Кирилл Клеванский
Сердце Дракона. Книга 11
Глава 945
Квартал эльфов выглядел почти так же, как и в последний визит Хаджара. Но теперь на высокой живой стене, свитой из крон массивных волшебных деревьев, среди деревянных мостков и башен лучников виднелись шлемы в количестве, втрое превосходящем то, что было прежде.
Слова Рекки Геран о защите аристократами своих владений самостоятельно приобрели особый шарм. Вот только учитывая, что квартал Зеленого Молота находился в непосредственной (пусть и относительной) близости от “Запретного города”, да и сами эльфы после императорского рода являлись старейшим Домом Дарнаса, то…
От кого им, в принципе, требовалось защищаться?
Хаджар, задаваясь этими вполне тривиальными вопросами, пытался отвлечься от недавних диалогов с Анис Динос и Хельмером, повелителем ночных кошмаров.
И кто из них нес с собой больше проблем, еще стоило разоб…
Стрела со свистом вонзилась в дюйме от мыска сапога Хаджара. Он поднял голову и проследил взглядом траекторию до лучника на мостках.
– Еще один шаг, человек, – то, как было произнесено слово “человек”, не оставляло сомнений в расизме эльфийского лучника, кстати, без малого Рыцаря духа начальной стадии, – и следующая стрела попадет на метр, – эльф склонил голову набок и широко улыбнулся, – с небольшим выше.
Хаджар вздохнул. Может, ушастые и являлись представителями другой расы, но вот мужские насмешки что у них, что у людей, что у орков или драконов были одинаковые.
Что же до самого стража, то, учитывая его золотистый, а не серебристый, как у остальных, шлем, можно было сделать вывод о его офицерском звании.
– Меня пригласил на аудиенцию ваш король. – Хаджар слегка поклонился, а затем выдернул из земли стрелу и убрал ее в пространственный артефакт.
Если кто-то вел себя по-хамски, это не означало, что Хаджар должен был опускаться до их уровня.
Хаджар сделал еще один шаг, а затем, разворачиваясь на каблуках, отразил вспыхнувшим в руке Синим Клинком эльфийскую стрелу, которая летела ему прямо в пах. Две половины, древо и наконечник, вонзились в мостовую и погрузились в камень почти на целую ладонь.
И это с учетом того, что эльф не использовал ни капли энергии – лишь мистерии уровня владеющего луком.
Среди адептов, использующих оружие, на поле боя самыми опасными были именно лучники. Рыцарь духа такой силы, что стоял перед Хаджаром, мог поразить цель на расстоянии в десять, а то и в двенадцать километров. Куда дальше, чем дотянулся бы даже Орун при его полном могуществе.
– Кажется, я ясно выразился, человек, – уже серьезно, без всякой насмешки процедил Рыцарь. К нему со всех сторон сбегались и другие лучники. Небесные солдаты самых разных стадий, они натягивали луки до плеча и уже укладывали в ложе стрелы. – Стой, где стоишь.
Хаджар убрал Синий Клинок обратно в недра души. Он не испытывал никакого страха перед этими лучниками. Но для другого адепта это была бы смертельная угроза.
На весь Дарнас лучников-адептов высокого уровня не набралось бы столько, сколько имел в своем распоряжении клан Зеленого Молота. И это учитывая, что эльфы Даанатана специализировались вовсе не на стрельбе, а на молотах.
– Позовите кого-нибудь из старших, – предложил Хаджар, – у меня не так много времени, чтобы терять его около ваших ворот.
Он говорил спокойно, без раздражения или пренебрежения. Раньше, наверное, он бы вспылил и, возможно, натворил глупостей. Но теперь… теперь он чувствовал свою силу и видел мир несколько иначе.
Хаджар прекрасно понимал, что при желании ему понадобится не больше трех взмахов меча, чтобы отправить к праотцам те два десятка стрелков, что в данный момент держали его на прицеле. И еще примерно столько же, чтобы снести ворота в квартал эльфов.
– Отставить, Талис. – Огромные ветви, чьи листья выглядели далеко не мирно, ожили и начали расплетать свою непроницаемую стену. Ворота квартала Зеленого Молота – удивительное создание магии… – Не обижай нашего гостя… хотя бы сейчас.
