Кирилл Шарапов
На той стороне – 3. Боярин
Глава пятая
Константин скользнул в коридор и закрыл за собой дверь. Противник не знает, что он тут и бодрствует, а значит, можно дать им начать атаку. Одного они наверняка оставят в коридоре, двое войдут в комнату.
– Беляш, твоя задача – захватить того, кто останется в коридоре. И держать его.
– Да, хозяин.
Надо отдать должное подготовке этих людей, ни одна доска не скрипнула. Они возникли перед дверью совершенно бесшумно. Один ведун, в руках короткий посох, скорее даже жезл, пирамидка в навершении тускло светит красным. Второй с «Монархом» в левой и артефактным кинжалом в правой. Что у третьего, в щель не видно. Стоит спиной, стережет лестницу. В принципе, правильно, слуги на первом этаже, с ними все в порядке, и если откуда и может прийти чужой для них, так это снизу.
Единственным звуком, который Константин смог расслышать – это едва тихий лязг в механизме замка. Дверь не скрипнула, ну да это его работа, еще вчера приказал одной из девиц, которых нанял Горд, смазать петли. Двое вошли в едва освещенную луной комнату, третий даже головы не повернул. Константин приоткрыл дверь и аккуратно вступил на ковер, держа на всякий случай на мушке спину боевика, стоящего на шухере.
– Беляш, начинаем одновременно, – мысленно произнес он. – Ты захватываешь этого. Постарайся меньше шуметь. Захват в тот момент, как я войду в спальню.
– Я все сделаю, хозяин.
Воронцов пересек коридор и даже хотел толкнуть не плотно прикрытую дверь, но то ли убийца, оставшийся на стреме что-то почуял, то ли ему стало интересно, но именно в этот момент он развернулся. Немая сцена длилась секунду. Беляш еще соображал, что же ему делать, команда-то была четкой – атаковать, когда хозяин войдет в комнату.
– Атака, – мысленно скомандовал Константин.
И прислужник кинул свой аркан. Вот только браток, как решил именовать для себя членов Братины Воронцов, оказался не прост. Его руки засияли золотым светом, левая с неимоверной скоростью перехватила силовой жгут, который должен был его обездвижить, а затем резко рванула прислужника к себе. Не ожидавший подобного Беляш полетел на противника, и тут же получил удар с правой. И если обычные пули и ножи не могли нанести ему никакого ущерба, то вот веды вполне. Рука убийцы, сжимающая аркан, разжалась, и обмякшее тело Беляша отлетело к стене и безвольно рухнуло на пол.
Константин, оставшись с братком один на один, понимая, что преимущество внезапной атаки сошло на нет, а вскинуть револьвер на линию прицеливания он просто не успеет, выстрелил от бедра. Дистанция смешная – всего три метра, попал, как надо, точно в брюхо, вот только пуля, угодив в цель, не смогла пробить защиту. Золотые искры прошлись волной по одежде врага. В том месте, куда угодила бронебойка, вспыхнуло. Единственным результатом, которого смог добиться Воронцов, было то, что защита оказалась пассивной, убийца замер на месте с вскинутой рукой. Нечто подобное Константин видел у себя в древе умений, третий уровень, называлось это «кокон покоя», полностью блокировал любой урон в течение трех минут – физический, ведический и ментальный, вот только пошевелиться человек не мог.
Учитывая, что за спиной боярина из комнаты вот-вот должны были появиться еще два братка, ситуация была препоганая.
Константин перекинул револьвер в левую руку и в два прыжка оказался рядом с застывшим врагом. Правая рука зашла за спину и сомкнулась на рукояти ножа, впервые он пускал его в дело, и если какое оружие и могло нанести врагу урон при такой защите, то только клинок Беловодья.
Рукоять словно сама толкнулась в ладонь, секунда, и лезвие вошло в шею. С левой стороны защита никак не отреагировала на проникновение, противник, как стоял, так и остался стоять статуей, но Воронцов отлично видел ужас в его глазах.
