Кирилл Шарапов
Легенда космоса
Глава вторая. Солдат
– Рядовой Лавров! – сделав три шага вперед и вытянувшись по стойке смирно, отчеканил парень.
– Вольно, рядовой Лавров, – улыбнулся старый полковник. – За битву на Калифорнии вас представили к Звезде героя. Вы приняли командование отделением когда погиб сержант, удержали стратегический плацдарм, давая остальным частям отступить и перегруппироваться. Благодаря вашей дерзкой контратаке, был захвачен прототип новейшего тяжелого танка. Ученые сейчас разбирают его по винтику, и вскоре мы будем знать как устроена эта жестянка и как с ней бороться. Спасибо сынок.
– Служу Красному поясу, – вновь вытягиваясь по стойке смирно, и поедая полковника глазами выкрикнул Лавр.
– Служи, парень, служи, – похлопал его по плечу полковник, – такие как ты, нам нужны. Звездуны наседают, нам все труднее их сдерживать. Но пока такие, как ты, на нашей стороне, им не победить. У тебя ведь еще два брата воюют?
– Уже нет, товарищ полковник, – в голосе парня проступила боль. – Они оба погибли на Малой Москве в битве за Ригу.
– Мне жаль, рядовой, в тот день погибло много хороших бойцов. Встаньте в строй.
Парень крутанулся на сто восемьдесят градусов через левое плечо и, чеканя шаг, вернулся к выстроившемуся посреди развалин города строю солдат. Хотя какой это строй? Одиннадцать человек. Все, кто уцелел из батальона Красных штыков.
– Что, Арсений, звезду отхватил? – раздался шепот слева.
– Пообещали, может, и дадут, если раньше не убьют.
– Сплюнь, дурак, – раздался звонкий голос справа.
Арсений скосил глаза, Ирма была признанным украшением батальона, красавица, которая заплетала свои длинные пепельные волосы в сложные прически, только чтобы не обрезать их и носить под тактическим шлемом.
– Похоже, тебе и лычки скоро навесят, – раздался шепот слева с едва слышимым французским акцентом.
– С чего ты взял? – прошептал в ответ Арсений.
– Слышал в штабе, – отозвался Жан, смотря вперед на усталого капитана в пробитой силовой броне, который толкал речь о павших героях. – Батальон на переформирование, сержантов всех выбили, вот Гена и представит тебя к званию.
Арсений на это ничего не ответил, на Калифорнии было «жарко», от батальона почти никого, не осталось но «звездунам» дали прикурить.
– Может, слышал куда нас? – прошептал Арсений.
– Слышал, – отозвался французский эмигрант, – на Большую Москву перебрасывают, там пункты переформирования. Думаю, недели две там проторчим, кабаки, девочки, теплое море.
– Наивный, – шепнула Ирма, прислушивающаяся к разговору. У Красного пояса и так частей мало, сформируют новую бригаду и бросят на передовую. Думаю, нам Крым светит, будут там тебе и девочки и море и хренова туча «звездунов».
– Разойдись, – скомандовал капитан, – погрузка через четверть часа.
Арсений присел в тени разрушенного почти до основания дома и закурил. Еще два дня назад их батальон штурмовал этот город, дорого далась Калифорния Красному поясу, а дороже всех Лос-Анжелес, столица планеты. Но ведь взяли, огромной ценой, но взяли. Да еще танк этот, ох сколько бед он наделал. В упор из граников били, снаряды плазмой начиненный рикошетили от силового поля и свечкой уходили в небеса.
Ирма присела рядом.
– Но Жан прав, походу, на тебя скоро реально лычки наденут, больше не на кого.
– Надоело все, – сказал в ответ на это Арсений, – просто надоело. Шесть лет идет война, шесть лет планеты переходят из рук в руки, это все равно, что вдвоем в карты на деньги играть: партия твоя, партия моя. Я уже полтора года воюю, пограничные планеты уже раза по три из рук в руки переходили. Какой в этом смысл?
Ирма пожала плечами.
– А у войны есть смысл?
Арсений отрицательно покачал головой.
