Кирилл Кудряшов
Моно логи. Том 3
4. Боевой мутаген
Исполнил я свою давнишнюю мечту. Наловчился готовить чай масала! Вкусный получается, зараза! Ароматный, аж слов нет! В выходные поил им жену, выслушал порцию комплиментов и решил порадовать еще и своих коллег на работе. Эти добрые девушки меня булочками подкармливают, надо и мне их как-то отблагодарить. В прошлый раз вот имбирный чай на работу приволок, так что всех штырило с утра и до обеда…
Сказано – сделано! Утром встал на час пораньше (во псих, да?) и принялся варить чай, от скуки сопровождая это пассами и заклинаниями в стиле: "Колдуй, баба, колдуй дед, колдуй серый карапет!" Для тех, кто не знает, чай масала – это индийская версия бурятского чифира. ОЧЕНЬ много чая с БОЛЬШИМ количеством ароматных специй варится НА МОЛОКЕ.
В общем, минут сорок поколдовал, сварил, налил в термос и потащил на работу.
Приношу. Девчонки оживляются, всем же интересно, чего там Кирилл наварганил. Открываю… Офис тут же наполняется ароматами кардамона, корицы, бадьяна и много чего еще.
– Ну что? – спрашиваю. – Наливаю?
– Ты погоди! Скажи, что там? Что за смесь?
– Не скажу. Так не интересно.
– Тогда я пить не буду! У меня с прошлого понедельника, с твоей имбирно-лимонно-корично-медовой хрени еще сыпь не прошла! Там есть корица?
– Есть!
– Точно не буду!
Остальные две вроде бы не возражают.
Наливаю. Аромат становится еще более концентрированным.
– Ну, за хорошее начало недели!
Пьем…
И на фоне общего (ну, общего для тех, у кого сыпи от корицы нет) наслаждения чаем я беру в руки телефон и надиктовываю на него на манер диктофона:
– Запись номер 11. 25 февраля 2013 года. 9 часов утра. Смесь "Боевой мутаген". Первое испытание на людях.
Пить чай сразу стало ЕЩЕ увлекательнее!
5. И больше кайфа нет, чем школьный туалет
Мое детство пришлось на 90-е, лихие, голодные, буйные. А географически оно пришлось на микрорайон "Снегири", а если еще точнее, то на школу №8. Не знаю, какая она сейчас, но тогда это было место, где в туалетах курили травку, где ученики могли доказать учителю теорему с применением бокса и кикбоксинга, где в столовой подавали плохо прожаренную подошву от сапога, а на уроках зимой приходилось сидеть в одежде, ибо топили у нас из рук вон плохо. Впрочем, дома мы тоже частенько сидели в одежде, по той же причине…
Чтобы вам легче было понять, что такое школа №8 в 90-е годы, приведу несколько примеров.
Все ценные вещи, оставленные в кармане верхней одежды в раздевалке, исчезали на раз-два! Варежки считались ценными вещами. Сколько раз, зайдя в раздевалку и не обнаружив у себя в кармане варежек, я обшаривал соседние курки и тырил какие-нибудь варежки из чьего-то кармана. Круговорот варежек в природе, вот что это было! Однажды я спер свои варежки, которые сперли у меня за два месяца до этого.
Раздевалка горела дважды.
На первом этаже дежурил охранник в штатском. Толку от него было ноль. Возле него могли кого-то бить, жечь вышеупомянутую раздевалку… Да что угодно. Только один раз от него была польза: однажды в школу зашел мужик с топором на плече. История эта быстро превратилась в легенду и легенда обросла подробностями: например, стало известно, что топор был окровавлен. Насчет крови – не знаю, не видел, но сам факт наличия мужика с топором, который зашел в школу и поинтересовался: "Где тут кабинет директора?" – истинная правда.
Охранник указал в противоположное от кабинета направление и вызвал милицию.
