Кир Булычев
Путешествие Алисы
Глава пятая
Советы доктора Верховцева
Мы послали с дороги радиограмму доктору Верховцеву: «Прилетаем в пятницу. Встречайте». Верховцев сразу же ответил, что с радостью встретит нас и проведет на своем космокатере через опасный пояс астероидов, который окружает планету Трех Капитанов.
В назначенный час мы затормозили у пояса астероидов. Густой рой каменных глыб, словно облака, скрывал от нас поверхность планеты. Почему-то нас всех охватило волнение. Нам казалось, что встреча с доктором Верховцевым приведет к важным и интересным событиям. Может быть, даже и к приключениям.
Космокатер доктора мелькнул среди астероидов, словно серебряная стрела. И вот он несется перед нами.
– «Пегас», вы меня слышите? – раздался в динамике глуховатый голос. – Следуйте за мной.
– Какой он, интересно? Ему, наверно, скучно одному на планете, – сказала Алиса, сидевшая с нами на мостике в маленьком, специально для нее сделанном амортизационном кресле.
Никто ей не ответил. Полосков управлял кораблем, я исполнял обязанности штурмана, а Зеленого на мостике не было – он остался в машинном отделении.
«Пегас» изменил курс, обошел клыкастый астероид и тут же послушно скользнул вниз.
Под нами расстилалась пустыня, кое-где изрезанная ущельями и отмеченная оспинами кратеров. Серебряная стрелка катера летела впереди, указывая путь.
Мы заметно снизились. Можно было уже различить скалы и высохшие реки. Потом впереди показалось темно-зеленое пятно оазиса. Над ним поднимался купол базы. Катер доктора вошел в вираж и опустился на ровную площадку. Мы последовали его примеру.
Когда «Пегас», чуть покачиваясь, встал на амортизаторы и Полосков сказал «добро», я увидел между зеленью оазиса и нашим кораблем три каменные статуи.
На высоком постаменте стояли три каменных капитана. Даже издали было видно, что два из них – люди. Третий – трехногий тонкий фиксианец.
– Прилетели, – сказала Алиса. – Можно выйти?
– Погоди, – ответил я. – Мы не знаем состава атмосферы и температуры. Какой ты скафандр собираешься надевать?
– Никакого, – ответила Алиса.
Она показала на иллюминатор. Из серебряного космокатера вышел человек в сером обычном костюме и серой помятой шляпе. Он поднял руку, приглашая нас.
Полосков включил внешний динамик и спросил:
– Атмосфера пригодна для дыхания?
Человек в шляпе быстро закивал – идите, не бойтесь!
Он встретил нас у трапа.
– Добро пожаловать на базу, – сказал он и поклонился. – Так редко вижу здесь гостей!
Он говорил немного старомодно, под стать своему костюму.
На вид ему было лет шестьдесят. Это был невысокий, худенький и похожий на добрую старушку человек. Его лицо было исчерчено тонкими морщинками. Доктор все время жмурился или улыбался, и, если иногда его лицо разглаживалось, морщинки становились белыми и широкими. У доктора Верховцева были длинные, тонкие пальцы. Он пожал нам руки и пригласил к себе.
Мы пошли вслед за доктором к зеленым деревьям оазиса.
– Почему здесь кислородная атмосфера? – спросил я. – Ведь планета – сплошная пустыня.
– Атмосфера искусственная, – сказал доктор. – Ее сделали, когда сооружали монументы. Через несколько лет здесь построят большой музей, посвященный героям космоса. Сюда будут привозить отслужившие срок космические корабли и всякие диковины с дальних планет.
Доктор остановился перед каменной глыбой. На ней были выбиты слова на космоязыке:
«ЗДЕСЬ БУДЕТ ПОСТРОЕН ГЛАВНЫЙ МУЗЕЙ КОСМОСА»
– Вот видите, – сказал Верховцев. – Музей будут строить вместе восемьдесят разных планет. А пока, для начала, в центре планеты установлен мощный реактор, который выделяет кислород из горных пород. Сейчас здесь еще не очень хороший воздух, но к открытию музея воздух станет самым лучшим во всей Галактике.
