Кира Фарди
Только с тобой
Пролог
Игорь Владимирович любил контрольные работы.
Он сидел за учительским столом, наблюдал за учениками одиннадцатого класса и откровенно скучал.
Тоска…
Он с трудом подавил зевоту и прикрыл ладонью рот: такое поведение недостойно учителя.
В школе он работал уже пятый год, преподавал историю. Сюда пришёл по призванию. Вернее, так Игорь думал сначала. Но проверка теории эмпирическим путём, увы, провалилась. Говорят, благими намерениями выстлана дорога в ад. Это как раз про него. Ничего, кроме тоски и скуки, на этой работе он не испытывал и постепенно превратился в подобие тех преподавателей, которых сам так ненавидел.
Хотя…
Не все его в школе раздражало. Были ещё и ученицы. Они заглядывались на хорошенького историка, строили ему глазки, надеясь получить снисхождение во время контрольной работы или теста. Игорь млел от внимания девочек и получал истинное удовольствие, когда ставил зарвавшуюся школьницу на место, заставляя ее краснеть над очередной скабрезной шуткой.
Вот и сейчас.
За второй партой сидит Юля Смирнова. Прямо такая Юлечка-Юлечка! Игорь усмехнулся. Коротенькая юбка уехала вверх, оголив стройные цыплячьи бёдра. Девушка якобы случайно поглаживала коленку, и эти ритмичные движения заставляли историка следить за ними, не отрывая взгляда. Вот ладонь Юлечки от колена перешла к бедру и стала подниматься все выше. Игорь тоже немного сместился и даже наклонил голову набок, чтобы лучше рассмотреть потаённое.
В паху зашевелилось. «Черт! Что я, как малолетка в подростковом возрасте, не могу справиться с гормонами. Игорь встряхнул головой, прогоняя наваждение, и отвернулся. «Не смотреть! Нельзя!» – повторил он про себя ставшую уже привычной фразу.
Он опустил глаза в журнал – буквы расплывались. «Безобразие! Надо выпустить закон, чтобы молодых, полных сексуальной энергии мужиков, на километр не подпускали к школе».
Игорь Владимирович встал и подошёл к окну. Его кабинет находился на первом этаже, и он прекрасно видел все перемещения хитрых учеников. Заметив три силуэта, кравшихся под окнами, он узнал троечников из восьмого «Г». Наверняка курить побежали. Вся администрация школы знала, что у пацанов во дворе соседнего универсама тайная курилка, но ничего сделать не могла.
Учитель протянул пальцы к ручке окна, намереваясь окликнуть нарушителей, но остановился на полпути. «Г» оно и есть «Г». Свяжешься – себе дороже будет. Придется их вести к завучу, выслушивать нотации, встречаться с родителями.
«Б-р-р-р! Пусть гуляют!» – решил он и снова повернулся к классу.
Легче не стало. Теперь блуждающий взгляд наткнулся на упругую грудь Машеньки Ивановой. Два белоснежных полушария выглядывали из расстегнувшейся блузки и манили к себе. Машенька не зазывала хитростью учителя, нет. Игорь об этом знал. Его смущала детская непосредственность девушки. Кажется, она даже не представляла, насколько привлекательна для молодого мужчины ее невинная прелесть.
Вот девушка поменяла положение – блузка натянулась. Игорь живо представил, как дули сосков нацелились на его мужскую силу и застонал. Неожиданно получилось громко. Учитель поменял положение ног, поднял глаза и наткнулся на серый взгляд Оли Звонаревой, которая сидела на последней парте.
– Пиши, не отвлекайся, – выдавил Игорь смущенно и отвернулся: смотреть на Олю он совсем не мог.
Эта рыжая длинноволосая бестия вот уже год не давала учителю спать ночами. Стоило ему закрыть глаза, как ее обнаженный образ будил самые извращённые фантазии, от которых он спасался случайными связями и проститутками. До дрожи в коленях мечтал поцеловать эти пухлые губы, втянуть по-собачьи, так, чтобы склеились ноздри, пряный аромат ее кожи, ощутить языком, как бьется тоненькая жилка на нежной шее.
Игорь до боли сжал кулаки. «Ведьма! Будь ты проклята!» – как мантру повторял он. Если бы он жил в пятнадцатом веке, первый бы загнал эту девицу на костёр.
Усилием воли он поднял глаза и уставился неподвижным взглядом на девушку. Через минуту, увидев, как она заерзала, удовлетворенно хмыкнул: «Так тебе и надо, ведьма!»