– Но эта война просто безумие, комедия абсурда, и было бы смешно, если бы не стоила столько жизней. За полтора года батальон переформировывали восемь раз, бригаду шесть. Я даже перестал запоминать лица новобранцев, нет смысла. Мы просто пешки, которыми жертвуют ради высоких идей на которые всем плевать кроме правительств Квадрата и Пояса. Мы воюем за то чтобы наши дети говорили на русском языке, а звездуны воюют за то чтобы повсюду были их флаги и вся система принадлежала только им. Не мы на них напали, но благодаря их пропаганде именно мы зло в чистом виде. Диктатура им наша не нравится, – Арсений усмехнулся, у них она типа более правильная.
Все засмеялись.
– Войне скоро конец, – подсев рядом, авторитетно заявил Никита.
Арсений скосил глаза, красавчик, бабник, ловелас и совершенно никакой солдат.
– Все выдохлись, – продолжил Бабник свою глубокую мысль, – и «красные» и «звездуны». Просто скоро некому будет воевать.
– Быстрей бы, – устало заявила девушка, – хотя, что делать после того, как война закончится? Дома нет, из родных только отец, но он наполовину чужой. Так что, считай, что кроме, как воевать, я ничего не умею. С таким послужным списком мне только в пираты дорога.
Арсения передернуло.
– Быстрей бы, – ответил он.
– А я найду, чем заняться, совершу галактическое турне и на каждой планете заведу себе жену, – озвучил свои планы Никита. – Ирма, ты ведь вроде с Новой Литвы?
Девушка кивнула, не понимая, куда клонит Бабник.
– Вот и здорово, – обрадовался тот, – я тебя трахну, потом быстро женимся, и у меня будет жена литовка.
От удара он увернуться не успел, кулак Ирмы сломал ему нос.
– Я доходчиво объяснила свою позицию? – нависая над валяющимся в пыли Никитой, спросила девушка.
– Дура, я же шучу, – пытаясь подняться и растирая кровь по морде, обиженно заявил парень.
– Я тоже тебя шутя, – отозвалась литовка, – иначе ударила бы не кулаком, а ножом в горло.
Жан, сидящий в стороне, усмехнулся одними губами. Это уже стало традицией батальона, каждый новобранец считал своим долгом склеить Ирму, и каждый огребал по роже. Обычно одного раза было достаточно, только дурачок Никита урока не усвоил и огребал периодически.
– Транспорт прибыл, – глядя в небо, произнес Арсений.
Сверху, включив посадочные двигатели, опускались десантные шлюпки. К каждой бригаде был прикомандирован линкор, для высадки использовались пятьдесят шлюпок по тридцать человек в каждой, снизу крепились таки и машины пехоты, артиллерия и минометы. И вот сейчас четыре шлюпки заходили на посадку, чтобы забрать остатки бригады. Всего четыре. Неделю назад на Калифорнию высаживались полторы тысячи десантников, сегодня отсюда уходили сто девять человек и два танка, почти вся бригада осталась здесь. Похоронные команды еще рыскали по руинам, собирая трупы, их эвакуируют транспортником позже, затем на базе флота каждый погибший получит гроб, флаг и билет домой.
– На посадку, – скомандовал капитан.
Арсений отшвырнул бычок и резко поднялся. Впереди был отдых, две недели в космосе, и если Жан прав, их ждет еще неделя на Большой Москве, центральной планете Красного пояса.
Арсений уже вступил на трап, когда его догнала Ирма.
– Ты пойдешь за ним? – спросила девушка тихо.
– Да. Наступит день когда я найду этого ублюдка и снесу ему голову.
Девушка была одной из немногих, кто знал его историю. Дальше шли молча, рассевшись по местам, Лавр пристегнулся лазерный автомат, занял место в оружейной стойке справа от хозяина.
– В одиночку его не победить, – садясь рядом, заметила она.
– Я не собираюсь его побеждать, я собираюсь мстить, – ответил на это Арсений.
– Билет в один конец.
Парень кивнул.
– Приготовиться! – раздался из динамика голос пилота. – Старт на счет ноль. Три, два, один, ноль, старт!
Двигатели взревели и шлюпка, оставив выжженное пятно, ушла в небо.