Между тем мы подошли к подножию монумента.
Монумент был очень велик, с двадцатиэтажный дом. Мы остановились и, запрокинув головы, рассматривали трех капитанов.
Первый капитан оказался молодым, широкоплечим, стройным. У него был чуть курносый нос и широкие скулы. Капитан улыбался. На плече у него сидела странная птица с двумя клювами и красивой короной из каменных перьев.
Второй капитан был выше его ростом. У него была очень широкая грудь и тонкие ноги, как у всех людей, которые родились и выросли на Марсе. Лицо Второго было острое и сухое.
Третий капитан, фиксианец в тугом скафандре со шлемом, откинутым на спину, опирался ладонью о ветку каменного куста.
– Они совсем не старые, – сказала Алиса.
– Ты права, девочка, – ответил доктор Верховцев. – Они прославились, когда были молодыми.
Мы вступили в тень деревьев и по широкой аллее дошли до базы. База оказалась обширнейшим помещением, заваленным ящиками, контейнерами и приборами.
– Экспонаты начали в музей присылать, – словно извиняясь, сказал доктор. – Идите за мной, в мою берлогу.
– Ну прямо как «Пегас» в начале нашего путешествия! – восхитилась Алиса.
И в самом деле, путешествие по базе к жилью доктора Верховцева было похоже на хождение по нашему кораблю, когда он был перегружен посылками, грузами и всяческим оборудованием.
Небольшой закуток между контейнерами, заваленный книгами и микрофильмами, в котором еле умещалась койка, тоже заваленная бумагами и пленками, оказался спальней и рабочим кабинетом хранителя музея доктора Верховцева.
– Рассаживайтесь, чувствуйте себя как дома, – сказал доктор.
Всем нам, кроме хозяина, было совершенно ясно, что рассаживаться здесь негде. Верховцев смахнул груду бумаг на пол. Листки взлетели кверху, и Алиса принялась их собирать.
– Роман пишете? – спросил Полосков.
– Почему роман? Ах да, конечно, жизнь трех капитанов интереснее любого романа. Она достойна того, чтобы ее описать как пример для будущих поколений. Но я лишен литературного дара.
Я подумал, что доктор Верховцев скромничает. Ведь сам прилетал к разведчикам, чтобы найти чертежи корабля одного из капитанов.
– Итак, – сказал доктор, – чем могу быть полезен моим дорогим гостям?
– Нам сказали, – начал я, – что вы все знаете о трех капитанах.
– Ну уж, – Верховцев даже покраснел от смущения, – это явное преувеличение!
Он положил шляпу на груду книг; шляпа старалась съехать вниз, и доктор ловил ее и снова клал на старое место.
– Капитанам, – сказал я, – удалось побывать на многих неизвестных планетах. Они встречали чудесных зверей и птиц. От них, говорят, остались записи, дневники. А мы как раз ищем на других планетах неизвестных животных. Не поможете ли вы нам?
– Ага, вот в чем дело… – Верховцев задумался. Его шляпа воспользовалась этим моментом, соскользнула вниз и исчезла под койкой. – Ах, – сказал он, – если бы я знал заранее…
– Папа, можно, я подскажу доктору? – спросила Алиса.
– Да, девочка, – обернулся к ней доктор.
– У одного каменного капитана на плече сидит птица с двумя клювами и с короной на голове. Такой птицы нет в зоопарке. Может, вы знаете что-нибудь о ней?
– Нет, – сказал Верховцев. – Почти ничего не знаю. А где моя шляпа?
– Под койкой, – сказала Алиса. – Сейчас я достану.
– Не беспокойтесь, – сказал Верховцев и нырнул под койку. Оттуда торчали только его ноги. Он искал там, в темноте, шляпу, шуршал бумагами и продолжал говорить. – Скульпторам дали последние фотографии капитанов. Они выбирали те фотографии, которые им больше нравились.