Глава 1
– Звонарёва, сдавать тетрадь собираешься? Последняя осталась, – услышала Оля окрик историка и вздрогнула. Мороз пробежал по коже от ужаса: она ничего не успела написать. Все даты вылетели из головы под пронзительным голубым взглядом из-под очков, который она постоянно ловила на себе во время контрольной работы. – Я жду.
А теперь в голосе появились мурлыкающие, опасные нотки. Оля сжалась. Этот тон не предвещал ничего хорошего. Она встала и медленно пошла к столу учителя.
– Вот, – протянула она тетрадь, мечтая быстрее скрыться, но не тут-то было.
– Посмотрим, посмотрим, что ты у нас накарябала, – с этими язвительными словами Игорь Владимирович, молодой историк, которого за глаза все девушки звали просто Игорем, открыл ее тетрадь. – О, даже так! Чистый лист. Звонарёва, это бунт?
– Нет, – пролепетала она, едва сдерживая дрожь в голосе, и оглянулась: в классе никого не было.
«Предатели! Сбежали! И Жанка! Ещё подруга называется!» – от обиды Оля чуть не заревела.
– Надеешься смыться? – тихо спросил учитель. – А наказание?
Уголок его рта поехал вверх, обнажив крупные, желтоватые от частого курения зубы. Голубые глаза потемнели, и в них заплескалось желание. Оля сжалась. Мысли заметались в поисках выхода, как испуганные мыши под взглядом кота. Игорь провёл пальцами по обнаженной руке девушки: кожа мгновенно покрылась пупырышками. Оля вздрогнула, сделала шаг назад, но жесткая мужская ладонь успела зажать ее запястье и дернуть на себя. Ее повело в сторону, и она упала прямо на колени мужчине. Девушка вскрикнула, залилась краской от смущения и рванулась, чтобы встать, но руки учителя крепко держали ее.
– Тише, тише, – шептали ей в шею жаркие губы, – хочешь пятерку, посиди так немножко.
И вот там, где только что было тепло и мягко, вдруг стало расти что-то твёрдое и жесткое. Оля взвизгнула и отчаянно закрутилась, наконец (о, счастье!) вырвалась из цепких пальцев и со слезами бросилась к дверям. Ещё долго в ушах звучал ехидный хохот историка.
Оля бежала по коридору, а глаза лихорадочно искали, куда спрятаться. Она уже была на лестнице, но потом резко развернулась и бросилась в туалет. Там точно не достанет. Она закрылась в кабинке, села на унитаз и только здесь немного расслабилась, хотя все время прислушивалась к звукам, доносящимся снаружи.
Вспомнила большое и твёрдое и содрогнулась: до сих пор чувствовала это противное давление между ног. Хотелось принять душ и тереть себя мочалкой, тереть изо всех сил, чтобы и следа от этого ощущения не осталось. Игорь Владимирович перешёл уже все границы. Чувствует свою безнаказанность? И вправду, что может сделать скромная ученица против влиятельного учителя? Ей просто никто не поверит.
Обычно действия историка дальше томных взглядов и грязных шуточек не заходили, тогда что это было сегодня? Он решил перейти на новую ступень приставаний? Наверное, так. Учиться Оле осталось два месяца. Потом экзамены и – прощай школа, любимый класс и учитель, который отравил ей жизнь в последний год учебы.
– Козел! Придурок! – выругалась Оля и решила не ходить на физкультуру. Не до неё сейчас.
Она тихонько выскользнула из туалета, прокралась на цыпочках мимо вахтёрши, которая распекала опоздавшего на урок ученика, и сбежала домой.
Дорога, по которой она ходила вот уже почти одиннадцать лет, была привычной. Ноги делали свою работу, а голову одолевали печальные мысли. Оля с досады пнула попавшийся спичечный коробок. Тот стукнулся о стену дома и откатился на проезжую часть прямо под колёса встречной машины.
Отчаяние сжимало сердце, мешало дышать полной грудью и рождало мрачные идеи. Оля чувствовала себя сейчас этим коробком, прыгающим по мостовой. «Не буду ходить к нему на уроки. Точка. Не буду!» – думала она.
Но тут же появлялся червячок сомнения: «Он нажалуется завучу, та вызовет маму и заявит о прогулах. Мама, конечно, расстроится».
Оля знала, что ей уступит. Видеть в слезах маму, работавшую в трёх местах, чтобы дочка жила безбедно, девушка не могла.
Внезапно она остановилась.
– А если жалобу на него написать? За сексуальное домогательство.
