Кира Князева
Бестия меж двух огней
Глава 1
Слуги попрятались внутри особняка, боясь попасть под горячую руку хозяина. Воздух туго свистел, рассекаемый лезвием клинка. Умелыми движениями Хайс пытался выместить пылающую внутри ярость. Время шло к вечеру, а тренер приходил лишь по утрам, поэтому соперника у него не было, и бессмысленное занятие пришлось бросить.
Недовольно прорычав, Хайс запустил клинком в ближайшее дерево, и от его нечеловеческой силы меч вонзился в ствол чуть глубже половины всей своей длины. Мужчина выругался – дорогое оружие было любимым, а теперь придётся его менять, так как после такого броска лезвие придёт в негодность.
Цедя сквозь зубы проклятья, словно заклинания, Хайс напористыми шагами направился к стрельбищу. Ярость требовала выхода, разрывая изнутри.
Холодная рукоять пистолета приятно легла в ладонь, палец привычно снял предохранитель. Тишину окружающего сада нарушили размеренные выстрелы. Мишень находилась далеко – человек с такого расстояния не различил бы не то, что попадания, а даже её саму, но Хайс человеком не был. Его зрение позволило разглядеть, что все пули легли точно в цель, но даже это не способствовало успокоению.
Вытащив из кармана телефон, Хайс позвонил Рюгену – верному и преданному подлизе, боявшегося хозяина как огня. Впрочем, для людей было свойственно опасаться таких, как Хайс, а его собственную персону – так тем более. Пока шли гудки, эта мысль хотя бы немного успокоила пылающий разум.
– Да, господин? – послышался заискивающий голос Рюгена.
– Когда меня порадуешь новинкой? – бросил ему Хайс.
– Как вам будет угодно, – хрипловато ответили из трубки. – Есть на примете одна мадам, могу доставить её к вам завтра.
– Сегодня, – холодно отрезал господин и повесил трубку. Отговорки его не интересовали.
К его ноге подошёл единственный слуга, в верности которого Хайс не сомневался никогда. Один из огромных церберов, что охранял территорию особняка, подчинялся хозяину беспрекословно и сейчас явно чувствовал его взвинченное состояние.
– Нет, сегодня никого есть не будем, Армхак, – потрепал псину по загривку Хайс. – Хотя, как сложится. Будь готов к сюрпризам.
Пёс безмолвно проводил хозяина до края идеально подстриженного газона и остановился у его кромки – выходить на асфальтированную часть без команды собакам было запрещено. Ещё раз потрепав его по загривку, Хайс направился к помпезному крыльцу своего особняка. Омерзительно белого – по его мнению – так как по статусу не полагалось жить в другом, хоть сотню раз ненавидь слащавую белизну.
Входную дверь мужчина пнул с такой силой, что, распахнувшись и ударившись о стену, она страдальчески задребезжала. Витражные стёкла, вставленные в неё для декора, дружно рассыпались на мелкие осколки.
Не обратив на это внимание, Хайс пошёл по широкой белоснежной лестнице вверх, проверяя сообщения от Рюгена. Их не было, а значит – всё в силе. Прохвост всегда очень боялся рассердить своего хозяина.
Зайдя в свою комнату и затворив дверь, благодаря тонкому слуху Хайс услышал, что дом потихоньку стал оживать – слуги выползли из тех щелей, в которые забились, и сейчас пойдут собирать осколки выбитых стёкол. В глубине души шевельнулось желание открыть дверь и явить себя, чтобы получить удовольствие от ужаса на их лицах, но Хайсу было лень.
Небрежным движением сбросив ботинки, он распластался прямо в одежде на огромной двуспальной кровати, застеленной чёрными шёлковыми простынями. Да, хоть тут мог позволить себе такую вольность, благо брат предпочитал его обитель не посещать без самой крайней нужды.