Однажды на уроке алгебры в наш кабинет заглянула голова. Взъерошенная такая голова с мутными наркоманскими глазами. "Снегири" в те годы вообще был весьма наркоманским районом, но чтоб обдолбанные чудики вот так вот запросто ходили по школе – такого еще не было. Голова обвела нас невидящим взглядом и вдумчиво посмотрела на учительницу математики, Наталью Юрьевну. Наталья Юрьевна также вдумчиво посмотрела на голову. Класс, не выдержав, покатился со смеху, и тут голова снова посмотрела на нас и изрекла:
– Вы что угораете? 2,71банутые что ли?
И снова исчезла в дверном проеме.
От такой наглости и такого идиотизма ошалела даже наша учительница, которую, надо сказать, справедливо побаивалась вся школа.
У нашей школы даже был свой гимн. Неофициальный, разумеется:
"Стоит не сгорая,
Вроде сарая,
Наша любимая школа восьмая!"
Но эта глава мемуаров – не о 90-х и даже не о моей школе, оставившей мне на память пару шрамов и множество неприятных воспоминаний. Особым вниманием я одарю лишь наш школьный туалет и нашего директора, Василия Петровича, который в моей памяти так и остался человеком без фамилии, просто Василием Петровичем.
Итак, туалет! Он представлял собой небольшую комнатушку с вкопанными в цементную ступеньку унитазами. Тремя – в большом туалете, двумя – в маленьком. Кабинки? Дверцы? Нет, это не про нашу школу. Причем так выглядел не только мальчуковый туалет, но и девочковый тоже. Еще одна пикантная подробность, в туалетах на переменах всегда было не только многолюдно, но и очень хорошо накурено. А порой еще и нанюхано – бывало, что в уголке сидел кто-нибудь на корточках и нюхал клей в пакете. Редко, но бывало. Вы пробовали справлять нужду на цирковой арене при полном аншлаге на трибунах? Если да – вы примерно представляете, каково было желающим облегчиться в нашем школьном туалете.
В туалете регулярно кого-то били, курили, накуривались, трепались, прятались от кого-то, кто в это время кого-то бил в другом туалете… В общем, дурдом там был полный. Я не знаю, как вы, а я справлять нужду в таком обществе могу, только если увижу перед собой разъяренного медведя.
Спасением мог бы стать учительский туалет. ОДИН унитаз, за закрытой дверью. Делай что хочешь, и пусть в общем туалете творятся любые чудеса. Но нет, учителя глубоко возмущались таким кощунством, как посещение учениками ИХ туалета! Это вызывало у них праведный гнев, и последствия были чудовищными.
Это все – предыстория. А сама история – такова: я учился тогда в 9-м классе и однажды в школу за мной пришел мой двоюродный брат, Женька, уже хорошо известный постоянным читателям моих мемуаров как поджигатель, раздолбай и алкоголик. Ему дома не сиделось, он приехал ко мне в гости, дома меня не обнаружил, пошел в школу, выцепил меня на перемене и сказал: "Бросай все нафиг, пошли, я портвейна купил!"
Как я мог отказаться?
Мы схоронились где-то в коридоре, чтоб не попасться на глаза ни учителям, ни моим одноклассникам (в школе меня не любили ни те, ни те, поэтому вторые запросто могли сдать меня первым), дождались начала урока, и когда шум в школе сошел на нет – не спеша двинулись к выходу.
Но тут Женьке пришла в голову идея:
– А пойдем туалет посетим напоследок?
А чего бы и не посетить? Посетим!
Заходить в провонявший дымом, грязный и мерзкий общий туалет нам было не комильфо, поэтому, справедливо решив, что раз все учителя на уроке и в учительском туалете мы никому не помешаем, мы направились туда. Да, вдвоем. А почему бы и нет? Зачем один будет стоять снаружи и мозолить проходящим мимо людям глаза?
