Владимир Колычев
Брат, вспомни все!
– А как прыгает этот твой конь? – ничуть не смутился бородач.
– Не понял юмора…
– На девок член стоит?
– А это зачем?
И снова бородач посмотрел на Славика.
– Он что, не знает?
– Нет, – помотал головой Славик. – Но он согласится. Вот увидишь, Евгений, с ним все будет в порядке. Бери его, не пожалеешь.
И к Брату:
– Тут кино снимают. Порнофильмы… Знаешь, что это такое?
– Знаю.
– Актером хочешь быть? – с усмешкой спросил бородач. – Пацан ты вроде ничего, свежий. На бомжа не похож. Шмотки, правда, не фонтан. Но ничего, ты ведь голяком баб топтать будешь.
– Соглашайся, Брат, соглашайся, – подзуживал его Славик. – Сто рублей в день.
– Да нет, у нас все честно, – покачал головой бородач. – Это тебе, дубине, я сто рублей платил. Товар ты, скажем так, дерьмовый… А у дружка твоего рыло не свиное. Я ему двести рублей платить буду.
От радости Славик подпрыгнул на месте. И чуть ли не с мольбой посмотрел на Брата.
– Ну соглашайся… Я ведь тебя кормил. Теперь твоя очередь.
Да, Славик ему очень помог. Теперь, видимо, пора платить по счетам.
– А как же СПИД? – спросил Брат. – Ты же говорил.
– СПИД? – встрепенулась вдруг девка. – Да ты что, красавчик? У нас тут с этим полный порядок.
– А ты что, тоже актриса?
– И не просто актриса, – кивнул Евгений. – Наша Лелька – звезда.
– Восходящая, – с горькой иронией уточнила девка.
– Ну что, хочешь трахнуть «звезду»? – спросил бородач.
– Попробую… – пожал плечами Брат.
Надо же друга из беды выручать. Да и самому жрать надо что-то… Он вдруг понял, что идет на самопожертвование, вроде как из чувства долга. Странно. Другой бы на его месте только рад был бы добраться до этой Лельки. А ему не больно-то и хочется.
Славика оставили за порогом. А Евгений, Лелька и Брат спустились в подвал. Там уже были люди. Они ждали появления бородача. Он был здесь самым главным.
– Как тебя зовут? – спросил у Брата Евгений.
– Не знаю… Я память потерял. Амнезия у меня.
– Ты это серьезно?
– Серьезней не бывает.
– Ну-у, кино бесплатное… Кстати, о кино… Лелька, к снаряду!
Вместе с Лелькой Брат оказался в какой-то комнатушке. Широкая кровать, шкафчик у стены, стул в углу. Дверь закрывалась с внутренней стороны на защелку. Но Лелька не стала запирать ее. И Брату не позволила.
– Евгений должен прийти. Ему нужно посмотреть, какой ты работник… Ну чего стоишь? – спросила она. – Раздевайся.
Она первая стянула с себя куртку, сняла блузку, стащила через голову юбку. Осталась в одних трусиках. Брат и опомниться не успел, как и этот кусок ткани полетел вслед за всем остальным. Все так легко, непринужденно.
А сам он только свитер успел снять.
– Э-эх ты, недотепа! – вздохнула Лелька. – Придется помочь!
Она подошла к Брату. Стянула с него рубаху, джинсы, даже трусы. Он остался в чем мать родила.
Лелька отошла от него на пару шагов, осмотрела его оценивающим взглядом. И восхищенно:
– Какой ты!
Тело у него крепкое, мускулистое. Атлетическое сложение. Может, он в прошлой жизни очень активно тягал железо.
– Тебе только в сериале сниматься, – сказала Лелька. – «Спасатели Малибу».
Да, о таком сериале он слышал. И даже пару серий просмотрел. Только бы вот вспомнить, где и с кем это было.
– Красавчик ты, а тело у тебя класс! Только… – Лелька разочарованно покачала головой. – Только с пипиком у тебя проблема.
Брат понял, о чем речь. Пипик – это то, что висит у него между ног. Именно висит.
– Непорядок, – с какой-то даже обидой протянула она. – Ты что, не хочешь меня?
– Не знаю, – пожал плечами Брат. – Может, и хочу.
– Что-то непохоже. Слушай, а может, ты волнуешься? – спросила она. – От этого иногда бывает упадок сил.
На слове «упадок» она сделала особое ударение.