Именно в этот момент дверь в его спальню распахнулась, и оттуда вывалился первый ликвидатор, самый опасный, поскольку был вооружен не только артефактным кинжалом, но и «Монархом». Ему потребовалось всего пару секунд, чтобы разобраться в случившемся, пуля угодила в подельника, за которым успел укрыться Константин, он еще не знал, что тот убит, веда ведь давала неуязвимость от простого оружия, и от пули отлично защищала.
Да, не без недостатка умение, такое Константин точно брать не будет, хотя выжить в эпицентре взрыва без проблем. Укрытие было очень надежным только вот маленьким, «статуя» на две головы ниже и уже в плечах. Так что, стоит братку в дверях нормально прицелится, как его зацепит. Конечно, тень одну пулю поглотит, а вот вторая точно заденет. И Константин решился. Пожертвовав этой защитой, он резко вышел из-под прикрытия и метнул нож, тот вошел точно в центр груди, но пуля из «Монарха» угодила ему в ногу и защиту сняла.
Воронцов сосредоточил взгляд на торце рукояти и позвал клинок обратно. Тот, оставив в груди умирающего обугленную дыру, на приличной скорости влетел в его ладонь. Вот только ведун не стал дожидаться, пока его завалит борзая цель, раздался звук бьющегося стекла, и тот сиганул с десятиметровой высоты. Когда Константин подбежал к окну, то едва не поплатился жизнью, с жезла братка сорвался сгусток черноты, который чуть медленнее, чем пуля, но все равно быстро, на грани восприятия невооруженным взглядом, стремительным росчерком влетел точно в окно и угодил Воронцову в грудь. Но тень выдержала и эту атаку, точно не зря вложился. Константин покачнулся, он даже увидел презрительную ухмылку на лице ведуна, но вот она увяла, и человек бросился к беседке. Воронцов вскинул револьвер, но силуэт в темной одежде ночью, да еще и перемещающийся небольшими прыжками из стороны в сторону, трудная мишень. Он выстрел трижды, прежде чем самого везучего из троицы поглотила ночь.
– Прости меня, хозяин, – раздался в голове слабый голос Беляша, – я подвел тебя.
Константин сунул револьвер в кобуру и, выйдя в коридор, присел рядом с лежащим у стены прислужником.
– Все хорошо, мы победили. – Он потрепал зверька по загривку и получил в ответ волну благодарности. – Ты как, – спросил он.
– Спасибо, хозяин. Мысли путаются, сильно он меня приложил, но скоро я приду в себя. Ну, тогда давай обратно в свой карман. Там отлежишься, – он сосредоточился и допустил исчезнувшего в белесом тумане Беляша до резерва, который использовала Юлия.
И снова волна благодарности.
Константин посмотрел на еще живого братка так и застывшего посреди коридора. Распаханная гортань. О том, что этот ублюдок выживет, и речи не идет, стоит защите исчезнуть, и он тут все кровищей зальет. Константин шагнул к трупу коллеги и стянул с того куртку. Пришлось повозиться с пуговицами. Та была из плотной кожи и отлично годилась для задуманного. Обернув шею убийцы так плотно, насколько это возможно, он приготовился ждать, когда веда спадет. Долго стоять рядом не пришлось, буквально десять секунд, и тело повалилось прямо на него. Константин отволок покойника на лестницу, где тот и умер, суча ногами.
Да уж, грязно сработал, хотя жив, и хорошо. Если бы не Юлия, мог бы уже остывать.
– Ваше сиятельство, – раздался снизу голос ключника, – стреляли. Да и стекло, я слышал, разбилось.
– Никанор, пошли садовника, что ли, к будке городового, пусть вызывает наряд и сыскарей, тут два трупа, предположительно люди из Братины. Пусть скажет, меня убить хотели.
– Сделаем, Ваше сиятельство, – с испугом в голосе крикнул ключник и заорал на весь дом. – Резв, ко мне, живо. Да не трясись ты, нет тут больше никого, боярин наш, человек серьезный, всех убил.
