Михаил Кликин
Идеальный враг
4
Парашютов было с избытком.
– Купол, – сказал Ухо, словно выругался, затягивая широкие лямки. – Чертов купол! С такими в начале прошлого века прыгали! Я уж и забыл, как с ними обращаться!
– Неудивительно, что забыл, – усмехнулся Гнутый. – С начала-то прошлого века сколько времени прошло!
– Могли бы нормальные крылья дать!
– Могли бы – дали бы! – резко повернулся к разговаривающим сержант Хэллер. – А если парашют не нравится, прыгай без него!
– Может и не будем прыгать? – предположил Ухо. – Отработаем заход на выброску, и сразу назад.
– Тебе сказано – задача боевая, а не учебная! – заметно было, что сержанта раздражают подобные разговоры.
– Ну и что? Первый раз, что ли, вместо учебной тревоги объявляют боевую? Чтобы мы не расслаблялись.
– Для того, чтобы ты не расслаблялся, есть я! – грозно объявил сержант…
Едва только геликоптеры оторвались от земли, командиры взводов обрисовали своим бойцам общее положение дел. Распределили секторы квадратов между подразделениями, выдали старшим компьютерные планшеты с загруженными картами, с подключенной системой позиционирования и модулем УКВ-связи. Потом, отозвав командиров сформированных групп, еще раз подробнейшим образом проинструктировали их – времени в полете было предостаточно. Лишь убедившись, что поставленную задачу поняли все, поняли правильно, до малейших нюансов, отпустили командиров к людям…
– Эй, Писатель! – окликнул Павла Рыжий. – А ты, наверное, страшно рад, что с тем верзилой драться не пришлось. Рад? Признайся!
Павел пожал плечами, решив отмолчатся. Но Рыжий не успокоился:
– Ты видел, как он того… как его?.. Зажал – и два удара. Вырубил с первого – я видел… Он бы и тебя так. Любого из нас. Любого, кто бы на ринг вышел. Ты его глаза видел? Видел? Знаю, что видел. Человека с такими глазами надо бояться. Ты боишься? – Рыжий с усмешкой ждал реакции Павла.
– Отстань ты от него, – сказал Гнутый. И добавил тише, словно не хотел обидеть Павла: – Хоть какая-то польза от этой тревоги.
– А ведь драться придется… – Рыжий заерзал на месте, посмотрел в сторону сержанта, встретился глазами с Цеце, зашептал торопливо: – Придется вам еще встретиться! Что поделать? Спор-то наш в силе остался. Драку мы организуем. Продержишься хоть две минуты? Выстоишь?
– Да отстань ты от него! – повторил Гнутый с нажимом.
– А что? – Рыжий повернулся к нему. – Сам знаешь, что драка будет. Все знают. Ведь ставки сделаны, и деньги никто не вернет. Бой будет, отменить его нельзя.
– Будет… – нехотя признал Гнутый. – Только чего ты тут душу травишь человеку? – Он помолчал, разглядывая поникшего Павла. Потом, вспомнив что-то, хлопнул себя по лбу: – Черт! Я ведь хота не покормил!
– Ничего, – хмыкнул Рыжий, – не помрет твоя зверюга, только здоровее будет. Может повезет, накормишь ее свежим мясом, когда вернешься.
– Думаешь, без стрельбы не обойдется? – спросил Ухо.
– Не знаю, – Рыжий достал патрон, покрутил его в пальцах. – Но сдается мне, это тревога вовсе не учебная.
Сержант Хэллер кивнул одобрительно и отвернулся. Его люди к бою были готовы.
5
– Квадрат одиннадцать, сектор три! – прозвучал громовой рык ротного. – Первый взвод – пошел! Второй взвод – на исходную!..
Выброска шла на полном ходу. Геликоптеры даже не снизили скорость, они словно спешили куда-то – возможно так и было. Возле широкого овального люка, крепко держась за поручень, стоял выпускающий. Он смотрел в километровую пропасть, отрывисто и неразборчиво командовал очередному десантирующемуся:
– Пошел!.. – И это его короткое «пошел» звучало так часто, что казалось, будто выпускающий зашелся в приступе кашля.