– Может, волнуюсь, – снова пожал плечами он.
– А может, и нет, – все так же передразнила его Лелька.
И язык показала. Потом провела этим языком себе по губам. И тут же сделала два шага вперед, опустилась перед ним на колени. И взяла его пипик в руку. Коснулась его языком.
Внутри него что-то всколыхнулось. Мощный прилив крови ударил в пах. И началось…
Никита отступил от Лельки, закрыл свое восставшее хозяйство руками.
– Не надо, – покачал он головой.
Почему не надо? Он и сам не мог ответить на этот вопрос. Лелька очень хороша собой. Он же свободен, у него нет ни жены, ни любовницы… Стоп!.. А может, в той жизни у него как раз и была любимая жена? И он не хочет ей изменять?
– Может, ты голубой? – обиженно спросила Лелька.
– В смысле педераст?
– Ага, педик…
– Нет, не педик. Это я тебе точно говорю.
– Может, импотент?
– Не знаю…
– Давай еще раз проверим?
Лелька снова подступила к нему.
– А давай не будем…
– Значит, ты сволочь!
Она недовольно тряхнула своей пышной гривой. И начала одеваться.
– А знаешь почему? – спросила она.
– Что «почему»?
– Почему ты сволочь… Потому как те, которые не могут, но хотят – импотенты. А как называют тех, которые могут, но не хотят?.. Сволочи они все, вот кто.
– Значит, я сволочь, – пожал плечами Брат.
– И неудачник, – добавила Лелька. – Потому как не прошел ты конкурс, красавчик.
Оконфузился он – не берут его на работу. А нужна ему такая работа?
– Очень жаль.
– Мне, между прочим, тоже. Я девка не то чтобы развратная. Но секс обожаю. Только не с каждым в кайф. А вот ты мне понравился. С тобой бы я покувыркалась. Но…
– Но, увы… – подхватил Брат.
– Дурак ты!..
– Может быть… Девчонка ты клевая, не вопрос.
– О! Гляди, разговорился!.. Слушай, а ты что, правда, о себе ничего не знаешь?
– Ничего.
– Вообще ничего?
– Вообще.
– Память отшибло?
– Точно.
– И как же тебя угораздило?
– А как в кино. Шел, шел, а потом кто-то бац дубиной по голове. И крыша набок по полной программе. Амнезия называется.
– А за что тебя дубиной по голове?
– Если бы я знал…
– Слушай, интересно все как… Ты сейчас со Славиком живешь? На одной с ним помойке?
– Ну, не помойка…
– А вот ля-ля мне заправлять не надо! Знаю я, кто такой Славик. Он хоть и не совсем еще опустился, но бомж самый натуральный… А вот ты на бомжа совсем не похож. Хотя уже тухнуть начал… Слушай, а хочешь, я тебя на поруки возьму?
– На поруки?
– Ну да… У меня квартира двухкомнатная, живу одна. Поживешь пока у меня.
– Я тебе кто, любовник, брат родной?
– Ни тот и ни другой… Ты что, думаешь, если я в порно снимаюсь, то совсем конченая. Думаешь, во мне человеческого ничего нет? Думаешь, я не понимаю, как тебе тяжело…
– Да не тяжело мне.
– Брось, не заливай! Короче, если ты такой гордый, я тебя на работу к себе возьму.
– На какую?
– Парень ты крепкий, вон какие бицепсы, кулаки будь здоров… Кстати, ты драться умеешь?
– Не знаю.
Брат и в самом деле не знал, может он драться или нет. Но то, что физической силы порядочно – это он чувствовал. Только вот с головой проблемы…
– Ну, это не важно… Главное – вид у тебя внушительный… Одежку, правда, сменить придется. Что-нибудь придумаем. В общем, телохранителем моим будешь… Много, правда, платить не смогу.
– Да не нужны мне деньги. Ты меня только корми.
– Ну, это само собой… Значит, ты согласен?
«А почему бы и нет?» – решил Брат.
– Согласен, – кивнул он.
– А потенцию твою мы подымем, – шаловливо подмигнула ему Лелька.
Он ответить не успел. Открылась дверь. И на пороге появился бородач Евгений.
– Не по-онял!.. Вы уже что, все?
– А мы еще и не начинали… Разговор у нас интересный был.
– Ну что, наговорились?
– Да нет…
– Ну тогда идите где-нибудь в другом месте разговаривайте.
– А что такое?
– Кина не будет. У кинщика триппер.