Линкор «Иосиф Сталин» был для Арсения почти домом, вот уже полтора года он летал на нем. Выйдя из шлюпки парень махнул на прощание Ирме и отправился в кубрик.
– О чем говорила сучка-недотрога? – догнав его, поинтересовался Никита.
Арсений затормозил, взяв Бабника за грудки, он прижал его к стене.
– Слушай меня внимательно, падаль, – прошептал он ему в ухо, Никита вздрогнул, – и запоминай. Как только начнется переформирование, просись в другую бригаду, и если ты этого не сделаешь, я тебя, суку, сам в первом же бою пристрелю. Ты меня хорошо понял?
– Лавр, ты чего? – выпучив глаза, полузадушено прохрипел Никита.
– Ничего, – просто отозвался Арсений и двинул коленом между ног красавчика, хотя со свернутым носом и размазанной по лицу кровью на такового Никита не тянул. – Просто дружеский совет, – отпуская жертву которая мгновенно рухнула на пол и скрючилась в позе эмбриона. – Дерьмо, – бросил парень и пошел дальше, идущий на пару шагов позади Жан усмехнулся одними губами и обогнул кучу, скорчившуюся на полу.
– Интересно, – догоняя Арсения, произнес он, – а Ирма знает, сколько раз за последний год ты из-за нее чистил морду всяким козлам?
– Без понятия, – отозвался парень и, махнув на прощание рукой, вошел в кубрик. Раньше он делил его с еще девятью парнями, теперь… теперь он был здесь один. Девять пустых коек, через какое-то время сюда придут чиновники из военной канцелярии, соберут личные вещи погибших и раненых и эти койки займут другие люди, чтобы потом уйти, не оставив в памяти Арсения ни имен, ни лиц.
– Завтра будем на Большой Москве, – садясь за стол, произнес Жан, – кабаки, пляжи, девочки.
Ирма усмехнулась.
– Жан, все отличие от того, что есть сейчас, пожалуй, только в пляжах. Насколько я помню, ты вчера ушел к себе в кубрик, ведя под руки двух связисток, одна из которых лейтенант, а вторая капитан. Кстати, количество звездочек на погонах влияет на поведение в постели?
Жан отрицательно покачал головой.
– Все как и в жизни, лейтенанты шустрее, капитаны опытней.
Присутствующие рассмеялись, за столом сидели десять человек, почти все, что осталось от батальона, не хватало только Никиты, который избегал общества Арсения, ел за другим столом и старался быть как можно незаметней, всех это вполне устраивало.
– Ты-то, красавица, на пляж собираешься? – поинтересовался Игорь.
– Конечно, – мечтательно закатив глаза, ответила Ирма, – у меня уже полгода лежит в вещмешке ненадеванное бикини, которое я купила в Ленинграде. Тогда так и не удалось искупаться в Балтике.
– Это когда нас перебросили на Урал? – спросил Арсений.
Девушка кивнула.
– Да, на Урале, с пляжами туго, – отозвался кто-то из парней.
– Там со всем туго с растительностью, с водой, там только с горами проблем нет и металлами, – заметил Жан, из присутствующих только он, Арсений и Ирма поучаствовали в той заварушке, неделю Красные Штыки гоняли по горам десант «звездунов». Батальон после этого пришлось почти полностью переформировывать: из четырех сотен бойцов уцелели двадцать пять человек, а продолжить службу смогли десять. Теперь из десяти осталось только трое ну и лейтенант в госпитале, хотя обратно в часть ему уже вернуться не суждено, какой из безрукого десантник?
– Кто сегодня сводки просматривал? – спросил Арсений.
– Я, – поднял руку невысокий крепкий парень с позывным Тумба. – На Крыме совсем все плохо, жмут нас там «звездуны». Туда перебросили пятый механизированный корпус, но все равно у квадрата перевес.
– Накрылись медным тазом ваши пляжи, – бросил кто-то с соседнего столика.
Арсений обернулся и вопросительно посмотрел на сидящих за ним пилота и связиста.
– Сегодня шифрограмму принял, – сообщил связист, – бригада уже сформирована, вас вольют в состав и перебросят на Крым. Думаю, что уже через неделю там будем.
– Твою мать, через один парсек, – выругался кто-то из молодых, – а я своей девушке свидание назначил, послезавтра с Ленинграда прилетит.