– Может, они придумали эту птицу? – спросил я, наклоняясь к койке.
– Нет-нет! – воскликнул Верховцев, и его ботинки задергались. – Я сам видел эти фотографии.
– Но хоть известно, где они сняты?
– Первый капитан никогда не расставался с птицей, – ответил Верховцев, – но, когда улетел на Венеру, подарил птицу Второму капитану. А Второй капитан, как вам известно, пропал без вести. Пропала и птица.
– Значит, даже неизвестно, где она водится?
Верховцев наконец вылез из-под кровати. Шляпу он смял в кулаке, и вид у него был смущенный.
– Простите, – сказал он, – я отвлекся.
– Значит, неизвестно, где водится птица?
– Нет-нет, – быстро ответил Верховцев.
– Жалко, – вздохнул я. – Значит, неудача. Ничем вы нам помочь не сможете. А мы так надеялись…
– Почему же не смогу? – обиделся доктор Верховцев. – Я и сам много путешествовал… Дайте только подумать.
Доктор думал минуты три, потом сказал:
– Вспомнил! На планете Эвридика водится Малый дракончик. И еще, говорят, Большой дракончик.
– Знаю, – сказал я. – Большого дракончика как-то застрелил один из капитанов.
– А вы откуда знаете? – спросил Верховцев.
– Знаю. Мне рассказал мой друг археолог Громозека.
– Странно, – произнес Верховцев и наклонил голову, рассматривая меня, словно видел в первый раз. – Тогда я еще подумаю.
Он думал еще минуту и сообщил нам о марсианском богомоле. Это было даже смешно. Марсианские богомолы живут не только во всех зоопарках – их даже дома держат. У Алисы один живет, например.
Тогда Верховцев рассказал нам о головастах, о мухоколе с Фикса, об адских птицах с планеты Труль и о других зверях, известных по книге «Животные нашей Галактики».
– Нет, эти звери нам не нужны.
– Простите, – сказал Верховцев вежливо, – но я всю жизнь интересовался разумными существами, и животные как-то мне не встречались. Можно, я подумаю?
Верховцев снова задумался.
– Где же я бывал? – спросил он сам себя. – Ага, – ответил он, – я бывал на Пустой планете.
– Где?
– На Пустой планете. Это недалеко отсюда, в соседней звездной системе.
– Но если это Пустая планета, то какие же там звери? – удивилась Алиса.
– Этого никто не знает. Понимаете, были мы там в понедельник, все небо кишело птицами. А во вторник ни одной птицы – только волки рыщут стаями. И олени. А в среду – ни тех, ни других. Планета опустела.
– Но, может, звери просто откочевали куда-нибудь?
– Нет, – сказал Верховцев, – не в этом дело. У нас был разведкатер, и мы из любопытства облетели всю планету. Ни зверей, ни птиц. Пустота. И не мы одни этому удивлялись. Я вам координаты дам.
– Спасибо, – сказал я. – Но если вы больше ничего вспомнить не можете, тогда покажите нам дневники капитанов. Они-то уж, наверно, видели разных зверей.
– А кто вам сказал про дневники? – спросил доктор и наклонил голову.
– Наш друг археолог Громозека, – ответил я.
– Никогда не слышал. Да и зачем вам дневники? Я вспомнил о склиссах. О склиссах с планеты Шешинеру. Их там тьма-тьмущая. Мне рассказывали.
– И за это тоже спасибо, – сказал я. Но мне очень хотелось взглянуть на дневники капитанов, а доктор Верховцев почему-то дневников показывать не хотел. Чем-то мы вызвали у него недоверие.
– Пожалуйста.
– А дневники? – спросила Алиса.
– Ой, девочка, что вам в этих дневниках? Кстати, их здесь и нет. Они на Фиксе. Хранятся в архиве. Да-да, в архиве. – И доктор Верховцев вдруг оживился, словно придумал удачную ложь.
– Ну, как хотите, – сказала Алиса.
