Ки Юнсыль
Моя милая психопатка
– Я не хочу умирать!
Как только он выкрикнул эти слова, Тончжу мигом подбежала к нему. Профессор Ким уже успел доковылять до конца коридора. Утомленный страхом и совершенно обессиленный, он пошатнулся и, не удержавшись, выпал из открытого окна.
Госпожа Нам предположила, что, падая вниз, профессор вряд ли понимал, что погибнет:
– Изначально хирургическое отделение находилось на втором этаже. После того как профессор уволился из районной больницы и открыл частную практику, там сделали пристройку и хирургическое отделение перенесли на двенадцатый этаж.
Наверное, профессор Ким грезил свободой в тот момент, когда падал из окна. Похоже он верил, что только так сможет спокойно жить, освободившись от девочки-дьявола, которую сам же и лечил. Но это был путь не к свободе, а к смерти. Он умер, выпав из окна больницы.
Пересказывая эти события, отец Тончжу подчеркнул, что нельзя переоценивать то, в силу чего веришь. Не зря говорят: «Даже каменный мост надо проверить на прочность перед тем, как ступить на него».
Смерть профессора списали на несчастный случай. Никто, кроме членов семьи девочки, даже представить не мог, что она имеет к этому прямое отношение.
Тончжу была его неофициальной пациенткой. Ее лечение даже не входило в страховку и проходило в его частной клинике, которую профессор открыл после того, как ушел из детского психиатрического отделения городской больницы, где на тот момент не было пациентов. А Тончжу стала для него настоящей находкой: самая юная пациентка с серьезными психическими отклонениями, набравшая максимально возможное количество баллов при первичной диагностике.
Семья решила держать язык за зубами и сохранить все в тайне.
Со временем все же оставалась одна мысль, которая не давала покоя госпоже Нам: «Что в облике ее дочери так сильно напугало профессора?»
Тогда в палате Тончжу держала в руках сумку и хотела что-то из нее достать: «Интересно, что было в той сумке?»
Разгадка не заставила себя долго ждать. Это случилось после похорон профессора. Госпожа Нам выносила мусор, и ей показалось странным, что огромный синий пакет был аккуратно разрезан посередине. Она развязала пакет и увидела канцелярский нож. Нож лежал в сумке, которую выбросила ее дочь. Скорее всего, он выпал и разрезал пакет – именно так госпожа Нам решила для себя.
«Тогда, в больнице, у нее в сумке лежал нож. Так вот что она хотела достать и что так напугало профессора».
Мысль, что ее дочь способна убить человека, сверкнула у женщины в голове, как лезвие ножа, и от страха все ее тело затряслось. Еще раз к госпоже Нам пришло осознание того, что их девочку надо надежно спрятать от мира.
Однажды мне рассказали, что решение усыновить ребенка было принято после того, как Тончжу заявила, что хочет поступить в институт. Но после окончания шестого класса, как и советовал их лечащий врач Ким, девочка больше нигде не училась. Следовательно, она ничего не выучила за все это время. Но ей очень хотелось учиться, в будущем поступить в институт и найти себе парня.
– Ты сможешь полюбить? Психи тоже знают, что такое любовь? – как-то спросил я.
– Я знаю, что такое любовь.
Я почти лишился дара речи после этих слов, но нашел в себе силы спросить:
– Откуда ты знаешь про любовь? В твоем мире существуют только такие понятия, как «зло» и «смерть». Разве нет?
Тончжу без промедления парировала, но голос, которым она говорила, был совершенно новым для меня.
– Любовь – это счастье от присутствия.
– Счастье от присутствия?
– Да. Все просто. Ты хочешь, чтобы рядом находилось то, что ты любишь, а то, что ненавидишь, нет. Я очень хочу, чтобы у меня был парень. Если я его встречу, то буду любить. Потому что он станет тем, чье присутствие в этой жизни для меня будет очень важно.
– Получается, ты ненавидела профессора? Хотела, чтобы его не было?
