…
– Мисс Причард, произошло убийство, – констебль, несмотря на юный возраст, умел говорить строгим, не терпящим возражений тоном.
Он шире распахнул дверь.
Когда Энид Причард вошла в библиотеку и дверь закрылась, сэр Дэвид сделал несколько шагов и остановился у камина. Он замер и опёрся рукой о каминную полку, словно ему было тяжело стоять.
Дэвид Вентворт изменился за тот день, что Айрис его не видела. Его лицо было бледнее обычного, под глазами темнели лиловые круги. Он был чисто выбрит, тщательно причёсан, одет в идеально отглаженный костюм, но всё равно казался каким-то растрёпанным, словно человек, который сутки находился в вагоне третьего класса.
– Мисс Бирн, – повернулся к ней сэр Дэвид, словно только сейчас заметив. – Я хочу принести вам извинения за неудобства. Это всё…
Сэр Дэвид покачал головой, а потом провёл ладонью по тёмным волосам.
– Ничего страшного, – сказала Айрис, которой тут же стало неловко за банальность этой фразы. Она опять не знала, что будет уместно сказать в таком случае, в таком ужасно запутанном случае…
– Если вы захотите покинуть Эбберли, вам выплатят жалованье за четыре недели. И, разумеется, рекомендации будут самыми лучшими.
Айрис в очередной раз удивилась тому, как сэр Дэвид строил предложения. В колледже училось довольно много девушек из аристократических или просто богатых семей; Айрис никогда не общалась с ними близко, у них был свой круг, но замечала, что о некоторых вещах они говорили точно так же – словно что-то произошло или должно было произойти само собой. Не «я выплачу вам жалованье», а оно окажется выплачено каким-то чудесным способом. Но, может быть, за этих людей действительно всё делала прислуга, и они даже не знали, каким образом исполняются их пожелания.
– Я собираюсь продолжить работу, – сказала Айрис.
Сэр Дэвид поднял на неё тёмные измученные глаза:
– Благодарю вас.
– Может быть, принести вам чай, или воду, или кофе? – неожиданно для самой себя выпалила Айрис. В её обязанности не входило подносить сэру Дэвиду напитки, но ей хотелось сделать для него что-то хорошее.
– Спасибо, мне ничего не нужно, – сказал он.
Айрис поняла, что он хочет, чтобы его оставили одного.
Глава 1
Большой дом
2 августа 1964 года
На станции Айрис встречал Уилсон. Людей на перроне было мало, и Айрис сразу догадалась, что именно этот немолодой уже, но крепкий мужчина в низко надвинутой кепке приехал за ней. В отличие от прочих встречающих, он не ждал, не высматривал с надеждой среди выходящих из вагонов пассажиров кого-то своего. Он прибыл сюда по поручению, выполнить работу. Несмотря на свой незаинтересованный вид, Айрис он приметил быстро:
– Мисс Айрис Бирн? – спросил он. И в то же мгновение, не дожидаясь ответа, потянул чемодан из её рук.
Пока они ехали в поместье Эбберли, находившееся в тридцати милях от Стоктона, Уилсон время от времени показывал на что-то, по его мнению примечательное, и давал короткие пояснения:
– Здесь была обувная фабрика, давно закрылась. Видите парк по ту сторону железной дороги? В нём дуб, которому не менее шестисот лет.
Центр Стоктона, где, как Айрис читала, была примечательная церковь четырнадцатого века и замок двенадцатого, они не увидели. Уилсон быстро свернул к окраинам, а потом они и вовсе выехали на дорогу, вьющуюся меж ферм, садов и полей.
– Вон там у нас руины монастыря Святого Ботольфа.
Айрис посмотрела туда, куда указал Уилсон: далеко, где поля заканчивались, поднимался невысокий пологий холм, и на нём были заметны крошечные серые строения, как будто бы даже арки… С такого расстояния было не разобрать.