– Валимся, словно дерьмо из задницы, – негромко сказал Зверь. И Павел хмыкнул, оценив образность этого сравнения. Подумал, что надо бы оставить его где-нибудь в своих записях.
Бойцы, кому еще не подошло время прыгать, жались к стенам и сосредоточенно, раз за разом, проверяли амуницию. Все разговоры смолкли, сейчас каждый остался наедине с собой.
– Квадрат одиннадцать, сектор пять! – капитанский голос заставлял вздрагивать. – Второй взвод – пошел! Третий – на исходную!..
Геликоптеры то и дело меняли курс, выходя на заданные координаты. Завывали двигатели. Металлические стены вибрировали, ребристый пол качался, так и норовя уйти из-под ног. Мигали в сумрачных углах красные фонари, предупреждая, что один из выходов сейчас открыт.
– Квадрат одиннадцать, сектор семь! Третий – пошел! Четвертый – на исходную!
– Двинулись, ребята! – прозвенел голос лейтенанта Уотерхилла. Он прыгал вместе со своим взводом. После приземления он должен был определить путевые точки для боевых групп подразделения и дальше действовать по обстановке, выполняя поставленную задачу.
Это была первая боевая задача Гила Уотерхилла, это был его первый взвод, и лейтенант понимал, что вся его дальнейшая служба во многом зависит от того, как он поведет себя сейчас. Потому он несколько волновался. И надеялся, что этого никто не замечает.
Сержант Хэллер украдкой следил за взводным. Он представлял, что сейчас чувствует молодой лейтенант, и пытался разглядеть хоть что-то в его холодных глазах. Странное дело – верзиле сержанту почему-то нравился этот парнишка с офицерскими погонами. И Хэллер не хотел бы, чтобы это кто-то заметил.
Сосредоточенный Зверь посматривал на свое отделение. Слишком давно они не были в настоящем бою – готовы ли сейчас к возможной схватке? Не растеряли ли злость? Не позабыли ли ненависть? Не заплыли ли жирком их мускулы?.. И как себя поведет новичок? Именно это интересовало Зверя больше всего.
А Павел смотрел прямо перед собой, не замечая ничего вокруг. Он думал об отце. И он чувствовал сейчас родство, близость как никогда ранее.
– Квадрат двенадцать, сектор один! – пророкотал капитан. – Четвертый взвод – пошел!
– Пошел! Пошел! Пошел! – снова закашлялся выпускающий уорент-офицер, хлопая бойцов по спинам.
Люди, скрестив руки на груди, шагали в люк, валились лицом в бездну и мгновенно исчезали из вида, подхваченные встречным ураганом. И только через несколько секунд далеко позади геликоптера, внизу стали распускаться шелковые пузыри первых парашютов.
– Пошел! – Павел, получив толчок в спину, провалился в люк. Воздух мягко ударил его в лицо, подхватил, закружил. Сразу же пропали все звуки и стало так тихо, что захотелось кричать во весь голос. Далеко внизу кружилась земля – редкие перелески на темных склонах сопок, извилистая речушка, озеро в долине.
Земля вдруг резко качнулась, и одновременно какая-то сила рванула Павла вверх. Переждав болтанку, он плюнул перед собой, чтобы проверить скорость падения – плевок ушел вниз – значит, все в порядке. После этого он задрал голову – над ним колыхался белый купол парашюта.
И Павел, уже не сдерживаясь, закричал в полный голос что-то веселое, восхищенное и матерное.
Глава 7
19.06.2068 (21:52 по местному времени)
День все никак не кончится.
Мы десантировались последними. В геликоптере остался ротный со своей командой. Они будут ждать нас в тринадцатом квадрате, там, вроде бы, есть какая-то подходящая площадка – с нее нас и подберут потом. Конечно, ротный не просто так будет нас ждать. Он продолжает следить за нами, мы держим с ним постоянную связь. Наш компьютер и компьютеры других подразделений передают ему все необходимые данные.