Тончжу замешкалась с ответом, и я задал еще один вопрос, очень важный лично для меня:
– Послушай, а кто для тебя я? Тебе хочется, чтобы я был?
– Да…
– Значит, ты меня любишь?
От осознания, что Тончжу испытывает ко мне теплые чувства, на душе стало спокойно. Иными словами, не было причин для беспокойства, что однажды она решится меня убить. Но перед тем, как легкая улыбка спокойствия осветила мое лицо, Тончжу произнесла слова, разочаровавшие меня:
– Но все зависит от того, как ты будешь себя вести. Желание, чтобы ты был или чтобы тебя не было в моей жизни, меняется очень быстро. Однажды мне захотелось убить нашу милую уличную собаку только потому, что она начала лаять. Все зависит от того, что и как ты будешь делать.
Она поставила меня в один ряд с уличной собакой. Но я ни капли не расстроился.
3. Обед психопата
Я узнал тайну этой семьи уже через два дня после того, как появился в их доме. Для себя я назвал это быстрой адаптацией к новым условиям проживания. Я был очень горд, что выстоял и не упал в обморок от услышанного. Даже подумать не мог, что я такой смелый парень.
В прошлом году в школе во время тренировок на выносливость мы бежали ночью через лес и кричали что-то для поднятия духа. Я не кричал. Не потому, что мне не было страшно, я просто не мог открыть рот. С другой стороны, если б кричал, мне не пришлось бы стирать штаны. Видимо, у меня заторможенная реакция. Может, поэтому в глазах моих новых родителей я выглядел как сдержанный человек, способный позаботиться об их дочери.
У меня было две миссии. Во-первых, я должен посещать школу вместо моей новоиспеченной старшей сестры, а потом пересказывать ей весь выученный материал. Во-вторых, контролировать, чтобы сестра не натворила глупостей в нашей деревне. Учитывая, что Тончжу перестала ходить в школу как раз в начале учебного года, когда она должна была перейти в седьмой класс, знания ее остались на уровне начальной школы.
Поэтому моих знаний ученика шестого класса вполне хватало для обучения старшей сестры.
– Иди в школу, хорошо учись, потом все мне расскажешь. Если от тебя не будет пользы, ты знаешь, что произойдет.
Так звучал наказ моей старшей сестры. В понедельник меня ждал первый урок в новой школе. В приемной семье на меня возлагали большие надежды. Конечно, я очень хотел оказаться полезным. Я помнил ее взгляд: без единой капли жалости от меня избавятся, если я стану не нужен. Интересно, профессор Ким видел именно этот взгляд перед смертью?
После усыновления и переезда в новый дом я каждую ночь садился в угол комнаты и писал письма маме. Большую часть комнаты занимала сестра.
– Мне надо больше места.
Я соглашался и не спорил. Я был маленьким слабым мальчиком перед этим психически неуравновешенным человеком. Как и все люди, я мог быть слабым перед сильным и сильным перед слабым. Проблема заключалась только в том, что в этом мире вряд ли есть кто-то слабее меня. В этом узком пространстве за шторами каждую ночь я писал письмо в надежде найти маму. Все мои переживания, проблемы, тяготы и лишения были в этих письмах. Я рассказывал о том, как однажды ночью Тончжу наступила на меня, а я даже не смог закричать. Просто стерпел эту внезапную боль. Рассказал и о проблеме с едой: мне приходилось довольствоваться рисом с водой, потому что все остальное забирала себе Тончжу.
Я не понимал ее образ мыслей.
Она никогда не извинялась. Ни за то, что наступила на меня, ни за то, что ударила, проходя мимо. В этом была вся она.
– Я случайно. Это не специально. А если не специально, то и извиняться не надо.
Как же меня это раздражало. Я был уверен: если Тончжу убьет человека и закопает его труп, то не испытает чувства вины. Профессор Ким, должно быть, умер именно так. И ее младший брат Тончжун.