Радость всколыхнулась в душе, но тут же погасла. Как доказать, что учитель истории не даёт ей прохода? Внешне ничего предосудительного он не делает, а его постоянные взгляды, якобы случайные касания и намеки понятны только ей, одноклассники ничего не замечают. Оля сглотнула подступившие слезы и вспомнила разговор с Жанкой сегодня утром. Когда она рассказала ей о своих подозрениях, подружка только рассмеялась:
– Олька! Да у тебя паранойя! Шуточки Игорь направлены всему классу, а не тебе.
– Жанка, он же всех не лапает. А ко мне всегда норовит прикоснуться.
– Ну, и что? Подумаешь, взрослый человек тебя по голове погладил или по плечу потрепал. Что такого? Кем ты себя возомнила? Писаной красавицей? Посмотри на себя в зеркало: обычная девчонка, серая мышка. Ты даже косметику ещё толком не научилась накладывать, а туда же, в неотразимые модели метишь!
Эти слова так задели Олю, что она поссорилась с Жанной, и теперь брела к дому одна. Если о ней такого мнения подруга, то что же подумают остальные?
Оля подошла к дому и недовольно посмотрела на сваленные на асфальт тюки и коробки. Грузовик с мебелью перекрывал вход в подъезд.
«Кого принесла нелёгкая? Современные хозяева не таскают за собой домашнее старьё, а покупают новые вещи», – зло подумала она, ступила на газон, провалилась в рыхлый весенний снег, с трудом сделала несколько шагов и пробралась наконец к двери.
– Привет, рыжая соседка, – услышала она сзади насмешливый голос и резко обернулась: из грузовика выглядывала улыбающаяся физиономия, увенчанная торчащими в разные стороны вихрами.
– Пошёл ты… лесом, – сердито буркнула Оля и поднесла магнитный ключ к замку.
– Лесом, полем, улицей, бережком, – запел противный мальчишка, но его прервал строгий мужской голос:
– Илья, хватит дразнить девушку, помоги лучше стиральную машину спустить.
Дальнейший разговор Оля не слушала. Она быстро открыла дверь, вызвала лифт и поднялась на третий этаж, где жила в двухкомнатной квартире с мамой и бабулей.
– Олечка, ты сегодня рано, – выглянула из кухни бабушка, – обедать будешь?
– Позже. Я пока не хочу, – девушка юркнула к себе в комнату и закрыла дверь: наконец-то одна.
Она бросила сумку на пол и с размаху плюхнулась на кровать. Непрошеные слезы закипали на глазах, катились по вискам и падали на подушку. Девушка зло вытирала их руками, давила рыдания, которые рвались из сведённого спазмом горла. «Что делать?» – стучал в голове единственный вопрос. Скоро ЕГЭ. История и обществознание ей как воздух нужны, если она все ещё хочет стать юристом и защищать женщин от таких вот сексуально озабоченных придурков.
– Сволочь! Гад! – она встала с кровати и подошла к зеркалу: и что этот урод в ней нашёл?
Рыжая копна волной лежала на плечах. От природы ей достались тусклые русые волосы, потому Жанка и назвала ее серой мышкой. Такого яркого оттенка Оля добилась с помощью хны, а виноват в этом был Сашка Степанов, красавчик спортсмен из математического класса. Оля тайно вздыхала по нему уже два года: украдкой фотографировала, а потом вечерами рассматривала фото и фантазировала, как он провожает ее из школы, угощает мороженым и водит в кино на зависть всем девчонкам.
Но, увы! Сашка не обращал на неё никакого внимания. Действительно, зачем самому популярному парню в старшей школе нужна очкастая зубрилка с серым хвостиком! Вот тогда Жанка и предложила ей изменить цвет волос и надеть линзы.
Сашка все равно жил в своем мире, кажется, даже не знал о существовании влюблённой в него Оли, зато яркий цвет головы, пылающей среди блондинок и брюнеток, заметил Игорь Владимирович, и навалилась новая напасть: тайное преследование. Об историке среди девочек ходили неприятные слухи. Будто он несколько лет назад даже женился на ученице. Но никто его жену до сих пор не видел. Детей тоже, поэтому все дружно решили, что это пустой треп из разряда «одна баба сказала».
Оля вздохнула, причесала волосы и убрала их в привычный хвостик. Ей нравился рыжий цвет. Конечно, к нему полагалось бы иметь зеленые глаза, но и ее темно-серые смотрелись неплохо. Ресницы, конечно, светлые, белесые, но хорошая тушь быстро исправляла этот недостаток. В целом, Оле ее внешность нравилась. Только вздернутый нос иногда бесил. Она даже думала, что, когда сама начнёт зарабатывать, сделает пластическую операцию, выровняет ненавистный кончик.