Таковой не было уже пару лет, и Хайс наслаждался частицей своей свободы от привилегированного сброда, окружающего его всюду. Брат… на красивом лице с тяжёлыми скулами появился злобный оскал. Ненависть вновь закипела в душе мужчины.
Треклятый братишка Стерс, которому повезло выбраться из их матери чуть раньше, чем Хайсу. Любимчик публики и папаши, не чаявшем души в старшем сынке, который словно вышел его собственной копией – высоким, статным, голубоглазым блондином со слащавой рожей. Лицо Хайса снова дрогнуло, а ненависть закипела с новой силой.
В детстве Стерс часто потешался над ним, говоря, что мать его «нагуляла», оттого и умерла при родах. За это старший брат получал изрядных тумаков, но отец верил лицемерной лжи своего любимчика, а Хайс сидел наказанным неделями. За особо ярые побои даже, бывало, что в подвале. Но, чёрт побери, оно того однозначно стоило.
Отец подобных слов младшему сыну никогда не говорил, но с возрастом Хайс стал понимать, что он был солидарен во мнении со старшим сынком. Почему вдруг – непонятно: его младший сын просто был похож на мать, а не на отца. Все её сохранившиеся портреты висели именно в доме Хайса, и сомнений в таком простом факте не было – точно такие же, как у неё, ярко-голубые глаза, ровный нос, прямые, цвета вороньего крыла, волосы… Единственная женщина, которую Хайс любил и уважал.
Он так и не смог простить отцу, что тот так быстро забыл её и женился на другой. Впрочем, женитьба в их кругах даже близко никогда не соседствовала со словом «по любви», как это бывало у людей. Дело лишь в статусе и выгодности брака, принятию избранницы обществом и… чистоте крови, пожалуй. Разумеется, сородичи Хайса никогда не женились на девушках из числа людей.
Как в этом мире появились ксайтарны – никто не знал. Даже у них самих была лишь пара секретных легенд, о которых они предпочитали не вспоминать. Их власть считалась высшей, божественной, непогрешимой, а посему такое устраивало каждого представителя привилегированной элиты. Всякие там легенды могли помешать. Пусть люди считают, что так было всегда.
В дверь деликатно постучали. Настолько деликатно, что Хайс не сомневался – это был Рюген. Рывком сев на кровати, мужчина расплылся в улыбке и велел:
– Входи.
– Господин, простите за ожидание, – учтиво втиснулся в дверь плюгавый лысый толстяк с заискивающим взглядом. – Вашему вниманию – княгиня Ротрига Моретрейн, – он отошёл в сторону, пропуская в комнату красивую статную девушку.
– А попроще сегодня ничего не было? – буркнул Хайс на ухо Рюгену, оценивающе заглядывая в глубокий вырез декольте гостьи.
– Простите… – начал было толстяк, но господин перебил его и кивком указал на дверь:
– Сойдёт. Свободен пока.
С поражающей для его габаритов скоростью Рюген исчез за дверью, словно его ветром сдуло. Девица кинула алчный взгляд на кровать позади широких мужских плеч и хотела было что-то сказать, но Хайс бесцеремонно приложил палец к её пухлым губам и произнёс:
– Это моя спальня и здесь я сплю. Идём.
Не дожидаясь согласия, он шагнул в дверь и умилился немой картине застывших, словно статуи, слуг. Да уж, в отличие от соискательниц его ложа, которых с каждым годом становилось всё меньше, те прекрасно знали, что княжне не позавидуешь. Какой бы ни была звукоизоляция в той комнате, в которую вёл Ротригу Хайс, есть такие крики, которые не заглушит даже самая лучшая.
Не оборачиваясь, хозяин спустился вниз по лестнице, завернул за неё и стал спускаться по ещё одной – совсем узкой для его широких плеч – в подвал. Княжна чувствовала неладное, но вида не подавала. Разумеется, она слышала слухи о Хайсе, но считала их сильно преувеличенными. С каждым шагом по полутёмной лестнице вниз эта уверенность таяла на глазах.