Девять лет… Столько времени прошло с тех пор. Для семьи это стало ударом: старшая сестра убила своего младшего брата. Внешне, конечно, все выглядело мирно и спокойно, но именно в тот момент в семейных отношениях что-то рухнуло. Это была именно та ситуация, когда ты через силу принимаешь реальность, с которой невозможно смириться, и продолжаешь идти по жизни, как будто ничего не случилось. Как чаша, наполненная до краев. Стоит добавить буквально одну каплю, и все содержимое выльется наружу.
Так можно было описать атмосферу, царящую в моей новой семье.
Мой новый отец, Юн Чанпхаль, говорил, что его отец, а теперь мой дедушка, Юн Ухван, был патологическим лжецом. Он часто рассказывал детям о том, что участвовал в корейской войне, об ужасах того времени, когда Север и Юг воевали друг с другом. В своих рассказах он обычно рисовал кровавые картины сражений и взрывающихся снарядов.
Деревенские мальчишки с замиранием сердца слушали эти истории и представляли себе деда настоящим героем. Благодаря чему и юный Юн Чанпхаль завоевал себе большой авторитет среди местной детворы. Каждый раз, когда мальчишки кричали: «Чанпхаль, твой отец настоящий герой!», он расправлял плечи и гордо вышагивал по деревне. Но скоро это закончилось.
Мальчишки повзрослели, научились считать и поняли, что возраст деда и время корейской войны не совпадают между собой. Дед родился в 1948 году, а корейская война длилась три года – с 1950-го по 1953-й. Получается, в то время деду было три года. Чтобы выкрутиться, старик придумал историю про детские военные отряды.
Во время очередного рассказа один из ребят, парнишка крупного телосложения, поднял руку и спросил: «В три года можно было пойти на фронт? Какая-то сказочка про мальчика-силача».
В конце концов дед и его сын стали объектом насмешек. Но и в этой ситуации дед не испытывал угрызений совести.
Он продолжал повторять даже в состоянии своего затуманенного рассудка:
– Я тебе еще покажу…
Можно было подумать, что дедушка мысленно обращался к тому самому мальчику, который утер ему нос своим вопросом. Это был сын одного из жителей деревни по фамилии Ким.
Однажды в школе учитель объяснил нам, что мелочные люди долго помнят тех, кто когда-то встал у них на пути, и мечтают им отплатить той же монетой. Дед был именно таким. Будучи еще в здравом уме, когда деменция только-только давала о себе знать и он узнал о диагнозе своей внучки, дед очень старался сделать так, чтобы Тончжу каким-то образом оказалась недалеко от дома того самого Кима.
– Тончжу, ты не пойдешь сегодня к нашим соседям?
Учитывая прошлые заслуги деда, сложно представить, что он делал это из добрых побуждений. Он всю жизнь кого-то обманывал. Сама госпожа Нам долго не могла поверить в правдивость его заболевания и думала, что таким образом он просто пытается привлечь к себе больше внимания. Она даже нашла где-то настойку из угря, объяснив ценность напитка ее уникальными свойствами:
– Угорь живет в море, но умирать заходит в реку. Внутри себя рыба несет столько секретов и тайн, что вот-вот лопнет. Желание рассказать о том, что она видела и слышала в море, сводит рыбу с ума, поэтому она так извивается. Настойка на этом угре подталкивает человека рассказать все, что он знает, без утайки.
Конечно, любой алкоголь способен показать истинное лицо человека, но настойка на угре загоняет в угол. Она вытаскивает на поверхность все тайные мысли и скрытые намерения. Поэтому госпожа Нам планировала напоить этим зельем деда.
Но он и тут сумел уйти от ответа. У деда с тех пор стало плохо с головой. Говорят, что в ту ночь тетушка Нам горько плакала, пока мыла стакан из-под этой горе-настойки.
Мне на каком-то этапе стало интересно, почему такой же эксперимент она не провела со своей дочерью. Можно было бы узнать все ее подлые намерения. Особенно планы на убийство. Я попытался заговорить об этом с госпожой Нам, но она замахала руками:
– Ни в коем случае! Этот напиток нельзя давать детям.