Приземлились мы удачно, на голую вершину пологой сопки. Лишь меня одного отнесло на деревья. Падал сквозь крону, закрыв локтями лицо, как когда-то учили. Повис на стропах в трех метрах от земли. Отстегнулся, свалился, немного зашиб палец на ноге. Ребята подбежали, помогли подняться. Никто ничего не сказал, но я и так понял, о чем они думают. Единственная сосна в радиусе ста метров, и я не сумел пролететь мимо…
Сразу после приземления лейтенант объявил состав групп. Наша группа – почти все отделение: Цеце, Рыжий, Ухо, Гнутый, Шайтан, я. Зверь пойдет с другой командой. Нашим командиром назначен сержант Хэллер. Я подозреваю, что он специально попросил об этом взводного, чтобы иметь возможность наблюдать за мной.
Сейчас выдалась свободная минутка, пишу на прикладе штурмовой винтовки. Лейтенант Уотерхилл, сидя на земле, собрав вокруг себя командиров групп, заводит данные в их компьютеры.
Наша задача – прочесать местность, отыскивая останки сбитого корабля экстерров. Обломки, конечно же, никому так срочно не нужны. Необходимо отыскать яйца. Как можно скорей. Пока они не открылись.
Цеце, кажется, и сейчас не совсем верит, что это боевая задача, а не учения. Остальным все ясно – все собраны, сосредоточены, мрачны. Такими я их еще не видел.
Вот-вот прозвучит команда, и мы разойдемся по своим маршрутам.
Честно говоря, я побаиваюсь. Мы идем без спецзащиты, в обычном хэбэ, с простыми штурмовыми винтовками, без нормальной связи, без дозиметров – с одним только компьютером на целую группу. Не хотелось бы в таком виде наткнуться на вылупившихся из яйца тварей.
А день уже кончился. Скоро станет совсем темно. Что тогда будем делать?
1
Пять групп – в каждой пять-семь бойцов – сбежали по склону сопки и потеряли друг друга из вида. У каждой был свой маршрут, свои вэй-поинты. Сбиться с пути было невозможно, компьютерная карта-планшет показывала все: местность, ориентиры, требуемое и реальное направления движения, скорость перемещения, положение группы с точностью до метра, положение других групп. Карта подсказывала оптимальный маршрут, синтезированным голосом комментировала движение подразделения, прогнозировала, анализировала. Карта могла все…
Проблема заключалась лишь в том, что спутники связи время от времени бесследно пропадали. И случалось это довольно часто – околоземное космическое пространство было настолько замусорено, что срок жизни нового спутника обычно исчислялся месяцами – столкнувшись с каким-нибудь куском железа, он и сам превращался в космический мусор.
Случалось и такое, что чудо-карта по непонятным причинам вдруг выходила из строя. Или просто сходила с ума и начинала показывать нечто несуществующее.
Поэтому у командира подразделения всегда были с собой бумажная распечатка схемы местности и примитивный магнитный компас. И время от времени он в обязательном порядке должен был сверять с ними показания всезнающего, но склонного к сумасшествию компьютера.
2
Бежать было тяжело – ноги вязли в песке. Далеко впереди тянулась полоса густого кустарника, там, наверное, была твердая земля, но неизвестно еще, что лучше – бежать по песку или же продираться сквозь плотные кусты, крепко сплетшие свои ветви.
– Здесь вообще есть дороги? – выдохнул Рыжий.
– Нет, – сержант Хэллер минуту назад сверялся с компьютерной картой. – Миль на сто вокруг нет ни одной нормальной дороги.
– Здесь что, у каждого жителя свой вертолет?
– Здесь нет жителей…
Они почти не разговаривали, берегли дыхание. Они хотели пройти как можно больше до наступления полной темноты. До последней точки маршрута оставалось еще километров двадцать.
– Справа, сорок пять градусов, метров двести! – выкрикнул Ухо. Все синхронно повернули головы.
– Вижу, – сказал сержант и вскинул руку, приказывая остановиться: – Рассыпаться! Занять оборону! Гнутый, Цеце – со мной!
Павел растянулся на песке, широко разбросав ноги, выставил перед собой винтовку, снял с предохранителя, прижался щекой к холодному прикладу. Почувствовал всю глупость положения – кругом на сотни метров открытое пространство, все видно, все отлично просматривается. Никакой самый мелкий экстерр не подберется незамеченным. Но по команде сержанта приходиться утыкаться носом в песок, словно играющий в войну мальчишка. А все потому, что кто-то что-то углядел в стороне: может вросший в землю валун, может полусгнивший пень причудливой формы.