Мы вошли, но закрыть за собой дверь не успели. Из ниоткуда вдруг появилась завуч. Стремительная как баллистическая ракета на этапе нисходящей траектории, она неслась к нам, крича на ходу:
– Выходите! Выходите оттуда! Выходите!
Я вышел. Следом за мной вышел, слегка пошатываясь, Женька. А что? У нас по школе запросто наркоманы ходят, пусть и мой пьяный брат по ней погуляет!
– Вышли! – сказал он.
– Вот и хорошо! – сказала завуч, исчезая в туалете.
Мы пожали плечами. Мало ли, вдруг ей приспичило так сильно, что терпеть она уже не могла? В конце концов, это учительский туалет, что тут попишешь. Ее право. И мы отправились в общий.
На мой взгляд, на этой ноте сия история могла бы и закончиться. И была бы она забавной, но не особо смешной. Ну, выгнали нас из туалета, подумаешь, делов-то! Но это был еще не конец.
На следующий день с урока алгебры меня, как говорится, "с вещами на выход" забрала секретарь и отвела к директору. Меня это не удивило и не насторожило. Грехов за мной было много, и к директору я хаживал частенько. Я только гадал, так, с ленцой, зачем я потребовался Василию Петровичу на сей раз? О какой моей проказе он снова узнал? Может, химичка меня заложила, что я реактивы из кабинета спер во время дежурства? Или я учительницу психологии так достал своими постоянными прогулами, что она на меня наябедничала?
Меня привели в приемную. "Подождите!" Ну, а чего бы не подождать? Спасибо, что с алгебры меня забрали, я лучше тут посижу, чем там. Подождал, посидел… "Проходите!"
Прохожу.
Коротко о Василие Петровиче: мужчина в годах, лет 60 ему было на тот момент, наверное. Лысоватый, довольно крепкий, крупный, но уже начавший полнеть. Еще бы, от сидячей работы-то. Манера речи – брежневская. Дикция – такая же. Кабинет выдержан в советском стиле – большой стол, нависающий над сидящим напротив учеником, портрет Ленина над столом… Побывав в этом кабинете впервые, будучи еще первоклассником, я, сличая лысоватого Василия Петровича и лысого Ильча, подумал, что, наверное, на портрете какой-то его родственник.
– Здравствуй! – коротко и веско бросил мне директор. – Садись.
Я сел. Он молчит, и я молчу. В воздухе висит ожидание… Я понимаю, что дело тут явно не в прогулах, слишком уж мрачен и задумчив Василий Петрович, вероятнее всего – обнаружили пропажу реактивов, а значит, сейчас мне будет выволочка… На лице директора – раздумье, тяжелое такое раздумье. Он не знает, как начать разговор… Мнется… наконец решается.
– Кирилл… Вот скажи мне… Ты – мужчина?
– Ага, – киваю я, офигевая все больше и больше. Не так раньше начинались наши разговоры, совсем не так.
– И я – мужчина, да?
– Вроде бы, – осторожно говорю я.
– Вот и давай поговорим с тобой, как мужчина с мужчиной!
Я украдкой щипаю себя за руку. Нет, вроде не сплю и не галлюцинирую. Что он несет-то в самом деле?
– Ну, давайте… – выдавливаю я из себя.
Снова повисает молчание. Василий Петрович никак не может оформить мысль. И, наконец, не выдерживает и выдает ее, как она есть, без огранки и окантовки:
– Что ты делал с тем мужиком в туалете?
– Отлить зашли! – рефлекторно выдаю я.
Василий Петрович облегченно выдыхает.
– А кто он вообще?
– Брат мой. Двоюродный.
– А… Ну все. Иди.
Я выхожу из кабинета в состоянии крепкого офигения. Это что сейчас такое было? Как-то не по рангу директору делать мне втык за незаконное посещение учительского туалета, верно? Да и не было это втыком, он просто интересовался, что я там делал с тем мужиком.
И тут до меня доходит. Так доходит, что я прямо в коридоре начинаю смеяться.