Но мне казалось, что мои приемные родители не хотят этого делать не потому, что их дочь несовершеннолетняя, а потому, что боятся узнать то, что у нее на уме. Скорее они боялись, что она выскажет им все, что накопилось в ее черной душе, и набросится со словами «Я убью вас всех!».
Опыт госпожи Нам научил меня тому, что правды должно быть столько, сколько ты готов принять.
Обычный человек наверняка подумает, что делить комнату с психически больным и быть его опекуном – это трагедия всей жизни. Но я не обычный. Если помните, я особенный, как то особое молоко. Какие бы трудности ни случались в моей жизни, я всегда старался найти в них что-то положительное и чему-нибудь научиться. Свое положение в новой семье я решил воспринимать не как страдания и мучения от общения с этой психопаткой, а как жизненный урок.
В мультфильме про покемонов главный герой тренировал своего карманного монстра, который потом сражался с бандитами. Моя новоявленная сестра стала моим карманным монстром, моим Пикачу.
Герой мультфильма обучал своего монстра сражаться. Все, что мне нужно было сделать, – это правильно воспитать Тончжу и переманить на мою сторону. Представляя себе такое будущее, я улыбался. Единственное, за что я переживал, – а настанет ли это будущее. А что, если она убьет меня, потому что я перестану быть для нее хорошим? Мама была моим шансом, единственным шансом на спасение, несмотря на то что ни разу не ответила на мои письма.
* * *
Через месяц после усыновления я перестал ей писать. Она не придет за мной. Она мне даже не ответила. Я на каждом конверте написал адрес отправителя, но мама так и не пришла. Мой крик о помощи, мой сигнал SOS, остался без ответа.
С тех пор как меня оставили в детском доме, прошло девять лет. За все это время мама один раз тайком пришла и купила мне вкусную отбивную котлету. Больше она не приходила, но я никогда не сомневался в ее чувствах ко мне.
«Настоящая любовь – это умение ждать. Любимого человека можно ждать сотни и тысячи лет», – так звучали слова одной из любимых песен директора нашего детского дома. Из слов этой песни я узнал в своем раннем возрасте, что такое любовь, и решил, что буду жить по ее законам.
– Мама, я тебя люблю, и я буду ждать тебя.
Я решил, что мама не приходит за мной, потому что уверена, что я в детском доме, в безопасности. Вот только я был в одном доме с психически больным человеком, и полное отсутствие попыток вытащить меня отсюда создавало ощущение, будто мама меня не любит. Это не мешало ждать, но мешало существовать.
За то время, что я ждал маму, я начал привыкать к своему новому дому. Однообразная рутина в школе, устрашающая обстановка дома – но я в этом жил. Если б не одно событие, моя жизнь была бы спокойной и размеренной, хотя и на грани большой опасности.
Я действительно не мог представить, что такое случится, что появится человек, который станет новой жертвой этой психопатки.
Представьте, что в клетку ко льву должны бросить зебру. Именно такая обстановка царила в нашей деревне. Но до того, как выбрали зебру, Тончжу стала говорить странные вещи:
– Ёнин, а куда исчезают все преступники?
– Исчезают? Это ты о чем?
Тончжу, лежа на полу, продолжала задавать странные вопросы:
– Ты же видел по телевизору передачи про преступников? Ты сам говорил, что в 1997 году в нашей стране отменили смертную казнь. Но где доказательства того, что эти люди все еще живы?
– Доказательства, что преступники живы?
Я не понял с первого раза суть вопроса, поэтому Тончжу повторила еще раз, как будто делала одолжение:
– Именно. Доказательства их существования. Все эти люди пропали без вести, исчезли из этого мира. Их всех поймали и съели.
– Поймали и съели? Кто?