Они уже час двигались по этой долине, с юга и с севера зажатой сопками. И уже третий раз занимали оборону – сначала противником оказался обломок скалы, похожий на скифскую бабу, потом насквозь проржавевший корпус невесть откуда здесь взявшегося танка, потом здоровенный пень-выворотень, хищно растопыривший свои корни. Становилось все темней, солнце село, и в полумраке среди теней чудилось всякое…
Сержант Хэллер под прикрытием Гнутого и Цеце направлялся в сторону подозрительного предмета, чернеющего на фоне серого песка.
– Здесь воронка! – крикнул Цеце с левого фланга. Сержант сразу же повернул к нему.
Кажется, на этот раз они нашли нечто более существенное, чем развороченный древний танк.
– Стоять! – крикнул сержант своим сопровождающим и встал сам. Осмотрелся.
Все правильно. Здоровенный обломок свалился с неба, ударился о землю, расплескав вокруг себя песок, перемешав его с окалиной, кое-где даже расплавив. От удара сам выскочил из образовавшейся глубокой воронки, пролетел еще пятьдесят метров и зарылся там, где его и заметил Ухо.
Сержант Хэллер включил передатчик. Сообщил в эфир:
– В пятидесяти метрах от себя вижу крупный металлический предмет, похожий на обломок корабля. Опасности не представляет… – Сержант отключил голосовую связь, зная, что его сообщение получено, а место, где найден подозрительный обломок, зафиксировано. Когда придет время и если будет необходимость, сюда прибудут чистильщики.
Остановившись шагах в двадцати от куска железа, сержант еще раз внимательно осмотрел его. Убедился, что это просто груда искореженного металлолома. Подходить ближе он не собирался. Сержант Хэллер хорошо знал, что корабли экстерров пропитаны радиацией. Конечно, большого вреда не будет, фон не так уж и велик, но зачем лишний раз рисковать?
Он вновь включил передатчик, доложил, хотя в этом не было необходимости:
– Продолжаю движение по маршруту, – и побежал назад, к бойцам, держащим оборону.
Было слишком темно, уже и звезды показались.
Сержант мог бы обшарить все вокруг, он и должен был бы так сделать, но он не собирался тратить драгоценное время на заведомо бесполезные действия.
Ровно через минуту группа из семи человек продолжила свое движение.
3
Деревня не была отмечена на карте – и это казалось невероятным. Сержант Хэллер даже подумал сперва, что новенький компьютер отказал, и сверился с распечаткой – все верно, деревни здесь быть не должно.
И все же она была там, впереди: три домика, вросшие в землю; щербатые пьяные изгороди; крохотные, потерявшиеся в зарослях бурьяна огороды, две скирды темного прошлогоднего сена и спящая на привязи лошадь.
Ничего этого на плоском мониторе компьютера не было.
– Черт возьми! – сержант озадаченно почесал затылок. Он привык доверять картам. Но и глаза никогда его не обманывали.
– Предлагаю здесь и остановиться, – прошептал Цеце. И добавил еще тише: – Сэр…
Луна, похожая на засиженный мухами светильник, медленно плыла среди кисейных облаков. Было тихо, только звенела в ночном воздухе льнущая к людям мошкара.
– Осталось всего восемь километров, – сержант еще раз сверился с картой. – Есть ли смысл сейчас останавливаться?
– Есть сэр, – негромко сказал Гнутый, украдкой показывая на Павла.
Павел зевал. Павел тер глаза. Павел покачивался. Руки его висели, ноги дрожали. Он мало что видел и почти ничего не слышал. Он был слишком измотан.
– А он неплохо держится, – с легкой усмешкой сказал сержант.
– Да, сэр, – сказал Гнутый. – Вы нас всех загоняли. Но мы-то умеем это не показывать, а он еще не научился. Кроме того, ему не делали биоактивацию.
– Значит, ты тоже хочешь передохнуть?
– И я, сэр! – выдвинулся Шайтан.
– Поддерживаю, – сказал Рыжий.
– Устроили тут демократию, – поморщился сержант. – Сейчас переизбирать меня будете?
– Если б только было возможно, – буркнул Ухо.
