Клиффорд Саймак
Прелесть
3
Смерть захватчикам!
Крейн остановил чалого у входа в перелесок и окинул взглядом Шакалову равнину.
Луна висела за восточным горизонтом, и небо там было чуть бледнее, чем везде. Но это был не единственный источник света. В небе отражались другие огни, красные, злые. На ранчо и фермах горели сеновалы, коровники, дома. Сухо щелкали винтовки, покашливали револьверы, били копытами лошади, унося всадников во тьму.
У Крейна были слабые карты и призрачный шанс изменить расклад игры. Если не выйдет, завтра здесь воцарится настоящий ад. Сегодня все только начинается: вспыхивают постройки, иногда слышен выстрел-другой. Но завтра люди с суровыми лицами окинут взглядом свои пепелища и пойдут вершить кровавую месть.
Крейн двинулся вперед по тропинке, сквозь темноту и причудливые заросли кустарника, осторожно выбирая дорогу. Конь ступал уверенно, будто кошка.
Раздался звук, похожий на выстрел. Чалый вздрогнул и остановился. Крейн, подавшись вперед, вгляделся в темноту, заметил рядом с головой коня какое-то движение и схватился за кобуру.
– Крейн?
– Да, это я, – сказал Крейн. – А ты кто?
– Один из парней, – проскрипела тень.
Крейн терпеть не мог этот голос. Этим голосом Гьюлик недавно приказал Крейну убираться с его земли.
– Что тебе нужно? – осведомился он.
– Просто предупреждаю, – скрипел голос. – Дальше не ходи. Лучше разворачивайся. Я вооружен и не настроен шутить. Разворачивайся и поезжай в город.
Крейн сомкнул пальцы на рукоятке револьвера и вытащил его из кожаной кобуры.
– Гьюлик, я еду вперед. И не думай мне мешать.
– Предупреждаю… – проскрипел поселенец на пару тонов выше.
Крейн пришпорил коня и натянул поводья. Прыгнув вперед, чалый отбросил в сторону тень, которая загораживала ему дорогу.
Гьюлик что-то выкрикнул. Конь помчался вперед, оступился, восстановил равновесие.
За спиной грохнула винтовка. Пригнувшийся к самой гриве Крейн услышал, как над головой просвистела пуля. Нехороший звук. Винтовка сказала свое слово еще раз, и еще. В промежутках между выстрелами слышно было, как Гьюлик дергает затвор.
Убедившись, что с копытами все в порядке, чалый свернул, сбежал к ручью, пересек его и стал подниматься вверх.
Крейн ничего не понимал. С какой стати Гьюлик устроил на него засаду? Неужели поселенцам непонятно, что он на их стороне? Он же всегда старался им помочь. На других пастбищах скотоводы гонят их куда подальше, а законники и бровью не ведут.
Гьюлик пришел сюда по чьей-то указке. Других вариантов нет. Кто-то решил объявить войну за пастбище и довести ее до пирровой победы. Но кому это выгодно?
Крейн лихорадочно обдумывал этот вопрос, но вместо ответа видел одни лишь нестыковки. Кому-то нужно, чтобы на равнине разгорелась война. Этот человек поставил здесь Гьюлика по единственной причине: он знал, что в перелеске появится Крейн.
Чалый вздрогнул и сошел с тропинки.
– Чего испугался, малыш? – спросил Крейн и тут же увидел на земле что-то черное.
Какое-то время Крейн задумчиво смотрел на пятно. Потом не спеша спрыгнул с коня, сделал несколько шагов и опустился на корточки.
На земле лежал человек, но в темноте не было видно лица. Крейн достал спичку, чиркнул серной головкой по ногтю большого пальца и сложил ладонь лодочкой, чтобы защитить пламя.
Огонек дрожал, отбрасывая крошечные тени. Крейн осторожно поднес спичку к лицу человека и охнул.
На него смотрел шериф Эд Лион. Из-за пляшущих теней казалось, что он шевелит губами, пытаясь что-то сказать.
У Крейна задрожала рука, и спичка погасла. Несколько долгих секунд он шарил по карманам в поисках второй. Нашел и чиркнул ею об ноготь.