– Да, старшая наследница Энора. – Рыцарь духа по имени Талис отсалютовал на имперский манер, а затем приказал лучникам снять стрелы с тетивы.
– Будь гостем в нашем доме, Хаджар Дархан, ученик Оруна. – Энора Марнил, старшая сестра Доры, развернулась вполоборота и протянула руку в сторону квартала.
Законы гостеприимства… Ими прикрывался не только Хаджар при разговоре с императором Морганом…
– Благодарю, – поклонился, как того требовал этикет, Хаджар.
Без заминки, страха или явных мер предосторожности он вошел под сени массивных крон, а затем и внутрь квартала. Ветви за его спиной вновь сплелись в единое целое, а затылок сверлили два десятка взглядов. Кроме корпуса стражей, которые не могли пережить урона их чести, в Даанатане был еще один целый народ, который не очень-то привечал Хаджара Дархана.
– Вы замечательно выглядите, достопочтенная старшая наследница, – еще раз, теперь уже самой Эноре, поклонился Хаджар.
– Ты тоже, Хаджар Дархан. – Она ответила кивком, а затем внимательно осмотрела одежды Хаджара. После посещения “Запретного города” Хаджар решил, что лучше он будет чаще медитировать, чем снимать доспехи Зова. – Интересные одежды на тебе, мечник… от них веет холодом зимы.
Хаджар сначала не понял, о чем речь, а затем вспомнил старые легенды. Эльфы не только произошли от древнего духа леса, но и являлись очень далекими родственниками фейри Летнего двора.
– Подарок, – ответил на неозвученный вопрос Хаджар. – Старшая наследница, когда я говорил вашим воинам, что у меня не так много времени, я не лукавил. Давайте побыстрее разрешим наши общие проблемы и вернемся к личным делам.
Энора ничего не ответила. Ее серые доспехи, плотно облегающие изумительную фигуру, отражали солнечные лучи, проникавшие сквозь кроны деревьев.
Каштановые волосы обрамляли круглое, точеное лицо. В руках она держала сияющее золотой энергией копье-алебарду. Она была красива. И вполовину не так, как младшая сестра, но все же достаточно, чтобы сводить смертных мужчин с ума.
Хаджар же за годы странствий видел столько прекрасных леди, что уже не обращал на это практически никакого внимания.
Человек привыкает ко всему – даже к плотской красоте.
– Ты изменился, Хаджар, – внезапно переходя с официального тона на простой, произнесла Энора. – Я помню мальчишку, который пытался сбежать из владений моего отца. Теперь же без страха ко мне на порог явился мечник… А ведь прошло совсем мало, даже по меркам человека, времени.
– Возможно… А теперь давай все же навестим твоего отца. Честно, у меня чрезвычайная нехватка времени.
Энора только улыбнулась. Заправила выбившуюся прядь за ухо и молча пошла по тропинке, бегущей меж местных домов. Вообще, так эти постройки (да и само слово “постройки” им не особо подходило) было сложно назвать зданиями.
Создавалось впечатление, что дома эльфов были не просто вырезаны внутри деревьев, а буквально выращены там. Как если бы дерево изначально росло таким образом, чтобы в нем сформировалось несколько “зданий”.
Соединенные лестницами, веревочными или деревянными мостиками, они вереницей вились вплоть до самой кроны. Чем-то это все же напоминало многоквартирный дом с Земли. Очень отдаленно, но общее сходство определенно прослеживалось.
Дворец эльфов и вовсе представлял собой нечто безумно сказочное, возвышенное, очень легкое, но неприступное. Имелось в нем, как и в “Запретном городе”, что-то от крепости.
Хаджар, став Повелителем, начал намного тоньше чувствовать и видеть мир. И от его взора не укрылся военный “привкус” атмосферы вокруг дворца Агвара Марнила.
Что-то было такое в прошлом эльфов, что как-то связывало их с императорским родом.
И, учитывая отношения Акены с Дорой, не лучшим образом связывало…
Глава 946
– Ваше величество. – Хаджар поклонился. Он “отрепетировал” жест в “Запретном городе”, и на этот раз у него получилось намного галантнее. – Ваше высочество.
