Клинк Надежда
Мечты и желания
Так что прости, мама, что не оправдала твоих ожиданий. Не получилось из меня хорошей дочери. Скажи спасибо, что не пошла по кривой дорожке и не села в тюрьму. Тогда было бы ещё хуже».
Тут Ольга Николаевна зарыдала в голос. Она не могла больше это читать.
Принялась вспоминать свою жизнь. Как счастливы были они с мужем, когда узнали, что у них будет ребёнок! Тогда не было никаких УЗИ, но оба почему-то решили, что непременно родится мальчик. Они даже имя ему придумали- Антон. Все «опытные» женщины имели единодушное мнение относительно пола ребёнка. Судили по форме живота и каким-то иным, только им ведомым признакам.
Родилась девочка. Неожиданно, но это не огорчило молодых родителей. А муж вообще был в восторге, что у них появилась принцесса. Он очень помогал Ольге, недавно потерявшей родителей. На её попечении осталась бабушка, которая была счастлива, получив статус прабабушки. Теперь все называли её не иначе как «Пра». Она по мере сил помогала внучке.
–-Ведь мы были счастливы, я отлично помню,– думала Ольга Николаевна.– Когда же начался семейный разлад? Иринка росла в атмосфере обожания. У неё было счастливое детство.
–-Мы так любили свою малышку, что не решились завести второго ребёнка, чтобы не обделить Ирочку,–вспомнила Ольга.– А ведь муж очень хотел большую семью. Вот тогда-то и началось недопонимание между нами. Будто кошка пробежала. А тут ещё наступили страшные времена. Теперь их принято называть «лихие девяностые».
На заводе, где в то время трудились они с мужем, перестали выплачивать зарплату. Пришлось распродавать немногочисленные мамины украшения, чтобы хоть как-то продержаться. Муж занялся извозом на своих «жигулях». Тогда он как раз познакомился со своей пассией.
Ольга Николаевна нахмурилась при этом неприятном воспоминании. Ну да ладно, бывший муж давно умер, что о нём вспоминать. Она была благодарна ему за Иринку. Если бы не дочка, Ольга вряд ли осталась бы в живых. Пусть девочка была не всегда послушная, но зато самостоятельная. Она помогала Ольге, как могла. При этом всё время спорила, ни с чем не соглашалась. А что у неё в то время было на душе, Ольга Николаевна узнала только сейчас. Тогда она не думала о таких материях, как психологический комфорт дочки. Накормлена, одета-обута и ладно.
–-Ах, какая же я была дура,–в который раз поругала себя Ольга Николаевна.–Ведь поведение дочери фактически кричало о психологических проблемах, какая же я мать, если ничего не видела?
Как с этим жить?
Ольга Николаевна снова заплакала, сдерживая рыдания.
Переосмыслив всё прочитанное в дневнике дочери, она решила, что должна что-то сделать. Но что? Исправить сделанное (а точнее—несделанное) уже невозможно. Как наладить отношения с повзрослевшей дочкой, чтобы жить дальше без угрызений совести?
Перед Ольгой Николаевной маячили три препятствия. Во-первых, необходимо как-то структурировать свои воспитательные огрехи. Чтобы понять, где и в чём она ошиблась. Отделить объективные косяки от субъективных, которые она себе придумала. Для этого, возможно, следует обратиться к профессиональному психологу, которого ещё нужно найти.
Во-вторых, Ольге было очень трудно, практически невозможно, попросить прощения у дочки. Чисто психологически. Ей, всегда считавшей себя правой. Она не знала даже как начать правильный разговор. Для преодоления этого препятствия тоже нужен психолог.
В-третьих, Иринка давно живёт в другом городе, очень редко навещает мать. Как на расстоянии пообщаться по душам? Может, по скайпу или иной видеосвязи? А вдруг дочка не захочет даже говорить на эту тему? Как её уговорить хотя бы выслушать? Попросить приехать? Всё-таки хочется личной встречи, а не через интернет, когда в любой момент разговор может быть прерван. И здесь психолог может помочь.
Душа требовала немедленных действий, и Ольга Николаевна придумала написать письмо Иринке. Она никогда не писала ей писем, потому что дочка росла уже в эпоху электронной связи. Чаще всего они разговаривали по телефону. И это были почти всегда дежурные разговоры. Как будто обе выполняли задание, боясь выйти за кем-то обозначенные рамки. Так уж повелось. Похоже, обе боялись сказать что-нибудь такое, что ещё более увеличит сохраняющуюся между ними напряжённость. У Ольги Николаевны каждый раз после общения с дочерью болело сердце, душа и что там ещё есть подверженного эмоциональным встряскам? Вообще не звонить она не могла: боялась, что Иринка решит, что матери безразлична её судьба. Но выражать беспокойство и заинтересованность Ольга тоже не могла, ибо это категорически не нравилось дочке.
–-Итак, напишу письмо и обращусь к психологу,– подумала Ольга Николаевна. –Или сначала к психологу, а потом письмо?
Пока Ольга Николаевна терзалась колебаниями относительно дальнейших (жизненно необходимых) действий, позвонила Иринка. Как будто почувствовала, что это нужно матери. А может, и правда какие-то эманации или флюиды почувствовала? Сие тайна есть.
Ольга так разволновалась, что кое-как сформулировала свой вопрос:
«Когда ты приедешь, детка? Мне очень надо с тобой увидеться».
Ирина, почувствовав нерешительность в голосе матери, спросила: «Мам, с тобой что-то не в порядке? Ты здорова?»
Ольга Николаевна пыталась бодро заверить, что у неё всё хорошо, чем только усилила беспокойство дочки.
–-Мам, я приеду послезавтра,– пообещала Ирина, решив, что лучше разобраться с непонятной ситуацией на месте. –А вдруг матушка серьёзно больна?
Когда Ирина открыла дверь квартиры своим ключом и вошла туда, Ольги Николаевны дома не оказалось. На телефонные звонки она не отвечала. На всякий случай Ирина заглянула к соседям, которые всегда всё знают. Тётя Таня, потискав Иринку в объятьях, заверила, что у мамы всё нормально, сегодня утром они встретились в подъезде и поболтали. Ольга Николаевна сообщила, что сегодня приезжает любимая дочка. Была весела и позитивна.
–-Может, пошла что-нибудь купить,– предположила тётя Таня.–Задержалась в дороге, телефон не слышит. Посиди дома, подожди.
Ирина так и сделала. Походив по квартире, заметила, что почти ничего в ней не изменилось. Зайдя в свою комнату, которую Ольга Николаевна практически «законсервировала», Ирина обнаружила свой дневник на столе. Она уже сто лет как забыла о нём, а вот поди ж ты, выплыл откуда-то. Ирина присела на диванчик и стала читать. Забавно, она вообще не помнила описанных событий. Вспоминала по ходу и удивлялась странностям своей памяти. В некоторых местах дневника Ирина даже всплакнула.
–-Неужели, мама прочитала это?–пришло ей в голову.– Тогда понятно её волнение. Чтиво не для слабонервных.
Ольга Николаевна задержалась потому, что была на консультации у психолога: ей очень хотелось подготовиться к встрече с дочерью. Это было полезно, волнительно и терапевтично. Всё-таки профессионал, он и есть профессионал! Ольга Николаевна не только выговорилась, успокоилась, но и получила бесценные советы. Даже записала кое-что в блокнотик.