Шериф был мертв. Мертвее некуда. Под левым глазом – синюшное пулевое отверстие.
Глядя в бескровное лицо, Крейн вспомнил последние слова Лиона: «Вы хоть понимаете, о чем просите? А вдруг что случится? Меня подкараулят и…»
Что-то зацепило Крейна за рукав. Из темноты донесся резкий звук, словно неподалеку щелкнули хлыстом.
Пламя спички задрожало и погасло. В тот же момент винтовка заговорила снова. Крейн заметил дульную вспышку. Стреляли с той стороны ручья.
Крейн выхватил револьвер и откатился вбок.
Винтовка сердито рявкнула. Там, куда угодила пуля, застучали камушки.
Затаившись в зарослях возле тропинки, Крейн прицелился в темноту – туда, где только что была вспышка, – нажал на спусковой крючок и сразу понял, что человека с винтовкой там уже нет, он крадется по склону и подбирается все ближе.
Крейн вскочил на ноги и осторожно направился к тропинке, ориентируясь на звук копыт. Наконец наткнулся на шерстяную стену. Конь всхрапнул.
Крейн нащупал седло. Едва он успел взобраться на чалого, как тот двинулся вперед.
Пригнувшись, Крейн ждал винтовочного выстрела, но было тихо.
Полмили спустя он выехал из перелеска на Шакалову равнину. Над восточными холмами небо, словно мощным фонарем, освещала луна, а на юге бушевало пламя. Горел стог сена. На глазах у Крейна огонь превратился в тлеющий уголек.
Чалый бежал вперед. Похоже, он был рад, что перелесок остался позади. Крейн всматривался в темноту. На равнине полно всадников, готовых стрелять во все, что движется. Лишний риск ни к чему.
С севера донеслись выстрелы, еле слышные из-за ветра и расстояния.
За Шакаловой равниной еще один лесистый овражек, а дальше – ранчо Брита.
Сбавив скорость, Крейн направил чалого вниз к ручью. Не нужно влетать во весь опор. Сегодня ночью любого торопыгу встретят пулей.
Выбравшись из овражка, Крейн остановил коня. От построек на ранчо остались одни лишь тонкие облачка дыма, уплывающие в лунное небо.
Ранчо Фентона сожгли. Значит, на его помощь рассчитывать не приходится. Теперь старый скотовод будет стрелять в каждого поселенца, оказавшегося в пределах досягаемости его винтовки.
Сидя в седле, Крейн смотрел на две кучи пепла – раньше здесь были дом и большой сарай для сена – и три мертвых тела между ними. В лунном сиянии у этой сцены был потусторонний вид. Сильно пахло горелым деревом.
Наконец Крейн спешился и обошел мертвецов одного за другим. С каждым шагом он все яснее понимал, что ничего не исправить. Его мучило тревожное предчувствие. Если здесь лежит Джон Фентон…
Но старика тут не оказалось. Один был здешний ковбой, остальных Крейн видел впервые.
Он понял, что проиграл. Окончательно и бесповоротно. Можно возвращаться в город и сидеть у себя в кабинете. Здесь ему делать нечего.
Услышав шорох, он схватился за кобуру и развернулся, но не увидел ничего нового. Пепелище было залито лунным светом. Мертвецы по-прежнему смотрели в небо. У них были недоумевающие лица.
Не снимая руки с револьвера, Крейн зашагал к чалому. По спине бегали мурашки.
Забравшись в седло, он нахохлился и погрузился в размышления. Он ничего не понимал, и ему было очень не по себе.
Услышав новый звук, он выпрямился. Из овражка доносился топот копыт. Всадник быстро приближался.
Крейн развернул чалого, вынул из кобуры револьвер и стал ждать. Наконец на равнине показалась лошадь и направилась прямо к нему. В свете луны казалось, что голова всадника окутана золотым облаком.
– Бетти! – позвал Крейн.
Девушка взвизгнула. Лошадь резко остановилась.
Крейн пришпорил чалого, подскакал к Бетти, схватил ее лошадь за повод. Девушка словно примерзла к седлу. Она смотрела не на Крейна, а на руины.