Второй поклон предназначался сестре древесного старца, Талесии. Самой известной и могущественной целительнице Дарнаса. Эльфийке, способной вытащить адепта с того света.
– Хаджар Дархан, ученик Оруна. – Агвар предстал в своем “человеческом” облике. Высокий, сухой, подтянутый старик, в зеленоватых глазах которого плескалась мудрость, сопряженная со временем.
Пустая обманка.
Хаджар видел его истинный облик и истинное “я”. Ничего мирного, мудрого и добродушного в этом эльфе не было. Во всяком случае, не больше, чем должен иметь тот, кто носит корону короля.
Лишь в сказках мудрые и добрые становятся правителями. В реальности власть достается тем, кто готов за нее сражаться. А это люди совсем иного толка.
– Поговорим на свежем воздухе. – Король, одетый в будто сшитую из листьев и веток мантию, указал на беседку, стоявшую около пруда.
– Отец, – поклонилась Энора. – Тетушка.
Развернувшись, нынешняя старшая наследница покинула придворцовые пределы. Уже вскоре она скрылась в хитросплетении тропинок этого волшебного леса.
Каких-то заборов или стен внутри квартала эльфов не имелось. И дворец Агвара стоял на одинаковых правах с любым другим строением.
Единственное, что спешащие по своим делам ушастые старательно огибали район дворца и его ближайшие окрестности.
Так что могло даже появиться ложное впечатление, что присутствующие остались втроем. Но это было именно ложное ощущение.
Один только Хаджар насчитал три десятка лучников, в том числе и Талиса (мужской вариант имени Талесия). А нейросеть, расставив опознавательные знаки на условной карте, и вовсе обозначила сорок три враждебные цели, из которых одну пометила как смертельно опасную и неодушевленную.
Иными словами, Хаджар находился в центре грамотно расставленной западни.
– Холодные одежды, юный Хаджар, вы носите на своих плечах. – Агвар первым вошел в беседку.
Как и все вокруг, она была живой. Огромный куст каких-то фиолетовых цветов, который свился в подобие кувшинки. А внутри него точно таким же образом проросло несколько скамеек.
– В нем чувствуется рука королевы тьмы, – прошептала Талесия.
Собранные в косу длинные волосы, тонкие запястья и черты лица. Целительница выглядела уставшей. Оно и понятно – война в первую очередь подкашивала не только воинов, но и тех, кто занимался их здоровьем.
– Я уверен, что Дора уже рассказала вам о том, что произошло в Грэвэн’Доре, – пожал плечами Хаджар.
– Рассказала. – Агвар вытянул указательный палец, и на него опустилась небольшая птичка, очень похожая на трясогузку.
Притянув ее к себе, он начал ее мирно поглаживать, а та пела свою тонкую трель. Идиллия, не иначе…
Вот только будь это так, птица не была бы отмечена нейросетью как та самая “неодушевленная смертельная угроза”. Взгляд, прием Оруна, не смог пробить ту иллюзию, которой окутали артефакт, превратив его в птицу.
Что бы король эльфов ни держал в руках, это являлось его козырем. Картой, которая должна была побить “Шаг белой молнии” и Божественные доспехи Зова Хаджара.
– Но лезть в дела Зимнего двора… – Талесия осенила себя священным знаком своего народа и своей веры. – Мы позвали тебя совсем по другому поводу, юный мечник.
Хаджар выдержал паузу.
Он сложил руки таким образом, чтобы соединить рукава своих одежд-доспехов. Королева Мэб, когда ткала их, будто знала, что может возникнуть ситуация, когда Хаджару потребуется скрыть свой меч.
Именно это он и сделал. Синий Клинок прекрасно поместился в широких разрезах рукавов. И со стороны, даже если приглядеться, из-за свойств доспехов его не было видно.
– Я слышал, ты только что из “Запретного города”, Хаджар. – Агвар продолжал гладить птицу. Талесия же вертела в пальцах заколку. Нейросеть тоже отмечала ее как угрозу, но не смертельную.