– Забудь, думаю, послезавтра ты будешь снова болтаться в космосе, – бросил пилот. – У нас все увольнительные отменили, беглый осмотр корабля, пополнить запасы, погрузить бригаду и на взлет.
– Похоже, в Крыму все совсем хреново, – продолжил связист, – туда еще первый гвардейский перебрасывают, но это пока что слухи.
За столом десантников повисла напряженная тишина, Ирма и Арсений переглянулись, оба знали, что значит, когда где-то появлялся первый гвардейский. Элиту десантной пехоты Красного пояса бросали в бой только тогда, когда больше ничего не могло помочь, и, если его и вправду перебрасывали на Крым, значит, дело швах. Билет на курорт может оказаться в один конец. Новости основательно испортили всем настроение, все от рядовых до адмиралов флота и маршала Красного пояса знали если потерять Крым – войне конец. Фактически, эта планета переходила из рук в руки и не принадлежала ни «звездным», ни «красным». Когда она была в руках «звездунов», то называлась Майами, когда в руках «красных» – Крымом. За нее уже шесть лет шла капитальная драка, если кому-то из противоборствующих сторон удастся закрепиться на ней хотя бы на полгода и построить базу для флота, война закончится. Стратегическое положение планеты давало колоссальное преимущество для атак на почти все миры галактики. Но в одном дурачок Никита был прав – войне скоро конец, силы «красных» и «звездунов» таяли, как снеговик в тропиках.
На следующий день линкор «Иосиф Сталин» пристыковался к базе звездного флота. Никаких увольнительных, все остались на корабле, на который тут же начала грузиться бригада. Жан оказался прав, через час после стыковки на Арсения надели сержантские лычки, а через два, передумав, сорвали и сходу нацепили погоны лейтенанта.
– Принимай роту, – скомандовал усталый капитан, – назначай взводных, через одиннадцать дней мы высаживаемся в Крыму.
– Так нельзя, – возмутился Арсений, – половина бригады – салаги необстрелянные, никакой слаженности, это все равно, что скотину на убой вести.
– Забудь про гуманизм, – отмахнулся капитан, – у нас нет ни времени, ни сил. «Звездуны» дожимают Крым и, если сейчас туда не перебросить свежие силы, мы его потеряем.
– А гвардейская?
– Первая гвардейская сможет быть там не раньше чем через две с половиной недели. Все, лейтенант, выполняйте.
– Есть, – вытянувшись по стойке смирно и крутанувшись на каблуках, Арсений, чеканя шаг, вышел из каюты капитана.
– Ирма, принимай первый взвод, Жан, второй, – Арсений пробежался взглядом по оставшимся старикам. – Третий возьмет, – последовала довольно долгая пауза, – третий возьмет Митяй.
– Все так плохо? – спросила Ирма, когда они остались в лейтенантском кубрике вчетвером.
– Хуже. Плохо – это еще хорошо, – скаламбурил Арсений, бросив быстрый взгляд на взводных. – Я могу рассчитывать только на стариков, молодняк мне совершенно доверия не внушает, это мясо, которое в первом же бою обгадится до потери сознания. Стариков в бригаде процентов сорок, это хорошо, я из них знаю от силы десяток, но шесть сотен обстрелянных бойцов не могут выиграть войну.
– Похоже, мы смертники, – подал голос Жан, весь вечер он молчал и был хмур.
– Наша задача удержать Новороссийск, или как называют его «звездуны» Ньюпорт.
– И сколько держаться? – спросил Митяй.
– До подхода первой гвардейской, ориентировочно шесть или семь дней.
– Писец нам всем, орден точно отхватим, а кое-кто и два, только нам его в гроб положат, – как всегда прямолинейно бухнул Митяй.
Все посмотрели на него, как будто он громко испортил воздух. Правда, в душе каждый знал, что Митяй прав.
– Сорок секунд до высадки, – огласил десантный отсек капсулы напряженный голос пилота. – Входим в зону действия противовоздушной обороны квадрата. Держись! Сейчас потрясет!