– Бетти, – негромко окликнул ее Крейн, и девушка повернулась к нему.
В глазах у нее был ужас.
– Эти люди! – запричитала она. – Эти люди на земле!
– Ты их не знаешь, – помотал головой Крейн.
Ужас в ее глазах сменился облегчением.
– Папа?
– Его там нет, – сказал Крейн. – Никого там нет.
За спиной послышались шаги, и Крейн обернулся. К ним спешил Сэм Ли. Шлепанцы вздымали пыль, широкие рукава бились на ветру.
– Мисси, мисси! – пропищал китаец. – Зачем вы приехали?
– Ну а как иначе? Узнала, что здесь беда, вот и приехала, – объяснила Бетти.
Крейн видел, что она вот-вот расплачется.
– Не надо было, – сказал он, стараясь скрыть недовольство. – Для чего папаша отвез тебя в город? Чтобы тебя здесь не было, когда начнется стрельба. Хотел уберечь. Боялся, что… – Он запнулся. – Ты по тропинке ехала?
Бетти кивнула.
– И там никого не было? Никто тебя не остановил?
– Я никого не видела, – ответила она и схватила его за рукав. – Ох, Чет, ты только взгляни!..
Крейн смотрел на угли, недавно бывшие жилым домом. Угли смотрели на него в ответ.
– Все пропало, – тихо всхлипнула девушка. – Бедный папа… Бедный мой папа…
– Ничего, отстроится, – пытался утешить ее Крейн. – С ним и не такое бывало.
– Но у нас нет денег, Чет, – возразила девушка. – Той осенью папа рассчитывал продать десять телушек, а продал только четыре.
– Угонщики? – Крейн вспомнил, что на равнине процветает воровство скота.
– Поселенцы, – поправила его девушка.
В ее голосе слышалась горечь всех скотоводов.
– Нельзя нам здесь оставаться. – Крейн поерзал в седле. – На равнине полно вооруженных людей. А до города далеко.
Девушка молчала.
– Поехали к Бартли, – продолжил Крейн. – Он нас приютит. Если осталось где.
Он развернул коня в сторону овражка. Девушка направилась следом.
Над равниной светила луна. Ночь была тихая. И не скажешь, что здесь разыгрывается кровавая драма.
Крейн с девушкой молча ехали к поместью Бартли. Иногда Бетти всхлипывала, вспоминая о судьбе отцовского ранчо. Крейн же повесил голову на грудь и задумался.
Пора признать: он ошибся, когда заподозрил, что войну на равнине начнет Фентон. Его ранчо сожгли дотла – какие еще нужны доказательства?
Строения Бартли были на месте, хотя от двух стогов сена остались кучки мерцающей золы.
Крейн с девушкой медленно взбирались по склону. Со стороны ранчо появился всадник.
– Кто идет? – выкрикнул он.
– Крейн и Бетти Фентон. Нордби, это ты?
Фрэнк Нордби, старший ковбой у Бартли, ринулся им навстречу.
– Что творится на равнине? – спросил он.
– Ранчо Фентона стерли с лица земли, – ответил Крейн. – Про остальные не знаю. По пути видел несколько пожаров.
– К нам тоже сунулись, – сообщил Нордби, – но мы их встретили. Эти сволочи подпалили пару стогов, но на ранчо не прорвались. – Он повернулся к Бетти. – Сожалею о вашей утрате, мэм.
– Мы тут подумали, – сказал Крейн, – может, Бартли пустит нас переночевать? До города путь неблизкий.
– Само собой, – кивнул Нордби. – С радостью. Он в доме. Скажете моей жене, чтобы собрала вам поесть. А я тут побуду. – Он остановился возле сараев. – Ребята помогают мне караулить.
У сенного амбара загорелась спичка. Кто-то закурил, поворчал и едко хохотнул.
Нордби отъехал в сторону. Крейн с девушкой направились к хозяйскому дому.
– Чет, – прошептала Бетти, – что тут творится? Тот человек, который смеялся… Он смеялся как Чарли Керк!
– Чарли?.. Ты, верно, ошиблась. С какой стати тут взяться Керку?
– Может, и так, – нерешительно сказала Бетти, – но на секунду мне показалось, что это он.