– Женя, ну я серьезно…
– Я тоже… С аппаратурой проблемы. Не знаю, решим их до завтра или нет… Но все равно, завтра я тебя, Леля, жду… И тебя, – посмотрел бородач на Брата. – Если, конечно, молоток твой молотить умеет.
– Ничего, молоток мы ему отремонтируем.
И снова Лелька окатила его плотоядным взглядом. Она явно рассчитывала затащить его к себе в постель. Только Брат сомневался, что это у нее получится. Почему? Самому бы знать на это ответ.
Вместе с Лелькой он вышел на улицу. И носом к носу столкнулся со Славиком. Все это время тот терпеливо ждал его возвращения. И неудивительно.
– Ну что? – спросил он у Брата.
– А ничего, – ответила Лелька. – Забираю я твоего дружка. На работу к себе его взяла. Телохранителем моим будет… А ты что, против?
– Да нет, – замялся Славик. – Но я думал…
– Думал, что он с тобой жить будет. Обойдешься. На вот тебе! – Она небрежно расстегнула свою сумочку, достала кошелек, вынула сотенную купюру, протянула ее Славику. – Отдыхай!
– Вот спасибо! – Того аж затрясло от радости.
Он схватил купюру, засунул ее в карман. И посмотрел на Брата.
– Ты это, братан, если будет время, заходи. Где найти меня, знаешь… Всегда буду рад!
– Особенно, если не с пустыми руками, – добавила с усмешкой Лелька.
Но Славик ее не слышал. Он уже включил форсаж и на полном ходу уходил в одном только ему известном направлении.
– Вот так, стольник в кармане, – глядя ему вслед, с изрядной долей цинизма сказала Лелька. – И все – в кусты друзей, в кусты подруг, я сам себе кустатый друг…
– Зачем ты так, – покачал головой Брат. – Не надо о нем там плохо. Он как-никак выходил меня.
– На улице подобрал и к себе взял?
– Да…
– Надо было ему в больницу тебя везти. А он тебя к себе на помойку потащил. А если бы ты ласты склеил?
– А ведь мог бы…
– То-то и оно… А в больнице бы, может, и узнали, кто ты такой.
– Может быть… Ничего, я это сам узнаю… Ну что, пошли?
– Поехали, – уточнила Лелька.
И показала рукой на красную «девятку». Не первой молодости, но смотрится очень даже ничего.
– Моя тачка, – гордо сообщила она. – Нравится?
– Ага. Плод трудов праведных?
– Скорее неправедных. Но, извини, чем могу, тем на жизнь и зарабатываю.
– Не надоело?
– А вот мораль мне читать не надо! – отрезала Лелька. И уже более мягко: – В обязанности телохранителя это не входит.
– А что входит?
– Тело мое хранить. И лелеять.
Они подошли к машине. И тут возле них резко затормозил новенький джип. Из него вышли два крепких парня в дорогих кожаных куртках. И вслед за ними выбрался коренастый крепыш с багровой лысиной. Тоже в коже. Уже в годах дядя. Деловой до невозможности, крутой до тошноты.
– А-а, Лелечка, ты! – не очень убедительно изобразил он радость на своем лице.
– Пал Сергеич!..
Лелька тоже попыталась показать, что рада встрече. Но она скорее испугалась. Даже побледнела.
– Ну как наши успехи на сексуальном фронте? – с похабной улыбкой спросил коренастый.
На Брата он не обращал никакого внимания. Будто того рядом не было.
– Да ничего, жить можно.
– Ну-ну… А как насчет моего предложения? Ты подумала?
– Да… – затравленно выдавила из себя Лелька.
– Ну и что?
– Может, не надо? Боюсь я.
– Одна вот боялась. А только платьице помялось. Не бойся, ничего с тобой не будет.
– Но три сотни мужиков – это слишком…
Брат никак не мог понять, о чем разговор. Но слушал внимательно.
– Зато рекорд. Знаешь, какая толпа соберется? Знаешь, какое шоу будет? Мы же с тобой такие бабки сорвем!.. А потом на новый рекорд пойдем. Еще больше бабок будет.
– Не смогу я! – захныкала Лелька.
– А я говорю, сможешь! – рыкнул на нее крепыш. – Короче, чтоб ты знала, я уже с журналистами договорился, твои фото им сплавил. Мои люди интервью от твоего имени нарисовали. В общем, все хоккей, пресса вовсю тебя раскручивать начинает. Готовься, скоро лето, будет шоу. Родина ждет от тебя половых подвигов!