Все трое, сидя друг напротив друга, были готовы к битве.
Прошли те времена, когда Хаджар боялся королевскую чету ушастых. Да, может быть, он и не одолел в честном бою Агвара и Талесию разом, но смог бы их задержать на достаточный срок, чтобы пробить себе путь к отступлению.
В своих владениях эльфы имели больше власти, чем Морган, но за стенами квартала Зеленого Молота они были такими же подчиненными Дарнаса, как и все остальные граждане.
Они бы не посмели его тронуть на улицах столицы, если не хотели навлечь на себя гнев императора.
– Нет нужды отмалчиваться, юный мечник, – улыбнулась Талесия.
Чисто по-женски.
Радушной, теплой улыбкой, при этом сжимая в руках “кинжал”.
Южный Ветер всегда учил Хаджара, что любой сильный мужчина должен верить только двум улыбкам – матери и дочери. Жену он в этот список не включал…
– Если честно, достопочтенные король Агвар и целительница Талесия, – наигранно устало вздохнул Хаджар, – с того момента, как я подошел к вашим владениям, успел устать повторять – у меня очень ограниченный временной ресурс. Давайте перейдем к делу, решим наши вопросы и отправимся каждый своей дорогой.
Король с сестрой переглянулись. Их молчаливый зрительный диалог длился недолго, но за это время Хаджар успел разработать четыре плана отступления и один нападения.
Только один из первых был после проверки относительно одобрен нейросетью. Она выдавала по нему больше тридцати процентов на успешность. Что для оценки выживания вычислительным модулем было просто невероятной щедростью.
Все же Хаджар стал намного сильнее и в чем-то даже опытнее и мудрее. Сказывались сорок лет, проведенных в сражениях и диалогах с учителем Оруном на Горе Стихий… ну или где они находились посреди вечно изменчивого Мира духов.
– Никто из нас не ожидал, юный мечник, – взгляд Агвара потяжелел, а его рука замерла над замолкшей птицей, – что ты сможешь за такой краткий срок, ведь ты потратил куда меньше отведенных тебе восьми лет, преодолеть барьер, разделяющий Рыцаря духа и Повелителя. Я не помню ни одной легенды, в которой упоминался бы герой, за четыре года справившийся с тем, на что даже у молодых гениев уходят десятилетия.
Агвар, словно невзначай, сделал ударение на слове “молодых”. Даже если отбросить в сторону, что сорок лет на Горе Стихий Хаджар провел в очень ускоренном темпе и в ином временном потоке, ему все равно уже перевалило за третий десяток.
По меркам адептов он мало чем отличался от новорожденного дитяти. Но по меркам аристократов-адептов Хаджар находился едва ли не на закате того времени, когда адепты прогрессируют быстрее всего.
Именно поэтому, если встретить первый век в состоянии Рыцаря духа, то чтобы перейти на следующую ступень, потребуется вдвое больше этого срока. И это с учетом небывалой одаренности адепта.
Так что столица буквально заполнена Рыцарями духа семи веков, десяти веков возраста и старше. И Повелителями, которым уже за полторы или к двум тысячам лет.
Таких было большинство.
Об этом можно легко забыть, когда находишься в окружении гениев из гениев, элиты среди элиты – сливок верхнего слоя учеников трех школ: “Святого Неба”, “Талой Воды” и “Быстрой Мечты”.
Но даже из них тому же Пьяному Листу, сильнейшему ученику из всех трех школ, было уже почти девяносто лет.
По меркам смертных – старец.
А здесь едва ли не мальчишка, не встретивший и первого века.
– Мне повезло, – только и ответил Хаджар. – Если вы хотели меня поздравить, то могли отправить гонца.
– Напротив, потомок Дархана, поздравлять здесь не с чем.
Агвар легонько кивнул, и два десятка стрел, окруженных разноцветной энергией, вонзились в землю вокруг беседки. Они сформировали границы волшебного символа, который мгновенно вспыхнул сложным узором. Нити из него оплели беседку и закрыли ее от внешнего мира.
Шансы нейросети, которые та демонстрировала, упали с тридцати процентов до одиннадцати целых пяти десятых.