Они постучали. Миссис Нордби открыла дверь и восторженно заголосила:
– Вот те на! Ну и ну! Бетти, да ты входи, входи! Сколько лет, сколько…
– Кто там? – спросили в доме.
Прежде чем миссис Нордби успела ответить, Бартли высунулся из кабинета напротив гостиной. Встав в дверях, он загородил весь свет. В коридоре потемнело.
– А, Крейн, – сказал Бартли. – Рад видеть. И вас рад видеть, мисс Фентон. Прошу, проходите. Поговорим, а миссис Нордби тем временем сварит нам кофе.
Он впустил гостей в кабинет, закрыл дверь и сказал:
– Очень плохая ночь. Чрезвычайно плохая.
– Фентона сожгли, – сообщил Крейн. – Пожары по всей равнине.
– Ничего хорошего. – Бартли поцокал языком. – Все это отбросит здешнее сообщество лет на пять назад. Если не больше. Если бы они прислушались к голосу рассудка… Мисс Фентон, садитесь вон на тот диван. Он очень удобный. Сигару, Крейн?
Крейн отрицательно мотнул головой и рухнул в кресло.
– Просто хочу перевести дух, – сказал он. – Подумать. Понять, что к чему. Знаете, Бартли, что-то здесь не так. Это не просто столкновение поселенцев со скотоводами. Вот я и пытаюсь разобраться, что происходит.
Бартли стоял в центре комнаты, широко расставив ноги, сложив руки за спиной, сжимая в зубах сигару.
– Сами знаете, Крейн, мне здесь нравится. А теперь, когда я думаю о сегодняшних событиях…
Он умолк.
Крейн откинулся на спинку кресла и обвел комнату взглядом. Полки с книгами, тяжелый стол с бумагами, в углу – маленький железный сейф.
Дверь распахнулась. За ней стоял человек в черной шляпе, нахлобученной до самых глаз.
– Слышьте, босс, – выпалил он, – я…
Тут он увидел Крейна, умолк и нервно сглотнул.
– Дурак ты чертов, неужели непонятно? – прорычал Бартли, но тут же взял себя в руки, медленно повернулся к гостям и сказал негромко: – Прошу извинить, я скоро вернусь.
Крейн застыл в кресле, глядя, как Бартли напирает на Гьюлика, а тот пятится в коридор. Все вопросы, что вертелись у него в голове, вдруг сошлись в один. У этого вопроса был ответ. Крейн уже понял, что происходит.
4
Зачинщик
Итак, за всем стоит Бартли. Именно он подослал Гьюлика в перелесок, чтобы развернуть Крейна. Ведь только Бартли знал, что Крейн поедет этой дорогой. Да, это он. Больше некому. Все ясно как божий день.
«Не может такого быть, чтобы я ошибся, – думал Крейн. – Да, это невероятно, но как тут ошибешься? Все сходится. Гьюлик сидел в засаде, а теперь он входит в кабинет Бартли и называет его боссом».
Гьюлик – и тот, кто смеялся у сарая, когда Крейн и Бетти подъезжали к дому. Бетти сказала, что так смеется Керк. Ну конечно, это был Керк, потому что он, как и Гьюлик, работает на Бартли. Бартли нанял его, чтобы посеять хаос на равнине. Сделать так, чтобы скотоводы и поселенцы схлестнулись не на жизнь, а на смерть.
– Что такое, Чет? – настороженно спросила Бетти из другого угла комнаты.
Крейн встал с кресла и уставился на железный сейф.
– Бетти, – заговорил он, – скажи-ка, Бартли давал твоему отцу деньги в долг?
– Да, две тысячи долларов. Когда папа понял, что у него не хватает скотины на продажу.
– И как это было? Он написал расписку? Или просто пообещал, что вернет?
– Папа настоял на закладной, – сказала Бетти. – Без документов он дела не ведет. Сам знаешь, в банке ему отказали.
Да, Крейн знал, что в банке ему отказали. Ведь всем известно, что ранчо Брита на ладан дышит. Но Бартли одолжил денег, хоть и знал, что они не вернутся. Потому что он, Бартли, сделает так, чтобы Фентон не сумел отдать долг.