Десантная капсула вздрогнула, Арсений на секунду закрыл глаза, тряска все усиливалась, вибрация на корпусе нарастала. Новоиспеченный лейтенант сжал кулаки и посмотрел на сидящих напротив бойцов, сразу можно сказать, кто высаживается впервые: лица бледные, пот катится градом, кулаки стиснуты на подлокотниках и побелели от напряжения.
– До посадки десять секунд, – произнес пилот, – удачи, ребята.
Арсений отстегнул ремни и поднялся, капсула вздрогнула и он едва не упал, вовремя ухватившись за поручень.
– Там внизу нас ждет враг, – начал он, – и он нас боится. Мы уже на земле, это наш Крым, покажем «звездунам», что они зря сюда приперлись.
Особого энтузиазма эта речь не вызвала, но бойцы хоть как-то приободрились.
– Контакт, – выкрикнул пилот, и десантная шлюпка тяжело плюхнулась на все восемь «лап». Аппарель упала на землю, и Арсений рванулся вперед, следом с криком бежали бойцы.
– Группа прикрытия, вперед! Занять оборону на окраине! Отделению поддержки разгрузить боеприпасы! Бронемашину к угловому дому! Пошевеливайтесь, черти!
Бойцы засуетились, десять десантников, прикрывая друг друга рванулись к окраинам. Где-то впереди шел бой, там гибли остатки пятого механизированного корпуса. Город горел, было светло, как днем, из-за холма работала минометная батарея, над развалинами дрались истребители и штурмовики, прикрывая зону высадки бригады, а за спиной одна за одной на посадку заходили десантные капсулы.
– Красным штыкам, выдвинуться к позициям третьего батальона первой бригады пятого механизированного, они отходят по южной окраине, даю маркер, – приказал полковник.
– Есть, – раздался голос капитана, – но высадка еще незакончена.
– Потом закончишь, – отрезал командир бригады, – посылай тех, кто уже на земле.
– Первой роте – вперед, – скомандовал капитан.
Арсений глянул на карту, на планшете уже появились маркеры третьего батальона, они медленно пятились чуть правее расположения его роты.
– Первое отделение – вперед! Прикрыть левый фланг. Второе отделение – правый, третье – центр, – скомандовал Лавров.
Выгрузившиеся бойцы при поддержке брони пошли вперед, на них катился огненный вал, это артиллерия «звездуновя» утюжила отходящий батальон.
Арсений побежал вперед, держась чуть позади третьего отделения, которым командовал Митяй. В квартале слева наступала вторая рота, а по набережной третья. Лавров и его бойцы оказались на острие атаки. До передовой осталось меньше сотни метров. Солдат в штурмовой броне и со звездным флагом на плече выскочил на Арсения совершенно неожиданно, они одновременно нажали курки, короткая очередь прошла чуть в стороне, а вот «звездун», сложившись пополам, завалился лицом на обломки стены.
– Ирма, прикрой справа, похоже, «звездуны» решили окружить нас.
– Есть, – отчеканила девушка и ушла из эфира.
Арсений снова побежал вперед догоняя ушедших бойцов третьего отделения, а навстречу ему катился огненный шквал.
– Закрепиться в квартале, дальше не идем, – скомандовал он. – Первая рота Красных штыков вызывает третий батальон.
– Слушаю тебя, Красный штык, – раздался в гарнитуре незнакомый голос. – Отходите, прикроем, мы закрепились в квартале пятьдесят метров позади вас.
– Всем приготовиться, – скомандовал Арсений, – сейчас на нас навалятся. Бригада, запрашиваю поддержку артиллерией, даю целеуказание.
– Принято, – раздалось в гарнитуре. – Сейчас вдарим.
Арсений сжался, и через секунду на наступающих «звездунов» обрушился шквал огня, отрезая их от отступающего батальона.
В дом, где укрывался Арсений, вбежал человек в штурмовой броне с красным флагом на плече.
– Кто командир роты? – выкрикнул он.
Арсений обернулся и махнул рукой.
– Я командую.
– Командир второй роты, лейтенант Назаров, – доложил тот, – принял командование третьим батальоном.
– Что у вас, лейтенант?
