Кейт Ринка
Все равно тебя люблю
«Это больше, чем мое сердце
Это страшнее прыжка с крыши
Это громче вопля бешенного
Но гораздо тише писка забитой мыши
Это то, что каждый всю жизнь ищет
Находит, теряет, находит вновь
Это то, что в белой фате со злобным оскалом
По белому свету рыщет
Я говорю тебе про любовь
Она сама по себе невесома
Она легче, чем твои мысли
Но вспомни как душу рвало,
Когда она уходила
Как на глазах твоих слезы висли
Она руками своими нежными
Петлю на шею тебе набросит,
Не оставляя ничего от тебя прежнего,
Cама на цыпочки встать попросит
Ты даже не сможешь ее увидеть
Ты никогда не заглянешь в ее глаза,
А думаешь о том как бы ее не обидеть
Не веря в то, что она действительно зла
Ты можешь с ней расцвести и засохнуть
Она сожрет тебя как цветок тля,
Но все равно лучше уж так сдохнуть,
Чем никого никогда не любя.
С ней хорошо, без нее как-то странно
Мне не хватает ее слез радости
Если она пришла, то тут же уходит плавно
Бросая в лицо какие-то гадости
Я держу свою дверь закрытой
Чтобы стучалась она перед тем, как ко мне войти
Чтобы не оказалась она той, мною давно забытой,
Той, с которой мне не по пути»
(Дельфин – Любовь)
Глава 1
«Ну вот я и дома» – с грустью подумала Виктория, заезжая на территорию своего родного города, в котором прошла вся ее жизнь. Вся, да только если не считать последние три года. Три года глухого одиночества, слез, переживаний и горьких воспоминаний. Три года назад она просто сбежала отсюда с чувством разбитой жизни, стыда и разочарования в самой себе. Но Вика даже не смела спорить, что не заслужила всего этого. Она заслужила, потому что сама была во всем виновата.
И вот, через три года, она снова здесь, в родном городе Радужный. Жаль только, что его название не вселяло в нее такого же настроения. Чем ближе подъезжала Вика к городу, тем сильнее было ее волнение. Радужный обещал ей много неприятного – того, что обязательно вывернет душу наизнанку и заставит снова рыдать из-за своей ошибки, которая многого ей стоила.
Но что не сделаешь ради родной сестры? Вика была готова испытать все неприятные отклики прошлого ради Светы. Ведь как она могла бросить в беде родную сестру, которую оставил парень с новорожденным ребенком на руках. Вот просто взял и свалил! Вике никогда не нравился Светин новый ухажер, и его безответственность была видна сразу. Но, видимо, была видна всем, кроме самой Светки. И неделю назад новоиспеченная и брошенная мамаша, на фоне разрывающегося от криков малыша, рыдала навзрыд в трубку телефона, моля ее о помощи. И как тут не приехать? Ведь кроме Вики ей больше некому было помочь. Их родители погибли в автокатастрофе десять лет назад – Светке тогда было восемнадцать, а Вике только исполнилось пятнадцать. И если бы не заботливая тетя, девочки вряд ли пережили это несчастье, и вряд ли сами со всем справились. А сейчас и тети не было рядом – та в третий раз вышла замуж и укатила к мужу в Архангельск.
«Сестре нужна помощь, и именно поэтому ты здесь» – в который раз напомнила себе Вика, пытаясь подавить в себе чувство страха и желание немедленно развернуться и уехать обратно в Москву, где прошли последние ее годы, и где осталась вся ее нынешняя жизнь, когда впереди поджидало лишь малоприятное будущее.
Но что не сделаешь ради родной сестры?
Выйдя из машины возле пятиэтажного дома, Вика приняла из рук водителя свои чемоданы и зашла в подъезд. Последний раз она была тут три года назад. И с каждой ступенькой непрошенная ностальгия начинала разгораться все сильнее, окутывая ее грустью – сколько же воспоминаний навевали эти стены… Здесь проходили посиделки с друзьями, зимние встречи и летние бурные провожания. И даже спустя столько лет было тяжело и грустно это вспоминать.