Теперь же, когда строения сгорели дотла, Фентон придет к своему доброму другу Бартли и скажет, что платить ему нечем. Что ему нужен еще один займ, на сей раз покрупнее. А Бартли объяснит с гладким восточным акцентом: «Извини, дружище, но ситуация изменилась. Мне позарез нужны мои две тысячи».
– В общем, так, Бетти, – сказал Крейн. – В наших местах все должны Бартли денег. Закладные, скорее всего, лежат в этом сейфе. И вот он собрался разорить должников, чтобы те не смогли рассчитаться. Поэтому затеял войну на равнине.
– Но Бартли нам друг… – возразила девушка. А затем уставилась на Крейна, широко раскрыв испуганные глаза. Пальцы нервно крутили стоявшую на столе чернильницу. – Чет, тот человек, что смеялся у сарая… Это он застрелил поселенца. Это он начал…
– Вот именно, – кивнул Крейн. – Это он все начал. По приказу Бартли.
Он шагнул к двери, распахнул ее и замер, увидев перед грудью маленькое, черное, крайне неприятное дуло шестизарядного револьвера.
За револьвером маячила ироническая ухмылка Чарли Керка.
– Вот видишь, Крейн, – сказал он, – я так и знал. Так и знал, что рано или поздно ты выскочишь оттуда, как завидевший красную тряпку бык. Сними-ка ремень с кобурой и брось в мою сторону.
Крейн медленно опустил руки к пряжке.
– Давай поживее, – проворчал Керк. – Чтобы не пришлось тебе помогать.
За спиной у Керка была гостиная. В ней у огромного каменного камина стоял Бартли с сигарой во рту. Он улыбался. Рядом с ним был Гьюлик. Он тоже следил за происходящим, но без улыбки.
Попался, подумал Крейн. Угодил в западню.
Керк шагнул вперед, протянул руку и оскалился:
– Или мне самому его снять?..
Что-то просвистело у Крейна мимо уха и с хрустом врезалось в физиономию Керка. Тот попятился в коридор. Лицо было залито чернилами.
Чернильница упала на пол, испачкав ковер.
Бартли бросился на пол. Гьюлик потянулся к кобуре. Уверенным движением Крейн выхватил свой револьвер.
Бартли зацепил стол, и тот опрокинулся. Настольная лампа упала в центре гостиной и разбилась.
Револьвер Гьюлика плюнул огнем. Пуля впилась в дверной косяк чуть выше головы Крейна. Гьюлик пригнулся, Крейн нажал на спуск, от лампы по ковру протянулся ручеек горящего масла.
Снова рявкнул револьвер Гьюлика, и Крейн почувствовал щекой ветерок. Пуля впилась в стену.
– Бетти! – крикнул Крейн.
– Чет, я здесь!
Глянув вбок, он увидел, что Бетти присела у стены и тянется к револьверу – тому, что обронил Керк.
– В коридор! – крикнул он. – К черному ходу!
Пригнувшись, он выглянул из-за двери. В гостиной начался пожар. Бартли вылезал в открытое окно, а у камина, выставив перед собой револьвер, присел Гьюлик. В свете пламени у него был зловещий вид.
Еще один выстрел. Крейн вздрогнул. Пуля царапнула по ребрам, и все тело пронзила боль.
Он вскинул пистолет, но пламя в гостиной разбушевалось так, что скрыло человека, засевшего у камина.
Керк застонал, уселся и стал шарить по полу в поисках оружия. Крейн с размаху ударил его стволом револьвера по лицу, и Керк мешком упал на прежнее место.
– Кажется, я вложила в тот бросок недостаточно сил, – прозвучало за спиной у Крейна.
– С чернильницей ты здорово придумала, – хмыкнул он и протянул девушке руку. – Быстрее. Пора убираться отсюда.
Во дворе Бартли раздавал приказы: велел потушить пожар и перекрыть выход из дома.
– Бежим! – воскликнул Крейн.
Что-то скользнуло по горлу, слегка оцарапав кожу. Что-то вроде тупого ножа. Затем по ноге будто кувалда саданула, и мир превратился в водоворот оскаленных лиц, разинутых ртов и оружейных вспышек.