Вот это уже куда более привычный расклад сил для Хаджара.
Из своих укрытий вышли лучники. Златошлемый Талис пристально следил за каждым движением Хаджара. На его тетиве покоилось сразу пять стрел.
Сам же Хаджар ощущал, как волшебный символ сковывает его энергию и мистерии. А вместе с давлением магии вдруг раскрылась и мощь дворца Агвара.
Она была несравнима с силой гробницы древнего императора драконов, но все же смогла отнять у Хаджара десятую часть его потенциала.
– Нам нужна от тебя клятва, Дархан. – Агвар сжал птицу, и та, хлопнув, превратилась в длинную, тонкую ветку какого-то дерева. С виду сухую и простую, вот только от нее веяло ничуть не меньшей разрушительной силой, чем от деревянного кинжала, переданного Хаджару племенем Шук’Арка.
Западня, в которую Хаджар, прекрасно понимая, что его ждет, вошел по собственной воле, окончательно схлопнулась.
Глава 947
Сохраняя внешнюю невозмутимость, Хаджар ровным тоном, не выражающим никаких эмоций, спросил:
– И что это за клятва?
– О том, что ни при каких обстоятельствах ты не поднимешь меча, в самом широком смысле этого слова, против нашего народа. – Талесия сжимала заколку так сильно, что капли мерцающей, явно не человеческой крови начали падать с ее пальцев на пол беседки. И там, где они касались дерна, прорастали отдельные цветки роз, шипы которых выглядели куда страшнее стрел лучников. – И о том, что при первом зове ты встанешь под наши знамена в войне нынешней и войнах грядущих. В свою очередь мы поклянемся сохранить твою тайну и не передавать ее никому и никаким возможным или невозможным образом.
Хаджару не требовались аналитические мощности вычислительного модуля, чтобы почуять ту самую вонь, о которой столько говорил Южный Ветер.
В обертке договора Хаджару без всякого стеснения подсовывали очередной ошейник.
– То есть вы хотите, чтобы я стал вашим слугой. – Хаджар изогнул правую бровь и откинулся на спину. – Вернее, даже рабом. И все это за простое обещание держать язык за зубами?
– Напомню тебе, принц Лидуса, – Агвар произнес это так, будто сплюнул, – что лучше быть живым рабом, чем мертвым глупцом.
– Слова того, кто никогда не носил рабского ошейника, – пожал плечами Хаджар. – Ну или труса.
Агвар сощурился, а ветка в его руках начала шевелиться. Или это только воображение Хаджара?
– Не забывайся, юнец. Ты говоришь с королем!
– Я только что беседовал с императором, – парировал Хаджар, – на его фоне разговор с вами меня не впечатляет.
Цветы под его ногами начали постепенно расти. Их шипы уже коснулись края одежд Хаджара, когда внезапно растения покрыла тонкая корка льда. Розы быстрее, чем потребовалось бы стреле, чтобы пролететь несколько метров, превратились в ледяные скульптуры.
А затем, стоило только подуть ветру, их развеяло в блестящую, мгновенно истаявшую пыль.
Талесия явно сдержалась от вскрика и слишком поспешно, чтобы это выглядело запланированным, отложила в сторону заколку. Она, как и розы, была покрыта льдом.
На ладони целительницы появился черный холодный ожог. Понюхав его, она сморщилась, провела свободной ладонью, после чего тот исчез, не оставив ни единого следа.
– Все в порядке? – Агвар выглядел явно обеспокоенным.
– Да, – сдержанно и несколько заторможенно кивнула Талесия. – Моя магия вряд ли навредит этому созданию Мэб.
Хаджар продолжал хранить молчание. Он прекрасно знал, что перед угрозой от любого фейри Зимнего двора доспехи, созданные королевой зимы, окажутся не прочнее лоскута дешевой ткани. Но того, что от магии Летнего двора они так хорошо защитят, он и предположить не мог.
Нейросеть, получив новые данные, мгновенно перевела ветку в руках эльфийского короля из разряда “смертельные” в “предположительно смертельные” и подняла процент до ровного значения в пятнадцать единиц.