Константин на это только хмыкнул и прикрыл глаза. Какую ночь, падлы, испортили, ведь снова поспать не удастся. Блин, да в рабстве у Авии спокойней было.
Городовые в количестве трех рыл и два сыскаря явились минут через пятнадцать. Константин уже успел обшарить все карманы, правда, ничего ценного так и не нашел. У одного на тонкой золотой цепочке висел оберег с очередным символом, у второго браслет артефактный. Все это Воронцов сунул себе в карман. Оружие пока оставил валяться там, где было, но отдавать его не планировал.
Старший из прибывших стражей порядка осмотрел все, выслушал Константина, задал пару вопросов, позвал помощника, который записал показания. После чего трупы, избавленные от зачарованной одежды, уволоки в грузовик, и в доме стало тихо. То, что это люди Братины, выяснилось почти мгновенно, на груди напротив сердца у них были ведические татуировки с черным солнцем, поэтому они никогда не болтали, заблокировать их не получалось, и стоило взятому в плен убийце начинать трепаться про Братину, клеймо убивало его, выжигая в груди дырку.
Константин, бросив взгляд на испуганную служанку, которая теперь замывала кровь на полу, пока та в доски не впиталась, отправился спать. Несмотря на беспокойную ночь, глаза просто слипались.
– Знаешь, какую новость мы услышали на торгу сегодня утром? – влетая в столовую на втором этаже, поинтересовалась Лада.
– Знаю, – кивнул Воронцов, – о том, как дед Макар гусей гонял, а потом они его?
Горд, улыбнулся и, поклонившись, уселся за стол. Взял тонкий блин и, завернув в него по примеру боярина пару тонких ломтиков ветчины и сыра, окунул в сметану. Константин ему подмигнул и посмотрел на злющую Ладу.
– Ты чего закипела? – поддел он ее. – Видишь, я жив, здоров, дом цел. Убытку ноль. Разве что служанки до утра кровь замывали, стекло сегодня в окно новое вставили, Беляш оклемался от прилетевшей ему плюхи, так что, не вижу поводов для беспокойства.
– Ты на удивление беспечен, – неожиданно спокойно произнесла Калинина, устраиваясь за столом, и беря в руки кофейник, – для человека, который за последнюю неделю пережил три покушения.
– Я работаю над этим, – скручивая очередной блин с начинкой, произнес Воронцов. – Утром при нормальном освещении осмотрел сад, все же зацепил последнего сбежавшего убийцу, и Беляш заверил меня, что сможет взять след.
– Ты думаешь, они такие идиоты, чтобы не знать о том, что их могут искать собаки? – поинтересовалась Лада, прихлебывая кофе.
– Насчет собак согласен, вот только Беляш не собака, он прислужник. Оказалось, что ему достаточно понюхать пролитую кровь, как он пройдет по следу, но не запаха, а энергетического слепка. Тот держится часов десять, не больше.
– И ты так беспечно сидишь?
– Лад, успокойся, – немного устав от возмущения Калининой, попросил Воронцов. – Я спустил Беляша с поводка, он уже где-то по городу бродит, стараясь не попадаться на глаза прохожим, чтобы обнаружить нору, в которую забился последний из убийц.
– Ну, тогда ждем, – уже спокойно подвела итог Калинина и тоже взяла с тарелки блин.
– Ваше сиятельство, а что ту вообще было? – подал голос Горд, видя, что его подруга выдохлась и прекратила наезжать на боярина.
Константин быстро пересказал свои ночные похождения.
– Да уж, высоко они вас оценили, – с восхищением произнес наемник. – Члены Братины сбиваются в команды только, когда нужно устранить угрозу непосредственно для всей организации.
– Не понимаю, чему ты радуешься? – возмущенно заметила Лада. – Это означает, что они от нас не отстанут.
– Тут нельзя не согласиться, – поддержал артефакторшу Константин, – мне это внимание очень не нравится, и если бы не Юлия, скорее всего, эту ночь бы я не пережил. Надеюсь Беляш сможет найти их базу, а я смогу уничтожить оставшихся членов Братины в Тверде, тогда мы их замедлим. Но вообще нужно как-то выходить на них и договориться о прекращении охоты на меня. Но вести разговор лучше не с позиции загнанной дичи, а с позиции силы. Не отстанете, всех положу. Ладно, пока оставим это, что там по вашим делам?