Он отполз назад, теряя счет секундам. Издали донесся истерический крик.
Только не закрывай глаза, велел он себе и увидел доски, залитые лунным светом. Ощупал их дюйм за дюймом, и наконец пальцы сомкнулись на чем-то холодном и гладком. На ощупь предмет был не деревянный, а металлический.
Револьвер, подсказала ему память. Револьвер.
И снова тот же голос:
– Я буду стрелять! Хоть на шаг подойдете, и буду стрелять!
Повернув голову, Крейн увидел, что на крыльце спиной к двери стоит Бетти. В руке у нее был револьвер.
Подле крыльца замерли мужчины, дожидаясь, когда девушка дрогнет.
Сжав оружие, Крейн с великим трудом поднял его.
Один из мужчин прыгнул к девушке – стремительно, как атакующая змея.
Крейн из последних сил нажал на спуск. Пуля застала мужчину в прыжке, и он рухнул как подкошенный. Хрустнул череп при ударе о доски.
Этот револьвер, наверное, обронил кто-то из людей Бартли, потому что патронов в нем не осталось.
– Чет! – воскликнула девушка.
Мужчины бросились было вперед, но начали спотыкаться и падать. В ночи сухо закашлял еще один револьвер.
С пронзительным воплем Крейн кое-как поднялся на ноги и едва не упал снова. Нога жутко болела и не подчинялась. Мужчины лезли через перила крыльца.
Наконец стрельба прекратилась. К трем трупам добавились еще два. Итого пятеро.
– Мисси! – завопили в темноте. – Бегите, мисси!
Обернувшись, Крейн увидел Сэма. Тот стоял посреди двора, неподвижный, словно пугало. Из дула миниатюрного револьвера поднимался дымок.
– Бегите, мисси! – снова закричал Сэм.
– Чет, ты в норме? – встревоженно спросила девушка, вглядываясь в лицо Крейна.
– В норме. – Крейн подтолкнул ее. – Бежим.
Он заковылял следом за Бетти, а повар бросился к лопоухому мулу. Тот ждал его, опустив голову.
Рявкнула винтовка. Стреляли из дома. Пуля угодила в землю прямо перед Крейном. Заговорили другие стволы. Бетти запнулась и упала.
Сердце Крейна сковал страх. Тяжело дыша, он подбежал к фигуре в льняном платье. Упал на колени, тронул девушку за плечо. По ее виску стекала темная струйка.
– Бетти! – крикнул он. – Бетти!
Она не отвечала. Темная струйка добралась до щеки.
Услышав топот, Крейн поднял глаза. К нему бежал Сэм Ли.
– Назад, Сэм! – свирепо крикнул Крейн. – Разыщи Фентона! Скажи, что во всем виноват Бартли!
На секунду повар замешкался, потом развернулся и припустил к своему мулу. Крейн бережно взял девушку на руки и выпрямился. Он не знал, что делать. Его охватил ужас.
Застучали копыта. Звук стал тише, а потом растворился в ночи. Сэм Ли отправился в путь.
Кое-как, стараясь не ступать на раненую ногу, Крейн пошел к дому. Навстречу бежали люди, но он не останавливался. Наконец он узнал человека во главе ватаги и стал ждать его, прижав девушку к груди.
Бартли стал в шести футах. Подручные окружили Крейна со всех сторон, недобро глядя на него.
– Мне очень жаль, Крейн, – сказал Бартли. – Жаль, что мисс…
– Бартли, – ровно произнес Крейн, – если она мертва, вам тоже не жить.
– Заткнись! – крикнул кто-то.
– Ошибаетесь, Крейн, – ласково сказал Бартли. – Больше вы никого не убьете.
Один из его людей шагнул вперед, забрал девушку у Крейна, всмотрелся в лицо и наконец сообщил:
– Она жива, мистер.
– Неси ее в дом, – приказал Бартли. – Пусть за ней ухаживает миссис Нордби.
– Прикончить его, босс? – спросили за спиной у Крейна.
– Не спеши, Гьюлик, – сказал Бартли. – Мне нужно с ним поговорить.