Открыв дверь своим ключом, Вика потихоньку зашла в квартиру, стараясь не шуметь – пару минут назад сестра ей сказала по телефону, что Маша – ее дочурка – только уснула. Но не успела Вика опустить сумку, как из комнаты выбежала Светка и кинулась обнимать свою спасительницу.
– Вика, родная моя, – тихо заверещала та ей на ухо. – Как же я рада тебя видеть. Какая же ты у меня умничка, Викусь…
– Тише, Свет, ты меня так задушишь, и уже некому тебе будет помогать.
– Извини, родная, ты не представляешь, как я рада, что ты здесь, – сестра уже начала чуть ли не плакать от счастья.
Вика погладила ее по спине, пытаясь немного успокоить – в последнее время у Светки совсем сдавали нервы. Наверняка сказывалась беременность и, как это называют – послеродовая депрессия. Да еще и отец ребенка бросил… тут у любой нервы сдадут.
– Так, Светик, давай зайдем на кухню, и ты угостишь сестру чаем.
– Да, прости, не будем же мы у порога стоять, – ответила сестра, отпуская ее и вытирая слезы.
– Ох, Светка, Светка. Как же тебя так угораздило?
– Даже не знаю. У нас с Васей все так хорошо начиналось. Мы даже хотели пожениться, потом я залетела… сама же все знаешь.
– Да уж, знаю.
Светка лишь махнула рукой, как обычно любила отмахиваться от всего, что ей говорили.
– Ни одному мужику нельзя доверять. Все они герои на словах, а как на деле, так их сразу ветром сдувает.
С этим Вика могла только согласиться, хоть по себе знала, что доверять нельзя не только мужчинам…
Сестры прошли на кухню, Светлана включила электрический чайник, а Вика села за стол, все больше ужасаясь увиденному – в квартире царил полный бардак. Кроме грязи и пыли, везде валялись какие-то тряпки, обертки, упаковки и прочая дребедень.
– Свет, а давно тут квартира убиралась?
– Не помню. Думаешь, у меня есть время этим заниматься? Я же когда последние месяцы дохаживала, так вообще ничего делать не могла, а сейчас не до этого. Машку то кормить надо, то гулять с ней, то купать, то еще чего. Это ужас! Если бы не наша соседка Зойка, я бы в жизни не разобралась, что нужно делать с ребенком. Маша вечно орет, вечно ей что-то не так. То у нее живот болит, то есть хочет, то пить. Ох… Это просто какой-то ужас, – Света устало опустилась на табуретку и тяжело вздохнула.
Да, сестра выглядела не лучшим образом – усталость оставляла на ней заметные следы. Но это было неудивительно, роды и первый год после них – это серьезное испытание для любой женщины. Вика уже и сама была счастлива, что приехала к сестре. Она, конечно, тоже понятия не имела, что нужно делать с ребенком, но хоть чем-то помочь всегда сможет, и в первую очередь деньгами, а для одинокой мамы это было огромной помощью.
Но, первым делом стоило бы убраться в этой квартире. Разве может ребенок расти в пыли и грязи? И после небольшого чаепития и короткого разговора по душам, Вика принялась за работу. К этому времени уже проснулась Маша, и Света вышла с ней на улицу, оставив сестру спокойно заниматься делами. Вика второй раз видела свою племянницу – первый раз в больнице, когда Света только родила, и вот сейчас. Кроха хоть и набрала немного в весе, да и цветом стала поживее, но все еще оставалась похожей на маленького гномика. А мать ей еще такую шапку смешную натягивала, что сходство становилось очевидным.
Уборка шла полным ходом, даже когда гулены вернулись домой. У Светки аж глаза заблестели, когда она увидела чистую квартиру. И после тщательного вылизывания двух комнат, кухни, прихожей, ванны и туалета, Вика так устала, что завалилась спать раньше обычного.
Второй день начался с расклеивания объявлений о предоставлении своих парикмахерских услуг и продуктового шопинга, так как у сестры, кроме детского питания, молока и мыши, повесившейся на собственном хвосте, в холодильнике больше ничего не было.