– О, вспомнил, – с сарказмом заметила Калинина. – В общем так, пока я собрала всякие механические вещи, простейшие, на которые не надо много ума, правда, все они привели Горда в восторг. Короче, аборигену понравилось. – Заметив, как наемник насупился, она подмигнула любовнику и весело рассмеялась. – Не злись, я шутя.
– Вещи и вправду отличные, особенно универсальная взбивалка со стаканом, можно и жидкое перемешивать, можно ножи установить и порубить мелко мясо или овощи. Как мы до этого раньше не додумались? Ведь все так на поверхности.
– Наверное, просто никто не работал в этом направлении, – пожал плечами Константин. – У вас еще нет общества потребления, на которое ориентирован огромный сектор производства, каждый год выдающий тысячи наименований бесполезной фигни. Ладно, а что с артефактным вариантом?
– Костя, – возмущенно закричала Лада, – побойся богов. Я четыре дня сплю урывками, у меня пять наименований товаров, которые можно выкинуть на рынок хоть сейчас. Нужно только место, где их производить, и люди с растущими из плеч руками.
– Не злись, – извинился Воронцов, но уточнить то стоило.
– Ладно уж, – сменила гнев на милость Калинина, – кое-что есть. Мне удалось разработать схему артефакта для универсальной взбивалки, все на рунах и порошке. Пришлось добавить в основу немного Артала. Как ты знаешь, он способен аккумулировать энергию, то есть, когда заряд иссякнет, не нужно будет лететь к ведуну, чтобы снова зарядил. А вообще рынок по заряду бытовых артефактов получит существенный толчок. Ну да ладно, в принципе, пластинки четыре на четыре толщиной с фольгу, вполне достаточно, чтобы питать взбивалку в течение сорока минут, потом примерно четверть часа в покое, и она снова деле.
– Цена артефакта – вот что самое главное.
– А вот тут все интересно – вышло около десяти золотых. Дороже всего обойдется Артал, но… – Лада сделала эффектную паузу, – есть аналог дешевле. Сплав из нескольких металлов, который тоже способен концентрировать в себе магию, но его объем накопленного куда меньше. Я уже произвела вычисления, его понадобится больше, примерно около десяти квадратных сантиметров, и толщина в миллиметр. При такой затрате функционал будет идентично питанию от Артала. А теперь самое приятное – цена не выше семи золотых за комплект артефакт-накопитель, еще один золотой – корпус и пара мешалок. Если делать комбайн, цена производства будет около двенадцати, честная наценка в трешник, и мы имеем три золотых чистой прибыли.
– Так, а ты не сказала, сколько в этой версии будет идти зарядка?
Лада поморщила лоб, вспомнив, что действительно упустила этот момент.
– Вот тут печальней: сорок минут работы – час подпитки. Я еще ломаю голову, как сделать шкалу заряда…
Именно в этот момент снизу раздался возмущенный женский визг, всплеск воды.
Константин глянул на схватившихся за пистолеты Ладу и Горда.
– Спокойно, это Беляш вернулся и из хулиганский побуждений уронил одну из служанок в бадью с водой. Я его уже минут пять ощущаю. Да и Юлия бы предупредила, если бы в дом проник посторонний.
– Пойду, успокою прислугу, – поднимаясь, произнес Подземник.
– Сходи, – поддержал наемника Константин, – а то опять городовых с ведуном вызовут.
Именно в этот момент в дверях появился Беляш и на скорости, затормозив у кресла, уселся на задницу и преданно уставился на Воронцова.
– Я выследил этого человека, хозяин, – стукнув об пол хвостом, доложил прислужник. – Он перебрался на рассвете на ту сторону реки и вошел вот в этот дом. – В голове у Константина возник образ дома с номером и названием улицы.