– Тот факт, что вы знаете о моем прошлом, не сильно поможет в наших переговорах. – Хаджар постарался вернуть диалог в прежнее русло.
– Переговоры, юнец? – Агвар постепенно принимал свой истинный облик. Его кожа превращалась в древесную кору, глаза – в налитые огнем драгоценные камни, волосы и борода – в зеленый древесный мох. Его аура крепла и росла. – Ты примешь эту клятву или, клянусь великим лесом, я отправлю тебя к праотцам и уничтожу гниль в твоей душе.
Несколько лет назад под такими угрозами Хаджар начал бы вертеться как уж на сковороде и искать возможности обхитрить противника. Теперь же хитрость была не нужна.
Хаджар не чувствовал большей угрозы, чем та, что уже присутствовала. Эльфы выложили перед ним все свои козыри, а он еще и не начал рассматривать свои карты.
В какой-то момент Хаджар даже стал понимать Моргана. Тот был достаточно силен, чтобы хитрость заменить на игру.
Смертельно опасную, в чем-то подлую и лишенную чести, но действительно игру. Не в том плане, что это детская забава, а в рамках необходимости переиграть противника.
Словом, информацией, мелким делом или блефом.
Интриги…
Хаджар их ненавидел от всего сердца, но это не означало, что он не знал правил, по которым те велись.
– Именно что переговоры, достопочтенный король, – слегка поклонился Хаджар. Возможно, он мог бы обнажить Синий Клинок, призвать “Синий ветер” и дух Кецаля и начать с боем пробивать себе путь на свободу. Возможно, он даже хотел и собирался так поступить… Ровно до тех пор, пока все карты не спутала Анис Динос с ее местью дяде. – Видите ли, я уже говорил, что вернулся от императора. И он, насколько я понял, в ближайшее время собирается вновь меня куда-то отправить. Не думаю, что клятва, которую вы требуете, не нарушит мое слово императору. И когда он спросит с меня, придется ответить.
– Мы добавим в клятву слова о неразглашении с твоей стороны.
– В таком случае, когда я не смогу ответить, он отправит меня к генералу Шуверу. А под пытками рано или поздно я либо сломаюсь и умру, либо сломаюсь и попытаюсь ответить, и умру.
– Ты настолько не уверен в себе, мечник? – В голосе Агвара буквально плескалось презрение.
– Я настолько уверен в генерале Шувере. – Хаджар проигнорировал завуалированное оскорбление.
Ему уже было слишком много лет, чтобы подобно псу или юнцу кидаться на каждого, кто повел себя с ним неправильно. Пока не была перейдена определенная граница, Хаджар мог себе позволить смотреть на такое если не свысока, то издалека.
Прошли времена безрассудной мальчишеской удали.
Даже Орун, при всем его могуществе, это понимал. Именно поэтому он и оставался “верным псом Дарнаса”. Потому что на кону было нечто большее, чем он сам.
Где-то там, в этом квартале, нашел свой покой и свой дом его друг и названый брат. Хаджар не мог рисковать счастьем Эйнена по своей глупости или пылкости.
– Если ты умрешь, то всем будет только проще, – процедила Талесия. Как и брат, сейчас она мало чем напоминала ту мудрую целительницу, которой предстала вначале.
– Возможно, – вновь пожал плечами Хаджар, – но генерал Шувер и Морган начнут свое расследование. И на свет может выйти что-то, что уже не будет приятно и вам тоже. А учитывая, что у нас в стране военное положение, его императорскому высочеству не потребуется ни суда, ни следствия.
– Да ты…
Агвар взмахнул рукой, и его сестра замолчала на полуслове.
Король какое-то время сверлил Хаджара взглядом, а затем ветка в его руках вновь превратилась в птицу.
– Ты ведь знал, когда шел сюда, что тебя будет ждать. – Его лицо и тело вновь приобретали человеческие очертания, а в голосе вместо презрения зазвучали нотки усталости и маленькой толики уважения.