Дорога повернула, и руины монастыря исчезли из виду.
– Это единственное место на всём пути, откуда видно монастырь, – похвастал Уилсон. – Буквально двадцать секунд – и всё.
– Он открыт для посещения? – спросила Айрис. – Или это частные владения?
– Монастырь-то? Открыт. Землю ещё до войны передали в Национальный траст, так что можно туда сходить… Но он не так близко от города, как отсюда кажется. В Стоктоне есть туристическое агентство, позвоните туда, они по выходным устраивают экскурсии. До монастыря на автобусе доезжают. О, видите впереди указатель?
Айрис видела, хотя прочитать, что там было написано, пока не могла.
– Поворот на ферму Хемингби… Будем проезжать там, посмотрите налево, увидите железную дорогу. Это точно то место, где Руперта, брата сэра Дэвида, чуть не переехал поезд. Машина застряла на путях, они с шофёром еле успели выскочить. А у поезда два вагона с рельсов сошли. Жуткая история.
Айрис действительно увидела фермерский дом, стоявший недалеко от дороги в окружении деревьев, а далеко за ним тянулась блестящая полоса железной дороги.
Они долго ехали вдоль неё.
Места были красивые, не поспоришь… Айрис выросла в городе, и чтобы увидеть поля и фермы, нужно было сесть на автобус. Мать никуда ездить не любила, да и нужды у неё не возникало. Почти у всех соседей, у всех девочек в школе были родные и друзья в других городах, были заболевшие тётушки и выходящие замуж кузины – кто-то, к кому можно было поехать. У Айрис никаких тётушек или дядюшек не было. Ездили они только раз в год на море, в Борнмут или Торки.
Её слегка потряхивало от нетерпения и возбуждения. Она окажется в огромном старинном поместье с огромной старинной библиотекой, в доме, где писала свои книги Клементина Ситон… Айрис не была её горячей поклонницей (книги Ситон для детей ей и вовсе не нравились), но если бы посчастливилось найти какие-то неизвестные рассказы, или черновики, или какие-то важные заметки, то это стало бы настоящим открытием, а значит, у неё был бы шанс получить место в университете и заняться исследовательской работой, чем-нибудь более интересным, чем преподавание истории в частной школе для девочек.
К тому же свой шанс стать учительницей в частной школе Айрис уже упустила. Перед отъездом из Оксфорда она отправила в Бененденскую школу письмо, в котором объяснила, что не сможет приступить к работе в конце августа и принесла извинения за доставленные неудобства. Айрис не чувствовала в себе призвания учить других, и как только профессор Ментон-Уайт предложил ей поехать в Эбберли, немедленно согласилась.
До места они добирались около часа (Уилсон объяснил, что им приходится делать большой крюк до единственного на много миль моста через реку Арун), а когда приехали, Уилсону пришлось выйти из машины, чтобы открыть ворота. Айрис обратила внимание, какой он достал из сумки ключ: старинный, длиной с ладонь, с красивой резной головкой.
Пока Уилсона не было в машине, Айрис заколотила ладонями по коленям в каком-то неуёмном восторге. Да, она приехала сюда всего лишь разбирать книги в библиотеке и составлять каталог, но это было настоящее поместье с парком, с коттеджем привратника, с коваными воротами и ключами величиной с ладонь… К этому просто невозможно было отнестись равнодушно!
Главный дом оказался даже больше и великолепнее, чем Айрис предполагала. Эбберли-Хаус на фотографиях казался довольно простым: у него не было ни барочных башенок, ни георгианских портиков, ни неоготической каменной резьбы – скромный фасад из светлого камня, почти без украшений. Но именно в этой простоте скрывалось что-то значительное и благородное, вызывавшее нечто похожее на трепет.