– Молодец, – повадил его Воронцов. – Тебя видели?
– Только на большой лодке, которая пересекает реку.
– Хорошая работа, Беляш, давай в карман. И заканчивай моих слуг пугать, а то разбегутся, придется новых искать.
– Я не хотел, – пришел новый образ служанки, которая заметила его, когда тот взбегал по лестнице.
– Верю, – подтвердил Воронцов, – надо будет всех с тобой познакомить, а то и вправду разбегутся.
– Что будешь делать дальше? – спросила Лада, когда он рассказал о полученной информации.
– Схожу на разведку, посмотрю на них с первого плана. А там буду думать, что лучше, сдать их страже или разобраться самому. Вот интересно, если я их всех загашу, Братина догадается, чьих это рук дело, и знают ли они обо мне?
– В смысле, знают? – не поняла Лада. – Они тебя убивать приходили.
– Я не про это, знают только здесь или во всех конторах на континенте?
– Ах, вот ты про что. Думаешь, если этих тихо завалить, отстанут ли от тебя?
– Ага, надоело ждать удара, очень нервирует. Я в таком напряге долго не протяну.
– Насчет того, что не знают, не уверена, но даже если это и так, то скоро до них эта новость дойдет. Ты – угроза их репутации, старый заказ, уже оплаченный, оказался не выполнен. Ладно, пошла я, заберу своего ухажера и вернусь в мастерскую, дел еще непочатый край.
– А я пойду, прогуляюсь, – вставая и вытирая салфеткой руки, произнес Воронцов. – Причем инкогнито, не как боярин, а как обыватель. Купил еще вчера простые поношенные сапоги, штаны, рубаху-косоворотку и сюртук из ткани, даже слегка запачканный маслом, а еще картуз. Представляешь, весь набор встал всего десяток серебрушек.
– Шикарно, – хмыкнула Лада. – Ладно, все, я ушла.
– Погоди, забыл Горду отдать. – И он толкнул к ней по столу ножны с артефактным кинжалом. – Вот, ночью трофеем взял, у меня гораздо лучше, так что, пусть у наемника будет хорошее оружие.
– Спасибо. Посмотрю потом, может, что еще добавлю. Это ведь твой нож из Беловодья улучшать – только портить, а эти железки почти все можно прилично апгрейдить. Все, до вечера, сегодня, наверное, тут ночевать будем. – И, сделав ручкой, Лада покинула столовую.
Константин хмыкнул и направился в свою спальню.
Резв как раз заканчивал вставлять стекла в выбитое ведуном окно.
– Ваше сиятельство, – поклонился чернорабочий, которого наняли по протекции ключника, – почти закончил.
Константин кивнул и, достав из шкафа новые вещи, направился в ванную. И через три минуты вернулся в комнату, одетый уже по-простецки.
– Ваше сиятельство, – с удивлением произнес Резв заметив преображение боярина, – куда вы в таком виде?
– По делам, – довольный эффектом, ответил Воронцов, и еще раз взглянул в ростовое зеркало, ни ножа, ни «Монарха» под надетым нараспашку сюртуком видно не было.
Чернорабочий, пожав плечами, принялся собирать свой инструмент.
Константин же спустился вниз и, никем незамеченный, выскользнул на улицу через черный ход.
До ближайшей паромной переправы топать было почти полтора километра, но Воронцов никуда не торопился. Маскировкой он был вполне доволен. Не сказать, что в старом городе ближе к центру таких, как он, было много, в основном средний класс, но все равно он не выделялся на общем фоне. Не спеша, добравшись до реки, он удачно успел на паром за минуту до отправления. Плохо, что он города не знает, придется спрашивать, где улица Ременная, а вот этого не хотелось бы. Хорошо, что хоть про капище спрашивать не придется, видел его, когда в герольдию ездил.
Несколько минут он курил папиросу, стоя у борта, да не сигариллы, и не трубка, но таким, как он, по статусу не положено хороший табак смолить. Раздавив окурок о крышку урны, он отправился к одному из матросиков, который скучал, глядя на приближающийся берег.