– Вика?! Это ты, что ли? – воскликнул знакомый голос подруги возле нее, когда она выходила из очередного магазина, прячась за солнечными очками даже в помещении.
– Инка, привет.
– Вика! – от радости подруги кинулась друг друга обнимать. – Давно ты приехала? Что же не предупредила?
Вика лишь виновато улыбнулась. Она часто созванивалась с подругой, и та к ней часто приезжала в Москву, где девчонки проводили время в кафе. Но Вика даже ей решила не говорить раньше времени, что вернулась домой, и на то были свои причины…
– Слушай… а Андрей знает, что ты приехала? – взволнованно спросила Инна, выпуская ее из цепких объятий.
При звуках этого имени сердце Вики тревожно колыхнулось:
– Нет, не думаю, и надеюсь, не скоро еще узнает.
– Ну, ты сама знаешь, как быстро у нас слухи расходятся. А надолго ты приехала?
– Не знаю еще, но пока Светке нужна будет помощь, останусь тут.
– Ах да, Светка… Как она там?
– С ума уже сходит.
– Понимаю. Тогда готовься, дорогая моя.
– Спасибо, ты меня подбодрила, – Вика попыталась выдавить улыбку.
– Я не подбодрила тебя, а предупредила. Ох, я так и чувствую, как в нашу сторону надвигается буря, – подруга демонстративно помахала на себя рукой.
– Инка, ну хватит уже, я и так еле держусь.
– Извини, – снова обняла ее подруга. – Чем смогу – помогу. Викусь, и я очень рада, что ты вернулась.
– Спасибо, Ин.
Хотела бы и Вика чувствовать радость от своего возвращения домой, да только не могла она это чувствовать. Слишком сильные переживания хранило здесь ее прошлое.
Подруги, как всегда, разговорились, и от присутствия близкого человека Вика уже не так скверно себя стала чувствовать. Не все так было и плохо. В этом городе у нее были и друзья, по которым она безумно скучала. Но как бы ей не хотелось их всех увидеть, она ни в какую не соглашалась на уговоры подруги пойти с ней сегодня вечером к Сергею, у которого собиралась большая компания ее друзей. Ведь там мог быть и Андрей…
– Не говори пока никому, что я здесь, хорошо?
– Хорошо, дорогая. Если Андрей узнает, то не от меня. А если не хочешь идти сегодня к Серому, давай сходим в клуб, посидим немного вдвоем.
Вика закусила губу – предложение было заманчивым:
– Если Светка меня отпустит, то я только «за».
– Конечно, отпустит, – фыркнула Инна, – не вечно же ты будешь с ней сидеть. У тебя и своя жизнь есть.
На этом подруги и распрощались. И все же… Вика еще опасалась куда-то вечером выходить. Но она прекрасно понимала, что старается оттянуть неизбежное – Андрей все равно узнает, что она приехала, рано или поздно.
***
– Так, стоп! – воскликнул Андрей, поднимая руку вверх и, тем самым, призывая своих ребят прекратить выдавать странную какофонию звуков на своих инструментах. – Серый, что за хрень? – спросил он у своего бас-гитариста. – В прошлый раз ты не так играл эту песню.
Серый уставился на своего вокалиста, а по совместительству основного автора песен и всех идей:
– А как я играл? Думаешь, я помню?
– Блин, ну только попробуй еще раз заявиться бухим на репетицию.
– Да не бухой я был, а с похмелья, и между прочим, я тогда с вами пил.
– Мы все были с похмелья на прошлой репетиции, – заметил барабанщик по имени Илья, гордо восседая за своей барабанной установкой. – Только почему-то я помню свою партию.