По школе ходят наркоманы и мужики с топором, в туалетах курят травку и нюхают клей, а директор беспокоится о нравственности вверенной ему школы. Боится, что у него под носом творится гомосятина и совращение несовращеннолетних!
6. Медицинский квест
Я уже говорил, что болеть в нашей стране смертельно опасно. Попытка попасть в поликлинику может кончиться инфарктом во время перебранки с вахтершей, не пускающей тебя на второй этаж в верхней одежде. И не важно, что ты бы и рад снять шубу, но гардеробщица куда-то свалила! Вахтершу это колышет ровно в той же степени, как легкий бриз колышет дуб. Только листву шелестит, проще говоря.
Но речь не об этом…
Речь о том, что мне снова потребовалась помощь врачей. Не вдаваясь в анатомические подробности, скажу, что мне просто нужно удалить некую хреномать, решившую, вдруг, что она имеет полное право на мне жить. Вроде как она мне и не мешает особо, но… Немного портит эстетику.
Первым делом я, памятуя о том, как пациентов встречают в поликлиниках, обратился… к жене! А что, живя с таким человеком, как я, быстро научишься и первую помощь оказывать, и шины накладывать. Благодаря моему ебалайству она уже знает, как накладывать шины на перелом, как менять повязку, как откачивать человека, потерявшего сознание от резко упавшего давления (это мне в тот день семь пиявок поставили, ибо я решил проверить на себе чудеса гирудотерапии. Давление слетело до отметки 40 на 60) и даже как снимать швы. Еще пара приключений и она их уже и накладывать научится… Что я ей и предложил.
– Берешь канцелярский нож, стерилизуешь, делаешь два надреза, убираешь инородную хреномать. Все! Зашивать, наверное, не потребуется…
– Наверное? – саркастически спросила Света.
– Ну… Повязку наложишь…
– А если не получится? Если я тебе там что-нибудь разрежу и ты кровь терять начнешь?
– Как откачивать человека с кровопотерей ты уже знаешь.
– Так, – закончила разговор Света. – Иди отсюда, а то ты сейчас у меня не кровопотерю, а сотрясение заработаешь!
Поняв, что в хирурги моя Светланка переквалифицироваться не собирается, я сел обзванивать медицинские центры.
– Четыре тысячи! – сообщили мне.
– За четыре тысячи я сам себе ногу отпилю, сниму это на камеру, назову "Ножовка" и заработаю миллионы баксов!
– Воля ваша.
И тут меня осенило! Я же плачу налоги! А значит, я имею право на бесплатную медицинскую помощь у квалифицированного хирурга! И я позвонил в первую городскую больницу!
– Ля-ля-ля, три рубля, – начал объяснять я свою проблему. – Мне бы вот это вот удалить, а то надоело.
– Только по направлению из онкологического диспансера.
– Вы меня не поняли. Эта штука у меня с детства. Будь она онкологией, я бы не по телефону с вами сейчас говорил, а подвывал другим призракам у вас в морге.
– И тем не менее, таковы правила. Только по направлению из онкодиспансера.
Это начинало напоминать квест… Я позвонил в онкодиспансер и стал объяснять ситуацию там.
– Ля-ля-ля, тополя, вот так вот. А на горбольнице говорят, что только через вас.
– Врут. Вам достаточно консультации с онкологом по месту жительства. Если у него останутся сомнения по поводу злокачественности вашего образования, вот тогда он направит вас к нам. А если все как вы говорите – он сразу отправит вас на операцию.
– Ура! – возликовал я и принялся звонить в местную поликлинику. Да-да, в ту самую, см. мою заметку о медицине и разрезанной стеклом ноге. В ту самую поликлинику, где талоны выдают на 00-06 ночи, где чтобы выяснить, что тебе вообще не сюда, нужно двое суток!
Зря я это сделал, конечно…
– Мне бы к онкологу записаться, – робко спросил я в трубку.