– Ладно, – сержант не привык долго раздумывать. – Останемся здесь до рассвета. Первое дежурство – Цеце и Рыжий. Дальше сами делитесь. Русского не трогайте – пусть как следует отдохнет. Огонь не разводить. Расположимся прямо здесь. Поскольку деревня на карте не отмечена, туда не пойдем.
– Разумно, сэр, – ухмыльнулся Гнутый. – Я бы тоже не доверял призракам.
Сержант юмора не понял, глянул угрюмо на скалящего зубы бойца, оборвал:
– Завтра будем нагонять упущенное время. Все восемь километров – бегом, без передышки. На месте нужно быть вовремя.
– Будем! – посерьезнел Гнутый.
– Дальше пойдет лес, – продолжал пояснять сержант. – Местность будет не такая открытая, как раньше, так что двигаться будем широкой цепью, чтобы ничего не пропустить.
– Яйцо сложно не заметить, – сказал Рыжий.
– Такое, как у тебя, и с микроскопом не найдешь! – сержант не любил, когда его перебивают. – Всем все ясно?
– Да, сэр, – отозвались бойцы. Только Павел, казалось, ничего не слышал.
Казалось, он уже спит.
4
В ночи что-то двигалось.
Сержант Хэллер приподнялся на локте, нащупал справа от себя штурмовую винтовку, осторожно подтянул ее к себе, и медленно, чтоб не щелкнул рычажок переводчика, снял с предохранителя.
Нечто уже не двигалось. Оно затаилось во тьме. Сержант Хэллер кожей лица чувствовал пристальный взгляд.
Кто там?..
Сержант не спал всю ночь, он смотрел в небо и считал звезды. Он слышал, как бродили вокруг Рыжий и Цеце, негромко переговариваясь. Слышал, как они хрустели сухарями из сухпая. Слышал, как они сменились – на дежурство заступили Шайтан и Гнутый. Тоже захрустели сухарями, позевывая и перешептываясь.
А теперь, под утро, все затихло.
Только минуту назад треснула ветка в недалеких кустах, и чуть слышно зашелестела листва. А потом словно кто-то вздохнул.
И остановился. Притаился, увидев вооруженных людей, расположившихся на отдых.
Прямо на пути…
Зверь? Человек?
Или нечто чуждое этому миру – ночное чудовище, космический монстр?
Экстерр!
Сержант Хэллер навел ствол на кусты, подумав, что разрывные пули не смогут остановить чудище, если оно бросится на отряд с такого близкого расстояния.
Они смотрели друг друга в глаза: сержант Хэллер чувствовал это, хотя ничего и не видел.
– Просыпайтесь… – чуть слышно проскрежетал севшим голосом сержант. Он не хотел шумом провоцировать неизвестного противника на атаку. – Просыпайтесь же все… – Он медленно протянул руку, коснулся чьей-то ноги, тронул чье-то плечо. – Просыпайтесь…
Нет, это не экстерр. Инопланетное чудовище сразу бросилось бы на людей. Оно не таилось бы в кустах, чего-то выжидая.
Рысь? Медведь? Тигр?
Если существо не нападает, значит оно пребывает в неуверенности. Значит, сомневается в своих силах. Опасается.
– Просыпайтесь! – сержант сел. Потом встал на колени, не опуская ствол штурмовой винтовки.
– Что такое? – встревоженный заботливый голос с сильным акцентом. Шайтан. Значит, не заснул. Просто ничего не замечал, да и сейчас не замечает.
– Там кто-то есть, – мотнул головой сержант в сторону кустов.
– Сейчас проверю.
– Стой!
Проснулись и другие. Почувствовали напряжение, сразу взяли в руки оружие.
– Что?.. Где?..
Только Павел спал.
– Шайтан, Гнутый, прикройте меня, – сержант Хэллер поднялся на ноги. – Рыжий – держи правый фланг, Ухо – левый… – Сержант сделал первый шаг. Остановился, всматриваясь в непроницаемо-черные заросли. Подождал, давая противнику возможность отступить или как-то себя проявить. Потом шагнул снова.
И вдруг кусты качнулись. Зазвенел голос, вполне членораздельный, человеческий. Слова звучали весело и напористо, но были абсолютно непонятны. А через мгновение показался сам говорящий – невысокий, бурно жестикулирующий, он вышел на открытое место, и остановился в шести шагах от сержанта, показывая пустые руки. За спиной его поблескивал вороненой сталью ствол охотничьего ружья.