– Пал Сергеич, ну хоть убейте, не смогу я триста мужиков принять.
– «Хоть убейте»? – хищно сузил глаза коренастый. – А ведь это мысль. Короче, у тебя три-четыре часа. Телефон я твой знаю. Позвоню и спрошу. Ты дашь мне ответ. Если да – живи. Если нет – пеняй на себя. У меня все!
Коренастый крепыш с подленькой улыбкой потрепал Лельку по щеке. А затем вместе со своими спутниками умостился в джип. И был таков.
– Кто это? – спросил Брат.
– Это Павел Сергеевич, – убито протянула Лелька.
Она затравленным взглядом провожала джип.
– Чего хотел?
Лелька ответила ему уже в машине, когда тронула ее с места:
– Гад он! Самый натуральный гад! Достал он уже меня, сил нет.
– А конкретно?
В голосе Брата появились интонации, с какими говорил этот самый Павел Сергеевич.
– Секс-шоу хочет устроить, деловар хренов. С моим участием. Три сотни мужиков меня иметь должны. По очереди, в течение восьмичасового рабочего дня. Да чтобы все кончили…
– Он что, шибанулся? – возмутился Брат.
– А я про что? Ты только представь – три сотни мужиков. Я же не выдержу…
– Самого бы его подложить.
– Ага, попробуй. Он у нас в авторитете.
– Бандит?
– Что-то вроде того. Чем он занимается, не скажу – не знаю. Но крутой. Сам крутой. И ребят под собой крутых держит. Ну ты их сам видел.
– Ну видел. Ничего особенного…
– Ты что, серьезно? – вылупилась на него Лелька. – Да меня от одного вида этих уродов в жар бросает.
– Так это тебя. Ты ведь женщина.
– А ты, типа, крутой мужик, да?
– Не знаю, крутой или нет. Но в жар меня от этих уродов не бросает. И потом, я твой телохранитель.
– Спасибо, утешил! Да только эти мальчики тебя одной левой. Крутой ты или нет, но их много, а ты один.
– Много – это сколько?
– Ну откуда ж я знаю? Может, десяток, а может, сотня…
– Десяток – это немного, – с деловитым спокойствием сказал Брат.
– Какой ты умный? С чего бы это?
– Не знаю… – пожал плечами. – Сам себе удивляюсь.
Двухкомнатная квартира на седьмом этаже. Дешевые обои на стенах, дешевая мебель. Но все чисто, аккуратно. Порядок, уют. И в холодильнике кусок мяса. Лелька сразу отправила Брата на кухню, сунула ему под нос мясорубку и нож.
– Посмотрим, какой ты крутой!
А сама куда-то ушла.
Ее не было достаточно долго. Он уже успел и котлет нажарить, и макароны сварить. Оставалось только на стол накрыть. Как раз к этому моменту Лелька и вернулась.
– Вот! Это тебе, – сказала она.
И сунула ему в руки тяжелый пакет.
– Что это? – спросил он.
– «Секонд-хенд»…
– Бэушная одежда на вес?
– Все-то ты у меня знаешь. А говоришь, ничего не помнишь. Ладно, давай обновки примеряй.
– Ты хотела сказать, обноски…
– А вот и не угадал. У меня подруга в магазине. Она по блату мне самое лучшее толкнула… Вот смотри…
Почти новые просторные джинсы, несколько вполне приличных рубах, неплохой свитер. И все как на него шито. И туфли «Саламандра» – не новые, но вид товарный.
Брат был доволен.
– Класс!.. Не знаю, рассчитаюсь ли с тобой.
– А куда ты денешься? – подмигнула она ему.
– Слушай, а как ты размер мой подобрала?
– А у меня глаз – алмаз. И вообще, я девочка хорошая…
– Я вижу…
– У тебя на кухне так обалденно пахнет. Ты что, уже обед приготовил?
– А что, ты предлагаешь с голоду подыхать?
– Ну да, размечтался. Ты давай пока в душ, а я на стол накрою.
Оказывается, помимо всего прочего, Лелька ему и нательное белье принесла. Новое, удобное, на теле приятное. Такое после душа только и надевать.
Лелька врубила магнитофон на полную мощность. Брат взял полотенце, кое-что из обновок. И со всем этим заперся в ванной.