– Ничего хорошего, – садясь рядом и разворачивая голограмму города, произнес тот, – вот здесь у них минометная батарея, за городом базируются штурмовые стрекозы, танки вот тут, – он ткнул в маркер, – напротив вас два батальона седьмого штурмового полка.
Арсений внимательно изучил карту, одного взгляда хватило, чтобы понять, им не выстоять.
– Сколько у вас людей, лейтенант?
– Двадцать четыре, – глянув на сенсоры, подвел итог тот, – утром была почти сотня. Я увожу выживших. Удачи, лейтенант, и спасибо тебе, еще бы несколько минут и нас бы всех кончили.
– Прощай, Назаров, – отозвался Арсений.
Они кивнули друг другу, и лейтенант выбежал из дома, на ходу отдавая приказы.
– Идут, – раздался голос одного из бойцов.
Арсений достал бинокль и выглянул в окно, среди развалин города крались «звездуны» в своих серых шлемах со звездой на правой стороне.
– Приготовиться, – выходя на ротную частоту, скомандовал он, – подпустим метров на сто.
Вскинув лазерный автомат, он навел автоматический прицел, который разобрал видимые цели. Цифры дистанции на дальномере сокращались, звездуны еще не знали, что здесь рота Красных штыков, а не разбитый обескровленный третий батальон.
Арсений совместил «блуждающий маркер» прицела с головой сержанта и нажал на спуск. Звездный шлем раскололся и квадратовец, взмахнув руками, рухнул на дорогу, тело еще падало, а прицел автоматически отыскал следующего противника, и он вновь нажал на курок. Вся передовая окрасилась в красный цвет: лазерные лучи рвали силовую броню «звездунов», те, не ожидавшие такого массированного обстрела, боя не приняли и отошли, оставив перед позициями роты три десятка тел.
А потом начался ад. Мина влетела прямо в окоп, из которого моментально полетели окровавленные ошметки. Арсений видел, как на дисплее погасли сразу четыре точки, четыре бойца. Он посмотрел на другие цифры, три дня боев, три дня нескончаемых атак, бронетехника сожжена, в строю сорок шесть человек, прямо на глазах погас еще один маркер – сорок пять. Потери в батальоне больше шестидесяти процентов, в бригаде семьдесят.
– Лейтенант, – раздался в гарнитуре голос Ирмы, – мы отходим к тебе на нас три танка прут, рвать их нечем.
– Отходите, прикрываю, – разрешил отход Арсений, – позиции первой роты были всего в сорока метрах правее, уцелевшие бойцы держали фронт в сотню метров, отбивая в час по две атаки. Еще день не продержаться.
– Первая рота вызывает КП, первая рота вызывает КП, – вытаскивая гранатомет из-под мертвого бойца, валяющегося рядом с окном, запросил Арсений. Ответа не последовало, он повторил вызов, тишина.
Арсений глянул на голограмму сражения, его обескровленную роту теснили по всему фронту, если сейчас не ударит артиллерия, их сомнут.
Из-за руин на бешеной скорости вынеслась штурмовая стрекоза и обрушила залп на дом, где держали оборону бойцы второго отделения, на дисплее погасли сразу семь маркеров.
– Жан, как слышишь меня? Отходите ко мне, – приказал Арсений. В этот момент маркер сержанта погас. – Прощай, Жан. Вызываю вторую роту, всем оставшимся в живых приказываю покинуть позиции.
– Слушаемся, товарищ лейтенант, – отрапортовал молодой незнакомый голос. – Прикройте.
Арсений посмотрел на труп Митяя, лежащий у дальней стены со снесенной головой.
– Третьей роте прикрыть отход первой и второй роты.
В небе появился одинокий штурмовик, заложив бешеный вираж, он из всех стволов саданул по звездуновкой стрекозе, та вспыхнула ярким шаром. Это событие было воспринято бойцами одобрительными криками.
– Молоток пилот, – произнес сидящий у соседнего окна боец.
Справа рвануло, и в фасадной стене здания появилось пятиметровое отверстие. Арсений вскочил и, вскинув гранатомет, навел на танк, который появился с той стороны. Ракета, начиненная мощнейшим плазменным зарядом, ушла к цели. Голубоватая вспышка и сквозная дыра в башне, танк замер, ствол уперся в землю. В пролом вбежали шестнадцать бойцов во главе с Ирмой. – Спасибо, лейтенант, выкрикнула она, – классный выстрел.