Доктор смутился, напялил мятую шляпу на глаза и сказал тихо:
– А еще вы можете побывать на рынке в Палапутре.
– Мы там обязательно побываем, – сказал я. – Мы о нем знаем.
– Тогда я вас провожу, – сказал доктор.
Он встал и повел нас между ящиками и контейнерами к выходу с базы. Он шел быстро, словно боялся, что мы передумаем и не улетим.
Мы вернулись к памятникам. Остановились возле них.
– А что случилось со Вторым капитаном? – спросил я.
– Он погиб, вы же знаете, – ответил Верховцев.
– Нам сказали, что он пропал без вести.
Доктор Верховцев пожал узенькими плечиками.
– А можно найти Первого капитана? – не сдавался я. – Он жив?
– Да, работает где-то в космосе.
– На проекте «Венера»? Но ведь там несколько тысяч человек.
– Вы же сами знаете, как его искать. И ничего вы от меня больше не добьетесь.
– Ну что ж, – сказал я тогда, – спасибо за прием. Мы, правда, думали, что встреча будет иной.
– Я тоже так думал, – сказал Верховцев.
– Может, когда напишете роман, пришлете нам экземпляр?
– Я не пишу романов! Не умею! Кто это придумал?
– Я говорю о том романе, ради которого вы летали месяц назад к разведчикам на Малый Арктур и спрашивали у них об устройстве «Синей чайки».
– Что? – доктор Верховцев взмахнул руками. – Какая «Синяя чайка»? Какие разведчики? Я там полгода уже не был!
– Ну хорошо, хорошо, – сказал я, видя, что доктор совсем растерялся. – Мы не хотели вас обидеть.
– То-то, – сказал Верховцев. – Будете мимо лететь, заходите, всегда буду рад вас видеть. Особенно эту очаровательную девчурку.
Он протянул руку, чтобы погладить Алису по голове, но Алиса отошла на шаг в сторону, и рука доктора повисла в воздухе.
– Значит, не забудьте, – сказал он, остановившись у монумента Трех Капитанов. – Склиссы на Шешинеру и загадка Пустой планеты.
– Спасибо, доктор, – ответил я. – Мы не забудем.
Глава шестая
Кустики
Доктор долго стоял у ног громадных каменных капитанов и размахивал шляпой. Золотые лучи заходящих солнц освещали его, и казалось, что он тоже статуя, только поменьше остальных.
– А-а-а! – донесся вдруг до нас далекий крик.
Мы обернулись.
Доктор бежал к нам, увязая в песке.
– За-бы-ыл! – кричал он. – Совсем забы-ыл!
Доктор подбежал к нам и минуты две пытался отдышаться, все время начинал одну и ту же фразу, но дыхания не хватало, чтобы ее закончить.
– Ку… – говорил он. – У па…
Алиса попыталась помочь ему.
– Курица? – спросила она.
– Не-ет… ку-устики. Я… забыл про кустики сказать.
– Какие кустики?
– Стоял у этих самых кустиков и забыл про них сказать.
Доктор показал на монумент. Даже отсюда, издали, было видно, что у ног Третьего капитана скульптор изобразил пышный куст, тщательно выпилив из камня его ветви и листья.
– А я думала, что это просто для красоты, – сказала Алиса.
– Нет, это же кустик! Вы никогда не слышали о кустиках?
– Никогда.
– Тогда послушайте. Всего две минуты… Когда Третий капитан был на восьмом спутнике Альдебарана, он заблудился в пустыне. Ни воды, ни пищи – ничего. Но капитан знал, что, если он не дойдет до базы, корабль погибнет, потому что все члены экипажа лежали пораженные космической лихорадкой, а вакцина была только на базе, на пустой, покинутой базе в горах Сьерра-Барракуда. И вот, когда силы покинули капитана и путь был потерян в песках, он услышал отдаленное пение. Сначала капитану показалось, что это галлюцинация. Но он все-таки собрал последние силы и пошел по направлению к звукам.