Он неторопливо вымылся под душем, вытерся, причесался. Натянул на себя чистое белье, носки, с удовольствием влез в джинсы.
Только после этого он открыл дверь из ванной и вышел в прихожую. Джинсы, голый торс, полотенце через плечо. Музыка по-прежнему орет во всю мощь электронных связок. И чьи-то вопли. В ванной их не было слышно.
Брат остановился в дверях спальни и очумело уставился на постель. Лелька лежала на спине в костюме Евы. А на ней двигал задницей здоровяк с мускулистой спиной. Второй здоровяк на подхвате…
Лелька – порноактриса. Может, она взяла работу на дом? Но в глазах у нее страх, на лице гримаса страдания. Нет, это не работа, это насилие.
И, как бы в подтверждение его догадки, перед Братом возник третий здоровяк. В кожаных штанах, в кожаной жилетке. Морда наглая, ухмылка наискось ее перечеркивает, челюсти-жернова жвачку лениво перетирают. В маленьких злых глазках презрение.
– А-а, типа, телохранитель! – пренебрежительно протянул он.
– Что здесь происходит? – спросил Брат.
– Шефулю твою трахаем, что, не видишь? И тебя заодно трахнем. Давай, становись в позу!
И он встал. В боевую стойку. Инстинктивно. Оказывается, он умеет это делать. Только пробудившийся инстинкт требовал осмысления. И Брат на это потерял драгоценные мгновения.
Здоровяк оказался быстрей. Он резко ударил его ногой в пах. Страшная скручивающая боль. И тут же удар кулаком в солнечное сплетение. На выдохе крепыш Брата подловил. Тело его обмякло. А здоровяк ухватил его двумя руками за уши, потянул голову на себя.
– Ты на кого дергаешься, баклан? – зло прошипел он.
Брат видел, как лоб крепыша надвигается на его лицо. Удар, боль, вспышка света и темнота… Он потерял сознание…
Резкий острый запах врезался в мозг. Смотал все извилины в клубок. Размотал их вместе с сознанием. Брат пришел в себя. Увидел пред собой Лельку. В руке у нее ватка с нашатырем, на лице ядовитая ухмылка.
– Эх ты, телохранитель ты мой луковый.
Злости ни во взгляде, ни в словах. Но и уважения ни на грамм. Только унизительная жалость.
Брат хотел сказать ей что-нибудь в ответ. Но из груди вырвался только стон. Болело все. Голова, ребра, почки, живот, еще ниже… Наверняка из яиц омлет получился…
Рукой он пощупал переносицу. Один сплошной синяк, опухоль уже сползает под глаза.
– А говорил, крутой, – продолжала ерничать она. – Десяток – это мало… А с одним справиться не мог…
Брату стало еще больней. И лицо что-то загорелось.
– Ну что ты краснеешь, как девица? Стыдно?..
Он кивнул.
– И мне стыдно. За тебя стыдно. И за себя… Достали меня эти уроды…
– Как они сюда попали? – наконец-то смог спросить он.
– Как, как? Взяли да вошли. Я им открыла.
– Зачем?
– Что я, дура, на пороге их держать? Они же дверь выбить могут. Им ведь все нипочем.
– Да, дверь у тебя хлипкая…
– И дверь хлипкая, и телохранитель никудышный. Долго ты в ванной булькался. А меня тем временем пользовали… Это Павла Сергеевича люди. Козлы! Пришли и спрашивают, буду я работать на них или нет? Я говорю, что рада, но не смогу. Не выдержу, мол… А они – мы тебя сейчас потренируем. Шмотки сорвали, на кровать швырнули, в неловкое положение поставили. И давай качаться, тренеры хреновы!..
– Скоты!
– Самые натуральные… Крепко они тебя отделали.
– Крепко, – не стал отрицать Брат.
– И все-таки ты мне помог. Они ведь от меня все сразу оторвались. И на тебя втроем навалились. Ты в отключке валяешься, а они тебя ногами, ногами… Падлы!.. Ненавижу!..
Глаза Лельки заблестели праведным гневом.
– Ты то как, ничего?
– Ты про что?
– Как про что? Они же тебя насиловали.
– Так это ерунда! – небрежно отмахнулась она. – Это не страшно. Я тренированная. И не к такому привыкла… А вот смогу ли выдержать три сотни мужиков, не знаю. Сдохну я!
– А ты не соглашайся.
– Я уже контракт подписала.
– Контракт?