– Здоров, – по-простецки поприветствовал он парня.
– И тебе здравствовать, коли не шутишь, – ответил тот. – Что хотел?
– Я ту сторону плохо знаю, не местный, не подскажешь, где улица Ременная?
Матросик на минуту задумался, даже лоб сморщил. Наконец, его лицо просияло.
– Далеко от реки. Дуешь по главной улице почти до самых ворот, затем налево в сторону порта, там будет старый такой дом с колоннами, вот от него еще раз налево.
– Понял, благодарю.
Константин отошел обратно к борту, прикидывая, сколько же ему придется по изнанке топать, выходило чуть ли не через весь город. Ладно, авось выйдет, заодно надо будет оберег, который ему Лада сделала, и который он изменил, опробовать, может, придется новый заказывать, хотя он по идее должен сущности отпугивать, а ему это не нужно. Прислужник сможет с любой разобраться, если, конечно, еще на одного отверженного не нарвется. Но Юлия сказала, что это большая редкость. Так что, можно выйти за круг и снять коготь, понадобится – быстро надеть. Хотя, все же лучше выяснить, что в нем изменилось. Но сперва из яви все же лучше глянуть на домик, пройтись мимо, посмотреть глазками. Из изнанки все иначе.
Паром пришвартовался, и матросы потащили на берег специальный стальной лист для транспорта. Константин же просто перепрыгнул эти полметра до пирса и, насвистывая, пошел, как и было указано, по центральной улице.
Того достатка, что на противоположенном берегу, тут и в помине не было. Да, дома в верхней части города были вполне приличными, но не было в них, величия и богатства, меньше лепнины. Ставни, хоть и открытые, на каждом окне, патрули городовых и околоточных ходили парами. И если на центральной улице и по правую руку от нее все еще неплохо, то по левую, туда, куда ему предстояло идти, все было гораздо печальней. На лавках он видел решетки на окнах, обветшалые фасады, которые давно просили краски, дыры в изгородях. А вдалеке вообще шли длинные дома в три этажа, наверняка с кучей небольших квартирок. Это был район работяг, маленьких лавочек и небольших мастерских. Там, за стенами города, вплоть до второй половины порта, было множество складов и производств, трубы которых возвышались над старой городской стеной и дымили в синее летнее небо черным тяжелым дымом. Кстати, не зря этот берег звали черным, когда ветер менялся, сажа оседала на крышах, мостовых и людях.
Да и люди тоже менялись, стало меньше шику, больше картузов, чем треуголок, сюртуки сменили камзолы, люди более сосредоточенные и серьезные, непохожие на праздно шатающихся. Каждый шел куда-то по своему делу.
Больше стало детворы, но не чопорной в хороших костюмчиках и ботиночках, цепляющихся за ручки дамочек, а босоногой, чумазой, в обносках. И подростков больше, только взгляд у них уже взрослый. Что ж, Константину все это было знакомо по его старому миру, по дворам рабочих кварталов.
Воронцов увидел ворота, в которых стояла сразу десяток бойцов и броневик с парой пулеметов, и почти перед ними начиналась улица, по которой ему велел двигаться матросик. Константин шел расслабленно, не привлекая к себе внимания, хотя все же полностью за своего он все же тут сойти не мог – и спина у него прямая, и одежда чистая, и руки… Вот руки его выдавали гораздо надежней, чем все остальное.
Один из солдатиков, стоящих на воротах, поправил карабин и навелся на свернувшего на улицу Застенную высокого работягу, видимо что-то подметил, да не смог понять, что. Но окрик старшего, и он вернулся к проверке грузовика, который только въезжал в город.
Воронцов облегченно выдохнул, светить здесь свою личинную грамоту было ни к чему. Так что, обратно надо будет выбираться другим путем, пусть и петляя по этим кривым улочкам, но подальше от любопытных взглядов местных властей. Ведь очень подозрительно увидеть боярина в подобной одежде, шатающимся по рабочим кварталам. Завтра об этом будет говорить весь город.