– Не за что, – на бегу крикнул Арсений, – возьми под ответственность правый край обороны.
– Слушаюсь, – отчеканила девушка и, махнув рукой бойцам, повела их за собой.
Арсений вернулся к окну, одинокий штурмовик обрушил на противоположенную сторону улицы всю огневую мощь, похоронив под завалами пару только что выползших вперед танков «звездунов» и пятерых бойцов, прикрывающих их. Эта атака была встречена бойцами еще с большим энтузиазмом, нежели сбитая стрекоза.
– Ракетная атака, – выкрикнул боец. Откуда-то из руин вылетала самонаводящаяся ракета и устремилась к штурмовику, но пилот был просто асом, за доли секунды он запустил три ложных цели и вышел из зоны атаки. В небе расцвел яркий шар взрыва, по руинам прошла ударная волна.
Штурмовик пошел на новый заход, взяв курс на три самоходки, что появились на другой стороне улицы, их прикрывали пехотинцы, не меньше роты. Из руин вылетели сразу три самонаводящихся ракеты, не оставив штурмовику ни единого шанса. За секунду до взрыва от него отделилась маленькая точка, взлетевшая на сотню метров вверх, а потом в небе расцвел огненный шар, а следом за ним еще один, третья ракета, потеряв цель, скрылась за руинами. Ударной волной Арсения сбило с ног. Справа, где еще минуту назад держали оборону бойцы второй роты, почти над самыми руинами раскрылся парашют.
– Надо его вытащить, – крикнул Арсений двум блажащим бойцам. – Ирма, бери на себя передовую, я пошел.
Перемахнув через подоконник, парень добежал до сожженной бронемашины и укрылся за корпусом. Рядом, пыхтя, прижались спиной к броне двое бойцов, оба новобранцы из последнего призыва.
– Лейтенант, будет нам помощь? – спросил тот, что сидел сразу за Арсением.
– Будет, мужики, не дрейфьте, – откликнулся Лавров. А теперь давай за мной, – и, вскочив, что есть духу рванул к ближайшим руинам.
Справа заработал тяжелый пулемет, Арсений, не сбавляя скорости, несся через маленькую площадь, на последнем метре он ласточкой нырнул в пролом в стене и, перекувырнувшись, вскочил на ноги и едва успел отскочить, поскольку следом в пролом влетел бегущий за ним боец. Усиленные лазерные заряды прошлись по стене, оставляя в ней десятисантиметровые дыры. Арсений оттолкнул бойца и рухнул на пол.
– Ирма, как слышишь?
– Слышу тебя, Лавр, вы перебежали?
– Да, сержант, «звездуны» затащили в дом напротив тяжелый пулемет, заткните его.
– Сделаем, – отозвалась девушка, – «летуна» видите?
– Пока нет, некогда было осмотреться. Отбой.
Арсений поднялся и выглянул в проем, третий боец лежал метрах в десяти от входа, лазерные лучи перерезали его туловище почти пополам, силовая броня не спасла. Жаль паренька, совсем мальчишка, стыдно было сказать, но Арсений даже не знал, как его звали.
– Отмучился Димка, всего семнадцать лет было, – произнес боец.
– Как семнадцать? – удивился Арсений.
– Товарищ лейтенант, мы с ним с одной планеты, с Ленинграда, вместе призывались, соврали насчет возраста. Лишний год приписали.
Арсений предпочел не комментировать услышанное. Каждый выбирает по себе женщину, религию, дорогу. Эти мальчишки выбрали свою.
– Как тебя звать хоть? – спросил он.
– Эдуардом.
– Вот что, Эдик, – начал Арсений, – сейчас они вперед пойдут, мы этот район оставили, держится только наш дом, им его обойти надо, а сделать это можно только через эту улицу. Короче, занимай позицию и прикрой направление, пока я «летуна» искать буду. Не геройствуй, огонь открывай только когда не останется других вариантов, ты меня понял?