– Что за глупый вопрос. Ты знаешь, как выращивают самку богомола? Ей скармливают других насекомых. Они намного меньше, но они тоже насекомые. Тюрьма, где содержат преступников, похожа на домик самки богомола. И в этой тюрьме есть огромных размеров психопат. Никто не сравнится с ним в жестокости. А все преступники становятся кормом для этого короля психопатов. Это естественный отбор. Все в этом мире относительно. Человеческая жестокость не исключение. Как ты думаешь, если объявить, что преступники исчезают, миру это будет интересно? Преступники – всего лишь корм, который бросают на обед королю психопатов, тайно живущему в тюрьме.
– А для чего они выращивают этого огромного психопата?
– Уничтожать опасных преступников. Бесследно. Как самка богомола уничтожает на обед кузнечиков.
– Откуда вдруг такие мысли?
– Последнее время все тело чешется. Поэтому я начала думать об этом.
С этими словами Тончжу поднялась с пола и подошла к окну. Заложив руки за спину, она обернулась и сказала:
– Плохих людей надо убивать. Разве нет? Мне нужен плохой человек. Ты ведь встречался с этими людьми, кто тебе показался самым плохим в нашей деревне?
4. Идеальный кандидат
Если не выбрать жертву, которую поглотит эта самопровозглашенная «самка богомола», тогда жертвой стану я. Только я не помню, чтобы мы заключали такой неравноправный и совершенно несправедливый договор. Источник проблем этого мира заключается в том, что человеческие отношения строятся по принципам взаимодействия темного и светлого начал. Моя новая сестра в этих отношениях была светлым началом, а я, соответственно, темным. Такое положение обязывало во всем слушаться старшего.
За короткий срок с момента моего появления в этой деревне я не успел понять, кто тут самый ужасный злодей, настолько плохой, что его можно отдать на съедение нашей самке богомола. Это стало моим домашним заданием: найти самого плохого человека в деревне.
Мне предстояло начать целую поисковую операцию под названием «Главный злодей деревни», хотя изначально подходило название «Хочу все знать». Это был мой единственный шанс выжить. Срок мне дали месяц. Сначала я не воспринял слова Тончжу всерьез и беззаботно проводил время за учебой. Я совсем забыл про тот унизительный договор, который мы заключили почти две недели назад. И ровно в середине месяца я испытал ощущение холода и мурашек по всему телу. На носу был день принятия решения.
– Ты же помнишь про наш разговор? – спросила Тончжу.
Я вспомнил все ее странные рассуждения и завуалированные угрозы и, поразмыслив, решил воспользоваться последним шансом. Моя новая семья. Они уже давно живут в этой деревне, все про всех знают, поэтому стоило начать опрос с них. Первым делом требовалось найти людей, которые были как-то связаны с каждым из них, а потом выбрать жертву.
К моменту, когда прошла первая половина установленного нашим договором срока, я был на грани отчаяния.
Первым кандидатом стал известный в деревне жулик и вор по фамилии Ким. История, которую без слез не расскажешь. Настолько она была трагичной. Этого кандидата я нашел через моего приемного отца Юна. Догадывался ли он сам, что жертвой его дочери станет старик Ким, и именно из-за связи с ним, не знаю.
Юн слыл королем оптимизма. У него не было ничего, кроме огромного долга в 10 000 000 вон [4], но при этом он ни о чем не сожалел. Мой приемный отец был уверен, что в этом мире есть люди, которые находятся в худшем положении, чем он.
– У одной из наших энергетических корпораций есть долг в один триллион вон! Так что мое положение по сравнению с ними очень даже ничего.
Теперь можно представить себе общую картину. Юн Чанпхаль собирал истории о чужих проблемах и каждый вечер их пересказывал.
– По телевизору рассказали, что полиция поймала тридцатилетнего парня, который сбежал, не заплатив хозяину квартиры. Вдобавок ко всему он там еще и запрещенную траву выращивал. Я, можно сказать, молодец по сравнению с ним. Моего заработка хватает нам на жизнь.