Дом был выстроен в форме буквы П, и Уилсон поехал вдоль западного крыла: Айрис не была гостьей, поэтому её, разумеется, никто не встречал у главного входа. Впрочем, никто её не встречал и на входе для слуг, располагавшемся со стороны внутреннего двора. Уилсон вытащил из машины чемоданы и понёс в дом, Айрис последовала за ним.
Миссис Пайк, домоправительница, обложившаяся со всех сторон тетрадями и счетами, сидела в столовой для слуг. Айрис уже потом узнала, что в поместье работали девять человек; столовая же была рассчитана по меньшей мере на двадцать пять.
Их с миссис Пайк представили друг другу, и та отправила с ней горничную показать комнату.
Джоан, девушка лет на пять старше Айрис, невысокая, плотная, с некрасивым лицом и большими зубами, показалась куда более доброжелательной, чем миссис Пайк. А когда она улыбалась, то становилась почти хорошенькой. По её выговору было понятно, что выросла она в деревне где-то на западе, до бирмингемского произношения было далеко, но что-то похожее слышалось.
– Жить вы будете на третьем этаже. Пользуйтесь, пожалуйста, этой лестницей… Та, что у главного входа, от вашей комнаты слишком далеко, и она семейная: для хозяев и гостей. Сэр Дэвид не обращает на это внимания, если честно, но тут так принято. Хотя, может быть, вы и гость… А вообще в доме сделаны даже отдельные коридоры для прислуги между парадными комнатами. Сейчас не буду показывать, а то у вас голова пойдёт кругом.
Джоан была совершенно права, Айрис уже не была уверена, что сможет найти дорогу назад: к столовой для слуг и кухне. Та часть дома, что предназначалась для прислуги, представляла собой невероятный лабиринт из лестниц, коридоров и череды одинаковых дверей.
Джоан продолжала рассказывать:
– Сейчас все живут в главном здании, даже прислуга. Хотя вы-то не прислуга, конечно, – поправилась Джоан. – А раньше здесь жили только старшие слуги, внизу, рядом с кухней, а кто попроще – в восточном крыле. А на третьем этаже были детские и комнаты для гостей. Но потом устроили отопление, котельную в подвале, а трубы ни в западное, ни в восточное крыло не провели. Там по-прежнему камины. Так что там никто не живет, только хозяйственные комнаты остались. А вот и ваша спальня! Она третья от этой лестницы. А самая первая дверь – ванная.
Джоан открыла перед Айрис дверь комнаты.
Спальня, как и ожидалось от старого дома, оказалась маленькой, но зато уютной. У окна стоял узкий письменный стол, рядом – кровать, напротив неё шкаф. В углу у двери был старинный умывальный столик с зеркалом в бронзовой раме, но Джоан сказала, что это больше для красоты – удобнее пользоваться обычной ванной, пусть туда и надо идти по коридору. Стены были оклеены светлыми обоями с ярким рисунком в подражание Моррису, кроме одного участка фута в три шириной: там проходила покрытая глянцевыми белыми плитками труба, видимо, часть упразднённого каминного отопления. Окна выходили не на главный парк перед домом, который Айрис успела рассмотреть, пока ехала, а на так называемый «малый парк», не такой парадный.
– Если что, моя комната – следующая, – сказала Джоан.
– Получается, вы все живёте здесь? – спросила Айрис.
– На третьем этаже только я и вторая горничная, Мэри Тёрнер, нам внизу места не хватило. Сейчас же по двое или трое в комнату не селят. Все остальные живут на первом этаже, в старых комнатах для слуг. Кроме садовников, конечно. Они – в Утином коттедже. Но Мэри – из Стоктона, так что она уезжает к родителям, когда у неё выходной. Хендерсон, повариха, тоже. Остальные всегда здесь. Вам ещё что-то нужно?
– Разве что карту, чтобы снова выйти к людям.
– Ничего, – рассмеялась Джоан, – за неделю освоитесь.