Все ребята разом усмехнулись, а Серый бросил на друга обиженный взгляд:
– Да у тебя всего-то три партии на все песни. – И передразнивая, Серый отпустил свою гитару, которая висела на ремне вокруг шеи, и изобразил, что держит в руках барабанные палочки. – Тыц-тыц, тыц-тыц, или тыры-ты-тыц, тыры-ты-тыц…
Все, кроме Ильи, сопроводили забавное кривляние Серого веселыми смешками. На что Илья ловко перекрутил в руках барабанные палочки и сказал:
– Слушай ты, умник, чтобы сыграть на гитаре твои ноты тоже много ума не надо. А кроме «тыц-тыц», как ты говоришь, я еще вот так умею…
И барабанные палочки застучали по инструменту, выдавая на слух гораздо большее, чем обычное «тыц-тыц». Это была уже не просто партия барабанов, а отдельная их песня, способная о чем-то рассказать. И ребята с удовольствием погрузились в звуки музыки, а Андрей даже закивал головой ей в такт. Слушая любую красивую мелодию, он никогда не мог сидеть спокойно. Музыка была для него хобби, творчеством, способом выразить себя, да или просто – всем. Музыка была его жизнью. Он не мог не писать песни, не петь их и не играть потом на гитаре с друзьями в своей группе «Амора», играющей в примерном стиле «альт-рок». И без плеера, где была записана его любимая музыка, жизнь вообще теряла смысл, а любое ожидание превращалось в пытку.
– Супер. Илюх, ты настоящий мастер, мы это все знаем, – сразу сказал Андрей, как только Илья сделал пару завершающих пируэтов палочками. – Кстати, надо будет вставить что-то такое в какую-нибудь песню. Только в этой у нас с барабанами пока все ясно, а вот с бас-гитарой…
– Ну не помню, как я играл в прошлый раз, – обиженно возразил Серый с видом «чего пристали».
Андрей зажал на гитаре струны и принялся наигрывать мелодию, надеясь, что хоть он вспомнит, что же такое классное играл в прошлый раз его друг. Аккорд за аккордом, и вроде уже что-то похожее вырисовывалось, но все было не то. А так хотелось вспомнить!
– Во, точно, было что-то именно такое, – обратил внимание Илья на очередной аккорд. Серый только внимательно слушал, кивая головой.
Но их коллективное вспоминание прервал новый товарищ – с улыбкой на лице в репетиционную комнату залетел клавишник Олег, который добавлял в их песни немного электроники, и умело доводил на компьютере все основные завершения.
– Привет, ребята. Простите, что опоздал, – первым делом он кинулся пожимать всем руки, а серьезно занятого Андрея просто похлопал по плечу.
– Ты где пропадал-то? – поинтересовался Серый.
– Меня сеструха попросила отвезти ее в супермаркет. Ну, вы же знаете, как женщины ходят по магазинам. Я торопил ее как мог.
Все сочувственно улыбнулись. И не теряя больше времени, Олег достал принесенный ноут и стал подключать его к синтезатору.
– Ну а вы тут как без меня справляетесь?
– Пока никак, – ответил за всех Андрей. – Вот, пытаемся вспомнить партию Серого.
Олег глянул на Андрея, прислушиваясь к его игре.
– Ну… что-то похожее было. Кстати, Андрюх, может и ошибаюсь, но, кажется, возле магазина я сегодня видел твою Вику.
Рука у Андрея сорвалась, отчего заскрипели струны, и зажав их ладонью, он бросил на Олега хмурый взгляд. Звуки этого имени были для него подобно красной тряпке для быка. Андрею, вдруг, резко захотелось покурить. Только что он был спокоен и безмятежен, и вот стоило услышать слова Олега, как внутри него закрутилась буря самых разных чувств, от горькой ненависти и обиды до болезненного трепета от осознания, что девушка с этим именем может быть где-то здесь, совсем рядом. И никто не лез к нему со своими комментариями. Все молчали, потому что все знали и понимали. И теперь можно было считать, что у Андрея до конца вечера испорчено настроение. Впрочем, это имя на протяжении трех лет всегда портило ему настроение, будь то сказанное из чужих уст, либо просто чем-то ему навеянное.