– Разумеется, – согласился Хаджар, – было бы странно, если бы произошло нечто иное. Радужный яд, который я пережил, сделал меня сильнее. Это не могло вас не беспокоить. Что же до осколка Черного Генерала, я живу с ним уже четвертый десяток лет. Если за это время не произошло ничего жуткого, то…
– Не факт, что не произойдет потом, – перебил король. Он взмахнул рукой еще раз, и волшебный рисунок исчез, а следом за ним ушли в тень и лучники. Они умели в ней скрываться ничуть не хуже Эйнена. – Ты изменился, Хаджар Дархан, ученик Оруна… Может, вскоре мы будем вынуждены считаться с новым великим мечником Дарнаса.
– Спасибо за теплые слова, ваше величество, – поклонился Хаджар.
Они оба играли в игру. Агвар, столько лет держащий на голове корону, умел играть лучше, чем Хаджар. И это не означало, что эльф проиграл. Просто на данный момент у Хаджара оказались карты лучше.
Кто знает, что произойдет в следующем раунде.
Клятые интриги…
– Поклянись в одном, Хаджар Дархан, – внезапно продолжил король. – Ты сам, по своему желанию или по чужому наущению, никогда не расскажешь своей тайны и тайн Черного Генерала. Мы, в свою очередь, принесем такую же клятву.
Хаджар едва не спросил, почему было с этого и не начать, но вовремя прикусил язык.
Агвар мог получить в свои руки могущественного раба, так почему бы не попробовать это сделать. Он ведь в конечном счете ничего не терял.
Вскоре они уже произнесли нужные слова и поднялись, чтобы покинуть беседку.
– Я рад, Хаджар Дархан, что в этой войне ты сражаешься за Дарнас. – Агвар протянул предплечье, и Хаджар ответил тем же жестом.
– Как и вы, ваше величество, – произнес он. – Сегодня у нас с вами общий враг. И весьма могущественный. Думаю, наши с вами разногласия могут потерпеть до того, как этот враг будет повержен.
Агвар только улыбнулся. Чуть устало и чуть печально.
– Мой тебе урок, юный Хаджар: враги есть всегда… Враг есть всегда.
Вот так вот… Враг – с большой буквы.
Хаджар поклонился. Глубоко. Как того и требовали законы гостеприимства. Они все еще не были нарушены. Пройдены по самой грани, но не нарушены.
– Энора, – из тени после слов отца вышла в полном вооружении и с призванным духом старшая наследница, – проводи нашего гостя. Его ждут и другие дела, а мы и без того слишком задержались.
– Конечно, отец. – Энора развернулась боком, намекая на то, что Хаджару пора.
– Ваше величество, ваше высочество, – отвесив два поклона, Хаджар уже развернулся, как в спину ему донеслось:
– Все ли в порядке с глазами твоего друга, юный Хаджар? Эйнен почему-то отказывается от помощи моей сестры.
Хаджар повернулся.
Очень медленно.
Так, чтобы было видно каждое его движение.
“Синий Клинок” показался в его руках.
Если чему-то он и научился у императора Моргана, это тому, что в конечном счете в самой основе в любой подобной игре все решало лишь одно – сила.
Эльфы во всем квартале Зеленого Молота вдруг почувствовали, как к их горлу приставили меч. Нечто невероятно могущественное держало их жизни в своих руках.
“Графство меча синего ветра” окружило дворец Агвара. Оно сломило его ауру так же легко, как сухую ветку в руках самого короля. Белая молния ревущим драконом спустилась с неба. В ней исчез Хаджар, оставив после себя надвое рассеченную беседку.
– Отец, ты…
Агвар, чья отсеченная борода падала на землю, лишь смотрел на черную прогалину, оставшуюся после исчезновения мечника.
– Юный Тирисфаль нашел себе хорошего наследника, – только и сказал король. Он развернулся и, слегка посмеиваясь, направился обратно во дворец.
Совсем скоро…
Осталось уже немного…
* * *
Хаджар, стоя на пустынном проспекте, мысленно ставил в списке своих дел насущных галочку напротив пункта “Ловушка Марнилов”.
Впереди еще оставалась клятва Анис, сделка с Хельмером и смутный намек императора на очередное задание. И все это за ближайшие десять дней.
– Ненавижу интриги, – выругался Хаджар и пошел вниз по улице.