– Ага. Самый натуральный… Я де-факто, я де-юре перед лицом своих товарищей торжественно клянусь… В общем, заставили меня подписать. Тебя эти козлы ногами запинали, а мне показывают. Мол, и с тобой так же будет…
– И ты испугалась?
– Ну я же не танк, чтобы на «пушку» внаглую переть…
– Зато на тебя теперь танк наедет. Триста мужиков – это же легче под танком побывать.
– А какая разница, легче, тяжелей?.. Все одно сдохну.
– Сдохнешь толпе на потеху.
– Вот-вот… Павел Сергеевич устроит трах-шоу, сорвет не одну тонну бабок на моих дырках. А что со мной будет, ему плевать…
– Ничего у него не выйдет. Трах-шоу отменяется, – неожиданно решил Брат.
Люди Павла Сергеевича жестоко избили его. И Лельку на страшное дело подбили. Он должен отомстить и ему, и его ублюдкам. За себя и за Лельку…
– Да что вы такое говорите? – съехидничала она.
Только Брат даже не заметил этого выпада.
– Где можно найти этого Павла Сергеевича? – спросил он.
– Так я ж откуда знаю? – пожала плечами Лелька.
– Но ведь он же тебя как-то нашел?
– Ну, нашел.
– Он же знал, кто ты такая, чем занимаешься. Откуда?
– Ну, не знаю… Может, через Женю, ну, режиссера моего…
– Я понял… Они знают друг друга?
– Да вроде…
– Придется поговорить с твоим Женей.
– О чем?
– О погоде, о чем же еще?
Брат закрыл глаза. Ему трудно было разговаривать. И последняя фраза как будто лишила его последних сил.
Глава 2
Елене Михайловне нравилась ее работа. И она сама была на хорошем счету. Только один раз оплошала. Не на должном уровне встретила одну простушку с безобидной внешностью.
Сразу было видно – своя она, совковая. А в тот день было велено обслуживать только иностранцев. И еще усталость. Слишком напряженной смена выдалась. В общем, не совсем как надо приняла она простушку. И жестоко за это поплатилась. Женщина эта оказалась женой самого генерального управляющего, господина Брата. И если бы она не проявила великодушия, летать бы Елене Михайловне по городу в поисках работы. И вряд ли бы ей найти такую, какую она имеет сейчас. Восемьсот долларов в месяц – по нынешним временам это настоящий клад.
Она осталась на своем месте. Сергей Абрамович сделал ей внушение. И взял ее под свой личный контроль. И уж она старалась. Из кожи вон лезла, чтобы восстановить свою репутацию. И управляющий вроде уже стал забывать о том неприятном инциденте.
Госпожу Брат Елена Михайловна больше не видела. Она поселилась в пентхаусе. Но если когда и покидала отель, то пользовалась рабочим вестибюлем.
Зато о ней было кое-что известно. Бывшая монахиня, богобоязненная женщина, тихая, скромная жена. Говорят, Никита Германович боготворил ее…
Боготворил… В прошедшем времени… Уже почти три недели о нем ни слуху ни духу. Пропал человек. Будто его и не было. В нынешние неспокойные времена с бизнесменами подобные истории случаются часто. То один пропадет, то второй… Вот и с господином Братом случилась беда. Может, лежит он под трехметровым слоем земли…
Какая-то гидра подбирается к отелю. Покушение на Марту Брат, на господина Сапунова, затем на самого генерального управляющего. На этом все остановилось. Пока остановилось…
Слишком серьезные силы ополчились против отеля. И сможет ли с ними справиться Сергей Абрамович? Захочет ли? Ведь он человек подневольный…
Но, кроме него, некому быть генеральным управляющим.
Елена Михайловна любила свою работу. И к отелю относилась, как ко второму своему дому. И ей вовсе не хотелось, чтобы с ним случилось что-то плохое.
– Лена, новость слышала? – спросил ее Гоша.
Он на пять лет ее моложе. Но это не мешает им жить вместе. И работают они тоже вместе. Она дежурным администратором. Он рассыльным. Сегодня их смена, начало рабочего дня.
– Нет, – покачала она головой.
Не до Гоши ей сейчас. Надо смену принять. Пока отель еще спит. И пока гостей новых прибывает совсем немного.
– Вчера поздно вечером наша Марта приняла важное решение…
– Постой, какая это наша Марта? – не поняла Елена Михайловна.