***
Светка, хоть и с неохотой, но все же отпустила Вику вечером погулять, намекнув только быть аккуратнее. Ночной клуб «Авария» как всегда мигал яркой вывеской своего названия. «Тут мало что изменилось» – подумала Вика, глядя на знакомое здание клуба. Но ведь и три года не такой большой срок, даже слишком небольшой, чтобы ей сюда возвращаться. Подруга уже стояла у входа, и только ее присутствие убедило Вику остаться, а не броситься обратно к дому.
– Я уже думала, что ты не придешь, – встретила ее с улыбкой Инна.
– Если бы я передумала, то позвонила.
Инна была невысокой блондинкой – симпатичной и далеко не глупой. Мужчины хоть и не падали к ее не очень-то длинным ногам, но поклонников у той хватало. Только Инна грезила лишь одним парнем, который недавно обратил-таки на нее внимание. И Вика прекрасно понимала, что значит для влюбленной девушки променять свидание на общество подруги, пусть и лучшей. И было бы свинством с ее стороны проигнорировать такой жест.
Когда девушки зашли в клуб, их с порога окатила волна басов и звуков музыки. Вокруг творилась суматоха, такая же привычная, как и привычной была атмосфера этого места. И снова ностальгия напоминала о себе – сколько же здесь всего было! И веселые пьянки, и шумные разборки, и медленные танцы в мужских любящих объятьях с нежными поцелуями на губах… Нет, не нужно ей это вспоминать. Лучше немного выпить и расслабиться. Именно за этим девчонки направились первым делом к бару, за стойкой которого она увидела второе знакомое лицо.
– Вика?! – воскликнул Артем, с удивленно округлившимися глазами, и растягивая радостную улыбку на губах. – Вот это да! Какой сюрприз. Наша гулена вернулась. И давно приехала?
– Вчера, – смущенно ответила Вика, садясь на высокий барный стул. И такую реакцию ей, видимо, придется испытать с каждым. Все, кто ее знал, будут удивлены ее возвращению, как были удивлены и ее внезапным отъездом. Три года назад она сначала собрала вещи и уехала к знакомой в Москву, которая любезно согласилась ее приютить, и только потом сообщила об этом своим друзьям.
– Значит, у нас сегодня есть повод выпить, – подмигнул Артем. – Надолго ты вернулась?
– Пока не знаю.
– Артем, хватит зубы заговаривать, – заметила Инна. – Ты налей сначала, а потом будешь допрашивать.
– О, мадам, простите, я и забыл, какие вы у нас нетерпеливые, – поддел бармен. – Так что дамы будут пить?
Инна с улыбкой посмотрела на Вику:
– Как обычно?
– Угу, давай нам по текиле.
– Такие молодые, а уже гурманки, – усмехнулся Артем, подхватив бутылку с текилой. Он взял две рюмки и ловко разлил в них содержимое бутылки, не забыв перед этим красиво повертеть ею в руках.
– Ух ты, надо же, как ты умеешь, – сказала Вика, глядя на довольного собой Артема. Когда она отсюда «сбежала», он только устроился работать в этот клуб своего дяди и толком даже пиво налить не мог. А уж сколько побил посуды и расплескал спиртного по полу, поднимая своими неудачными финтами настроение окружающим.
– Я еще не так умею, – не менее ловко отрезав два кусочка лайма и насадив их на края рюмок, он поставил перед ними всю эту красоту.
– Ну ты молодец.
– Конечно, молодец, – согласилась Инка. – Артем здесь уже до главного бармена доработался. Представляешь?
– Да, только работаю как молодой. Людей совсем не хватает.
Его слова сразу отозвались в голове Вики сигналом – работа! Тетя была не в состоянии дать своим племянницам хорошее образование, и единственное, чему смогла научиться Вика – это стричь людей и делать им прически. Причем научилась она это делать весьма неплохо. В Москве она два года проработала в престижном салоне, где заслужила репутацию мастера. К ней записывались за два месяца на стрижку или укладку. И ей пришлось все это бросить – бросить любимое место работы, любимый коллектив, «любимую» зарплату. И хоть Радужный находился не так далеко от Москвы, но Вика не думала, что справится с нагрузкой – ездить каждый день в Москву, с раннего утра и до позднего вечера, а по выходным заниматься целый день накопившимися делами… это было бы нелегко. Но не так сильно она и расстраивалась, зная, что на брошенном месте работы ей всегда будут рады. Да и здесь, в городе, она наверняка сможет быстро найти себе клиентов на дому. Но пока это случится, еще какая-нибудь работа ей не помешала бы.