Каждый раз, когда Юн Чанпхаль рассказывал эти истории, Тончжу строила недовольное лицо, а его жена только кивала в знак одобрения. Она смотрела на эту сторону характера мужа с положительной стороны.
Говорят, дедушка Тончжу по материнской линии был ужасным пессимистом.
Он постоянно твердил:
– Я не смогу этого сделать.
Кто-то рассказывал, что он жил с девизом «Наверное, я не доживу». Из-за своего характера и привычки все отрицать он ни разу не попробовал сделать что-то стоящее. Его супруга начала испытывать к нему отвращение и часто повторяла своей маленькой дочери: «Не связывай свою жизнь с пессимистом! От него не будет ни поддержки, ни помощи. Общаться надо только с позитивными людьми».
Зарубив себе это на носу, госпожа Нам сохранила в голове только словосочетание «позитивный человек». Проблема заключалась в том, что на самом деле, каким бы позитивным ни был Юн, этого было недостаточно. Чрезмерный оптимизм часто тоже приводит к краху. Знал бы кто об этом и тогда, и сейчас.
В шкафу на книжной полке Юн Чанпхаль бережно хранил альбом газетных вырезок о различных авариях и происшествиях. Он начал собирать их с четырнадцати лет, когда стал читать газеты. Вырезал ножницами и складывал в альбом. Именно благодаря этим статьям он смог выжить в этом потоке негатива, одержав свою духовную победу, и настроить работу мозга в положительном русле. Но стоило ли оно того?
Возвращаясь к нашему герою, надо сказать, что Юн Чанпхаль пережил все возможные несчастья. Потеря семейного бизнеса, травля в школе, дедовщина в армии, падение акций, банкротство, мошенники… Но и в этих обстоятельствах он продолжал улыбаться. Юн был оптимистом до мозга костей.
– Есть люди, которые взяли в долг по несколько сотен миллионов вон. Мой долг в сравнении с их – не проблема.
Юн Чанпхаль, когда дело касалось его собственного долга, старался говорить громко, на весь дом. При этом он всегда следил за реакцией жены. После замужества госпожа Нам только тем и занималась, что закрывала долги мужа. Сумма в 10 000 000 вон образовалась не за день. Долги существовали всегда. Сколько бы ни зарабатывали, сколько бы ни закрывали долгов, сумма в 10 000 000 оставалась неизменной, словно бездонная яма.
Секрет неизменности суммы в 10 000 000 вон заключался в том, что даже после уплаты какой-нибудь части Юн опять попадал в переделку, и долг только вырастал. Он и в деревню вернулся лишь потому, что связался с мошенниками, одним из которых был уже известный нам сосед по фамилии Ким.
– Сегодня государство делает ставку на органическое сельское хозяйство. Не хотите переехать в деревню?
Юн Чанпхаль рассказывал, как он поверил призывам своего старого друга Кима, с которым как-то раз встретился в одном из питейных заведений. Юн к тому времени уже четыре раза прогорел с акциями и дважды стал жертвой мошенников. Эта встреча друзей детства, один из которых только что расплатился с долгами, а другой был прирожденным жуликом, стала для Юна роковой.
В деревне не было никаких намеков на продвижение программы развития органического сельского хозяйства. Юн стал жертвой мошенника Кима. Все, что он получил, – это курятник и старый дом. Он опять влез в долги, что стало уже жизненным кредо в его сорок шесть лет. Но он не терял оптимизма и в этой ситуации, гордо называя себя «хозяином баланса».
– В наши дни долг в 10 000 000 вон – не повод для беспокойства.
Способность Юн Чанпхаля во всем находить себе оправдание была характерной чертой эпохи, когда люди отдавали предпочтение той информации, которая согласовывалась с их точкой зрения. Ким, воспользовавшийся простодушием приятеля, поступил подло. Если б не он, Юн купил бы себе большой дом и мне бы не пришлось делить одну комнату с психически больной девочкой-подростком.