Через три часа он дополз до кустиков. Кустики растут в тех местах вокруг небольших водоемов, и перед песчаной бурей их листья трутся друг о дружку, издавая мелодичные звуки. Кажется, что кустики поют. Вот таким образом кустики в горах Сьерра-Барракуда своим пением указали капитану дорогу к воде, дали возможность переждать страшную песчаную бурю и спасли жизнь восьмерым космонавтам, погибавшим от космической лихорадки. В честь этого события скульптор на памятнике Третьему капитану изобразил кустик. Так что, я думаю, вам стоит заглянуть на восьмой спутник Альдебарана и в горах Сьерра-Барракуда найти кустики. Кроме того, Третий капитан говорил, что вечером на кустиках раскрываются большие нежные светящиеся цветы.
– Спасибо, доктор, – сказал я. – Мы обязательно постараемся найти эти кустики и привезти их на Землю.
– А они могут в горшках расти? – спросила Алиса.
– Наверно, – ответил доктор. – Но, по правде говоря, я никогда кустиков не видел – они очень редки. И встречаются только у источника в самом центре пустыни, окружающей горы Сьерра-Барракуда.
… Система Альдебарана лежала неподалеку, и мы решили отыскать кустики и, если можно, послушать их пение.
Восемнадцать раз наш космокатер облетел всю пустыню, и лишь на девятнадцатом заходе мы увидели в глубокой ложбине зелень. Разведкатер снизился над песчаными барханами, и нашим глазам предстали кусты, окружавшие родник.
Кусты были невысоки, мне по пояс, у них были длинные, серебристые с изнанки листья и довольно короткие, толстые корни, которые легко выходили из песка. Мы осторожно выкопали пять кустов, выбирая те, на которых нашли бутоны, набрали в большой ящик песка и перенесли наши трофеи на «Пегас».
В тот же день «Пегас» стартовал с пустынного спутника и взял курс дальше.
Как только кончился разгон, я начал готовить к съемкам камеру, потому что надеялся, что на кустах вскоре распустятся светящиеся цветы, а Алиса приготовила бумагу и краски, чтобы эти цветы зарисовать.
И в этот момент мы услышали тихое, благозвучное пение.
– Что такое? – удивился механик Зеленый. – Я не включал магнитофон. Кто включил? Почему мне не дают отдохнуть?
– Это поют наши кусты! – закричала Алиса. – Надвигается песчаная буря?
– Что? – удивился Зеленый. – Откуда в космосе может быть песчаная буря?
– Пошли к кустам, пап, – потребовала Алиса. – Посмотрим.
Алиса побежала в трюм, а я немного задержался, заряжая камеру.
– Я тоже схожу, – сказал механик Зеленый. – Никогда не видел поющих кустов.
Я заподозрил, что на самом деле ему хочется выглянуть в иллюминатор, потому что он опасается, а вдруг и в самом деле надвигается песчаная буря.
Только я кончил заряжать камеру, как услышал крик. Я узнал голос Алисы.
Я бросил камеру в кают-компании и побежал скорее вниз, к трюму.
– Папа! – кричала Алиса. – Ты только посмотри!
– Спасите! – шумел механик Зеленый. – Они идут!
Еще несколько шагов – и я подбежал к двери в трюм. В дверях я столкнулся с Алисой и Зеленым. Вернее, я столкнулся с Зеленым, который нес на руках Алису. Вид у Зеленого был испуганный и борода развевалась, словно от ветра.
В дверном проеме показались кустики. Зрелище было и на самом деле ужасное. Кустики вылезли из полного песку ящика и, тяжело переступая на коротких уродливых корнях, двигались на нас. Они шли полукругом, покачивая ветвями, бутоны раскрылись, и среди листьев горели, словно зловещие глаза, розовые цветы.
– К оружию! – крикнул Золеный и протянул мне Алису.
– Захлопните дверь! – сказал я.
Но было поздно. Пока мы толкались, стараясь разминуться, первый из кустов миновал дверь, и нам пришлось отступить в коридор.
Один за другим кустики последовали за своим предводителем.