От грустных мыслей отвлёк звонок в дверь.
– Олюшка, открой! – крикнула бабушка. – У меня руки в муке.
Оля вздохнула: «Кого ещё черт принёс!» – распахнула дверь и побледнела: на пороге стоял Игорь Владимирович. Он смотрел в упор на девушку, и она чувствовала, что сейчас упадёт в обморок под этим пристальным взглядом.
– Здравствуйте, – спасла положение бабушка. Она выглянула из кухни, держа руки на весу, чтобы не запачкаться мукой. – Это кого к нам ветром странствий занесло? Вы наш новый сосед?
– Нет, я преподаю вашей внучке историю. Ветер странствий мне нашептал, что я могу зайти к вам в гости, – в тон бабуле пошутил учитель.
«Козел! Чего тебе от меня надо? – стонала про себя Оля, но молчала, только переводила взгляд с Игоря на бабулю.
– О, проходите на кухню. Олюшка что-то натворила? Хотя это очень странно. Она у нас хорошая, добрая девочка.
– Бабуля! – покраснела Оля. – Я давно уже не девочка. – От досады на бабулю, которая пригласила врага в дом, ей хотелось плакать. – У меня все в порядке.
– Не совсем, – возразил историк, удобно расположившись за столом, – уважаемая леди, как вас звать-величать? – обратился он к бабушке.
– Ох, простите! – всплеснула руками та, и мучное облако повисло в воздухе и медленно осело на стол. – Варвара Петровна. А вы?
– Игорь Владимирович.
– Олечка не рассказывала, что у неё такой молодой и привлекательный учитель. Простите, я сейчас поставлю пирожки в духовку, и мы с вами поговорим.
Бабушка возилась у плиты, а Оля стояла в дверях и мрачно смотрела на историка. Мысли плясали в голове. «Зачем он пришёл? Что хочет сказать?» Игорь насмешливо поглядывал на неё, и от этого Оле становилось ещё хуже. Бабушка наконец разобралась с пирожками, поставила перед учителем чашку чая и села сама.
– Рассказывайте.
– Варвара Петровна, извините за неприятные вести, но меня волнует успеваемость Оли. Через два месяца экзамены, а после сегодняшней контрольной работа она сдала чистый лист.
«Козел! – ахнула про себя Оля. – Нет, что за урод!» – она покраснела от злости и хотела закричать, что его слова – неправда.
Но историк, как волшебник, вытащил из портфеля тетрадь и сунул под нос бабушке. – Вот посмотрите.
– Оля, как же это, – растерянно подняла на неё глаза бабуля, – ты решила не поступать на юридический?
Оля отчаянно замотала головой.
– Варвара Петровна, о об этом я и хотел поговорить. Я предлагаю Оле дополнительные занятия. Совершенно бесплатные, – добавил он, увидев попытку бабушки отказаться.
Оля стояла ни жива ни мертва: «Скотина! Решил по-другому до меня добраться!»
– Бабуля, я сама могу выучить историю и подготовиться к экзаменам. Я не хочу загружать Игоря Владимировича лишней работой, – резко сказала она, постаравшись максимально добавить в голос твердости и уверенности.
Она и сама верила, что справится, если этот человек ей не будет мешать.
– Благодарю вас, дорогой учитель, за заботу, – в отличие от внучки обрадовалась бабушка. – Мы с мамой Олечки обдумаем ваше предложение и позвоним.
«Спасибо, моя осторожная бабулечка! – обрадовалась Оля. – Что, урод, выкуси! Не получилось!» – она с торжеством в глазах посмотрела на историка и довольно улыбнулась.
Игорь снял очки, привычным жестом протер стекла и только потом поднял глаза. Холодом сверкнул жёсткий и немного рассеянный, как у всех близоруких людей, взгляд. Улыбка пропала с лица, и оно стало похоже на маску. Будто двуликий Янус повернулся злой стороной. Только что на кухне пил чай ангел во плоти, и уже тебя прожигает взглядом Дьявол.
Оля поежилась и пошла к двери, открыла ее и молча ждала, пока учитель наденет модные рыжие туфли и попрощается с бабушкой. Уже выйдя в коридор, он гадко подмигнул девушке, и Оля зябко передернула плечами от омерзения. Захлопнув дверь за непрошеными гостем, Оля бросилась к бабушке.