– Значит, вы ищете бармена? – серьезно поинтересовалась Вика.
– Да, нам еще два человека надо. Месяц назад давали объявление по городу, и пока никто нормальный на него не ответил. Вот и мучаюсь я, вместе с Анькой, – он посмотрел на девушку, мечущуюся вдоль стойки и бросающую на них недовольные взгляды. И этот взгляд был вполне понятен – черноволосая девчонка едва справлялась с заказами, когда ее напарник разводил беседы. – Ладно, девушки, хотелось бы с вами поболтать, да надо работать, а то Анька меня сейчас съест. – Он улыбнулся и подмигнул Вике, – с возвращением, гулена.
– Артем, подожди, – чтобы удержать его, Вика даже зачем-то схватила Артема за руку. Тот сразу стал «само внимание». – Могу я попробовать устроиться к вам барменом? Мне работа нужна.
– К нам? Викусь, ну какие вопросы? Конечно, можешь. Да я буду только рад. Я поговорю с дядей и завтра тебе все скажу, только оставь телефон.
Он протянул ей салфетку и ручку, и Вика быстро вывела на нем свой номер.
– Отлично. Завтра жди звонка.
И Артем поспешил выполнять очередной заказ своих посетителей.
Вика немного повеселела, считая, что не так уж и плохо было сегодня куда-то выходить. Возможно, уже завтра у нее будет работа. Она хоть и привезла с собой какую-то часть своих сбережений, но двум девушкам и новорожденному ребенку их надолго не хватит.
Постепенно Вику стали замечать и другие друзья-знакомые, и вскоре их увели за столик, где уже собралась большая компания. Немного выпив в обществе родных лиц, Вика начала расслабляться и забывать о своих переживаниях. Вокруг царил смех, разговоры и рассказы забавных или просто интересных историй. И она уже начала чувствовать окрыляющую радость от того, что вернулась домой. Как бы ей хорошо не жилось в столице, но именно тут был ее настоящий дом. Но напряженный голос подруги снова заставил ее заволноваться:
– Вика…
Проследив за взглядом Инны, Вика увидела в толпе людей… Андрея, и хорошего настроения как и не было. Ей показалось, что сердце ухнуло куда-то вниз, а все нервы обдало разрядом жгучего волнения.
Андрей смотрел прямо на нее, глазами, горящими ненавистью, и он уверенно к ней приближался, заставляя Вику съеживаться на стуле. И не обращая ни на кого внимания, словно бы они были одни во всем клубе, он угрожающе перегнулся к ней через весь стол, уперевшись в него ладонями, и грозно бросил:
– Что ты здесь делаешь?
Она не видела его три года, не слышала этого завораживающего голоса с небольшой хрипотцой, и вот, спустя столько времени, человек, по которому она так скучала, с первой секунды обрушил на нее всю свою накопившуюся и недосказанную обиду. Да она почти физически могла это почувствовать. Но Вика просто смотрела в озлобленные серые глаза на любимом лице и не могла ничего произнести из-за вставшего поперек горла кома. И никто вокруг не осмелился что-то сказать, кроме Инки:
– Андрей, может, хватит уже, а? Вообще-то Вика тут живет, и она вернулась домой.
– И надолго? – спросил он, так и не отводя от Вики гневного взгляда.
– Не очень, – смогла выдавить из себя Вика неуверенным и тихим голосом. Да что это с ней? Пусть она и виновата в чем-то, но неужели она позволит так себя гнобить? Нет, не позволит, даже ему не позволит. – А что такое? Ты не рад меня видеть?
– Еще как не рад. И если соизволила вернуться, то советую не мозолить мне глаза или я за себя не отвечаю.