Хозяин прошёл по небольшому коридору и открыл железную дверь, якобы вежливо пропуская девушку вперёд. На деле, Хайсу очень не хотелось, чтобы его гостья предприняла попытки к бегству – такое случалось, а она ему сейчас была очень нужна, чтобы выпустить пар.
Девушка вздрогнула от хлопнувшей за спиной двери и лязгнувшего замка. От увиденного ей, по телу пробежал холодок. В небольшой комнате с приглушённым светом действительно размещалась двуспальная кровать, прислонённая к стене. Вот только внимание привлекала не она, а то, что располагалось вокруг по стенам.
Окон в помещении не было. С потолка свисало несколько крюков, слегка покачивающихся, видимо, от дуновения ветра при захлопывании хозяином двери.
Вдоль стен размещались разного вида и формата плети, бондажи, флоггеры, ошейники, наручники, цепи и целый ряд различной длины палок и колодок. В углу стоял стол, взгляд от которого Ротрига сразу же отвела, боясь разглядывать его и привлечь этим внимание хозяина. Всё, что она увидела – на нём было множество каких-то мелких – как показалось – орудий пыток.
Коленки непроизвольно затряслись, а в горле встал ком. В момент княжна поняла, что слухи, витавшие вокруг хозяина дома, были не только правдивы, а ещё и приуменьшены. Какой она была наивной, когда не верила в них.
– Раздевайся, – привычно бросил ей Хайс. Заниматься подобными вещами самому – не царское это дело.
Вздрогнув от его низкого властного голоса, Ротрига подчинилась. Да как тут не подчиниться? Казалось, он мог пронзить одним лишь взглядом насквозь, и в любом случае добиться того, чего хотел. Вопрос был только в том, чего бы это стоило княжне.
Дорогое атласное платье комом упало на пол, а нижнее бельё девушка предусмотрительно не надела. Хайс смерил её взглядом, отметив про себя, что – зря: порой, девушки в красивом нижнем белье были куда привлекательнее, чем без него. Впрочем, сегодня его привлекательность партнёрши мало интересовала.
– Если ты решишь мне что-то сказать, я сделаю тебе больно. Ты поняла меня? – Хайс навис над трясущейся всем телом гостьей, и та нервно кивнула. Он приложил к её губам палец и ухмыльнулся: – Вот и молодец.
Сам хозяин раздеваться не стал, словно ловя удовольствие от наготы и уязвлённости своей жертвы. Он подошёл к столу и взял с него целую связку чёрных верёвок в палец толщиной. Умело и беспристрастно мужчина стал опутывать ими тело девушки, словно плетя верёвкой узоры на стройной фигуре.
Закончив, Хайс подтолкнул её к кровати, укладывая на живот. Ротрига зажмурилась, ожидая, что он жёстко войдёт в неё, но этого не произошло. Позади раздался железный лязг, а затем её тело резко подняло вверх тормашками – оказалось, что мужчина зацепил за верёвку, оплетавшую ступни девушки, крупный крюк.
Не торопясь, Хайс снял с себя брюки, надменно всем своим видом потешаясь над краснеющей испуганной девушкой. Он подошёл к столу, взял в руки фиксатор и, открыв княжне рот, вставил в него силиконовую распорку. Металлические Хайс недолюбливал, хотя и отмечал, что смотрятся они эффектнее, но на деле – с силиконовой лучше ощущения.
Сжав пальцами соски девушки, он слегка притянул её к себе. Ротрига старалась не издавать никаких звуков, но он знал – это пока. От приятных воспоминаний из огромного опыта член налился и встал, желая его повторения.
Для удобства Хайс обхватил княжну рукой за талию и засунул член ей в рот, ощущая, как приятно по головке прошёлся её язык. Ещё движение, ещё, с каждым разом всё напористей. Тело девушки дёргалось, но, как ни крути, с княжнами надо быть осторожнее – промахи, при которых его приятное времяпрепровождение заканчивалось для его партнёрш летально, было очень сложно скрывать.