– Ну как какая? Наша Марта – это Марта Брат… Так понятней?
– Так понятней, – кивнула она. – Но только, прошу тебя, никогда не называй ее так – наша Марта. Она не твоя Марта. И не моя. Она владеет этим отелем. Она для нас все… Еще раз тебе говорю, она не наша Марта…
– Ну чего взъелась?..
– Я не взъелась! Я просто тебя поправила… Мы с тобой деловые люди…
– Ну, деловые, деловые, – поспешил согласиться с ней Гоша. – Но ты только послушай… Марта Брат приняла решение. Сергей Абрамович так и остался просто управляющим. А кто генеральный управляющий? Угадай с трех раз!
– Ты? – усмехнулась Елена Михайловна.
– Нет…
– Я?..
– Снова нет…
– Ну тогда чего томишь? Говори…
– Сама госпожа Брат. Она сама назначила себя генеральным управляющим. Вот!
– Ну и что? – пожала плечами Елена Михайловна. – Что тут такого? Разве она не имеет на это права?
– Вообще-то имеет. Говорят, на совете директоров никто даже не пикнул. Да там этих директоров раз, два и обчелся… В общем, она теперь и генеральный управляющий, и председатель совета директоров.
– Я от всей души ее поздравляю. Женщина имеет полное право быть на руководящих должностях.
– Ты убежденная феминистка.
– Нет, просто эмансипированная женщина. И поэтому мне не совсем понятно, чего ты так разволновался?
– Ну как же. Марта Брат простая, как… Ну, в общем, сама знаешь.
– Ничего я не знаю. Она женщина как женщина…
– Да ты же сама видела, во что она одета… Клуша она натуральная.
– Ох, Гоша, наживешь ты себе неприятностей.
– Ну ты же меня не сдашь.
– Я – нет…
– Ну а если и сдашь, ничего страшного, – расправил крылья Гоша. – Эта клуша бесхарактерная.
– С чего ты взял?
– Тебя же на работе оставили.
– Она не бесхарактерная. Она умеет разбираться в людях.
– Ох! Ох! Ох!
И тут же после короткой паузы:
– Ни фига себе! Мама мия!
Гоша превратился вдруг в соляной столб. И остекленевшим взглядом уставился на парадную лестницу, уходящую на верхние этажи. В глазах изумление. Будто он самого Президента увидел.
Елена Михайловна тоже посмотрела в ту сторону. И увидела госпожу Брат. Вот уж точно, госпожа…
Строгий деловой костюм, ничего в нем лишнего, ничего вызывающего. Волосы высоко забраны вверх, в ушах крохотные золотые сережки – и больше ничего из драгоценностей. Разве только обручальное кольцо на правой руке. Все очень скромно. Но Марта Брат от этого лишь выигрывала.
Она шла к Елене Михайловне. Ровная уверенная походка. Никакого покачивания бедрами. Но грации в ней с избытком. Грация деловой женщины, хорошо знающей себе цену. Властная осанка, строгий взгляд. И полная неприступность.
Елена Михайловна невольно поймала себя на мысли, что стала свидетелем перевоплощения. Из занюханной Золушки эта женщина превратилась вдруг в благородную принцессу.
Гоша смотрел на Марту Брат, как на восьмое чудо света. Удивлялся и восхищался. Хорошо, в отеле не было мух. А то бы обязательно поймал одну разинутым ртом…
Марта Брат остановилась в нескольких шагах от Гоши. Она не повернула к нему головы, не глянула на него, не изменила выражения своего лица. Едва пошевелила губами:
– Молодой человек, мне кажется, у вас есть, чем заняться.
Гошу как ветром сдуло. А кто-то распинался только что, рассказывая, какая Марта Брат простушка…
Марта подошла к стойке. Остановилась как раз напротив Елены Михайловны. Та вся внутренне сжалась. Но многолетний опыт и привычка владеть собой в любой ситуации позволили ей сохранить спокойствие.
– Елена Михайловна, я наводила о вас справки, – мягким, журчащим голосом сказала госпожа Брат.
Но в этом голосе сила. Подавляющая сила. Похоже, эта женщина обладает мощным внутренним запалом.
– Сергей Абрамович считает, что вы сделали соответствующие выводы. И больше не допускаете оплошностей в работе…
От страха у Елены Михайловны закружилась голова. К чему этот разговор? Затишье перед бурей? Неужели госпожа Марта собирается уволить ее?