– Человек, – выдохнул сержант Хэллер, опуская винтовку, словно она сделалась совершенно неподъемной. – Абориген… – Он обернулся, скользнул взглядом по напряженным лицам бойцов, и приказал: – Будите русского.
5
– …А я ведь видел ваших, но подходить не стал… – Словоохотливый мужичок сидел в кругу бойцов и разговаривал с Павлом. – Вчера. И как прыгали, видел. Только издалека. С сопки видел. Есть у нас одна – называется Медвежья Лапа. Я там кабаргу обычно бью, вот и этот раз пошел за кабаргой…
Брезжил рассвет. На траву легла роса, было немного зябко.
– Что он говорит? – спросил сержант.
– Рассказывает, что видел, как мы прыгали, и встречал другую нашу группу, – перевел Павел на общепринятый английский.
Мужичок сразу же смолк, закивал, подтверждая все сказанное Павлом, хотя, конечно же, ни слова не понял.
– Спроси, он в этой деревне живет?
Павел перевел вопрос сержанта на русский.
– Да, здесь. Пятеро нас тут. Семейские мы, староверы, если по-вашему. Я один живу, Иваном меня звать. А вон в том доме Варвара живет и муж ее Степан. А там две бабки – Настасья и Анна. Раньше-то больше народу было, почти двадцать дворов было, вон гниют срубы-то, видишь, крапивой все заросли…
– Здесь, – сказал Павел сержанту. – В этой деревне.
– Не видели ли они чего-нибудь странного на днях? Падающих звезд или еще что-нибудь?
– А как же! – кивнул мужичок, внимательно выслушав Павла. – Много чего видели. Звезды сыпались, да только не звезды это были, а спутник упал. Они сейчас часто падают. Небо не держит их, все ж не ангелы, а железяки без крыльев, вот они и сыплются на нас грешных. Падают, и грохочут, словно Илья Пророк на колеснице едет. И красиво так падали – с огнем, с дымом…
– Они видели, – сказал Павел по-английски.
– А куда обломки упали, он может сказать? – озабоченно нахмурился сержант Хэллер.
– Куда упали? – мужичок почесал затылок. – А кто его знает, куда они упали? В тайгу! Может где-то недалеко упало, не знаю… Хотя… Да, громыхнуло тут сильно. Было дело. Земля вздрогнула. Это в первый раз, когда мы еще по домам сидели. А потом мы вышли – глядим – летят. Красиво падали… А куда тот первый упал – не знаю. Но недалеко. А! Вы Степана спросите! Я за кабаргой пошел, а он как раз в лес собирался, спутник искать. Погляжу, говорит, вроде бы недалеко упало. Может и нашел чего, не знаю… – Мужичок весело скалил желтые зубы, посматривал на окруживших его бойцов. Было заметно, что ему нравится пребывать в обществе новых людей. Видно было, что он соскучился по общению.
Выслушав подробный перевод, сержант нахмурился еще больше:
– А где найти этого… Степана?..
– Так я же говорю! – привстал мужичок, показывая на деревню. – Вон в том доме он живет! Который с наличниками…
– Сэр, наша задача – просто идти по маршруту, – напомнил Гнутый.
Сержант покосился в его сторону:
– Твоя задача – слушать меня! – Он снова повернулся к Павлу. – Спроси, сам он не встречал куски железа в тайге?
– Нет, не встречал, – помотал головой мужик. – Я кабаргу искал. Мне железо ни к чему.
– Он проводит нас к Степану?
– Провожу, – с готовностью откликнулся мужичок. – Отчего же не проводить?
– Тогда пойдем прямо сейчас. Времени у нас мало… – Сержант поднялся, и бойцы тоже зашевелились, подхватывая оружие, одергивая форму. – Только вот еще что спроси у него… – Сержант задумался, формулируя вопрос. – Спроси, почему он прятался? Почему следил за нами, не вышел сразу же, а сидел в кустах, подглядывал.
Павел перевел. Мужичок усмехнулся, хитро глянул на сержанта:
– А потому что странные вы какие-то. Нет бы в дом постучаться, переночевать попроситься по-людски, а вы на голой земле спать улеглись, ну словно собаки какие.