Айрис ещё от Уилсона узнала, что ни сэра Дэвида Вентворта, ни его секретаря в поместье сейчас нет; они уехали на одну из фабрик по делам и будут через день. Айрис не представляла, чем ей заниматься остаток дня: она никого не знала, никуда пока не решалась заходить, кроме кухни и столовой, и даже не знала, может ли она гулять по парку. Выручила её миссис Пайк, которая после обеда сказала, что отведёт Айрис в библиотеку, а там она сама разберётся, что ей делать.
Библиотека была на первом этаже, но чтобы дойти до неё, пришлось пересечь комнату для завтрака, столовую, галерею со статуями и тёмными старинными картинами, холл, гостиную – и только из неё они попали в библиотеку. Айрис надеялась, что не выглядит слишком уж ошеломлённой; ей не хотелось показаться простушкой, которая никогда не бывала в респектабельных домах, – хотя в таких, как Эбберли, Айрис действительно никогда не бывала. Их семья не была бедной: они с матерью жили в благополучном районе, покупали недешёвую одежду, Айрис ходила в старую школу с репутацией, а потом училась в Оксфорде, но то, что она видела в Эбберли, не шло ни в какое сравнение с просто хорошим достатком. Поколение за поколением предки Дэвида Вентворта умножали своё богатство, собирали прекрасные вещи и строили прекрасные залы, чтобы демонстрировать свои сокровища в достойном обрамлении.
Библиотека, как Айрис и думала, оказалась огромной. Одна её половина была двусветной, с двумя рядами окон один над другим, а вторая, дальняя, – высотой в один этаж. И там и там книжные полки поднимались до самого потолка. Посередине стояли столы с выдвижными ящиками, видимо, для хранения коллекций, и витрины.
Здесь были тысячи томов…
Профессор Ментон-Уайт говорил ей, что работы в библиотеке Эбберли примерно на год. Айрис показалось, что хватит и на пять лет. Составить картотеку, изучить все книги на предмет сохранности, ценности и наличие маргиналий – это Айрис не пугало, но вот разработать какую-то систему для расстановки (которая ещё и не испортит внешний вид библиотеки) и расставить по полкам… Айрис пока даже не представляла, с какого конца к этому подступиться. Она решила, что пока об этом не будет думать – подумает, когда будет хотя бы в общих чертах представлять содержимое собрания.
– Предполагаю, вы знаете, что делать, – произнесла миссис Пайк, оторвав Айрис от размышлений. – Давайте покажу, как поднимать и опускать шторы. Те верхние, от второго света, не трогайте, хорошо? Люстры зажигаются вот тут, – миссис Пайк указала на выключатель возле двери, через которую они вошли. – Если войти через другую дверь, придётся идти по темноте до этой. Но вам, я думаю, будет достаточно включать настольные лампы на столе. Не стоит жечь свет без необходимости.
– Да, конечно, буду иметь в виду, – сказала Айрис.
– Ах, ещё камины… Пока лето, они вообще не нужны, но на будущее скажу: здесь оставили один работающий камин, остальные нельзя разжигать.
– Я запомню, – сказала Айрис, которой даже в голову не приходило начать разжигать здесь камины. – Джоан мне сказала, что в доме современное отопление.
– Да, леди Клементина решила всё сделать по-современному, поставила радиаторы. Спасибо ей за это! Вы когда-нибудь жили в доме с камином, мисс Бирн? Нет? Значит, вы не представляете, сколько от него сажи и копоти и сколько сил нужно, чтобы поддерживать комнаты в чистоте. Но изредка посидеть возле огня приятно, так что часть каминов работает. Для леди Клементины мы часто затапливали вон тот, – вздохнула миссис Пайк и указала на один из четырёх больших каминов.