Боец кивнул и улегся возле пролома, взяв на прицел площадь, по которой они только что бежали. Арсений кивнул, одобряя позицию, и, выглянув из окна, перемахнул через подоконник. Штурмовик горел в двух домах от него, он рухнул на территории «звездунов», а вот его пилот должен был приземлиться где-то здесь. Взбежав по лестнице, он засел на чердаке, крышу давно сорвало, дыр хватало. Летуну не повезло, тот приземлился на перекрестке, к которому двигалось отделение «звездунов». Они его пока еще не видели, но, видимо, их направили на его поиски. Парень крайне неудачно приземлился, рухнув между двумя сожженными бронемашинами квадратовцев, он сломал ногу, об этом говорила экстренная шина, сделанная из двух труб и проволоки. О том, что пилот выберется сам, и речи не шло. Арсений перевел прицел на противника. Во главе, крутя головой, шел капрал, а следом семь бойцов. Шли грамотно: трое по одной стороне улицы, четверо по другой. Максимум Арсений успел бы свалить капрала, ну и еще одного, остальные пять его в клочья порвут, у двоих за плечами гранатометы, мощности которых хватит. чтобы снести весь верхний этаж вместе с ним.
Нужно было решить, что делать, гранаты для подствольника кончились еще сутки назад, осталась последняя ручная плазменная объемного взрыва, переделанная под зачистку помещений, три секунды и взрыв. От удара все в радиусе пяти метров исчезает в прямом смысле этого слова, значит, граната, автомат, к которому два полных магазина, всего семьдесят выстрелов, и нож. И это против семерых вооруженных до зубов «звездунов». Противник вышел на перекресток, еще двадцать секунд и они обнаружат «летуна». Арсений выдернул чеку и сжал в руке гранату, выжидая момент, и он представился. На какое-то мгновение группа капрала сбилась в кучу, и Арсений, швырнув гранату в самую гущу, после чего, вскочив, дал неприцельную очередь по второй группе. Выстрелы и взрыв прозвучали одновременно, капрал и трое бойцов исчезли в голубой вспышке, на дно двухметровой воронки лязгнув упала половина шлема со звездой на боку. Трое последних «звездунов» рванулись к бронемашине и залегли с другой стороны, при этом один хромал, видимо, все-таки один выстрел да угодил в цель. Пилот же задрал башку и посмотрел в сторону дома, откуда стрелял Арсений, до него было всего сорок метров, но как пройти их со сломанной ногой. Арсений запустил сканер эфира, сначала, кроме помех, ничего не было слышно, а потом взволнованный женский голос затараторил:
– Вызываю бойцов пояса, вызываю бойцов пояса, прикройте, прорываюсь.
– Говорит лейтенант Лавров, батальон Красные штыки, нахожусь в доме на углу, прикрываю. Поторопитесь.
Арсений вскочил и взял на прицел бронемашину, наведение моментально поймало пилота, но, получив подтверждение по запросу «свой-чужой», стало выискивать новую цель.
«Звездуны» умирать не торопились, лишившись командования, они и носу не показывали из своего укрытия. Пилот, который оказался девушкой, вскочив и волоча правую ногу, на максимальной скорости поскакал в сторону дома. Видимо, она вколола двойную дозу обезболивающего, поскольку неслась как угорелая, и ничем другим подобное объяснить было нельзя.
Один из бойцов квадрата все-таки решил высунуть башку из укрытия, автонацел моментально среагировал, Арсений повел стволом и нажал курок, лазерный луч угодил точно в середину шлема, голова «звездуна» упала на разбитое дорожное покрытие. Летунья исчезла из поля видимости, Арсений дал короткую очередь, так, чтобы лучи прошлись по краю укрытия, на случай, если «звездуны» решат проявить геройство и высунуть башку. Но те сделали вид, что их там нет, да и вообще они не за пилотом шли, а так, мимо проходили.
Арсений еще минуту подержал их на прицеле и побежал вниз. Пилот штурмовика сидела, прислонившись спиной к стене, подогнув левую и вытянув правую ногу. За забралом гермошлема лейтенант не смог разглядеть ее лица, но сейчас это было совершенно неважно.
– Живая? – присев рядом, спросил он, изредка бросая взгляд на бронетранспортеры, которые были видны, как на ладони, сквозь дверной проем.
