Кирилл Сидоров
Лесник, что из лесу бежал
VIII
Во тьме ущелья автомобиль стал трансформироваться в мятую консервную банку. Скалы обтёсывали металл, а выступы вдавливали его во внутрь, нанося водителю и пассажиру несовместимые с жизнью травмы.
Когда же они столкнулись с землёй, последний удар оказался настолько сильным, что Сета выбросило через лобовое стекло.
Тело ныло от боли. Он прекрасно понимал, скорее всего, его кости сломаны и похожи на разбитый фарфор. Кинув взгляд в сторону Михаила Петровича, который не шевелился, превозмогая боль, парень стал подползать к своему истекающему кровью наставнику.
– О боже, – харкая кровью, шептал Сет.
В глазах рябило красно-чёрным цветом, но вдруг яркий силуэт, повисший над телом Михаила Петровича, стал перебивать рябь. Силуэт опустился на землю и медленно направился к парню.
– Моё имя Рагуил. Архангел, что карает грешников в этих мирах. И я орудие в руках нашего Господа.
– Бред, – говорил он на последнем издыхании.
– С момента, как я попал сюда, кануло много лет. Из своего земного существования я помню лишь, что меня называли номером 47 и ещё как мою голову засовывали в некий аппарат. За время, проведенное здесь, я узрел всю свою силу, свою божественность. «Некрополис» коварно украла у господа возможность карать грешников. Стал я посещать миры грешников и устраивать им ад за грехи, от которых они смогли здесь скрыться. Лесник был скуп. У его дочери ожидались проблемные роды. Ей требовалась частная клиника, а не деревенская акушерка на пенсии. Нужно было оплатить вертолёт. Всего лишь несколько сотен тысяч. У него были эти деньги, но он пожадничал, понадеялся на авось, и она умерла в муках. Испугавшись своего деяния, он сбежал в этот лес. Я покарал лесника. Отныне его не существует.
С болью по всему телу Сет начал впадать в эпилепсию.
– Вижу, ты испускаешь дух. О, какая жалость! Но так и быть, я замедлю процесс твоей смерти, – боль, что раздирала парня, притупилась. – Перейду к сути своего присутствия здесь. Твой учитель грешен. Но ты же совсем другое дело. Свой грех ты ещё не совершил. Я испытывал тебя иллюзией, дабы вызвать у тебя грех сладострастия, но ты был выше этого. Поэтому я разрешу тебе уйти отсюда живым. Но! За твоё самообладание мне хочется даровать тебе шанс спасти своего учителя. У него в кармане есть ещё одна ампула. Она остановит гибельный процесс, что творится сейчас с его телом наяву. Если ты хочешь его спасти, тебе нужно будет придумать наказание, что оставит его живым, но и покарает.
– С ума сойти. Кхм-кхм-кхм. Я жив.
– Ненадолго. Если будешь медлить с ответом.
– Что ж. Его грех – убийство. Но он совершил его ненамеренно. Разве ему не полагается послабление? Как в уголовном кодексе, например.
– Грех по неосторожности, конечно же, остаётся грехом. Тяжким грехом, за который требуется наказание. Смерть – это снисхождение к душе. Заглядывая в его воспоминания, узрел, что этот грех раздирает изнутри. Так и разум потерять недолго.
– Ты же сам сказал, что за грех требуется наказание. Так пусть его наказанием будет мука совести.
– Ад внутри нас. Совестливому человеку это подобно адскому котлу. Хорошо. Пусть будет так.
Сет дошёл до своего наставника, вновь пошарил по карманам и отыскал заветную ампулу. Положив голову наставника себе на колено, парень влил ему в рот всё её содержимое.
В глазах резко стемнело. Появился гул в ушах. Белый коридор, по бокам которого двери, вспышка, и цветная явь всплыла перед глазами. Голова раскалывалась от боли, а рук он и вовсе не ощущал. Кое-как поднеся левую руку к глазам, он увидел, как вся она была умазана кровью.