Оказывается, леди Клементина Вентворт, как писательница известная под своим девичьим именем – Клементина Ситон, работала прямо в этой комнате, сидела у камина… А ещё она занималась радиаторами отопления. Конечно, лично она ими не занималась, но сам факт, что она вообще думала о таких прозаических вещах, почему-то удивил Айрис. Писатели вообще представлялись ей существами особыми, а Клементина Ситон – тем более. Даже те, кто не читал её книг, были наслышаны, что она очень-очень богата, живёт в поместье, которым её семья владеет с четырнадцатого века, а если сельская жизнь наскучит, то приезжает в Лондон, где у неё есть роскошный дом в Белгравии… Точнее говоря, леди Клементина была очень-очень богата – теперь и поместье, и лондонский дом перешли её сыну, сэру Дэвиду Вентворту.
– Спасибо, миссис Пайк, обещаю не трогать камины. Пока просто начну осматриваться…
– Хорошо, я тогда пойду. Ужин в шесть, не забудьте.
Миссис Пайк ушла, а Айрис остановилась посреди библиотеки, точно под свисающей с расписного потолка хрустальной люстрой, и ещё раз обвела взглядом уходящие ввысь полки. Библиотека выглядела как дворец. Чего только стоили застилавшие пол ковры с геометрическими орнаментами, уютные диваны, обтянутые старинным бархатом или кожей, резные столы… Айрис прошлась вдоль полок, потрогала плавно скользящие лесенки из отполированного дерева, провела пальцами по кожаным переплётам книг.
Головокружительной высоты полки и бесконечные ряды книг… От их количества Айрис сначала немного растерялась, но теперь решила, что начнёт с самого очевидного: найдёт записи своего предшественника и посмотрит, что сделал он, а потом просто продолжит.
Айрис подошла к одному из двух письменных столов у окна. Что странно, на окнах были решётки, на вид лёгкие и изящные, но всё же довольно надёжные. Впрочем, ничего удивительного: в доме полно столового серебра, картин и антиквариата, возможно, где-то даже хранятся драгоценности…
На обоих столах стояли похожие писчие приборы, лежали чистые листы, закреплённые в специальных уголках, а столешницы были покрыты зелёной тиснёной кожей. Только на правом столе кожа была более потёртой, а сбоку от него, на отдельном столике, стояла печатная машинка. Графитно-серая, с клавишами необычной формы.
В отличие от современно выглядевшей машинки, все прочие вещи на столе были старинными и, Айрис подозревала, очень ценными. Особенно ей понравились лежавшие рядом ножницы и нож для бумаг: и то и другое в виде птичек. У птички на ноже вместо глаза был вставлен яркий зелёный камушек, и смотрела она им очень неодобрительно. Айрис, сначала невольно потянувшаяся к ножу, отдёрнула руку.
И в этот момент она заметила на приготовленных листах бумаги монограмму «КЭВ». И на книжке в коричневом кожаном переплёте, лежащей слева от настольной лампы, было такое же тиснение.
Клементина Элен Вентворт.
Это были её вещи. Они до сих пор лежали здесь.
Айрис сунула руки в карманы юбки, словно и не собиралась ничего трогать. Но даже если потрогала бы – в библиотеке всё равно никого не было.
Она всё же приоткрыла книгу. Это была вовсе не книга, а большой блокнот.
Айрис перелистнула страницу. Потом ещё одну.
Несколько секунд сердце у неё колотилось в восторженном предвкушении – неужели это личный дневник? Личный дневник знаменитой писательницы!
Восторг был недолгим. Это было что-то вроде ежедневника. Клементина Ситон записывала в блокнот не произошедшее за день, а номера телефонов, даты визитов к дантисту, кому и на какую сумму выписать чеки… Там были короткие заметки вроде «Подобрать имя для адвоката» или «Уточнить, когда Летучий Шотландец[2] перестал останавливаться в Йорке», и они явно относились к написанию книг, но ничего ценного в них не было. Потом Айрис попался черновик письма к некой миссис Стивенсон, и она закрыла блокнот, потому что ей стало неловко, даже стыдно. Пусть это и не был дневник, всё равно на страницах блокнота раскрывалось нечто личное.