Продолжая крепко одной рукой держать Ротригу за талию, второй он скользнул по её спине и положил ладонь на затылок, направляя голову на свой член. Судя по ощущениям, девушка стала задыхаться, что только добавило Хайсу возбуждения. Вколачиваясь в неё сильнее, он кончил, наполнив рот девушки вязким семенем. Когда мужчина извлёк член и отстранился, увидел, что партнёрша потеряла сознание.
– Нет уж, дорогуша, ты так просто не отделаешься, – ухмыльнулся Хайс.
Опустив девушку на кровать, он сменил распорку на кляп. Терпеть не мог, когда женщины, пытаясь поскорее закончить его экзекуцию, начинали лживо стонать, а тем более – отвлекать от действий пустыми словами.
Подойдя к столу, Хайс зажёг большую свечу. Не отводя взгляда от её огонька, он стянул с себя чёрную рубашку и небрежно бросил её в угол – слуги уберут. Когда свеча разгорелась достаточно, мужчина сжал её в ладони и направился к бесчувственной гостье.
Первые горячие капли воска, упавшие на её спину, желаемого эффекта не дали. Подождав, пока наберётся ещё, он переместил руку со свечой ниже и вылил новую порцию на ягодицы. Ротрига болезненно застонала, хотя сквозь кляп её стон был еле различим.
Несмотря на то, что привести девицу в чувства удалось, Хайс ещё несколько раз рисовал воском дорожки на её теле, ловя приятное ощущение власти над привыкшей к привилегированности княжне. Его член лежал меж упругих ягодиц Ротриги, и от очередного стона и подрагивания связанного тела он вновь был готов к новым свершениям.
Затушив свечу, Хайс бросил её к изголовью кровати. Его сильная рука нырнула под живот девушки, приподнимая и поудобнее насаживая её тело на член. Жёстко и без всяких прелюдий – Хайсу было плевать на желание его жертв: они пришли сюда добровольно, значит, уже желали всего происходящего с ними.
Раздался приглушённый болезненный стон, но он быстро стал неразличим за хлёсткими шлепками по ягодицам. Придерживая тело княжны рукой, Хайс усмехнулся:
– Какая ты узкая внутри. Пусть это станет тебе уроком, что не стоит отдавать своё тело на растерзание любому, кто выше тебя по статусу.
Ярость, по-прежнему кипящая внутри, требовала выхода, но от ударов сильнее на ягодицах девушки останутся синяки. Никто не посмеет ничего предъявить – скорее всего – но, если вдруг посмеет, видеть лишний раз слащавую рожу братца очень не хотелось. А тем более, слышать его брюзжащий надменный тон о том, как младший своими действиями позорит их семью в глазах элит.
С ярым остервенением входя на всю длину в княжну, Хайс злился всё больше и хотел разорвать её, но только ускорился и наполнил её вновь, сжимая ягодицы пальцами с неистовой силой. Проклятье, всё-таки останутся синяки…
Краем глаза Хайс заметил, что девица опять потеряла сознание. Что за нежные женщины пошли? Никакого удовольствия… Выругавшись, мужчина вытащил член из бесчувственного тела, и, не прекращая бормотать под нос проклятья, поплёлся по лестнице вверх, не удосужившись хотя бы что-то накинуть на себя.
Словно верный, но нашкодивший пёс, у выхода из подвала его поджидал Рюген. Толстяк каждую эмоцию хозяина считывал моментально, поэтому инстинктивно втянул голову в плечи и еле слышно поинтересовался, уже предполагая ответ:
– Как прошло, господин?
– Отвратительно! – прорычал Хайс ему в лицо. – Найди мне такую, чтобы не отключалась от каждого прикосновения! Нет! Лучше такую, с которой вообще не надо было бы нежничать! Всё! У тебя один час!