– К тому же вы опытный работник, в отеле с первого дня его существования.
– Да, госпожа Брат, – выдавила из себя Елена Михайловна. – Мы начинали вместе с вашим мужем…
– Это я и хотела услышать, – покровительственно улыбнулась ей госпожа Марта. – В общем, мне нужен человек вашего склада, с вашим опытом… Вы не возражаете, если я предложу вам место моего личного секретаря?
«Возражает ли она? Да Елена Михайловна только рада занять это место. Госпожа Марта сделала правильный выбор. Никто лучше ее не справится с этой работой. При всем уважении к господину Брату Елена Михайловна никогда не одобряла его выбора. Какую-то малолетнюю дурочку с красивой мордашкой на место секретарши посадил. И не для того вовсе, чтобы шашни с ней заводить. Лицо фирмы… Ну, это его личное дело. А вот его супруга большого ума женщина. Знает, кого к себе брать.
Елена Михайловна умная, ответственная. И она умеет быть преданной, как собака… А госпожа Марта ей очень нравится…»
Все эти мысли пронеслись в ее голове со скоростью света. И никак не отразились на выражении ее лица.
– Я подумаю, – ответила она.
– Все правильно, – кивнула госпожа Марта. – Я предлагаю вам очень ответственную должность. Вы должны взвесить все «за» и «против». К исходу дня я жду вашего ответа.
Елена Михайловна пожалела, что не сразу сказала «да». А вдруг госпожа Марта передумает? Вдруг найдет на это место другого человека?.. Она могла бы дать положительный ответ прямо сейчас. Но профессиональная гордость не позволила ей сделать этого. Можно попасть в неловкое положение.
* * *
Не хотела Марта брать на себя столь тяжкое бремя. Но Никита ждал от нее этого. Она не могла подвести его. Поэтому отныне она генеральный управляющий отелем.
Никто против такого решения не возражает. Даже Сергей Абрамович. Возможно, он хотел сам занять это место. Но ни словом, ни взглядом, ни жестом не показал этого.
Марта сидела в кабинете мужа, в его кресле. И вела себя так, будто Никита находился где-то рядом. И незримым своим присутствием поддерживал ее. Будто он слышал, что и кому она говорит. Будто одобрял или осуждал ее действия…
– Сергей Абрамович, бразды правления в ваших руках, – сказала Лесновскому Марта. – Я даю вам почти неограниченные полномочия. Во всем поступайте на свое усмотрение. Главное, чтобы в отеле был порядок. Положение, сами понимаете, очень серьезное. Я имею в виду попытки вмешательства извне в наши внутренние дела. Поэтому предупреждаю вас сразу – я буду контролировать ваши действия…
«И следить за каждым вашим шагом», – мысленно добавила она.
– Да, конечно, – кивнул Лесновский. – Положение действительно очень серьезное. Я вас прекрасно понимаю…
Управляющий умел прятать свои эмоции за маской непроницаемости. И трудно было понять, принимает он Марту в качестве генерального управляющего или же мысленно насмехается над ней.
После разговора с управляющим в кабинет к ней зашел Антон Криницын – он исполнял обязанности начальника службы безопасности. До полного выздоровления Сапунова.
– Как здоровье Николая Евгеньевича? – спросила Марта.
– Да все в порядке. Передает всем приветы. Вам, Марта, в том числе…
Чувства Криницына на виду. Марта видела, что он не воспринимает ее всерьез. Явно ощущает свое превосходство над ней. И неудивительно, что в его поведении просматривается некая фамильярность.
– Когда Николай Евгеньевич сможет вернуться к исполнению своих обязанностей? – сухо спросила Марта.
И этим как бы охладила Криницына. Будто она ждет не дождется, когда выйдет на работу Сапунов. Мол, его заместитель не больно-то хорошо справляется со своими обязанностями.
Антон подтянулся. Строго нахмурил брови – словно этим хотел придать вескости своим словам.
– Врачи считают, что не раньше чем через три-четыре месяца…
– Три-четыре месяца – иногда это бывает больше, чем жизнь… Поэтому, Антон, забудем, что есть Сапунов. И будем работать вместе. В поте лица и с отдачей всех своих сил.
– Конечно, Марта. Тем более, положение дел обязывает…
– Как обстоит с охраной отеля?
– Все в полном порядке. Мышь не прошмыгнет.
– Я слышала, при отеле существует так называемый «спецсекретариат»? – спросила Марта.