И, сказав свое последнее слово, он развернулся и зашагал прочь, позволив Вике спокойно выдохнуть, а следом наружу стали рваться и слезы. Но Вика, смотря на удаляющуюся мужскую фигуру, посильнее закусила губу и заморгала, лишь бы не зареветь от обиды. Сама ведь виновата!
– Так, Викусь, успокойся, – постаралась подбодрить Инна. – Андрей просто бесится, сама знаешь.
Она все знала, и все понимала – у Андрея был повод так к ней относиться, она вполне заслужила такое отношение. Но как это было больно и невыносимо терпеть, и слушать такие гневные речи от любимого человека, когда из тех же уст она когда-то слушала только слова любви…
Когда-то они были парой, счастливой и беззаботной. Их отношениям завидовали все в округе – самый симпатичный и талантливый парень, вокалист местной гаражной группы, по которому сходила с ума добрая часть представительниц слабого пола их городка, и самая красивая, самая обаятельная и заводная девчонка. Эти двое когда-то любили друг друга, и даже не стеснялись показывать свои чувства на людях, просто забывая об окружающих, и заставляя всех скрипеть зубами от зависти. Каждая девушка хотела быть на месте Вики – чтобы Андрей так же целовал, и каждый парень – на месте Андрея, чтобы Вика так же обнимала.
Но ревность не позволила обойти ее стороной и вскоре настойчиво постучалась к ним в двери. К тому же – мир не без «добрых» людей. Некоторые, самые наглые девчонки пытались плести интриги, желая заполучить Андрея. Влюбленная пара начала часто ссориться. Ревность все сильнее прорастала в душе у каждого, ведь оба были тогда молодые и глупые, и оба начали совершать ошибки. Взаимные обвинения заканчивались подтверждениями этих обвинений, и никто не желал соглашаться с собой, что это был всего лишь обычный блеф, что у них нет причин так ревновать и ссориться. И в один момент, решив отомстить на какую-то глупость Андрея, и не думая о последствиях, Вика по-настоящему предала свою любовь.
Она помнила, что в этот злополучный вечер выпила чересчур много, после очередной ссоры с Андреем. Ей было плохо и скверно на душе. Ревность и неуверенность буквально душили. Помнила также, как почему-то оказалась в незнакомой ей квартире – она остро поняла это, когда смотрела на люстру в потолке, которую видела впервые, пока кто-то сопел ей на ухо, резко вбивая себя в нее. И это не был Андрей, это был простой знакомый, такой же нетрезвый, как и она. А после были слезы. Были ее крики, и крики разгневанного Андрея, которому «добрые» люди подсказали, где ему нужно искать свою девушку. Она еще никогда не видела Андрея таким злым – ей досталась хорошая пощечина, впервые от нежных ранее рук, а вот знакомому пришлось полежать неделю в больнице.
И с этого дня ревность ликовала победу, поселив в них болезненные чувства разочарования, обиды и горечи. Вика не находила себе места, убиваясь из-за своего опрометчивого поступка. Она не могла понять, зачем так поступила, да как она вообще могла позволить такому случиться?! Как она могла предать свою любовь? Единственную и такую необходимую. Ведь она не хотела!
А Андрей не принимал никаких извинений, ничего не желал слышать, и даже видеть ее. Он не прощал, и Вика его понимала – уж если она сама себя не могла простить, то что же требовать от него. Он только пил, злился и срывался на всех по любому поводу. Если где-то была драка, то можно было с уверенностью сказать, кто в ней учувствовал, а возможно и был зачинщиком. У талантливого музыканта была совсем не хрупкая комплекция, и он всем доказал, что его руки способны не только играть на гитаре. И Вика с ужасом на все это смотрела и слушала разные сплетни о своем любимом. Но когда начались его неразборчивые похождения с непонятными девушками, которым не терпелось всем поведать о своем времяпровождении с Андреем, Вика уже не смогла этого выдержать. Ей ответили той же монетой, только казалось, что это было в несколько раз сильнее и больнее.
И тогда она собрала вещи и уехала… С чувством разбитой жизни, стыда и разочарования в самой себе.