– Спасибо, бабуля. Я сама справлюсь. Не хочу, чтобы он меня натаскивал. Ой, у тебя пирожки горят! – воскликнула она, почувствовав запах дыма.
Обе бросились в кухню, которую наполнял едкий дым. Спасение квартиры от пожара отвлекло Олю, и она временно забыла о новых соседях и гадком Игоре.
Утром проснулась с хорошим настроением: в этот день истории нет, а значит, можно спокойно идти в школу. Возникла даже мысль: позвонить Жанке и помириться, но Оля решила выдержать характер. Всегда она первая звонит, вот и выросла мягкотелой. Даже с учителем разобраться не может.
Она, напевая прилипший мотивчик, выбежала из подъезда.
– Привет, Рыжая!
Оля оглянулась: сзади стоял вчерашний вихрастый парень.
– Отвянь! – ссориться ей не хотелось.
– Ты чего такая недружелюбная? – парень пошёл рядом, стараясь попасть с ней в ногу.
Оля скосила глаза, потом задрала голову:
– Ты когда каланчой Коломенской вымахал? – удивилась она. Юноша был на голову выше ее, и его длинное тело покачивалось рядом, как тонкий клён.
– Вот так вышло. Рос, рос и дорос, – пошутил он, потом уже серьезнее добавил, – у меня и родители высокие. Спортсмены-волейболисты. Так что от генетики никуда не деться.
– Ясно. Ну, иди, куда шёл.
– Ага. Пока. Ещё встретимся, – он усмехнулся и свернул во дворы.
«Откуда этот перец так хорошо знает наш район?» – пожала плечами Оля и тут же забыла про него: вдалеке она увидела Жанну и теперь гадала, окликнуть или нет. Подружка оглянулась, словно почувствовала ее взгляд, и остановилась.
– Оль, привет, – как ни в чем ни бывало начала она, – ты куда вчера пропала? Преподша по физре знаешь, как ругалась!
– Плевать, – угрюмо ответила Оля. Настроение резко ухудшилось. – Из-за истории расстроилась. Ты почему меня в кабинете одну бросила? – накинулась она на подругу.
– Так, на физру надо было переодеваться, а ты все сидела, тетрадь не сдавала, – оправдывалась та. – Ты на меня, что ли, обиделась?
– Ладно. Проехали, – отмахнулась Оля: не хотела портить хорошее настроение. – Пошли на литературу. Классуха ругаться будет, если опоздаем.
Преподавателя литературы, а по совместительству и классного руководителя, звали Ирина Леонидовна. Оля знала, что ребята ее уважают за строгость и сердечность. Но у неё был один пунктик, над которым втайне посмеивались, но не спорили: она раз в три недели пересаживала учеников по своему усмотрению. Это правило существовало с пятого класса, поэтому все привыкли. Привыкли и к тому факту, что девушки всегда сидели с юношами. В классе давно родился лозунг: «Если не нравится сосед, воспитывай», – поэтому возражений против нового пересаживания не существовало.
Но в их одиннадцатом классе училось двадцать семь человек, так что раз в три недели кто-нибудь получал бонус: последнюю парту в полное распоряжение. Сейчас этим счастьем владела Оля. Она разложила тетради и ручки на столе, достала планшет. Ещё одна фишка их лицея – преподавание с помощью учебных электронных приложений. Каждый день они выполняли тесты и другие задания, используя планшет. Он давно стал привычным и удобным инструментом для школьной работы.
Прозвенел звонок, и в класс вошла Ирина Леонидовна – женщина средних лет, худощавая и модно одетая. За ее спиной ещё кто-то маячил.
– Ребята, прошу вашего внимания. К нам в класс перевелся новый ученик.
Она сделала шаг в сторону, и Оля увидела своего нового соседа по подъезду. Он немного сутулился и смущенно кривил рот. Встретившись взглядом с Олей, юноша расплылся в широкой улыбке, и девушка увидела, какой Каланча хорошенький. Темные вихрастые волосы были уложены в модную прическу. Синие глаза в обрамлении пушистых ресниц сияли и казались почти прозрачными. Подбородок пересекала волевая ямочка.
Девочки зашевелились. Даже Оля удовлетворенно улыбнулась: наконец-то у Степанова в школе появился конкурент.
– Представься классу, пожалуйста, предложила Ирина Леонидовна.
– Илья. Шереметов. Не путайте с князьями Шереметьевыми. Я птица другого рода-племени. Можно просто – Илюха.
– Ну, и отлично. Звонарева, подвинь свои вещи и освободи место для молодого человека.
Вот так рядом с Олей незаметно села ее судьба.