– Господин, но час… – Рюген натолкнулся на холодный взгляд хозяина и предпочёл ретироваться в сторону двери.
– Годррррик! – от возгласа, казалось, задрожало всё стеклянное во всём доме. Дворецкий возник у спуска с лестницы, интуитивно закрываясь руками от подлетевшего к нему Хайса. – Приберите там всё, а девицу отправьте домой. Если она жива. Если нет, сам знаешь, что делать, – не дожидаясь подтверждения, по-прежнему разъярённый хозяин направился по лестнице на второй этаж, где располагался душ. Оставалось надеяться, что в этот раз Рюген не оплошает.
Глава 2
Выбравшись из горячего душа, Хайс не успел ничего на себя накинуть, как в дверь деликатно постучали. Видимо, его вид был настолько грозен, что Рюген подсуетился с небывалой скоростью. Распахнув дверь ванной, Хайс воззрился на него сверху вниз немигающим злым взглядом.
– Господин, сроки были весьма сжаты, поэтому… – слуга сделал шаг в сторону, являя стоящую за ним девушку и, снова вжав голову в плечи, заключил: – Всё, что есть.
Тяжело вздохнув, Хайс окинул привезённое Рюгеном нечто. Совсем худощавая, измождённая, бледная, с непонятного цвета патлами волос, лишь слабым намёком на грудь и синяками на теле везде, где их не скрывали какие-то лохмотья. Её руки безвольно висели вдоль тела, а взгляд был опущен – девица явно понимала, что её ждёт, и предпочитала не смотреть в глаза, чтобы не вызывать лишней агрессии.
Недовольно скрипнув зубами, Хайс смерил бродяжку взглядом и пробормотал:
– Это что ещё за суповой набор? Не больная хоть?
– Здорова. Успели проверить только это. Приодеть, увы – нет, – узкие глазки Рюгена воровато забегали – мерзавец прекрасно понимал, что последнее значения не имело.
– Ладно, сойдёт, – буркнул Хайс, выходя в коридор и окликая дворецкого. Уже давно привыкнув к способности Годрика появляться из любых щелей, хозяин безучастно поинтересовался у него: – Княжну убрали?
– Да, сэр, – кивнул дворецкий.
– Живая? – на всякий случай уточнил Хайс.
– Да, сэр, – повторил Годрик.
– Чудесно, – окинув взглядом новую жертву, пробормотал Хайс. – Скажи водителю труповозки, чтобы не уходил сегодня домой.
– Да, сэр, – Годрик вновь исчез, как и поспешивший за ним Рюген.
Хайс проводил толстяка взглядом, отмечая, что тот был явно рад избавиться от девицы. В том, что он её проверял, сомнений не было – Рюген слишком уж боялся за свою шкуру и рисковать бы ей точно не стал.
– Идём, – привычно буркнул Хайс, и девушка послушно пошла за ним.
Вид любимой комнаты хозяина ничуть её не впечатлил. В пустом отрешённом взгляде не отразилось ни толики эмоций, словно ей было всё равно, с кем она и что её ждёт дальше. Хайс подошёл к бродяжке вплотную и потянул пальцами за подбородок, заставляя смотреть на него.
В серо-зелёных стеклянных глазах совсем не было света жизни, как будто она была тряпичной куклой. Судя по всему, девица либо была отличной актрисой, либо не знала, кто сейчас стоит перед ней. Признаться, от этого факта внутри что-то шевельнулось, и Хайс усмехнулся:
– Раздевайся.
Помедлив, девушка сбросила с себя лохмотья, под которыми обнаружилось самое простое и дешёвое бельё. Да, обычно Рюген так не рисковал, видно, что тут он был напуган до потери пульса, раз такое ему привёл. Тем интереснее. Хайс окинул худощавую фигуру оценивающим взглядом и решил, что она не так уж и плоха – для разнообразия сойдёт.