Сначала я решил, что именно Ким за его обман и мошенничество станет главным кандидатом в списке жертв для моей сестры. Но потом мне показалось, что совершенная им афера не может стать основанием для приговора. И я решил понаблюдать еще.
– Стоит остановиться на пару слов с эти жуликом, у тебя обязательно что-то пропадет!
Все жители деревни именно так говорили про своего соседа. Но что удивительно, его ни разу не поймали с поличным. Поэтому все обвинения и подозрения основывались лишь на догадках односельчан.
– Что-то есть в нем неприятное, – говорили они в один голос о Киме.
Я долго не решался назначить его кандидатом в список жертв, пока сам не столкнулся с ним.
В жизни у меня было две мечты. Первая – это жить с мамой. Вторая – меня усыновят (до того, как мы будем жить с мамой), и я буду жить в Сеуле. Мама жила в Сеуле, а значит, у нас будет больше шансов там встретиться. Но я оказался в этой богом забытой деревушке, где нет метро, а инфраструктура еще хуже, чем в городе, где находился мой детский дом. На душе было очень тоскливо. Однажды я на минуту забыл это чувство, когда случайно нашел деньги.
Я, как обычно, возвращался со школы домой. Путь был неблизкий, и, уже подходя к деревне, я увидел на земле купюру в 10 000 вон [5]. Жаль, конечно, что не 50 000, но и десять тоже хорошо, утешал я себя. Я похвалил себя за то, что пошел этой дорогой, не срезая путь, и потянулся за своей находкой. Но на моем пути вдруг выросла черная тень, и я увидел чьи-то ботинки. Хозяин ботинок крикнул на меня:
– Эй, пацан, это мои деньги!
Это был Ким.
– Я их только что выронил. Так что возвращай хозяину.
Я впервые с момента переезда в деревню разговаривал с этим человеком, и наш первый диалог оказался на тему «Верни мне мои деньги!».
Не то чтобы я был равнодушен к деньгам, но ничего не оставалось, как отдать, раз он так настаивал.
– Для информации. Где бы ты ни нашел деньги, они все мои, – продолжил Ким.
Это был полный абсурд, поэтому я спросил:
– С чего вдруг?
– Я их часто теряю. Руки постоянно в карманах, а когда вытаскиваю, то деньги и выпадают. Все местные уже знают, и если кто-то находит деньги на улице, то приносят мне. Ты теперь живешь здесь, так что запоминай.
Оказывается, есть и такие, кто отбирает деньги, даже если их нашел ты. До появления этого жулика я был несказанно счастлив. В тот момент, когда я только почувствовал, что удача отвернулась от меня из-за этого усыновления, я получил подарок для душевного успокоения – купюру в 10 000 вон. На секунду я даже представил, как было бы здорово, если б все легкие деньги оказались в моих руках. Я был тверд в своем желании не уступать:
– Дяденька, я слышал, что вы мошенник.
– Кто тебе это сказал? – спросил Ким, сильно побагровев.
– Вы подбили на участие в ваших темных схемах Юн Чанпхаля. Сейчас на нем висит долг в 10 000 000 вон. Он не держит на вас зла. Но вот моя старшая сестра взяла на заметку. Так что ходите теперь и оглядывайтесь.
– Я не понимаю, о чем ты. А ты знаешь про акции и фондовые биржи? Слышал про долгосрочные капиталовложения?
– Что это?
– Я так и знал. В этом мире есть деньги, которые приходят сразу, а есть те, что приходят через какое-то время. Это как раз про твою семью. Скоро здесь все изменится. Программа развития органического земледелия принесет в деревню жизнь. Ваш долг сейчас 10 000 000 вон? В будущем появится возможность заработать в несколько раз больше.
Проблема заключалась в том, что это будущее было где-то очень далеко. Пока я размышлял, Ким продолжал свой монолог:
– Потом ты мне еще спасибо скажешь. Потому что такой ценной информацией с твоим отцом поделился именно я.
Ким строил из себя важную птицу, а сам только что отобрал у шестиклассника несчастные 10 000 вон.