– Он у нас приходящий.
Офигеть, какая важная информация. А что это значит вообще, приходящий онколог? Вот я – приходящий продажник. По утрам – приходящий, по вечерам – уходящий. И что? Я же не акцентирую на этом внимания!
– Ну, так можно записаться к вашему приходящему онкологу?
– Нет.
– Погодите, что-то я вас не понимаю. У вас в поликлинике есть онколог?
– Да, я же вам говорю, есть. Но приходящий.
– И поэтому к нему нельзя записаться?
– Да.
– Но он есть?
– Молодой человек, вы меня слышите вообще? Да, у нас есть приходящий онколог.
Это не онколог, блин! Это суслик! "Вот ты суслика видишь? – Нет! – А он есть!" Приходящий суслик, мать его так!
– Я вас слышу, но не понимаю. Что с того, что он приходящий? Как мне к нему на прием попасть? Мне к онкологу надо!
– Вас к нему должен направить терапевт.
– Хорошо, пусть направит. Вот хоть прямо сейчас возьмет и направит.
– Вы должны к нему придти. Он вас посмотрит.
– Терапевт?
– Да терапевт.
– А это ничего, что мне к онкологу надо? Я все равно должен попасть к терапевту?
– Да. Он вас посмотрит и направит к онкологу.
Квест становится все более и более интересным!
– Так, ладно, записывайте меня к терапевту.
– 30 января на 9-24 вас устроит?
– 9-24? Именно 9-24? Не 9-30 и не 9-20? И даже не 9-25? Именно 9-24? Меня примут прямо в это время?
– Нет, конечно. По обстоятельствам. Может быть, немножко придется в коридоре посидеть.
В прошлый раз "немножко" оказалось равно примерно трем часам. Хорошо, что я ждать не стал, уковылял обратно… А то отсидев под дверью три часа я бы узнал, что мне вообще-то не сюда, а через полгорода к травматологу.
И вот тогда я подумал:
"Да в гробу я видел эту медицину, вместе с этой эстетикой! Не буду я ничего удалять!"
Ну их, эти медицинские квесты… Я уж лучше как-нибудь народными методами… Может, все же жену уговорю попробовать себя в роли хирурга?
7. Бункер
Я терпеть не могу блудить! Нет, поймите меня правильно, идти по дороге, а потом свернуть на уходящую вглубь леса тропинку, петлять, гулять, дышать и в итоге выйти черт знает где – это здорово! Но все это время я буду знать, в какую сторону я иду. У меня в голове всегда включена карта, на которой отмечены стороны света и основные ориентиры. Остановите меня в любой части Новосибирска и спросите: "В какой стороне твой дом?" – я ткну пальцем в горизонт и ошибусь градусов на 5, не больше. Мой внутренний компас настроен отменно.
Но в зданиях он работает через раз, слишком уж много поворотов подчас приходится сделать в коридорах какого-нибудь ведомства или даже в жилом доме.
Сегодня мой компас закоротило в здании НИИ Клинической иммунологии, что на горбольнице. И как закоротило…
Здание в принципе не большое. И бывал я в нем уже раз десять. Но спроектировано оно так, чтобы попавший туда человек не смог выбраться обратно НИКОГДА! Куча поворотов, загогулин и аппендиксов, ведущих к лифту, расстояние между лифтом и лестничной клеткой примерно равное бесконечности…. И вот в этом неэвклидовом аду мне потребовалось просочиться с 8-го этажа на 9-ый! Где лифт я знал. И знал я также, что черта с два ты его дождешься! Потому-то и отправился искать лестничную клетку, благо я знал, что где-то тут она есть! Вот только отказал мой внутренний компас! Не справился мой центральный процессор с прорисовкой всех поворотов здания, и шел я поэтому исключительно наугад.