Не останавливаясь, девушка коснулась пальцами замка от лифа, который непривычно находился спереди. Хайс схватил её руку, останавливая:
– Нет, бельё пока оставь.
Руки послушно безвольно опустились. Она просто подчинялась его словам, а мыслями, казалось, была где-то не здесь. Хайс не мог понять, злит его это или всё-таки возбуждает. В любом случае, девица была права – участь её ждала незавидная.
Задумчиво окинув комнату взглядом, Хайс направился к располагавшимся в углу колодкам. Подозвав девушку жестом, он раскрыл их, ожидая, когда она разместит в них свои руки и голову.
Покорно подойдя к орудию пыток, бродяжка ловко подняла одну бровь и тихим, слегка хрипловатым голосом поинтересовалась:
– Мне… м. С какой стороны?
Хмыкнув, Хайс положил ладонь ей на шею и наставительно опустил её в той позе и положении, которые нужны были ему. Закрыл колодку, любуясь результатом своих действий. Почему ему поведение бродяжки казалось более надменным, чем всех посетивших эту комнату княжон, вместе взятых?
Пробежавшись рукой по плетям, мужчина остановился на кожаном флоггере, довольно оскалившись. Теперь можно не сдерживать себя. Никому не будет дела до замученной им бродяжки.
Воздух рассёк свист взвившейся многохвостой плети. Хайс ожидал ласкающий слух вскрик, но девушка не издала ни звука, даже не пошевелилась от нанесённого удара. Ещё удар – та же реакция, а точнее – совсем никакой. Ещё. Тишина. Ещё. Снова ни звука.
Скрипнув зубами, Хайс отбросил плеть в сторону и обошёл колодки. Подняв пальцами за подбородок лицо пленницы, он заглянул ей в глаза и хотел было спросить: «Тебе что, совсем не больно?» Но – не стал. Хватило взгляда. Зрачки девушки были сильно расширены – она прекрасно чувствовала каждый его удар, просто терпела.
Такое поведение портило Хайсу весь настрой, и он стал злиться. Отпустил безвольно упавшую голову, обошёл колодки, резким движением сорвал с девушки трусики и яростно вошёл в неё сзади набухшим от возбуждения членом. Жёстко и сразу на всю длину, от чего другие на её месте визжали так, что не спасала никакая звукоизоляция.
Вновь треклятая тишина. Расслабленное тело, в которое член входил плавно, без привычной натужности. «Так вот в чём дело, жирный мерзавец притащил мне первую попавшуюся под руку шлюху, – промелькнула злая мысль в голове. – Хватит прощать ему косяки, в этот раз не отвертится…»
Молчунья раздражала его всё больше. Мало того, что никак не отреагировала на его голое тело – хотя, абсолютно все женщины при виде него восторженно утыкались взглядами на подтянутый торс – так ещё и просто терпела всё, что он с ней делал. Нет уж, если бы Хайс действительно скатился бы до такого, снял бы шлюху сам.
Надо было с ней заканчивать. Может, хотя бы это принесёт желанный покой. Вытащив член, Хайс раскрыл колодки и небрежным движением подхватил девушку за талию, направляя к кровати. Лёгкая, как будто бы ничего не весила…
Она покорно легла спиной на кровать, раздвинув ноги. Вообще, Хайс не планировал больше её брать, но передумал. От убийства он точно испытает экстаз, так почему не в ней?
Девушка еле заметно нахмурилась от смены положения – всё-таки член её нынешнего клиента был достаточно большим, чтобы совсем ничего не ощутить, да и спина неслабо горела после его ударов. Глаза безучастно устремились в потолок. Ясно, почему Рюген стремился от неё избавиться – никто не смог научить эту строптивую дрянь ублажать клиентов. Или она просто понимала, что это её последний секс в жизни?