Зеленый, нажимая по пути все кнопки тревоги, побежал на мостик за оружием, а я схватил стоявшую у стены швабру и попытался прикрыть Алису. Она смотрела на наступление кустиков зачарованно, как кролик на удава.
– Да беги же! – крикнул я Алисе. – Мне их долго не сдержать!
Кустики упругими, сильными ветвями схватились за швабру и вырывали ее из моих рук. Я отступал.
– Придержи их, па! – сказала Алиса и убежала.
«Хорошо, – успел подумать я, – что хоть Алиса в безопасности». Мое положение продолжало оставаться опасным. Кустики старались загнать меня в угол, а шваброй я уже не мог действовать.
– Зачем Зеленому огнемет? – услышал я вдруг в динамике голос капитана Полоскова. – Что случилось?
– На нас напали кустики, – ответил я. – Но огнемета Зеленому не давай. Я постараюсь запереть их в отсеке. Как только я отступлю за соединительную дверь, я тебе дам знать, и ты тут же закроешь трюмный отсек.
– Тебе не грозит опасность? – спросил Полосков.
– Нет, пока держусь, – ответил я.
И в тот же момент ближайший ко мне куст сильно дернул за швабру и вырвал ее из рук. Швабра отлетела в дальний конец коридора, и кусты, будто ободренные тем, что я безоружен, двинулись ко мне сомкнутым строем.
И в этот момент я услышал быстрые шаги сзади.
– Ты куда, Алиса! – крикнул я. – Сейчас же назад! Они сильные, как львы!
Но Алиса проскользнула у меня под рукой и кинулась к кустам.
Что-то большое, блестящее было у нее в руке. Я кинулся за ней следом, потерял равновесие и упал. Последнее, что я увидел, была Алиса, окруженная зловещими ветвями оживших кустов.
– Полосков! – крикнул я. – На помощь!
И в ту же секунду пение кустов прервалось. Сменилось тихим журчанием и вздохами.
Я поднялся на ноги и увидел мирную картинку.
Алиса стояла в самой гуще кустиков и поливала их из лейки. Кустики раскачивали ветвями, стараясь не упустить ни капли влаги, и блаженно вздыхали…
Когда мы загнали кусты обратно в трюм, убрали сломанную швабру и вытерли пол, я спросил Алису:
– Но как же ты догадалась?
– А ничего особенного, пап. Ведь кустики – растения. Значит, их надо поливать. Как морковку. А мы ведь их выкопали, посадили в ящик, а полить забыли. Когда Зеленый схватил меня и старался спасти, я успела подумать: ведь они у себя дома живут у самой воды. И Третий капитан по их пению отыскал воду. А поют они, когда надвигается песчаная буря, которая сушит воздух и засыпает песком воду. Вот они и волнуются тогда, что воды им не хватит.
– Так чего же ты сразу не сказала?
– А ты бы поверил? Ты с ними воевал, как с тиграми. Ты совсем забыл, что они – самые обыкновенные кустики, которые надо поливать.
– Ну уж самые обыкновенные! – проворчал механик Зеленый. – Гоняются за водой по коридорам!
Тут уж наступила моя очередь как биолога сказать свое последнее слово.
– Так эти кусты борются за существование, – сказал я. – Воды в пустыне мало, родники пересыхают, и, чтобы остаться живыми, кустам приходится бродить по песку и искать воду.
С тех пор кусты мирно жили в ящике с песком. Только один из них, самый маленький и непоседливый, часто вылезал из ящика и подстерегал нас в коридоре, шелестел ветками, напевал, выпрашивал воду. Я просил Алису не перепаивать малыша – и так уж вода сочится из корней, – но Алиса его жалела и до самого конца путешествия таскала ему воду в стакане. И это еще бы ничего. Но как-то она напоила его компотом, и теперь кустик вообще никому прохода не дает. Топает по коридорам, оставляя за собой мокрые следы, и тупо тычется листьями в ноги людям.
Разума в нем ни на грош. Но компот любит до безумия.