Ничто не предвещало беды. Даже не смеркалось! Впереди виднелась дверь, над которой горела зеленым надпись "Выход"… Открывая дверь, я еще успел подумать, что вроде бы когда я был тут месяц назад и пошел по лестнице, дверь была какая-то другая, более аккуратная, что ли? Но тревожный звоночек не зазвенел в моей голове. Он легонько звякнул только тогда, когда я оказался на самой лестнице…
Вот там уже смеркалось. Лестничная клетка была мрачной и покоцанной, на ней стоял запах застарелого табачного дыма, а на полу виднелись грязные следы. В общем, эта лестница СОВСЕМ не напоминала ту, по которой я проходил месяц назад, когда я впервые оказался в этом заведении.
За моей спиной звонко щелкнула дверь. Тревожный звоночек в моей голове зазвонил еще громче, намекая мне на то, что что-то здесь не так… В самом деле, ведущие вверх ступени наводили на мысли о "Звонке" и "Проклятье". Но нет, навстречу мне не ползла по ступеням изломанная Кайако и не спешила ко мне моя любимица Самара (да, я люблю Самару, а не Садако). В общем, лестница, как лестница. Ну и что, что жуткая?
Я поспешил на девятый этаж. Подошел к двери, потянул на себя… Потянул еще раз. Емко выразил свое мнение о происходящем, упомянув собак женского пола, порочных женщин и мужской половой орган, придающий крутящий момент этому зданию. Дернул запертую дверь еще раз, уже чисто со злости, нажал на несколько кнопок на кодовом замке и так ничего и не добившись, поплелся обратно.
Значит, придется возвращаться по восьмому этажу, идти к лифту, ждать его, ехать на девятый этаж… Обидно! Не люблю терять время, особенно так глупо.
Я спустился обратно на восьмой этаж, и вот тут мой тревожный звоночек зазвенел в полную силу, потому что я понял, почему дверь так звонко щелкнула за моей спиной. В нее тоже был врезан кодовый замок и мне не требовалось даже дергать за ручку, чтобы понять: дверь захлопнулась! Я запер сам себя на неэксплуатируемой лестнице института иммунологии! Судя по следам и запаху, на эту лестницу время от времени кто-то выходит, скорее всего – покурить. Но, судя по закрытым дверям и кодовым замкам, делает это только персонал, а для пациентов эти двери закрыты. Как скоро какой-нибудь доктор выйдет покурить? Какова вероятность, что он сделает это на восьмом этаже? Правильно, хрен целых, фиг десятых.
Выбираться нужно было самому…
Я пошел вниз, дергая двери на каждом этаже. Ничего. Не поддавалась ни одна, до самого первого этажа. Да, на первом этаже дверь тоже была закрыта на этот проклятый кодовый замок. Получается, что на всей лестничной клетке открыта почему-то была только одна дверь, на восьмом этаже, и ту я ухитрился закрыть за собой.
Мне на память стали приходить другие фильмы. Блистательный испанский "Бункер", например. Воображение уже рисовало мне картины того, как испугается уборщица, найдя возле дверей первого этажа скелет в истлевших одеждах.
Не, бред, конечно, но сколько я тут проторчу – все же неизвестно. А мне выбираться надо! Побыстрее все дела тут сделать и на работу ехать, меня там ждут!
И тут я услышал звук открывающейся двери парой этажей выше.
Как я рванул! Как поскакал!
На третьем этаже одинокий доктор вышел покурить и едва не выронил из рук сигарету, когда возле него материализовался я. Увы, дверь уже успела закрыться.
– Откройте, пожалуйста! – устало попросил я.
Доктор молча нажал на три кнопки и отодвинул собачку замка.
– Спасибо.
Вот тут к нему все же вернулся здравый смысл.
– А как вы сюда попали? – спросил он.
И тут здравый смысл покинул меня…
– Есть вещи, которых лучше не знать! – тихо и со значением ответил я, выходя из своей темницы.
Теперь, выходя на неизвестную территорию, я всегда буду проверять, не захлопнется ли за мной дверь.