Пальцы Хайса сжались на горле девушки, но она даже не ухватилась за них своими руками, спокойно принимая свою долю. Мужчина не сводил с её лица взгляд, быстро и сильно вколачиваясь в податливое тело. Неожиданно он почувствовал, что оно стало отзываться – девушка начала двигаться ему на встречу, хотя пальцы Хайса сжимали уже настолько сильно, что она должна была задохнуться.
Вместо этого глаза девицы блеснули, а мужчина ощутил, как её тело задрожало в оргазме. От неожиданности он тоже кончил, наполнив её лоно своим семенем и разжав пальцы. Захрипев, она резко села на кровати, ошарашенно уставившись на него.
– Что ты сделал? – поразилась девушка, и её удивление не показалось Хайсу наигранным.
– Только не говори, что ты ни разу в жизни не кончала, – усмехнулся он, будучи поражённым не меньше партнёрши.
Закусив губу, она задумчиво уставилась перед собой, а потом подняла на мужчину глаза и уверенно спросила:
– То есть, это… оргазм? Я думала – это враньё, и так могут только мужчины. М… понятно теперь, почему они так любят женщин во все места…
– Обалдеть, – не сдержался Хайс, рассмеявшись.
Девушка поджала губы и показалась ему невероятно милой. Мертвенная бледность прошла, уступив место румянцу на щеках, а глаза горели самым живым огнём, что мужчина когда-либо видел. Вот ведь чертовка. Убивать её совершенно расхотелось, а тело попустило от дневного перенапряжения.
Проведя руками по лицу, Хайс шумно выдохнул и пробормотал:
– Чёрт с тобой, живи пока. Я спать хочу. Завтра придумаю, что с тобой делать, – он распахнул дверь и на весь особняк прорычал: – Годрррррик!
Дворецкий на этот раз появился не сразу, но спустя минуту по лестнице застучали его лакированные ботинки. Остановившись у двери в комнату, он учтиво склонил голову:
– Да, сэр.
– Посади её в комнату ожидания. А мне пусть подадут ужин.
– Да, сэр, – Годрик сделал шаг назад, чтобы господин мог пройти мимо него. Босые ноги Хайса тяжело застучали по деревянным ступеням, а дворецкий сменил услужливое лицо на недовольное и велел девушке совсем другим, холодным тоном: – Пошли.
Идти, правда, пришлось недалеко – комната ожидания оказалась соседней с той, в которой они с хозяином только что предавались утехам. Как только девушка вошла в неё, дверь с лязгом затворилась за её спиной.
– Вот это хоромы, – искренне удивилась она, оглядывая довольно просторную комнату, посреди которой стояла высокая кровать, а рядом с ней тумбочка с приглушённо горящим ночником, еле-еле освещавшим помещение.
Окон в этой комнате тоже не было, но гостью это ничуть не смущало. Сбросив с себя неудобный лиф, она сунула нос в единственную открытую дверь и с удивлением увидела туалет и душ. Несмотря на то, что тело ужасно ныло после ударов, сегодняшний день явно удался – она осталась жива, ещё и могла позволить себе млеть под горячими струями воды. Что ещё нужно было для счастья?
По телу растекалась блаженная безмятежность, но за ужином Хайс был хмур и грозен, словно мрачное тёмное облако. Привыкший к подставам своего брата и не только его, мужчина не мог поверить в искренность треклятой бродяжки. Не мог, но – почему-то очень хотел.
С другой стороны, с чего вдруг? Она видела его впервые, как и он её, ещё и причинил ей немало боли. Перед глазами встал тот самый взгляд. Пустой, безжизненный, ждавший одной-единственной участи. Словно отражение из зеркала его души. А потом – вот этот, будто он её не семенем наполнил, а жизнью. И она – его. Хайс не помнил, когда последний раз смеялся. Даже улыбался хотя бы, если не считать привычных кривых ухмылок.
Отложив поздний ужин, хозяин поплёлся к себе в спальню. У него была идея, как проверить искренность девицы, но это – не сегодня. Сегодня хотелось только раскинуться на кровати и блаженно заснуть.