Рядом. В «Хароне» смирно лежал Михаил Петрович.
– Не двигайся! – послышался где-то позади строгий женский голос. – Слава богу, вы вернулись.
– Не упоминайте бога! – крикнул Сет и потерял сознание.
Эпилог
С момента их пробуждения прошла неделя. За это время всё вернулось на круги своя. Михаил Петрович по-прежнему продолжал язвить со своими коллегами и доводить до белого каления Сета, который от полученных травм выбил себе больничный и теперь весь в бинтах катался на коляске по холлу «Некрополиса», рассказывая молодым «церберам» о том, что он пережил. Серафим Яковлевич долго разговаривал с Михаилом Петровичем у себя в кабинете. Но о чём именно, Сету было неизвестно. Номер 47 всё ещё оставался под личиной анонима. Не известно осталось ни его имя, ни фамилия, ни аппарат, в который засовывали его голову. Это было неизвестно. Или кто-то из «Некрополиса» умело скрывал эту информацию. Сейчас весь в ссадинах и гипсе на левой руке, Сет проезжал на своей кресло-коляске по холлу. Внимание парня привлекла молодая девушка в форме «цербера», сидевшая на стуле в самом углу. Она заметно нервничала: теребила замок на молнии и покачивала ногой. Подъехав поближе, Сет выдал свою любимую фразу, с которой он в последнее время уже замучил всех молодых «церберов».
– Первый день?
Девушка внимательно осмотрела Сета. – А ты?
– Оу, как видишь, мой первый день уже давно закончился. Сейчас уже восьмой день.
– И часто ты в таком состоянии возвращаешься с задания?
– Что? Не-е-ет. Не переживай, мой первый день был богатым на события, а это редкость для этой компании. Ну я тебе как-нибудь расскажу всю историю целиком. Она долгая, но интересная.
– Меня Линой зовут.
– Лина, – воспоминание врезалось в голову. – Но у тебя же были пшеничные волосы.
– Мы знакомы? У меня и впрямь недавно были пшеничные волосы. Сейчас я покрасила их в фиолетовый. В цвет…
– Глаз… конечно. Мы были не знакомы, но я видел тебя много раз.
– Сет! – кричал на весь холл Михаил Петрович. – Вот ты где! А ну-ка скажи этой сумасбродной женщине, что я о тебе заботился на нашем первом задании.
Женщина была одного возраста с Михаилом Петровичем. Волосы собраны в аккуратный хвост. Костюм «Цербера» притален. Во взгляде читалось что-то знакомое Сету.
– Серьёзно. Да он у тебя в инвалидном кресле катается уже неделю. Что-то не видно, как ты о нём заботился.
– Это не моя вина! Сет, вспомни, как я о тебе заботился.
– Ну, когда я в первый раз умер, вы посмеялись надо мной. Потом приказали погнаться за тем медведем, и я напоролся на медведя побольше, который погнал меня в обратную сторону. Затем вы предлагали мне стать приманкой для кабанов. Далее заставили меня изнутри подорвать дом. И из-за вас мы чуть не погибли, свалившись в глубокое ущелье.
– А и неблагодарная ты…
– Хватит! – перебила она Михаила Петровича. – В общем, если тебе хочется увидеть, как работают профессионалы, можешь понаблюдать за нашей слаженной работой с моей новой подопечной. Это Лина, между прочим, у неё на руках благодарственное письмо от самого президента компании.
– Лина? Уж не дочка ли одного из совета директоров компании? Интересно, – ехидно улыбался Михаил Петрович, посматривая на Сета. – Извините нас, но нам нужно переговорить. Покатаемся немного.
– Михаил Петрович, лифт в другой стороне.
– А я же не забочусь о тебе. Вот и покатаемся по пандусу. Ну как покатаемся. Я тебя отпущу, а ты как-нибудь доедешь.
– Ещё увидимся, Сет! – крикнула Лина им вслед.