Я промолчал, потому что был беспомощен и слаб против него. В душе мог ругаться на чем свет стоит, а вслух не мог выразить даже своего мнения.
Конечно, этот инцидент сыграл свою роль в моем намерении включить Кима в список жертв, но он был не единственным. Я сложил его прошлые «заслуги», его репутацию и принял окончательное решение. Оно было не в пользу Кима.
Конкуренцию ему могла составить только хозяйка местного магазина «1000 мелочей».
И если старик Ким воспользовался душевной простотой Юн Чанпхаля, эта самая хозяйка водила за нос госпожу Нам. Причем и госпожа Нам, и ее супруг знали о слабостях друг друга, но не могли признаться себе в том, что их можно было легко обвести вокруг пальца. Оба были наивными простаками.
Хозяйка магазина была заядлой картежницей. Ей всегда везло в соревнованиях по традиционным корейским картам «хвату», которые проходили в деревенском культурно-досуговом центре. Совсем небольшие суммы. По словам жителей деревни, хозяйка магазина была обеспеченной женщиной, и ей эти деньги особо не требовались. По слухам, она получила большую сумму по страховой выплате после гибели старшего сына.
Ее старший сын пропал без вести. Он долго не работал, искал себя, а в тридцать лет неожиданно отправился в море ловить креветок, пообещав заработать много денег. Но судно попало в шторм и потонуло.
Через пять лет после трагедии хозяйка магазина получила от страховой компании большую сумму. Выжить в такой шторм шансов не было. Возможность просидеть тихо как мышь эти пять лет и никак себя не выдать тоже была маловероятной. После получения страховки хозяйка магазина стала самым богатым человеком в деревне. Как ни странно, количество денег никак не сказалось на внешнем облике женщины. И даже ремонт в своем магазине она сделала совсем недавно. Она по-прежнему оставалась очень скромной, за что снискала уважение соседей.
Врожденный талант хозяйки к игре в карты не шел ни в какое сравнение с полным отсутствием везения у госпожи Нам. Ей не везло не только в игре в карты, но и во всех других играх. Даже в азартной игре под названием «жизнь» она умудрилась не заметить грозящей опасности и выйти замуж за Юн Чанпхаля. Все это говорило не в ее пользу: разбираться в людях она не умела. Так, у хозяйки магазина появился человек, который безгранично ей верил, и она пообещала научить госпожу Нам играть в карты. Водила с собой на турниры и продавала ей всякое ненужное барахло. Как ту самую настойку с угрем. Вдобавок хозяйка продала госпоже Нам по завышенной цене какое-то старомодное нижнее белье, похожее на широкие панталоны.
И хозяйка магазина, и старик Ким вошли бы в рейтинг самых бессовестных людей не только этой деревни, но и всего мира. Но я пока не хотел включать их в список жертв моей старшей сестры.
Время шло незаметно. Оставалась неделя до того дня, когда мне предстояло сделать выбор.
Чем ближе была дата, тем сильнее я нервничал. Я не хотел принимать никакого решения, но сестра требовала результата. Я нервничал и все больше ненавидел эту психопатку.
Если честно, мне стало казаться, что и я схожу с ума. Я разучился контролировать свой гнев. С детства я был очень застенчивым и трусливым, поэтому никогда не давал волю чувствам, все переживал внутри себя. Я был слабым и жил как кроткая безвольная овечка, но это не делало меня добрым. Я все больше проникался желанием убить свою старшую сестру.
Это была ответная реакция на ее издевательства. Как можно переложить на меня такой грех и заставить искать в этой деревне человека, которого она потом убьет? Почему так случилось, что я стал ее подельником?
Миссия моего усыновления – заняться ее социализацией, так скажем, сделать из нее человека. Но проблема заключалась в том, что я не мог ей противостоять. Она пока выигрывала. Мы поменялись ролями. Теперь она ограничивала мою свободу и контролировала все мои действия, а не я ее.